Двадцать вторая стратагема : «Запереть ворота , чтобы схватить вора»

202

Таким образом, на политических переговорах стратагема ус­кользания используется в крайне стесненных обстоятельствах, к ней обычно прибегают в безвыходной ситуации, находясь в положении слабой, уступающей в силе стороны. Иногда это происходит перед лицом неминуемого поражения, в надежде выпутаться из чрезвычайно сложных обстоятельств. Важно подчеркнуть: чтобы такая стратагема увенчалась успехом, необходимо выбрать точный момент и использовать подходящий случай.

Во-первых, нельзя преждевременно отступать, идти на по­пятную, чтобы оппоненты как можно дольше не замечали вашей слабости. Во-вторых, необходимо сохранять благоразумие и при­сутствие духа до самого критического момента, и тогда, не мешкая, признать отсутствие всяких видов на успех. При этом важно вы­ждать момент, когда противник уверился в своей победе, утратил бдительность и ослабил натиск: тогда в его обороне можно разгля­деть слабые места, через которые важно улизнуть. Нельзя спешить и поддаваться панике, — только спокойствие духа может помочь верно оценить ситуацию. Уступая оппонентам — сбрасывая «зо­лотой кокон», — важно сделать это внезапно, чтобы в решающий момент отвлечь внимание оппонентов и отойти.

Интересно заметить, что понятие «бегство» в китайских текстах понимается не только сугубо физически, как переход от одного места к другому, но и в переносном смысле, что весьма важно для тактики на политических переговорах. Ведь физический уход с переговоров — это не самое эффективное решение проблемы: поэтому гораздо важнее использовать другие — психологические формы ухода — ускользания: избежание принятия ответственнос­ти, перенос ответственности на другие инстанции, переход к об­суждению второстепенных вопросов для затягивания переговоров, некоторые изменения общей формулы соглашения и пр.

Харро фон Зенгер, интерпретируя использование этой страта­гемы современными восточными политиками, обращает внимание на умелый стратагемный ход тайваньского правительство в пере­говорах с КНР о создании единого государства. В полном соответ­ствии со стратагемой ускальзывания, тайваньское правительство Пытается мягко отвергнуть предложенную Китайской Народной Республикой формулу «одно государство — две системы» в соот­ветствии с которой Тайвань становится особым административ­ным районом под юрисдикцией единого Китая, но имеет право сохранять свой капиталистический строй довольно длительный срок. Дело в том, что вместо действительно независимого госу-

203

дарственного образования в этом случае должен появиться особый административный район в рамках обширного государства.

Взамен жесткого требования властей КНР, тайваньское прави­тельство выдвинуло формулу «одна страна — два правительства» в которой китайцы сразу же увидели стратагему мимикрии: пос­кольку стоит Тайваню лишь признать самостоятельность своего правительства, как в урочный час «цикада сбросит свою чешую»  из формулы «одна страна — два правительства» появится то, чего как раз и добивались: создание независимого государства Тай­вань с целью окончательного отделения от Китайской Народной Республики¹.

Здесь можно напомнить и печальные события развала СССР, сопровождавшиеся подписанием договора о создании СНГ, кото­рый стал своеобразным «золотым коконом», сброшенным цика­дой: весьма условные рамки этого договора позволили последствии многим странам практически беспрепятственно из него выйти, что способствовало развалу постсоветского пространства.

Иногда на политических переговорах уход в «стратагеме хаме­леона» может олицетворять изменение политического образа или политического стиля, что отражается в неожиданном изменении позиции, выступлении с «принципиально новым предложением» с «сюрпризом». В таком случае цикада покидает свою оболочку не ради бегства, а чтобы принять иной вид существования или иной облик: покидается некое политическое пространство, но нес целью избежать чего-то неприятного, а с намерением приобрести новое политическое пространство для маневра. Свое отражение эта сторона стратагемы превращения нашла в китайской поговорке «изменять лицо», «переряжаться и выступать в ином образе».

Следует подчеркнуть, что современные интерпретаторы китай­ских стратегем обращают внимание, что согласно современному международному праву о войне, как это закреплено в Дополни­тельном протоколе № 1 от 8 июня 1977 г. к Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. о защите жертв международных вооруженных конфликтов, запрещено использование стратагемы превращения, как-то: «с) симулирование обладания статусом гражданского липа или некомбатанта, d) симулирование обладания статусом, предо­ставляющим защиту, путем использования знаков, эмблем или форменной одежды Организации Объединенных Наций, нейтраль­ных государств или других государств, не являющихся сторона-

См.: ЗенгерХ. фон. Указ. соч. Т. 2. С. 281.

204

У находящимися в конфликте» (ст. 37 «Запрещение веролом­ства»)

В заключение обсуждения этой стратагемной тактики важно

ответить на такой вопрос: как обезопасить себя от стратагемы сокрытия бегства. Прежде всего, в этом случае важно использо­вать идею «полного окружения» противника, чтобы не оставить ему ни единой лазейки. На многосторонних переговорах этого можно достичь с помощью объединения всех союзников и вы­работки общей платформы с четкими формулировками решения по основным вопросам. Если это окажется невозможным, нужно усилить за оппонентами неусыпное наблюдение. При этом важно не поддаваться на создаваемые ими обманные образы и пустые обещания, как советуют китайские военные стратеги: «если речи противника дерзки и его войска спешат вперед, это значит, что

он будет отступать»².

Мао Цзэдун в таких случаях не рекомендовал проявлять вели­кодушие к оппонентам и цитировал басню Эзопа «Путник и га­дюка»: «Старик-крестьянин нашел зимою окоченевшую от холода Змею, поднял ее из чувства сострадания и положил себе за пазуху. Отогрелась Змея, пробудились в ней природные инстинкты, и она ужалила своего благодетеля. "Поделом мне, — говорит Крестья­нин, борясь со смертью, — я пожалел опасную тварь"»³.

Басня показывает, что злой человек не только не платит благо­дарностью в ответ на добро, но даже способен ответить самой чер­ной неблагодарностью. Известно, что Мао извлекал из этой басни самые серьезные уроки, требуя твердости в отношении китайских политических оппонентов: «Заморские и китайские ядовитые змеи хотят, чтобы китайский народ погиб так же, как этот крестьянин, хотят, чтобы Коммунистическая партия и все революционеры-де­мократы Китая так же, как этот крестьянин, питали добрые чувства ^к ядовитым змеям. Однако китайский народ, Коммунистическая партия и все подлинные революционеры-демократы Китая слы­шали и помнят предсмертные слова этого крестьянина»⁴.

Следовательно, проявление мягкосердечия к политическим Противникам, пытающимся ускользнуть, обычно рассматривается восточными политиками как проявление политической близорукости. Поэтому современные интерпретаторы стратагемной

₂ Зенгер X. фон. Указ. соч. Т. 2. С. 221.                                                

₃ Китайская военная стратегия / Пер. с кит. В.Малявина, М., 2002, с175.

₄ Античная басня / Пер. с греч. и лат. М. Гаспарова М: Худ. лит., 1991.
Мао Цзэдун. Избр. произведения. Т. 4. Пекин, 1969. С. 3/3.

тактики, советуя проявлять гибкость и изворотливость в исполь зовании стратагемы ускользания, одновременно рекомендую.» демонстрировать твердость в пресечении подобных действий со стороны оппонентов. А как тонко пройти между Сциллой и Харибдой в таких случаях на политических переговорах — это  особое политическое искусство, которое каждый раз требует новых неожиданных решений.

213

Таким образом, на политических переговорах свою власть рас­ширяют, привлекая дальних и управляя ближними. Но интерпре­таторы китайских стратагем советуют прибегать к такой тактике только во время конфликтов, поскольку при мирном течении политических событий выказывать такое коварство по отноше­нию к «ближним» и «дальним» — значит прослыть безнадежным интриганом. В мирное время китайские стратагемщики советуют придерживаться другого правила: «близкий сосед лучше дальнего родственника», — поскольку прочные добрососедские отношений являются самым лучшим политическим капиталом.

Интересно, что современные интерпретаторы китайских стра­тагем советуют также обратить внимание на особую пользу, ко­торую приносят враги. Известная китайская пословица гласит: «Враг— для того, чтобы отвести беду, а отсутствие врага беду навлекает». Именно оппоненты заставляют нас на политических переговорах «держать форму», быть бдительными и рассчитывать каждый ход. Следовательно, важно не столько ненавидеть своих врагов, сколько ценить их критику. Именно поэтому китайские стратагемы предупреждают от частого прибегания к стратагеме «дальней дружбы»: не следует уничтожать всех врагов, как нельзя избегать критики, ведь наши оппоненты первыми указывают нам на наши ошибки.

Глава 6

Г. Гегель

218

соответствовать его содержимому. Поэтому иногда эту стратагему называют «стратагемой перелицовки» или «стратагемой обманной

упаковки».

На многосторонних политических переговорах этот стратагемный прием используется достаточно часто, чтобы ввести в заблуж­дение или ослабить политических оппонентов во время дискуссии. Сохраняя приверженность внешним формам и соглашениям, вы­сказанным политическим лозунгам и принципам, можно испод­воль менять их содержание, внося все новые и новые акценты в процессе политической дискуссии. Иногда при обсуждении на переговорах из какой-то политической идеи выхватывается толь­ко одна ее часть, которую можно использовать для обоснования собственной позиции, с тем чтобы затем оспаривать доводы про­тивника, который сам выдвинул эту идею.

Известно, что знатоком античной риторики был древнегреческий философ Сократ, который часто в споре вводил некое слово или фразу с определенным значением, чтобы затем, полу­чив поддержку требуемому высказыванию, незаметно подменить словоупотребление таким образом, чтобы данное высказывание предстало противоречием или обрело совершенно иной смысл. Сегодня политические термины весьма многозначны: свобода, равенство, братство, демократия, мир и война— под этими по­нятиями политики подразумевают самые разные значения, порой даже противоположные, что весьма опасно и способно приводить к противоречиям во время переговоров. Сравнив хотя бы понятие «демократии» для Генерального секретаря КПК Цзянь Цзэминя (который утверждает, что «без демократии невозможен ни соци­ализм, ни модернизация в Китае») и понятие «демократии» для американских президентов, которые стремятся утвердить «цен­ности американской демократии» во всем мире.

Часто западные политические понятия переносятся на иную культурную или идеологическую почву и наполняются там отчас­ти иным содержанием. Например, китайское слово «миньчжу», выступающее переводом понятия «демократия», имеет древнее происхождение, изначально оно означало «правитель народа», но, Учитывая западное значение, сегодня оно обновило свой смысл и стало означать «народоправие». При этом надо иметь в виду, что понятие «народ» в китайском смысле охватывает не всех граждан Китая, а лишь верноподданных. Поэтому «демократия» в приве­денной выше цитате Цзянь Цзэминя употреблена в достаточно ^Ограниченном смысле.

219

Лингвисты хорошо знают, что из равнозначности слов в сло­варе нельзя выводить равнозначность понятий, где под «словом» понимается внешняя языковая оболочка, например «демократия» или «миньчжу», а под «понятием» — невидимое, скрытое за этой оболочкой духовное содержимое. Именно это и создает основу для использования стратагемы «перелицовки» на политических переговорах.

Конфуций предупреждал, что упадок порядка начинается со смешения понятий. Поэтому во время политической дискуссии! надо быть особенно внимательными, не допускать подмены поня­тий, смешения понятий, фальсификации терминологии и особенно злостного передергивания понятий, чтобы против вас оппоненты не смогли использовать «стратагему перелицовки». Высказывания должны быть ясными и сопровождаться разъяснениями, чтобы никто не смог истолковать их иначе. Любая двусмысленность на переговорах порождает соблазн использования стратегмы «пе­релицовки», и если ваши слова политические оппоненты как-то извратили, нельзя оставлять это без внимания: важно сразу же ис­править положение, высказав свою точку зрения предельно четко и ясно, разоблачая ложные истолкования.

Известно, например, что во время политических дискуссий на переговорах часто под лозунгом о всеобщем оппоненты отста­ивают свои особенные взгляды и представления. Обращения к «мировой общественности», стремление говорить «от лица всего прогрессивного человечества» является типичным стратагемным приемом политической риторики в духе использования стратагемы перелицовки. При этом могут ставиться самые разные политичес­кие цели:

• драматизация политической ситуации: «весь мир напряженно
ждет решения этого вопроса...»;

• запугивание политических оппонентов: «все прогрессивное
человечество осуждает такие политические действия...»;

• упрощение политической ситуации: «этого хотят все наро­
ды...»;

• приукрашивание политической ситуации: «весь мир будет
приветствовать...»;

• причесывание под свою гребенку взглядов лидеров разных
политических партий и организаций: «все политические силы
Америки выступают за...».

Харро фон Зенгер, комментируя использование «стратемы фальсификации» во время политических дискуссий в междуна-

220

родных организациях, отмечает, что рассуждения о «правах че­ловека» западных политиков часто весьма далеки от всеобъем­лющей концепции ООН по правам человека, которая включает гражданские, социальные, экономические, культурные и личные права. Большинство западных политиков предпочитают говорить лишь об «основополагающих» правах человека, подразумевая при этом лишь малую толику из всей совокупности таких прав: право на жизнь (Всеобщая декларация прав человека, ст. 3), право на свободу от пыток (там же, ст. 5) и рабства (там же, ст. 4), а так­же право на защиту от произвольного лишения свободы (там же, ст. 9). И, несмотря на подобное ограничения, как правило, при этом утверждают, что выступают за «права человека» как таковые, хотя на самом деле совершенно очевидно пытаются исключить из обсуждения право на труд (Всеобщая декларация прав человека, ст. 23), право на выбор себе местожительства (ст. 13.1), право на пищу (ст. 25.1), право на развитие (принято резолюцией 41/128 Генеральной Ассамблеи от 4 декабря 1986 г. 146 голосами «за», 1 [США] — «против» при 8 воздержавшихся), а также много­численные общие права вроде права народов на мир (принято резолюцией 39/11 Генеральной Ассамблеи от 12 ноября 1984 г. 92 голосами «за», 0 — «против» при 34 воздержавшихся)¹.

Несомненно, все это свидетельствует о том, что западные по­литики на политических переговорах явно используют «стратему перелицовки», обращаясь к вопросу о «правах человека». Очевид­но, что за этим стоят определенные политические цели и эконо­мическая подоплека: осуществление некоторых из «перелицован­ных» прав человека, вроде права на развитие, потребует слишком больших инвестиций, на которые западные страны сегодня не

готовы.

Таким образом стратагемный прием «часть вместо целого» мо­жет быть весьма эффективным оружием на политических перего­ворах. Можно назвать несколько аналогичных риторических при­емов, которые также могут использоваться в качестве «стратагемы перелицовки»: «целое вместо целого» (полная подмена понятий), «Целое вместо части» (частичная подмена понятий), «часть вместо части» (полная подмена части понятия).

Необходимо также иметь в виду, что юридическое истолкование Договора или каких-то принятых совместно документов на пере­говорах тоже может быть попыткой применить «стратагему пере-

¹. Зенгер Х. фон. Указ. соч.Т. 2. С. 443-444.

221

лицовки». Хотя сам текст договора остается неизменным, можно изменить его содержание новым истолкованием буквы закона или основных положений. Дело в том, что участники переговоров часто сознательно выбирают многозначные слова для заключительных документов из-за опасений, как бы точные формулировки «не разбудили спящую собаку». Но и без этих опасений, у всякого слова — достаточно широкая область употребления, и лишь не­многие выражения обладают твердой однозначностью. Поэтому после завершения переговоров может произойти «реинтерпретация» принятых совместно документов в «нужную» для ваших оппонентов сторону. Для того чтобы этого не случилось, необхо­димо дать интерпретацию всем документам переговоров уже на пресс-конференции, сразу после их официального завершения, чтобы исключить последующее «переистолкование».

Помимо сферы политической риторики возможен и такой стратагемный ход с использованием идеи «перелицовки» на перего­ворах: раскол рядов политических оппонентов. Стоит удалить из делегации политических оппонентов на политических переговорах их костяк — ключевые фигуры, — и делегация развалится, не смо­жет проводить единую политику. Поэтому обманным маневром можно потребовать исключить из состава делегации наиболее серь­езных противников, расколов тем самым оппозиционные ряды.

Таким образом, сфера применения стратагемы перелицовки на политических переговорах весьма широка — от политической риторики до изменения состава делегации.

223

женном порицании «губы становятся стрелами, а язык — лезвием». Это и есть «искусство злословия».

Второй случай использования стратемы косвенного нападения развивает «искусство неуязвимого инакомыслия». В этом случае необходимо критиковать не столько политического оппонента, сколько дать знак более широкой политической аудитории о своем несогласии с какими-то вопросами. С этой целью можно эффек­тивно использовать «связи с общественностью» на политических переговорах, допустив нужную «утечку информации» по принципу: «Как стало известно из информированных источников...». Кри­тикуемый как раз и не должен ведать о критике, гораздо важнее создать общественное мнение, которое косвенно повлияет на по­зицию политического оппонента.

Таким образом с помощью этого стратагемного приема на по­литических переговорах можно избежать прямых столкновений и открытых дискуссий, сохранив мирную дружелюбную атмосферу сотрудничества. Помимо этого с помощью стратегмы косвенно­го нападения можно осторожно открыть «горькую правду» как партнерам по переговорам, так и общественности. Осторожно сообщить неприятные известия можно в виде непосредственного послания, которое наподобие русской матрешки скрывает в себе второе зашифрованное послание.

Классическим примером здесь могут служить знаменитые «Пер­сидские письма» французского философа Ш. Монтескье (1689-1755), где под видом восточной деспотии подвергалась критике абсолютная монархия Людовика XIV. В наши дни не менее из­вестен роман Салмана Рушди «Прощальный вздох мавра» (СПб.: Лимбус-Пресс, 1999), в котором легко можно узнать Баль Кешав Теккерей — главу индийской националистической партии «Шив Сена» [«Воинство Шивы»].

Во время политических переговоров и в период их подготов­ки могут широко демонстрироваться художественные фильмы или театральные спектакли, которые содержат скрытую крити­ку каких-то политических событий или действующих лиц, что способно определенным образом взбудоражить общественное мнение и подготовить общественность к восприятию повестки дня политических переговоров. У китайцев есть пословица «Ис­пользовать древность для критики современности». Этот тонкий прием позволяет практически безнаказанно критиковать поли­тических оппонентов, их политическую позицию, не прибегая к непосредственным столкновениям, что иногда принципиально важно в «большой политике».

224

228

_если не у оппонентов, то у заинтересованных наблюдателей, и в результате настойчивых действий суметь спуститься с «крыши» и

побиться своей цели.

Сегодня эту стратагему на политических переговорах по иран­ской ядерной программе разыгрывает иранский президент Мах­муд Ахмадинежад, популист исламисткого толка. Заметим, что _ему удалось весьма успешно использовать этот стратагемный ход, чтобы привлечь на свою сторону большинство иранского народа. Когда Махмуд Ахмадинежад пришел к власти летом 2005 г., его популярность была весьма ограничена: основная часть населения Ирана проигнорировала выборы, так что президента выбрал прос­той народ из глубинки, поверив в то, что он ревностный сторонник ислама. После выборов Ахмадинеджад своими зажигательными антизападными выступлениями по всей стране сумел «завлечь за собой на крышу» большинство, играя на патриотических чувствах своих граждан. Самым сильным его стратагемным ходом стало публичное возобновление ядерной программы, из которого Ах­мадинежад сделал целое шоу, консолидировав общество в борьбе против Запада. Скандал с карикатурами на пророка Мухаммеда в западных газетах он также сумел использовать для укрепления своей позиции по дальнейшему развитию ядерной программы. Его главный аргумент перед соотечественниками таков: будь у мусуль­ман ядерное оружие, европейцы не стали бы так вести себя по от­ношению к исламскому миру. Во время переговоров Ахмадинежад также ведет себя достаточно резко и вызывающе, подчеркивая что его поддерживает весь мусульманский мир. Именно это застави­ло западные страны пойти на уступки и всерьез рассматривать российское предложение по совместному обогащению урана на

российской территории.

Однако следует иметь в виду, что не всегда во время политичес­ких переговоров можно успешно применить такую стратагемную тактику. Важными условиями успеха являются следующие:

• только успешное завершение переговоров оказывается един­ственным способом разрешения сложившейся политической ситуации: все поставлено на карту. Лишь в этом случае можно максимально мобилизовать силы на достижение поставлен­ной цели;

• внезапное создание острого положения во время политичес­ких переговоров, когда промедление «смерти подобно». Чем больше стеснение обстоятельств, тем сильнее противодей­ствие. Если же положение постепенно приобретает угрожаю-

229

щий вид, участников переговоров окажется достаточно вре­мени, чтобы приноровиться к стесненным обстоятельствам или прийти к выводу, что лучше прекратить переговоры, вследствие чего вряд ли тогда стоит ожидать внезапной ре­шимости довести дело до конца;

• позиции политических оппонентов на переговорах должны быть приблизительно равными по силе, ведь «если овцу загнать в стаю голодных волков, какова бы ни была ее ре­шимость драться, гибели ей не избежать, ибо силы слишком неравны».

Помимо этого для успешного использования этой стратагемной тактики важно уметь заставить политических оппонентов самих «пойти на крышу». Для этого необходимо найти тонкую приманку: это может быть материальная выгода, политические преимущества в результате создания (или развала) политического союза, а также предмет политической борьбы сторон, который «неожиданно» в пылу полемики оставили без внимания. Иногда необходимо раз­ложить целый ряд «приманок», которые будут последовательно, шаг за шагом вести на крышу. При этом китайские стратагемщики предупреждают, что ваши жертвы (приманки) не должны обра­титься против вас, слишком усиливая ваших оппонентов: иначе согласно китайской пословице вы «выследите тигра и навлечете на себя несчастье».

Иногда политических оппонентов можно завлечь «на крышу» притворной слабостью: тогда ваши партнеры пойдут в решитель­ное наступление на переговорах, не опасаясь отпора. Но не все политические оппоненты способны поддаться на такую уловку: она применима прежде всего к вспыльчивым и самоуверенным политическим партнерам, к тем кто жаждет быстрого успеха, а также к слишком алчным, которые способны потерять голову при виде близкой выгоды.

Помимо этого предпосылкой использования стратагемы тупика на политических переговорах является высокий авторитет руково­дителя делегации, к мнению которого прислушиваются не только подчиненные, но и политические оппоненты. Он должен обладать достаточным авторитетом, чтобы «все поставить на карту». Поэ­тому китайские интерпретаторы этой стратагемы указывают, что тактика «тупика» является рискованной стратагемой, требующей осторожного обращения. К ней можно прибегать, имея виды на успех или когда уже нет иного выхода.

Весьма острым моментом на переговорах является «удаление лестницы» у всех на виду: в этот момент ко всем участникам при-

230

ходит осознание создавшегося критического положения, и поли­тические партнеры могут устремиться к единственному, еще до­ступному для них выходу из создавшегося положения. Интересно, _что китайские интерпретаторы этой стратагемы советуют исполь­зовать ее также в качестве воспитательной меры. В этом случае на политических переговорах непродуманную идею политических оппонентов можно довести до абсурда в процессе обсуждения, рассматривая все возможные последствия применения этой идеи, что позволит всем вслед за рассуждениями «карабкаться вверх на конек крыши», заставляя тем самым убедиться, как доведенная до логического конца эта идея оборачивается тупиком.

231

На политических переговорах для изображения «мнимого цветения» может использоваться и голая риторика, и обманчивая статистика, и умелое пиар-сопровождение. Следует обратить внимание на некоторое сходство стратагемы приукрашивания со стратагемой мистификатора: «из ничего сотворить что-то». Но если мистификатор творит из «ничего», то в своих действиях приукрашиватель опирается на вполне определенное — пусть и крайне скудное — нечто и создает положительный образ «цветения».

Здесь уместно вспомнить об известном историческом случае с «потемкинскими деревнями», который произошел в XVIII в. в России во время путешествия императрицы Екатерины по Новороссии, когда князь Потемкин устроил настоящий маскарад, чтобы скрыть от императрицы бедственное положение в этом регионе с помощью разукрашенных городов, деревень, усадеб, а иногда и простых хижин, которые были по его приказу так разукрашены и замаскированы триумфальными арками, гирляндами цветов и нарядными архитектурными декорациями, что вид их обманывал, превращая декорации в великолепные города, внезапно воздвиг­нутые дворцы, в роскошные сады¹.

Синологи считают, что в китайском языке словосочетание «по­темкинские деревни» можно передать выражением «делать пустое, заниматься подлогами», что означает также «пускать пыль в глаза». Харро фон Зенгер, иллюстрируя использование этой стратегмы китайцами, рассказывает о визите американского президента Ри­чарда Никсона в Китай в феврале 1972 г., когда китайцы всеми силами старались продемонстрировать американской делегации «процветание китайского народа». Когда Никсон со своими спут­никами посетил Великую китайскую стену, местные власти со­гнали туда людей: некоторые играли в карты при трех градусах ниже нуля, что должно было свидетельствовать об их хорошем настроении. Позже госпоже Никсон показали детскую больницу, весь персонал которой и дети щеголяли в новенькой одежде, при этом детей напудрили и подкрасили, а игрушки, которыми они обычно пользовались, заменили новыми. Когда однажды аме­риканские гости решили посетить овощной рынок, служащих и рабочих быстро отрядили на роль покупателей².

Действительно, различными призрачными образами можно ис­казить субъективную оценку политическим оппонентами истинно­го положения дел. Созданием ложных обстоятельств и сознатель-

¹ Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 438— 440. - См.: Зенгер X. фон. Указ. соч. Т. 2. С. 597.

232

ным введением в заблуждение можно изобразить отсутствующую _в действительности силу, даже превосходство и тем самым запу­гать политических оппонентов. Известный английский писатель Бернард Шоу говорил, что существует пять разновидностей лжи: обычная ложь, прогноз погоды, дипломатическая нота, официаль­ное сообщение и статистика. На политических переговорах для приукрашивания могут использоваться все пять способов, которые важно вовремя распознать, чтобы этот стратагемный прием не был использован против вас. Например, необходимо помнить, что цифры в статистических справочниках часто рисуют картину более радужной, чем она есть на самом деле. Поэтому важно не доверять одному статистическому источнику и поискать альтернативные сведения, собранные другими политическими организациями.

В ходе переговоров стремление желаемое выдавать за действи­тельное может весьма далеко завести политических партнеров. Однако известная русская пословица гласит: по одежке встречают, по уму провожают. Поэтому возможности стратагемы приукра­шивания ограничены прежде всего здравым смыслом, за границы которого в приукрашивании выходить весьма опасно: разобла­чение неизбежно. Да и вообще одной только «вывеской» увлечь политических партнеров на переговорах вряд ли удастся. Если внешне все изображается благополучным и прекрасным, а страхи и упущения ловко прячутся подобно изъянам дома, скрываемым за привлекательным подновленным фасадом, то у разумного че­ловека эту стразу же вызывает подозрения: все ли так хорошо, как кажется. Стремление «заглянуть за золоченый занавес» во время переговоров весьма естественно. Еще Конфуций предупреждал против тех, кто «внешне хочет казаться сильным, но слаб внутри». Поэтому на политических переговорах важно разоблачать «колос­сов на глиняных ногах».

233

«гостя» с этой точки зрения стратегически лучше положения «хо, зяина», который должен начинать действовать. «Гость — это тот кто занимает позицию позже. Хозяин располагается на местнос­ти и создает потенциал своей позиции, чтобы встретить гостя»¹. Следовательно, «хозяин» выступает обороняющейся стороной, преимущественно сражающейся на собственной территории, тогда как «гость» оказывается вторгшейся в чужие владения нападающей стороной.

Сопоставляя положение хозяина и гостя, стратагема кукушки указывает путь превращения гостя в хозяина и хозяина в гостя. Согласно китайской военной стратегии «Если снабжаться за счет противника, это и будет превращение гостя в хозяина. Если са­мому быть сытым, а противника заставлять голодать, самому быть свежим, а противника утомлять, это будет превращение хозяина в гостя. Поэтому война не зависит от положения хозяина и гостя, от быстроты и медленности. Нужно только одно: начав что-либо, по­пасть в самую точку. Это и есть способ действовать как нужно»².

На политических переговорах идея превращения гостя в хозя­ина используется преимущественно в переносном смысле: хозяин понимается как «хозяин положения», а не как принимающая сто­рона, хотя и последний разворот событий тоже не исключается. Интерпретаторы китайских стратагем указывают, что стратагему кукушки важно осуществлять постепенно, в пять основных при­емов.

1) стань гостем;

2) воспользуйся удобным случаем;

3) сыщи себе оправдание;

4) упрочь свою власть;

5) заверши переход власти.

При этом важно скрывать от хозяина конечную цель всех своих действий — захват власти. В продолжение по меньшей мере пер­вых трех шагов необходимо оказывать всяческие почтения «хо­зяину», усыпляя его бдительность. На политических переговорах первый шаг может заключаться в предложении экономической или военной помощи, отправки опытных советников какому-ни­будь государству. Поэтому китайские интерпретаторы стратагем предостерегают от «незваных гостей» и поспешного гостеприим­ства.

¹ Китайская поенная стратегия / Пер. с кит. В. Малявина. М., 2002. С. 338.

² Сунь - Цзы. У-цзы: Трактаты о военном искусстве / Пер. с кит. Н. Конрада. М.-СПб.,

2001. С. 293.

234

На втором этапе гость, выждав случай, должен незамедлительно им воспользоваться, опираясь на какие-то слабости хозяина или некий изъян в его окружении. На третьем этапе предстоит положение все еще временного гостя обратить в положение пос­тоянного гостя. Хозяин уже не в состоянии выпроводить гостя за дверь тот втихомолку расширяет свою власть, собирая вокруг себя союзников либо зависимых от него людей или средства. На четвер­том этапе гостю удается занять ключевые места в расположении хозяина, вследствие чего тот вынужден привлекать его к решению всех важнейших вопросов. На пятом этапе гость отыскивает под­ходящий предлог, чтобы открыто и беспрепятственно занять ме­сто прежнего хозяина. Отныне он может «вести дела без хозяина» или же довольствуется местом стоящего в тени кукловода, тогда как находящийся на виду хозяин является всего лишь послушной игрушкой в его руках. Однако китайские стратагемщики считают, что и в этом положении для хозяина еще не все потеряно: ему нужно не терять присутствия духа и попытаться со своей стороны воспользоваться стратагемой кукушки.

Сегодня механизм «бархатных революций» разворачивается в духе именно этой стратагемы: вначале — помощь, прием ино­странных советников, затем — выполнение всех условий принятых гостей и попадание в зависимость. Сценарий «бархатных рево­люций» был успешно апробирован американцами в Словакии, Сербии, Грузии и на Украине, после чего обстановка в этих стра­нах надолго дестабилизировалась. Известно, что сегодня США создали особый «корпус активного реагирования» для поддержки «бархатных революций», который состоит из дипломатов и поли­тических советников, готовых отправиться в любую точку мира, чтобы помогать «распространению демократии». В 2006 г. корпус получил 24 млн долл. на свое содержание¹.

Стратегия информационных войн также раскручивает механизм «стратагемы кукушки», и при этом пропаганда собственного образа жизни и дискредитация системы ценностей противника включа­ют механизмы саморазрушения мягко и незаметно, пересаживая гостя на место хозяина. Информационная стратегия как алгоритм стратагемы кукушки в информационном обществе включает сле­дующие этапы:

• дискредитация всех основных атрибутов общественного ус­тройства: вывод из строя системы управления;

Ведомости. 2005. 20 мая.

235

• включение механизмов экономического саморазрушения-
создание системы экономического управления через между-
народные институты и финансовые программы «помощи»-

• перепрограммирование населения на новый образ жизни с
помощью пропаганды новой системы ценностей: массиро
ванная пропаганда через СМИ;

• поддержка любых оппозиционных движений, подкуп элиты;
раскол населения на враждующие группы, состояние хаоса и
гражданской войны;

• маскировка образа агрессора как бескорыстного «спасителя»
страны от язв и пороков прежнего «тоталитарного» образа
жизни.

Таким образом, важнейшим принципом ведения информацион­ной войны является стремление агрессора непрерывно расширять контролируемое информационное пространство, действуя в обход сложившихся моральных норм и правил, сознательно нарушая все социальные ограничения и размывая нравственные установ­ки. При этом СМИ концентрируют внимание на скандальных фактах, обнародывают конфиденциальные сведения из личной жизни публичных политиков, ведут скандальные «расследования», сознательно фальсифицируя информацию, смакуя «пикантные» подробности.