Глава 1. Самый нежданный подарок

Ж и в о й подарок

 

Глава 2. Встреча с девочкой

 

     ...Она развернула коробку и была крайне удивлена тому, что увидела. Девочка ахнула.

- Кто ты?! – только и успела прошептать она, дрожащим тоненьким голосом. Родители Бетти в этот момент были на кухне, девочка – в своей комнате, и поэтому она искренне надеялась, что никто не услышит ничего: ни слов, ни возможных непонятных звуков, ни чужого робкого голоса.

- Я – тот, кого ты написала, - тут же нашёлся эльф. Он немного стеснялся и со страхом выглядывал из большой коробки, набитой для удобства пухом и ватой, сделанной из волшебного снега.

- Ты – эльф? – тут же спросила Бетти. И огромные голубо-зелёные глаза загорелись.

- Да, верно. Но как ты узнала?

- Не знаю, - малышка всплеснула плечами, точнее сказать, своими маленькими прелестными плечиками, тихонечко засмеялась и ойкнула. – Я всегда знала, что вы есть, я верила. И я дождалась…

      Услышать такое было, безусловно, приятно.

- Но я говорю о другом, - прильнув к одной из сторон коробки и облокотившись на неё, начал Сэмюэл, - в твоём голосе слышна уверенность. Ты как будто уже видела меня или таких, как я?

- Ну, конечно же, видела!

 - Где? – Сэм явно не ожидал ответа. Он внезапно подумал, что кто-то уже успел разболтать самую главную тайну северных эльфов, теперь под угрозой их дом, Санта, нет, лучше сказать, весь север!

- По телевизору не раз – в фильмах! – засмеялась малышка Бетти. – И в мультиках.

      У Сэма стало легко на сердце.

- А я-то думал… Забудь. – Он всё равно был как-то достаточно удивлён тому, что придуманные произведения искусства, фильмы и мультфильмы, в своём вымысле невероятно близки к правде и, как знать? – возможно, не просто так, что-то кто-то да знает. Он не стал говорить свои мысли, и разговор вскоре переменился в другую сторону. – Помоги мне выбраться из коробки, - сказал Сэм, - сам я вряд ли смогу – высоко.

      Коробка была выше роста, но на самом деле отнюдь не большой. Девочка с лёгкостью нагнулась и вытащила оттуда маленького человечка, он был ей чуть ниже колена.

- Ты такой смешной, - выдала внезапно она, - такой забавный, как куколка!- она опять засмеялась и приблизилась к Сэму лицом.

     Эльф снова на миг испугался, но только на миг, после стало легко. Огромные глаза, как и лицо Бетти в целом, показалось ему лицом великана, и было бы всё страшно-престрашно, если бы только глаза не светились ангельским светом, не излучали этот волшебный свет.

- Не говори родителям, что я здесь, - зачем-то добавил Сэм.

- А если они увидят или спросят меня, что сказать?

     В этот момент как специально в коридорчике послышались шаги.

- Это мама! Прячься!

- Да нет.

     Сэм прекрасно понимал, что прятаться весь год он не сможет, это глупо, учитывая, что ему нужно сделать. И иначе ничего не получится. Родители будут слышать голоса – пусть не его, но Бетти. Надо было срочно придумать какой-нибудь способ. И способ пришёл. Он замер.

- Какая прекрасная кукла! – всплеснула руками мать, это была довольно красивая женщина, с любовью и обожанием смотрящая на свою девочку. Длинные тёмные волосы ложились каскадом на спину, и вся она, в блестящем парящем платье, так же, как показалось Сэму, чем-то напоминала эльфийку, но не дольше, чем в первый миг. Это была самая обыкновенная женщина, и всё, что требовалось от Сэма, знать, что она – мать Бетти Симелс, не попадаться лишний раз на глаза.

- Кукла, кукла… Опять… - растерянно заговорила девочка.

- Какая прелестная и, заметь, весьма необычная! Я никогда не видела на рынке э… - возможно, она хотела сказать: «Не видела эльфов», но получилось немного иначе. – Э, ты не рада? – через мгновение добавила женщина, она нагнулась к девочке и потрепала её по волосам. Они были такими же длинными и шелковистыми, но, как показалось Сэму, всё-таки более блестящими и, если можно сказать так, даже грустными, на миг он залюбовался ими и самой Бетти и почувствовал радость за то, что проведёт этот год в компании такого «пушистого» человечка.

      Сэму было также достаточно этого короткого фрагмента времени для того, чтобы понять тонкую натуру Бет. Пусть не полностью, а лишь так, бегло, но чары подсказывали ему, что она весьма недурна и в целом настоящий маленький ангелочек. У них не должно возникнуть проблем с общением. Хотелось верить, что это так, а иначе его пребывание здесь может обернуться тяжёлым кошмаром, а этого бы совсем не хотелось. Единственное желание, задушенное, но ещё не убитое, которое сидело у Сэма на самом дне его души или сердца, желание добиться чего-нибудь, сделать хоть что-то, заслужить похвалы, но не ради хвалебных слов, а ради любимого результата. Под этим словом он понимал людскую радость, а если быть конкретней – улыбку и смех. И это казалось в теории совсем не сложно, но на практике – опыта нет, нет смысла строить мысли-предположения. Надо действовать, а вот как? Только не сидеть сложа руки.

     Мать Бетти какое-то время ещё сидела в комнате дочери и разглядывала с умилением Сэма, игриво трогая его одежду – блестящие красные и зелёные рукава, бубенчики, висящие на колпаке, и сапожки. Она даже провела один раз по его крохотной тоненькой ручке, и Сэм едва удержался, чтобы не отдёрнуть её – пальцы огромного человека пугали своими размерами и были довольно горячими. При желании такие огромные руки запросто могли бы его задушить, для этого не потребуется ни капельки силы, лишь повод; об этом эльф старался даже не думать, хотя думал, видел постепенно все те опасности, о которых рассказывали ему по пути, с которыми нужно будет теперь справляться.

     Через несколько секунд после того, как мама покинула комнату, Сэм снова зашевелился, вздохнул с облегчением и забрался на спину одной из ближайших игрушек. Это был плюшевый кот, для Сэмюэла – кот-переросток, и он прекрасно подходил ему в качестве лошади или машины. Промелькнула даже такая мысль, что кота надо бы оживить, и ему будет веселее, и коту, и вообще всем, в первую очередь – девочке.

      Бетти снова хихикнула, как будто узнала волшебный эльфийский замысел.

- Так ты прибыл прямо с полярного Севера, и ты знаешь других эльфов, и Санту, и летающих волшебных оленей?!

- С чего ты взяла?! Я – нет, не знаю я никого, то есть да… - Сэм смутился во второй раз. – Откуда ты это знаешь?

- Так говорят мультфильмы. Не бойся ты. – Девочка развела руками. – Ну, нет, значит, нет… Ладно, я просто спросила. Просто интересно узнать. Так, а есть он и нет, Санта?

- Есть, - решил рассказать правду Сэмюэл, - только это секрет. Он спрыгнул со своего «коня» и жестом подозвал девочку. Теперь они сидели на её красивом детском диванчике, красном, как божья коровка, с большими чёрными точками, он стоял на подушках, она, немного склонив голову, слушала. Сэм шептал в самое ухо, боясь своих слов и одновременно с тем последствий. – Только прошу тебя: никому не говори, что он есть! Это секрет, ты поняла?

- Да кто мне сейчас поверит? Мне скорее поверят в то, что Санта не принёс ничего, точнее это мама не нашла ничего интересного или папа, чем так, так что я… Промолчу. Признаться, до сего дня начала уже в нём сомневаться.

- Я должен был это сказать.

- Теперь знаю.

- Но откуда ты знаешь?

    Бет развела руками.

- На самом деле я не знаю ничего, - снова заговорила она, весёлая и такая красивая, она будто лучилась счастьем, и это было очень приятно видеть, - не знаю, мне просто сон приснился, и всё-всё-всё, что ты сейчас мне сказал…

- Сон? Как давно?

- Накануне. Буквально вчера. Ещё утром я знала, что это случится, не верила, но надеялась, и, вот, ты!

     До Сэма медленно дошло то, что это, наверное, сделал Санта. Он уже не раз занимался подобными штучками и всегда мог немного изменять время, если видел на то причину, значит, причина была. Небольшая гордость за себя, свою значимость промелькнула в тот миг в голове. Сэм, должно быть, даже загорелся румянцем, но тут же опомнился и сделался таким, как был прежде. Он только кивнул – в знак полного согласия, подтверждения.

 

     …Было уже достаточно поздно. Свет постепенно гас в других комнатах. Слышались голоса, шум, снова вошла мама и вскоре ушла.

- Тебе уже пора спать, Бет, - только обронила она, натянуто улыбаясь, встретилась глазами с новенькой «игрушкой» и как будто кивнула обоим.

     С её уходом снова можно было расслабиться.

- Спать, значит, вот так всегда, - с досадой проговорила девочка, - как всегда, - она всплеснула руками, - ждёшь-ждёшь этот праздник, а после!.. Тут же всё обрывается. Как всегда!..

    Но спорить она не могла – была ещё не в том возрасте. Сказала под нос, после сделала. Непослушания не было даже в мыслях, хотя вполне могло быть, это бы не удивило, наоборот удивляла покорность.

      Вскоре погасла лампа, стало заметно темнее. Девочка продолжала что-то говорить, а Сэм её совершенно не слушал. Он вернулся в большую коробку, набитую мягким и тёплым волшебным снегом. Устроился там поудобнее и лёг на спину. С этого ракурса была прекрасно видна зажжённая ёлка – она стояла буквально в нескольких шагах и переливалась с определённой цикличностью разными цветастыми огоньками. Смена огоньков завораживала и успокаивала. Она заставила уйти волнение, страх и успокоить так сильно бьющееся сердце юного эльфа, медленно погрузить в сон. С закрытыми глазами лежал он, совсем без мыслей, всё ещё чуточку взволнованный, счастливый, уставший, медленно и тихо дышал.

- Пока. Вижу, ты уже спишь, поговорим завтра. Пока!

- Пока, Бет! – на автомате повторил Сэм, сжался в комочек и снова закрыл глаза. Он думал о том, куда попал и как теперь изменится его жизнь. Возможно, в лучшую сторону… Представлял, что, возможно, всё – сон. Завтра он очнётся на севере. Снова будет драться и ругаться с напарником Блисом, снова мечтать о Глен. Снова бегать по снегу, кормить оленей или расчищать снег. И был как никогда счастлив.

 

 

Глава 3. Новый огромный мир

 

    Утро началось неожиданно. Ночь прошла также быстро. Сэмюэл выспался и уже проснулся, но всё ещё был немного вялым и сонным, он лежал на снежной вате с закрытыми глазами, боясь посмотреть на мир, в который так внезапно явился. Он старался почти не дышать, чтобы его никто не услышал, но он не учёл, что был мал, и даже самый громкий и пронзительный крик для людей будет слышан, как писк.

    Итак, он лежал, пытаясь прийти в себя, уже более спокойный, чем вечером, но всё равно перепуганный и взволнованный, думал про перемену, про этакий новый мир и то, что, наверное, прежде представлял себе Землю иначе. То есть не то чтобы представлял, чувствовал её не так, со стороны лишь – и это даже понятно – не мог он знать чувства людей, не мог он их чувствовать, как и не мог быть человеком.

     Вчерашняя эйфория и радость быстро сменились спокойствием, оно или что-то другое тихое, поселилось на дне души и диктовало только одно: заставляло смиренно лежать, не высовываться. Вчера показавшиеся такими красивыми люди теперь безразлично сновали из комнаты в комнату, не обращая внимания ни на праздничную коробку, ни на «куклу» внутри. Стены не казались таким яркими, ёлка не горела огнями. Комната была заполнена грустным прозрачным светом, но только не белым, а серым. За окнами выла метель, валил снег.

      Сэм понимал, что ошибся, слишком уж он поспешил. Надо, наверное, было остановить Санту, лучше остаться дома, не дать ему сделать то, что, увы, сделано уже окончательно! Почему так? Он засомневался в правильности этой идеи. Снова усомнился в себе, неуверенность и печаль победили.

     Как вдруг липкую сонную атмосферу нарушил, наконец, человек. Это была Бетти. Девочка с любопытством заглянула в коробку-домик, округлила глаза, заморгали длинными ресницами, улыбнулась.

- Я думала, что ты – сон…

- А я – не сон, – быстро пробормотал Сэм. Он не знал, как надо отвечать и что говорить, всегда был плох в общении, но давно уже с этим смирился; последние несколько лет его жизнь была посвящена лишь работе, утопала в душевном холоде, одиночестве. Но он привык.

     Бетти прекратила моргать, и её гигантские глаза стали чуточку меньше. Она протянула руку.

- Садись, – и вытащила на свет сонного эльфа.

     Немного съежившись и вздрогнув от такой неожиданности, Сэм молча повиновался судьбе.

- Ну, и чем мы с тобой займёмся? Во что поиграем сегодня?.. – раздалось над его головой, голос показался громким, но к нему можно было привыкнуть.

- Я? Д-даже не знаю, - пролепетал эльф, немного заикаясь и глядя по сторонам, после в пол. – Я никогда прежде не знакомился с такими девочками, как ты.

- Как я? – заулыбалась до самых ушей Бетти Симелс, а после сникла. – Это с какими такими?

- Не знаю, как правильнее будет сказать. С такими красивыми, – вновь, прошептал Сэм. – Да что таить, я вообще прежде ни с кем не дружил.

- Совсем ни с кем?

- Никогда… - он говорил тихо, как будто боясь своих слов, а скорее того тяжкого бремени и той боли, которые в них заключались.

- А почему никогда? – недоумённо спросила девочка. Для неё это казалось необычным, нет, даже странным, хотя у неё самой тоже было мало друзей.

- Не знаю. Так получилось.

- Это надо срочно исправить! Ну, ты готов? – улыбнулась, протянула руку и погладила своего нового друга.

- Готов, так и быть! – засмеялся, прыгая на протянутую ладошку, прикрыл глаза, после открыл их и, немного взволнованный, но счастливый, отправился в путь – в новый день, в новую неизвестную жизнь. И всё-таки он боялся, что не до конца понимал своих чувств, и от того просто плыл, не меняя ничего, по течению.

 

      …Он сидел на подоконнике и смотрел на лампочки – слишком яркими и в тоже время слишком красивыми были огни этих маленьких радужных стёклышек, слишком уж притягательными. Сэм, точно завороженный, какое-то время сидел, после обернулся в сторону Бет. Так повторилось несколько раз. Девочка хотела кое-что сказать, но тоже никак не решалась. Должно быть, ждала его. Новые игрушки всегда требовали какое-то время.

- …Хорошо мы поиграли в планеты. Ты такой большой рисунок нарисовала. Надо будет оставить картонку. Не потеряй кубик, и завтра мы вместе снова отправимся в неведомый мир!

- Даже не один мир, а миры… Их так много. Я бы так хотела побывать где-нибудь.

- И я тоже.

- Ты был на других планетах?

- Пока что нет. Но я надеюсь, возможно, когда-нибудь мы сможем. Люди достигнут успеха. Люди итак уже достигли достаточно многого. Мы лишь перенимаем ваш опыт. А сколькому вы уже нас научили! И сколько ещё всего будет! Обязательно. Когда-нибудь. Впереди! Я тоже очень надеюсь и жду. Я хочу дарить билеты на разные путешествия, и я хочу, чтобы этот день из волшебной сказки обернулся вашей реальностью! – непривычно было не строить что-то новое, а просто играть.

      Несмотря на свой тихий характер, Сэм не в первый раз блистал успехами в красноречии. Мудрые слова и интересные философские мысли казались для Бет неким таинством, они успокаивали и всегда настаивали на нужный лад, пусть даже не всегда были поняты.

 

      …И так было вчера, так было сегодня. Несмотря на свою внешнюю неуверенность, этот маленький эльф всячески показывал и доказывал свою силу – своё право и место под солнцем. Гирлянда на ёлке постепенно догорала, и волшебный «со звёздами шар» также постепенно терял свои краски. Мама сказала, чтоб через пять минут всё уже было выключено. Посмотреть и помечтать ещё пару мгновений значило, к сожалению, нарваться лишь на скандал.

 

 

Глава 6. Встречи в саду

 

      Весна заканчивалась также незаметно, как и началась. За окнами был уже конец мая. И близилось долгожданное лето. Почти все дни Бетти проводила в саду, но кое-что изменилось. Надо отдать должное капризам девочки, она заставила задуматься маму отпускать её гулять саму в сад.

- Там ничего со мной не случится. Это же наш двор. Я не буду выходить за ворота. Если что – ты можешь смотреть из окна или даже из всех наших окон!

     И в это трудно поверить, но мама согласилась, сдалась.

- Да, только если у всех на виду, недолго и в светлое время суток.

     А какое там тёмное! Как будто оно бывало – начался уж полярный день. Жизнь малышки вся строилась по расписанию, в ней присутствовало огромное количество правил, пунктов, подпунктов. Она бы ни за что не смогла выйти до двор позже отведенного времени, даже если б устроила самый громкий скандал. Завтрак, прогулка, затем – время игр, дневной сон, просмотр кино в гостиной или беседы с бабушкой, ужин, учёба, сон. Как видите, даже «балкон» не слишком вписывался в её расписание.

- Ты всё же смогла! Я рад!.. – Сэм с улыбкой встретил её средь листвы, обернувшись из игрушки в небольшого человечка с длинными ушами и волосами. – И даже немного не понимаю, как ты это сделала. Но я рад. Не будем думать о грустном, ладно. Главное, что получилось!

        Бетти танцевала в саду, в тени самых дальних деревьев, также не веря своей безграничной радости. Теперь в её танце прослеживалась искренность чувств. Да, действительно, в этот период жизни она считала проблему одиночества и домосидения самой большой проблемой, и ей казалось, что ничего никогда не сможет её так сильно встревожить.

      Танцевала в саду, затем вместе с Сэмом сидела на ветвях небольшой яблоньки. Она забралась туда, воображая себя огромной розовой феей, почему розовой – я уже говорила. И каково же было её удивление узнать, что среди листов и ветвей, на самом деле обитали маленькие человечки! Прозрачные, изумрудные, почти невидимые. Они стали заметны глазу, лишь присмотревшись, и только после того, как про них рассказал ей на ухо Сэм.

       И огромная фея сидела, обезумевшая от маленькой радости, от неожиданной встречи, от свежего воздуха, от обилия зелени, особенно ярко красовавшейся в этот день. Её было так много, так много, что даже солнце, казалось, приобретало зелёный оттенок. Оно пропускало свои лучи через кроны и было таким из-за них, виделось так, будто это листья получают окрас откуда-то свыше. Весь мир зелёный, значит, и солнце зелёное. «Это нам только видится, что оно жёлтое, а это совсем не так…» - думала в тот радостный день Бетти Симелс. Она качала ногами и даже тихонько пела. Яблоневый цвет мерещился в новых и новых мечтах.

      А маленькие ручки и крылышки, почти такие же, как у зелёных бабочек, переливались перламутром и кидали маленькие яркие зайчики. Они, казалось, дразнили солнце и опять убеждали в том, что оно на самом деле зелёное. Бетти смеялась, маленькие ручки и ножки летали вокруг её длинных волос, больших глаз, снова перед лицом, с любопытством, хоть и поначалу со страхом заглядывали в огромные опять же зелёные глазки, и казалось, что нет ничего прекраснее, чем яркий зелёный цвет...

      Но глаза у Бетти были морского цвета. Маленькая иллюзия произошла благодаря магии и фантазии. А может, просто глаза ненадолго сменили цвет? Бывают глаза-хамелеоны, иногда это было под силу пейзажу. Но феи показывали их в своих крылышках, она видела, она видела точно!.. И всё же нет. Пропало праздничное приподнятое настроение, умчались куда-то и феи, как только зашло солнце за тучу. Перестало всё казаться красиво-зелёным, всё изменило цвет. Теперь её снова окружал пестролистый сад и город со всеми своими разноцветными домами и крышами. Серый, туманный, печальный был город, как только исчезало светило, серый и очень грустный. И моментально преображался, как только оно появлялось, всегда возвращался в прежнее состояние и снова был красивым и ярким, да он и не менялся вовсе.

 

     …Мне трудно сказать, что именно так поразило Бет в том саду. Ведь всё было тем же самым, привычным, сто раз исхоженным. Разве что феи? Их она видела в первый раз. Но поверила ли им Бет? Или сочла за иллюзию? Они даже не разговаривали. Не успели решиться, разлетелись, развеялись, словно дым. Или это детское воображение придумало себе нового друга? Придумало… Может, и так.

       В этот день, помимо загадочный фейных историй, случилось ещё одно небольшое событие. Буквально через несколько часов, когда марево «зелёного солнца» рассеялось окончательно и Бетти незаметно для всех продолжила танцевать под ветками раскидистого дерева, она удачно повернула голову и увидела впереди себя Тарани. Это была та самая девочка, которой она очень завидовала и с которой очень хотела общаться.

     Их первая встреча прошла почти незаметно и очень быстро. Тарани шла с братьями, они куда-то торопились, да и Бетти была почти вся скрыта зелёной листвой. Она выглядывала из неё, как из домика, и провожала взглядом свою темнокожую сверстницу. Тарани также долго смотрела на Бет, не мигая и улыбаясь соседке. Они не сказали друг другу ни слова – попросту не успели и испугались, но этот день, эту встречу, затем каждый вспоминал почти на всю свою дальнейшую жизнь.

 

 

Глава 8. Тот самый день

 

      И вот оно наступило!.. Тот самый день! Она едва могла дождаться этого. Даже легла спать раньше, чтобы лечь, закрыть глаза и открыть, а Он уже наступил. «Завтра проснусь – и август! И день рождения у Самой Розовой девочки!» Не поверите, как прижилась эта шутка, Бетти даже саму себя называла иногда этим прозвищем.

     Было как раз тепло, день выдался очень славный. Только эксперимент с «закрытыми глазами» не удался, только подпортил ей настроение, по секрету скажу: даже довёл до слёз. Долго не получалось уснуть, а после так же сложно проснуться. С самого утра Бет долго будили птицы. Они сидели, как обычно, на дереве, на ветке, которая росла прямо на уровне окна и кровати, и пели свои каждодневные песни, но как будто громче обычного. А потом в ужасе она поняла, что проспала. Никто её не будил, и торт уже стоял на столе и ждал с нетерпением «гибели».

     Вот уже который год любимый праздник проводили всей семьёй на природе, ходили на море, на водопад, устраивали пикник в лесу. В прошлый раз ей подарили жёлтую, как лимон, маску, маленькую, почти игрушечную, а затем она потерялась, недавно маска нашлась, и с нетерпением хотелось попробовать «русалочье видение». Хотелось поплавать и поговорить, Бет строила на день новые планы. Но многие планы сорвались. Впрочем, я ещё расскажу.

      Так хотелось написать что-то хорошее, доброе об этом дне, но увы! Это грустно признать, но свой долгожданный День Рождения Бет провела почти полностью без настроения. Мама с дедом суетились, рассказывая без конца разные истории, особенно забавляясь и умиляясь случаями, произошедшими почти во младенчестве. Без какой-либо доли стеснения обсуждали, как малышка Бет «не хотела есть и капризничала», как она не хотела ходить в туалет, как считала это «скучным занятием», и как она изменилась, сколько с тех пор прошло лет!

     Слушать такое, без сомнений, было как минимум неприятно. Бет молча ела свой торт, опустив глаза и крепко вцепившись в него обеими ручками. Дед тоже поедал торт, но уже более расковано и даже малость развратно. Он давился им, громко чавкал, говорил наперебой и крошил, без конца отрезая новые и новые куски, как добавку, а мама подливала чай, раз пять подливала, если не путаю.

     Бет молчала, собственно, ей нечего было сказать. Те воспоминания, которые она сейчас слышала, сама она помнила плохо, некоторые считала за выдумку. Обидно было, невкусно и грустно. Отец задерживался на работе – вызвали прямо с утра, тётя, мамина сестра, сидела с захворавшей бабушкой. Одни только мама и дед были её собеседниками, друзей на празднике не был – никого не пригласила строгая мама. Единственное, что сделала Бет, чтобы хоть как-то скрасить скучную обстановку, да и занять пустующие соседние стулья – она выложила на них все игрушки, принесла из комнаты всех своих кукол без исключения, и куклы смотрели на эту трапезу, такие же грустные и молчаливые. Они не хотели пить чай и отказывались от сладкого угощения, будучи все, как одна, равнодушна к заветному дню, как и Бетти.

      Больно осознавать, как сильно она ждала этот день, и то, что ничего не случилось. Ничего не изменилось, не обернулось к лучшему, даже, как показалось, наоборот, раньше, в прошлом году, в этот день хотя бы собралась вся семья – и папа включил громкую музыку. И Бетти снова грустила, демонстративно встала из-за стола и ушла. Надутая, точно сыч, ни капельки не радуясь дедовым гелиевым шарам с клубниками. Во-первых, из-за того, что была вынуждена выслушивать мамины крики, слова о том, «зачем было тащить в кухню столько ненужных игрушек? Разве нельзя было с ними играть у себя, как обычно?» Во-вторых, потому, что ей было не интересно выслушивать эти глупые и противные «воспоминания», якобы реальные случаи. Куда лучше было забрать своих кукол назад, сгрудить их в охапку, огромную гору, идти и не видеть из-за горы впереди ничего, пойти к себе и закрыться на ключ одной в комнате. Так она и поступила.

      Слёзы стояли в глазах, и от них ещё больше портилось всё впечатление.

- …Как, как так? – она почти беззвучно шептала губами.

      А эльф успокаивал. Ему тоже было очень обидно.

- Но, может, ещё не всё потеряно? Может, вечер будет лучше, чем утро?

- Да как же «не всё»? Нет, всё… – Бет возразила совсем без эмоций, молча, опять беззвучно, обреченно и с таким страданием в голове, будто была уверена, что это не День рождения, а теперь вся её жизнь превратилась в унылое представление. – Я так ждала его, и вот… Больше не буду ждать. – Рассуждала она, совсем как взрослая. – Это самый обычный день, ничего сверх. Глупо, глупо!

- Ну, как же обычный? Нет, Бетти… Я прошу тебя: не плачь, не рыдай. Я не могу спокойно смотреть на это… - И Сэм старался изо всех сил, но он не мог изменить семью девочки. – Тебе бы подружку пригласить сюда – и было бы веселее.

- Кого?.. – она пожала плечами.

- Путь родители говорили бы о своём, а вы развлекались, играли…

- Но ты знаешь, что мне некого пригласить! Лиз сейчас на каком-то конкурсе, Майкл – на соревнованиях, да я и не сильно хочу видеть этих мелких хвастушек. А брат её, у неё есть ещё один брат… Ах, он такой же самый. Видишь, как мы им нужны? Как интересны? Невероятно…

     И Сэм лишь кивал головой. Он пытался утешить хотя бы взглядом, тёплыми объятиями, сидя и прижавшись к её руке. И Бет вроде бы немножечко успокаивалась. Трепала его по голове, вглядываясь, как в первый раз, в огромные голубые глаза. Она смотрела на него иногда так испуганно, точно не верила, что в целом свете есть кто-то, кто хочет по-настоящему ей помочь. Кто-то, пусть даже сказочный персонаж, до такой степени стало привычно непонимание и одиночество.

- …Не Тарани же мне приглашать, - вдруг выпалила она.

     А он встрепенулся.

- На самом деле это идея. Очень хорошая идея! Почему нет?

- Нет, глупая, - тут же прервала Бет, - мои родители никогда не согласятся пригласить её к нам. Она же «дикая», так без конца говорит мама.

- А ты так же сама считаешь?

- Я – нет. Но никого не интересует то, что я про кого и как думаю. С моим мнением не считаются. Это мы уже обсуждали.

      …И это напоминало тихую исповедь, жалобную и очень наивную, маленькую драму одного повзрослевшего ещё на год человечка, драму своей собственной пока ещё непродолжительной жизни, истории закрытой от счастья девочки, рассказанной любимой тряпичной кукле.

- А потом?

- Что потом?

       Вскоре в дверь начала стучать мама, торопить, говорить, что уже давно вышло время, и «если Бет снова будет себя так плохо вести, она никуда не поедет. А если будет хорошей-нормальной девочкой, получит сегодня один, ещё один большой сюрприз.

      Обидно получилось: родители заторопились, и Бетти забыла Сэма, точнее даже не забыла, а мама сказала: «Зачем тебе там кукла?! На природе будут другие радости». А Сэм слышал этот разговор и, став невидимым, всё равно прокрался в машину и поехал вместе со всеми на празднование. Он был тих, не проронил ни слова, но видел всё, наблюдал. Я тоже была там, пусть незримо.

       …День получился вялым, совсем не летним, не солнечным. Настроение было подпорчено, и уже никакая красота не была в силе исправить того, что есть. Поездка на машине казалась чересчур долгой, воздух – несвежим, вонючим, глаза бесконечно щипало от пыли, от слёз. И Бет капризничала, назвала даже день «трагедией», мама тут же одёрнула её, начав читать лекцию, что она «не знает, что это такое вообще. Да твоей жизни позавидовали бы многие! У тебя всё есть, оттого ты и бесишься! Хватит себя так вести! Вот в моё время да в твои годы…»

       А Бет не могла прекратить, просто не могла – и всё тут. Хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Дед и мама не были любимыми собеседниками. «И Сэм остался дома! И даже плюшевый кот!» Всё казалось ужасно, предсказуемо, скучно и невыносимо больно, хотелось остаться в озере и «не вернуться домой».

 

     …Вечер этого дня также был окрашен одними обидами. Вернувшись после маленького путешествия, мама и дед, вернулись к обсуждению прошлого. Бетти сидела, опустошённая, не могла или не хотела промолвить даже одного звука. Она молча сидела на полу, прислонившись спиной, вжавшись нею в холодную дверь. Так и не сняв парадного платья, прямо в уличных башмачках…

     Лишь спустя какое-то время – не сразу – она встала и собралась с мыслями. Закрытая изнутри дверь не давала родителям увидеть ненужные слёзы, лишала неприятных мгновений, связанных с их обсуждением, и оставались только в кошмарных фантазиях ещё одни вопросы-расспросы, ещё один «важный разговор», объяснения.

      Малышка Бетти снова смотрела на кукол, тех самых, которые были утренними свидетелями одной уже описанной сценки. Они были такими же молчаливыми, немыми, даже несчастными. Хотелось схватить их, прижать к себе, снова радостного заговорить, рассказать что-нибудь, или схватить и понести на нижний этаж, снова усадить у стола, у камина. Хотела – была и такая мысль, но девочка поборола волнение, успокоилась, снова стала казаться внешне спокойной и тихой, вытерев последние слёзы, долго в молчании смотрела на Сэма и в отражение. Но не решалась заговорить. Молчал в этот день и эльф, снова обернувшийся в свой истинный облик, молчал, то и дело вздыхал, смотрел на неё, ловил бессловесные взгляды.

     Слёзы ещё порывались несколько раз выйти на свет, но снова и снова девочка прятала их. Сказала маме, что очень устала с поездки, «водопад мне понравился, но я находилась, и ножки болят, хочу спать», соврала, лишь бы только поскорее закончился день. А сама долго сидела в тишине, темноте, грустном тепле своей комнаты.

     …А август баловал красками, звёзды загорались – за ними было приятно смотреть в окно. И эльф любовался ими, тоже не решавшийся заговорить, понявший, что в этот день его подругу, хозяйку, любимую малышку Бет лучше просто оставить в покое. Разговоры в такой момент могут сделать ей ещё хуже. …И он молчал, сидя на подоконнике, ловя взглядом белые и голубые точечки, которые скатывались по небосводу, летели, мерцали и исчезали. Но после не выдержал:

- Посмотри!.. Сегодня падают звёзды!

- Звёзды не падают, разве что только мои. А это – метеоры… Или звёзды жизни таких, как я… - в слезах вдруг закончила девочка.

     Сэм угадал. Ему стояло промолчать. Его слова, такие простые, без какой-либо под собой плохой мысли, были поняты, к сожаленью, неправильно, понятны на свой грустный лад. Он даже не сообразил сразу, какой потайной смысл скрывался в упавших «звёздах».

      Бетти молча рыдала в подушку, спать она не хотела, даже не думала. Маме наврала, лишь бы только не видеть и не слышать её. И больше не сказала ни слова. Утешать её было невозможно. Знаю по себе, в таких обстоятельствах утешить может один только сон. И она старалась заснуть, касаясь щеками мокрых сторон подушки, без конца размазывая слёзы руками, переворачиваясь с бока на бок. Она искала позу, пыталась согреться, никак не могла найти.

      А после она заснула… Я не знаю, что снилось девочке в тот грустный-прегрустный день. Эльф больше не смотрел в небо, лишь высокие головки цветов молча качались и шептались о чём-то за окнами. Они виднелись внизу, надо было только опустить голову, большие жёлтые точки. Сэм без цели рассматривал округу, ёжась и тоже немного дрожа от ночного северного холодка. Кончился яркий полярный день, возвращались невольно мысли про зиму.

       Снова в голове крутились фрагменты из «прошлой» жизни. И он думал о главном: «Смог ли я выполнить своё обещание? Точнее даже не обещание, а, наверно, мой долг. Стал ли я другом Бет? – и тут же противоречил: Друг бы сумел заставить её слёзы высохнуть… Смогу ли я вернуться к привычной работе? Что будет потом? А если ничего не получится?» - на самом деле он думал о том не впервые. Почти каждый день в течение первого месяца и далее, просто молчал. Никто не мог предположить и одной мысли, как сильно он хотел всё исправить. Справиться, суметь и убить боль, чтобы принести счастье.

 

 

Глава 9. Встреча друзей

 

      Прошёл ещё один месяц, теперь она любила есть попкорн во время просмотра фильмов. Когда сидела рядом с постоянно спящей или засыпающей бабушкой, или сама, подглядывая мамин сериал. Особенно Бетти нравились те фильмы, в которых было тепло и осень, тёплая осень, красивая, и что-то на фоне неё. Тепло было от последних лучей уходящего солнца, от воспоминаний о лете, от лучших и любимых друзей. И, я не знаю, совпадение это или нет, но такие фильмы показывали сейчас очень часто. У Бетти даже, боюсь, невольно выработалась ассоциация, что осень – это друзья, задушевные посиделки и разговоры. Возможно, именно благодаря фильмам и этой установке на радость, буквально через несколько дней, в жизни Бет случилась непредвиденное событие.

     Было ещё не холодно, все ходили в летней одежде. Бет иногда представляла, что за окном тепло, сейчас только июнь, грезила о Дне рождения. Грезила, но не больше того, вспомнить что-то счастливое с недавнего празднования она, увы, не могла – вспоминать было практически нечего. И оставалось только закрыть глаза, растопырить в разные стороны руки, коснуться стихии, ветра, и думать, что скоро взлетишь. Ощутить этот ветер, не видеть солнца и в тоже время выйти из тени, ощутить перепад температур… Такая тактика помогала уже не первый год не видеть сентябрь, не чувствовать осень и даже не замечать её. Глаза фиксировали только зелёные листья – так сказала им Бет, не хотела она прощаться с любимой порой, не хотела – и всё. А ещё, возможно, потому, что не верила, что осень в её жизни будет такая же, как в кино?

      …Но не прошло и нескольких дней, как к ним в школу из соседнего класса перешла новенькая. И звали её, не поверите, Тарани. Та самая «дикая девочка, которая лазила по деревьям», живущая в паре метров через дорогу, в соседнем домике!

       И весь день было прекрасное настроение, ощущение лета держалось до наступления темноты. Вкуснее, чем прежде, был мамин клубничный пирог, орехи и пончики также внезапно стали ей вкусными.

          Так прошёл почти месяц. Весь сентябрь Бетти мечтала. Она радовалась тому, что видела свою соседку в школе, но до сих пор боялась, стеснялась заговорить. Вы не поверите, но ей почему-то казалось, что, если она подойдёт, толпа одноклассников расступится, и из неё выйдет строгая мама. Ну, выйдет она, ну и что? Казалось бы! Мама почти всегда на работе. А только страх, призрак преследовал, терроризировал девочку. И каждый день уходил, они только смотрели друг на другу глазами, они порывались поговорить, но то одна, то другая всегда отвлекалась. И так проходил каждый день – целый месяц, сентябрь до самого последнего дня. Бет надеялась, что всё успеется. Настанет завтра и послезавтра. Она поговорит позже, она всё успеет, наговорится. Она сделает всё, что мечтала, но не сейчас, потом…

       А Сэм пытался переубедить её, сказать, что «потом» надо сделать сейчас, потому что даже самое далёкое «завтра» однажды превратится в сегодняшний, а затем и вчерашний день.

 

***

 

      Они встретились снова в школе и, наконец, смогли спокойно поговорить. Обе немного стеснялись, часто смотрели в пол.

- …Почему я тебя заметила только сейчас? Ты училась в какой-то другой школе или в другом кл