Загадочный рассказ Мендеса Пинто

 

Существует одно предание, которое позволяет предполагать, что около 1400 года было совершено какое‑то путешествие со стороны Руси в Китай.

Это предание было записано в XVI веке португальским пиратом Мендесом Пинто (Мендише Пинту), всесветным странствователем.

В нем было кое‑что от пресловутого Мандевиля. Пинто, например, уверял, что побывал в Абиссинии у «матери попа Иоанна»[53].

Он был определенно неравнодушен к китайской богине Гуань‑инь, о которой нам приходилось говорить в связи с Золотой Бабой.

В сороковых годах XVI века Пинто вместе с другим пиратом устроил набег на тот самый остров Путошань, где находились монастыри, возведенные в честь Гуань‑инь. Он искал там золотые сокровища.

Около 1544 года Мендес Пинто побывал в каком‑то китайском городе, стоявшем возле реки. Город был небольшой, но его окружали рвы и зубчатые стены с башнями. Пинто был поражен, когда увидел незнакомые ему приборы, похожие на большие насосы, стоявшие, по‑видимому, на крепостных стенах. Португалец обратился за разъяснением к «татарским» послам, вместе с которыми он прибыл в этот город. Послы сказали, что деревянные орудия приспособлены для стрельбы на большое расстояние. Этот ответ еще больше разжег любопытство португальца.

«Когда я спросил у посланников, кто изобрел этот способ стрельбы, они отвечали нам – люди, называемые Alimanis из страны, называемой Muscoo, прибывшие сюда через озеро соленой воды, очень глубокое и обширное, на 9‑весельной лодке, в обществе женщины‑вдовы, владетельницы местности, называемой Cuaytor, которую, как говорили, король датский изгнал из ее страны», – писал Мендес Пинто об изобретателях загадочных орудий[54].

Он добавлял, что три сына этой вдовствующей северной владетельницы, прибыв в Китай, женились на родственницах «татарского короля». От этих браков произошли самые знатные татарские (читай монгольские) роды в Китае.

Все это происходило при прадеде «нынешнего татарского короля», как уверяли Пинто его собеседники. Взяв условно общую продолжительность жизни трех людских поколений, легко высчитать, что приезд людей из «страны, называемой „Muscoo“», мог произойти около 1400 года, во всяком случае в первой четверти XV века.

Предание, записанное Мендесом Пинто, предельно загадочно. Надо надеяться, что рано или поздно эта тайна будет раскрыта, если исследователи терпеливо просмотрят китайские летописи того времени. Но вот что нужно помнить на всякий случай.

В 1419 году скандинавы действительно нападали на новгородские владения на Севере – Завотскую пятину.

Вторжение норвежцев вызвало бегство части населения из Беломорья. Но ставить при этом своей конечной целью Китай поморские беглецы, разумеется, не могли.

Тем не менее, если в то время существовали связи Восточной Азии с северными странами, слухи о событиях на Северо‑Западе могли достигать Китая по живой цепи народов, связанных между собою торговлей сокровищами Севера.

Где же находился город, в котором Пинто видел орудия, установленные загадочными пришельцами?

Английский историк Д. Бэддли, отождествлявший северную Золотую Бабу с богиней Гуань‑инь, считает, что город, в котором побывал Мендес Пинто, находился возле Пулисангина.

Это сразу вызывает в памяти свидетельства Марко Поло.

Пулисангин – название огромного моста, лучшего в свете, по мнению Поло. Выстроенный из чудесного серого мрамора, украшенный изваяниями львов, этот мост покоился на двадцати четырех сводах. Мост был переброшен через реку Юндинхэ, приток Бэйхэ, и находился совсем неподалеку от Ханбалыка (Пекина), к юго‑западу от китайской столицы. Впоследствии он был разрушен, но заменен новым мостом, широко известным и ныне под названием Лугоуцяо.

Во времена Мендеса Пинто ближним к мосту Пулисангин городом был Фоучен. Там португальский пират и видел оборонительные орудия, сделанные людьми из страны Muscoo. Но что за «озеро соленой воды», через которое переправлялась на пути в Китай отважная северная княгиня вместе со своими сыновьями и загадочными московскими немцами?

По‑видимому, это действительно обширное озеро Лобнор. По‑китайски оно называлось Янь‑цу – Соленое озеро или Соляное болото, а также Пучан‑хай – море Пучан.

Мы помним, что мимо Лобнора проходили караваны по великой дороге от Каффы до Ханбалыка. Зачем тогда неведомым путешественникам с Запада надо было переплывать Лобнор? В предыдущей главе я рассказывал о Великой водной дороге в Азию от Обской губы до озера Зайсан в обход железного заслона Тамерлана.

Не спутали ли монголы, рассказывавшие Пинто о появлении людей из страны Muscoo, Лобнор с Зайсаном?

Если наши предки еще в начале пятнадцатого столетия столь дерзостно проникли в Сибирь со стороны обского лукоморья, Обью и Иртышом, нам следует посмотреть, что было в Сибири в то время.

Там появился Тохтамыш. До этого он неудачно воевал в Крыму с Едитеем, бегал к литовскому князю Витовту. Тохтамыш сумел добиться военного союза с Литвою и втянуть Витовта в борьбу против Едигея.

Но Едигей разгромил литовские полки и тохтамышевские отряды в известной битве при Ворскле. Он вошел в большую силу и, подобно Мамаю, стал править Золотой Ордой и возводить на престол принцев из рода Джучи.

Тохтамыш же после побоища на Ворскле бежал. Он появился в Сибири в 1398 году и начал создавать там самостоятельное ханство, отхватывая для него новые земли на Северо‑Востоке. Он перенес границы своего улуса за Обь, включил в него Томь и Чулым.

Усилившись в Сибири, Тохтамыш стал еще более опасным для Золотой Орды. Ставленник Едигея хан Шадибек стал предпринимать один поход за другим в сторону Туры, где Тохтамыш окопался.

Сам неистовый Едигей почти каждый раз возглавлял эти походы в Сибирский юрт.

От большой беды избавилась Северная Русь, когда судьба заставила уйти Тохтамыша в Сибирь. Ведь всего за два года до этого, отсиживаясь от Тимура где‑то в булгарских дремучих лесах, Тохтамыш замышлял набег на русское северное Поморье и даже ходил в ту сторону, грабя золото и серебро, где удавалось.

Но не так‑то легко разгадать замыслы Тохтамыша. С какой целью он хотел нанести удар поморским городам? Зачем ему вдруг понадобились, к примеру, Галич‑Мерский, Великая Пермь, крепости на Вятке, Устюг Великий? Ради чего он так рвался из Булгара в сторону Печоры и Югры?

Старый волк не смог удержаться в Булгаре. Каким‑то образом он пробился оттуда на юг и вскоре очутился под стенами Каффы, озадачив этим генуэзцев, еще не оправившихся после разорения их Тимуром.

Там, в Крыму, Тохтамыш и потерпел поражение от ордынского временщика Едигея. В итоге незадачливый завоеватель северного Поморья и черноморской Каффы сбежал в Сибирь и, сидя за частоколами и рвами Туры, стал готовить новые козни.

Исторические источники, в том числе и наши летописи, очень скупо говорят об этом удивительном времени.

В меру своих сил я попытался связать в единую цепь разрозненные звенья сведений о неудавшемся завоевании Поморья, о бегстве Тохтамыша в Сибирь, о создании повести «О человецех незнаемых в восточной стране», о таинственных путешественниках из страны Muscoo, поднявшихся по мраморным ступеням на львиный мост Пулисангин.

 

 

IV. ПО ЗЕМНОМУ КРУГУ