Глава седьмая Квартирный обход

 

Вернувшись в отдел, Серомышин решил заняться ранами гражданина Пшенко, но помешал Сыроежкин, заглянувший, как он пояснил, на рюмочку чая.

– Серега, ты арбузы любишь?

– Я, Сыроежкин, ананасы люблю. К чему завел овощную тему? Выпить хочешь, закусить нечем? Так и скажи.

– Арбуз – ягода, Серега, и тема есть ягодная – безалкогольная. Ты Велиева Мусу знаешь?

– Кто же не знает нашего овощного олигарха. На углу Пловдивской и Купчинской палатки держит.

– Вот – вот. Арбузами Муса торгует у тебя на участке. А тебя не кормит даже ананасами. Задержать его, Серега, надо за такую наглость и ко мне доставить.

– Вот ты и задерживай. А наш начальник Тюбиков запретил беспокоить торговцев овощами. Я их, правда, трясу по чуть‑чуть, в целях пропитания семьи, но палатки Велиева почти не беспокою. Муса ведь крышу отдела обещал починить.

– Крышует, значит, вас Муса. А известно ли тебе, Сережа, что Велиев является, оказывается, законным наследником безвременно усопшей гражданки Леонтьевой, труп которой так тебя испачкал.

– Как это?

– А так. Позвонила мне нотариус с конторы на Пловдивской – информатор мой – и, говорит, явился к ней Муса оформлять наследство по завещанию от Леонтьевой на ее квартиру со всем имуществом. И завещание покойная ему оформила за двадцать дней до кончины. Чего ради – неизвестно.

– О чем это свидельствует, Толик?

– О том, Сережа, что Велиев причастен к насильственной смерти Леонтьевой. Ты его, Серега, задержи для проверки качества арбузов на предмет их соответствия прописке – сам знаешь к чему прикопаться. И ко мне в кабинет – в убойный отдел, – скажешь ему, что это паспортный стол, а на меня как на паспортиста укажешь, а я его на своем детекторе лжи поколю. Мне его задерживать нельзя – вспугну раньше времени. Если Тюбиков мешать начнет, не обращай внимания – дело серъезное.

– Что у тебя за детектор?

– Ничего особенного. Моя личная разработка. Очень гуманная. Никакого электрического тока пропускаемого через половые органы, никаких ударов толстыми справочниками «Весь Петербург «по голове, никаких уборщиц, вытирающих кровь со стенок кабинета перед допросом очередного задержанного с целью его психологической обработки. Все очень просто. Обыкновенный компьютер «Пентиум первый» формулирующий на дисплее вопросы задержанному, который, пытаясь на них ответить, начинает путаться и рассказывает в результате всю правду о совершенном преступлении. Основа разработки – телеигра как стать миллионером. Просто как в танке Т – 34.

– Круто, Толик, Билл Гейтц позавидует, но сомневаюсь я что это серьезно. Мне кажется – это очередные глюки твоего больного оперативно – розыскного ума. Но так и быть Велиева тебе приведу. Посмотрю на твои методы. Когда задержать черного брата?

– Завтра с утра, Сережа, будем его колоть. Техника не поведет!

 

* * *

 

Ближе к вечеру Серомышин приступил к обходу обслуживаемого участка. Первым делом посетил на дому гражданина Пшенко. Указанный гражданин оказался синюшного вида пятидесятилетним одноногим инвалидом, проживающим в коммунальной квартире. Другую комнату занимали лица так называемой южной национальности отсутствовавшие дома. Петр Михайлович Пшенко, передвигая на костылях единственную ногу, продемонстрировал Серомышину свою перебинтованную заднюю часть тела и стал рассказывать, что новые жильцы – Мамедов Айваз и Алиев Тозик пытаются выжить его из квартиры.

– Убить меня хотят, товарищ участковый. В прошлый раз хотели меня уморить голодом в туалете.

– Как это?

– Намазали стульчак унитаза суперклеем ровно в шесть утра, когда я посещаю туалет и иду в ларек за пивом. А когда я приклеился, говорили что так и останусь в таком виде если не дам согласие на выписку из квартиры с переездом в деревню. Я отказался, и они ушли на свой овощной рынок. Только через два часа смог освободиться из плена, оторвав лоскуты кожи и повредив костылями унитаз.

– В милицию обращались? Это же хулиганство.

– Товарищ участковый! Кто поверит такому рассказу? Скажут белая горячка у мужика.

– А в этот раз что случилось?

– В туалет по утрам я уже не ходил, опасаясь новых провокаций соседей. Завел унитаз прямо в комнате – биотуалет такой в виде моего старого ведра. И сел немного мимо на острый край дужки – порезался сильно. Спиртовые примочки не помогли – пришлось в травму сходить. Рану так плохо зашили, что, можно сказать, неизгладимое обезображивание тела случилось и на нудистский пляж для пенсионеров летом уже не сходить.

– Это где такой?

– В Комарово на Финском заливе. Что вы не были там? Побывайте обязательно. Энергией можно зарядиться на всю долгую зиму.

– Обязательно побываю Петр Михайлович, вместе с вами когда поправитесь. А завтра вы ко мне днем в отдел милиции зайдите.

– Да не люблю я к вам ходить. Мне еще дедушка советовал: не связывайся Петя никогда с НКВД. И я понял, что он был прав, когда я в ваших вытрезвителях побывал.

– Петр Михайлович – НКВД это не ГИБДД. Я вам рецепт народный от вашей болезни подскажу. А потом мы все ваши приключения подробно запишем и насчет ваших злобных соседей пообщаемся.

«Да… такие криминально – бытовые разборки соседей, это окончательное падение нравов в общественно – коммунальной сфере социального общежития», – философски заключил Серомышин, и, заглянув на кухню квартиры, увидел на обеденном столе два граненых стакана с жирными отпечатками чьих – то крупных но явно человеческих пальцев.

– Чьи стаканчики, Петр Михайлович?

– Соседи с них чай утром пили. Нагадили и ушли. А потом мухи плодятся, забодай их всех комар.

Что‑то неясно шевельнулось в подсознании Серомышина.

– Заберу я с собой эти стаканчики, Петр Михайлович. У нас в милиции с посудой плохо. Дайте какую – нибудь коробку.

– Да вы что, Сергей Клавдиевич, меня соседи прибьют. Скажут пропил.

– А вы скажите им, разбил, мол, случайно. Про меня ни слова. И новых купите, я вам 30 рублей дам.

– Дайте тогда 34 рубля, – повеселел Пшенко. Ровно столько стоит мое любимое вино «Медвежья кровь». Я ведь почетным донором раньше был. До сих пор не восстановился. Без красного вина никак. А стаканов у меня штук десять еще есть под кроватью. Я их в аппарате для газированной воды в бане на Гастелло еще в 79 году насобирал.

– Ну вот и договорились.

Серомышин простился с Пшенко, отнес стаканы в отдел и решил навестить на дому Соловьеву Валентину Андреевну, от которой почему‑то за несколько последних дней не поступали новые жалобы.

Соловьева открыла дверь Серомышину и вместо обычных причитаний как‑то хитро улыбалась.

– Валентина Андреевна, как чувствуете себя? Как бандиты, лифты и фары?

– Они меня теперь не достанут, Сергей Клавдиевич!

– А что случилось?

– С замечательным человеком я познакомилась. Он мне поможет.

– Где познакомились и что за человек Андреевна?

– Все получилось обыденно. У меня засорился унитаз.

«Опять унитазы», – расстроился Серомышин. «‑Снова какие – нибудь страсти услышу».

– И что вы, Андреевна, сделали с этим прибором?

– Я ничего не смогла сделать, а вот Сеня смог!

– Какой Сеня? – насторожился Серомышин.

– Сантехник наш Сеня. Пришел по вызову, все разузнал вежливо: и что я в унитаз толкала и с кем я живу и что делаю. Я ему все про бандитов рассказала – как они меня преследуют и на лифтах ездят. Сеня унитаз быстро починил, гарантию дал на шесть месяцев. Спросил, почему родственники меня не защищают. А какие у меня родственники? Нет никого. Сеня расстроился. Я, говорит, вам помогу. Замечательный человек.

– Чем же он вам помочь обещал?

– Сеня говорит: Вы, Валентина Андреевна, уезжайте из города. Здесь, говорит, вас бандиты все – равно поймают и убьют. Это городские бандиты. В деревне они не водятся. Вам, говорит квартиру надо продать и жить в деревне. Там ни бандитов, ни лифтов – только свежий воздух. Домик, говорит, я вам подыщу хороший на сто первом километре Ленинградской области. И вы знаете, Сергей Клавдиевич, это ведь выход. Пожалуй, приму Сенину помощь, от вас – то толку нет.

– Это Вы серьезно, Андреевна, в деревню собрались?

– Серьезней не бывает, Сергей Клавдиевич. Сеня сказал опекунство надо мной оформит. Доплату за квартиру даст хорошую – на лекарства хватит. Перевезет за свой счет. И будет приезжать ко мне в домик. Возить продукты и лечить меня травами на спирту. Такой хороший человек.

– И вы, Андреевна, поверили этому Сене?

– Это очень порядочный человек. Сразу видно малопьющий. Вы бы только видели, как он чинит унитазы. Это мастер на все руки. Кроме того, он и мужчина симпатичный. Я его хоть и старше лет на пятнадцать, но мне кажется, что я ему понравилась… как женщина.

Серомышин хмыкнул. Крыша едет – дом стоит. Надо бабку спасать.

– Вы вот что, Андреевна: с продажей квартиры не спешите. Бумаг никаких не подписывайте. Я к вам еще зайду и мы с вами поговорим на эту тему.

Серомышин вышел из квартиры Соловьевой в состоянии сильной задумчивости. Какая – то унитазно – квартирная мафия обосновалась на обслуживаемом участке. А сантехник Сеня – он же, по словам Загуляева – бандюган «Уролог» – это еще тот фрукт! Не одна ли это компания с Мусой Велиевым? Надо связаться с Сыроежкиным.