Практика управления, придворный штат и правительственная политика

 

Управляя страной по принципу постоянного присут­ствия, правители рода Оттонов вынуждены были вести крайне напряженный образ жизни. Жизнь монархов яв­лялась попросту кочевой: решения принимались исклю­чительно на том месге, где происходило собыгие, дей­ствия предпринимались там, где того требовала повсе­дневная практика. Тогда у Оттонов не было какой-либо более или менее постоянной резиденции. Выездное цар­ствование уходило своими корнями к традициям цар­ствования армии (победительницы), сохранившимся со времен великого переселения народов. Мощь армии была решающим фактором для возвышения короля. Консолидация германского рейха вела к изменению пси­хологии представительства королевской власти в стра­не. Кроме того, число придворных его величества во вре­мена Генриха II значительно выросло и составляло, по разным оценкам, от четырех до пяти тысяч персон. Уже Генриху II удалось привлечь представителей епископа­та к «servitium regis». Это означает, что он привлек епис­копов к управлению сбором налоговых податей на тер­риториях, находившихся в прямом управлении коро­ля. Эта практика привела к изменению статуса королев­ских резиденций и в конце концов к образованию своего рода центров императорской политики на местах. Прак­тика выездного царствования закончилась только к кон­цу эры правления Гогенштауфенов. К кочевой жизни ко­ролей относилось также простое представительствова-ние, которому в X—XI веках приписывалась чуть ли не функция посланника Бога. Так как у народа было не слишком много возможностей лицезреть короля, по­следний время от времени должен был демонстрировать свое присутствие в том или ином месте. Визит короля являлся для простого народа событием, приносящим благо и счастье. Касание полы его плаща или возложе­ние монаршей руки на голову коленопреклоненного подданного означало для последнего величайшее сча­стье, сулило королевскую защиту и присмотр, прилив здоровья и помощь во всех жизненных ситуациях — так считалось среди простых людей. Способность и сверхчеловеческие силы творить благодатные дела, якобы данная королю Богом, носила название «королевская благодать». Но сию способность правитель должен был постоянно доказывать, ведь именно она приносила победу в войне над врагом и указывала королю правильный путь при принятии судьбоносных решений.

Наряду со всеми остальными духовными качества­ми и подобающим званию образованием, которые должны были постоянно демонстрировать монаршие особы, чя успешной деятельности на руководящем посту требовались выдающаяся физическая стать и спортивная выносливость. Как раз этим страдающий хроническими заболеваниями Генрих II и не обладал. Снова и сно­ва монарх должен был менять свои планы и делать пау­зы в поездках, так как спорадические колики не давали ему возможности спокойно передвигаться по стране. Не каждый из приступов его болезни зафиксирован доку­ментально, но по количеству непредвиденных задержек на одном месте, возвращений с полпути в близлежащие резиденции можно судить об их частоте. Своеобразное, часто несправедливо оцениваемое несовершенство уп­равления страной во времена Генриха II при ближайшем рассмотрении легко объясняется именно его хворями. Особенно это относится к военным действиям короля.

 

Если двор находился в путешествии, то королевский поезд насчитывал до тысячи человек (в военных похо­дах — еще больше). Значительная часть — свита короля, прежде всего отборные воины: конные и пешие, а также персонал для обслуживания короля и его супруги, если она принимала участие в путешествии. Кроме того, выезжала придворная канцелярия с несколькими писаря­ми. В канцелярии в основном работали монахи или кли­рики, владевшие искусством письма и речи, так как по закону все документы должны были готовиться на ла­тинском языке. В эскорте короля непременно находи­лось несколько представителей духовенства для совер­шения разного рода церковных обрядов, необходимых в путешествии. Епископы, сопровождавшие короля, час­то являлись очень способными военачальниками. Сре­ди епископства на восточных границах, например, было очень много тех, кто лично водил воинов в походы про­тив языческих племен славян. К свите короля относи­лись также разного рода управленцы, камердинеры, стольники, гофмейстеры (маршалы), виночерпии. При­чем, как представители знати, они имели собственный штат обслуги. Кроме того, в королевском поезде всегда присутствовали специалисты самых разных ремесел: портные, кузнецы, оружейники, шорники, плотники, лудильщики, егеря, сокольничие, курьеры, ломовые из­возчики, а также псари.

Путешественники передвигались, как правило, на лошадях, однако королевский поезд имел в своем составе и повозки, куда грузили все необходимое в путешествии, палатки для сопровождающих и прочее имущество. По­возки тогда были одноосными, на двух больших шайбообразных деревянных колесах. Впрягали в них обычно волов. На оси монтировался простой, открытый сверху короб. Подобный экипаж не имел никаких рессор, и, естественно, путешествие на таком транспортном сред­стве ни какого удовольствия не доставляло. Зажиточные путешественники предпочитали в качестве транспорт­ного средства лошадь.

Дороги находились в отвратительном состоянии (за исключением тех, что были проложены для передвижения войск еще во времена Римской империи) и пролегали по возвышенностям и холмам, огибая низины и водные преграды. Там, где возможно, отдельные участ­ки пути преодолевали на лодках и кораблях по рекам. Эта часть путешествия, как правило, считалась самой приятной и удобной с точки зрения комфорта. Для ночлега двор предпочитал по возможности монастыри или епископские резиденции. Или добирался до ближайше­го королевского дворца. Можно легко себе представить, какие дыры в продовольственных запасах того или иного монастыря оставляло даже непродолжительное пре­бывание двора. А уж если двор задерживался у них на­долго!.. В таких случаях сопровождавшие короля люди размещались в окрестных поселениях, чтобы облегчить бремя расходов принимающей стороны.

Подобная практика имела место и в королевских ре­зиденциях, которые относились либо к персональным владениям монарха, либо являлись, как бы сказали сей­час, государственной имперской собственностью. Сло­во «пфальц» заимствовано из латинского языка и про­исходит от «палатинум» — так назывался дворец импе­ратора Августа, построенный по его приказу на Палатинском холме в Риме. Задолго до возникновения германского рейха франки строили «пфальц» — укреп­ления в таком стиле для защиты границ и усиления сво­ей власти. Они копировали в общих чертах древнерим­ские образцы, носившие чисто военный характер. «Пфальцы» эпохи Каролинговуже не имели военно-обо­ронительного значения и со временем превратились в чисто королевские резиденции. Такие, как, например, Аахен, Ингельгейм или Франкфурт-на-Майне. Основ­ной бум строительства дворцов приходится на период начала правления короля Генриха I. Вполне вероятным представляется предположение, будто Генрих I тем са­мым хотел создать систему независимого управления землями, которая предполагала подчинение только мо­нарху. Однако его преемники опирались главным обра­зом на сложившуюся систему церковного управления, из-за чего значение королевских резиденций резко упало.

Резиденция представляла собой автаркическую (не­зависимую от ввоза) экономическую единицу. Она со­стояла из главной, или базовой, крепости с нескольки­ми постройками для размещения монарха, большого представительного здания (дворца) для проведения со­браний, совещаний и мероприятий исторического мас­штаба, а также дворцовой часовни и вспомогательных зданий. Во дворце на возвышении находилось место, где восседал сам монарх, облаченный в корону со всеми по­добающими случаю символами и знаками королевской власти, когда участвовал в торжественной церемонии.

В королевских покоях дворца обязательно имелось калориферное отопление по римскому образцу, как, на­пример, в Тилледе, или открытый камин для обогрева помещения.

Главную крепость окружали несколько передовых крепостей или поселений, где располагались мастерские, кузнечные цеха, цеха по выплавке металла, прядильные и ткацкие мастерские. К числу сооружений резиденции относились также защищенные площадки для размеще­ния воинов, сопровождавших короля, где они разбива­ли палатки. Все продовольственные и вещевые храни­лища с необходимыми для короля, сопровождающих его и гостей запасами находились вне основного комплекса строений. В большинстве случаев к владениям резиденции принадлежали близлежащие деревни с кресть-яскими дворами, мельницами и лесопилками. Если близи имелось месторождение полезных ископаемых, ло и рудники тоже находились в ведении резиденции. Объем сельскохозяйственной продукции, поставляемой к столу короля, строго лимитировался. Королевские резиденции являлись, таким образом, экономическими единицами с достаточно высокой производительностью. Это поддерживалось прежде всего за счет высочайшего уровня подготовки персонала и крайне строгой органи­зации производственного процесса, во главе которого стоял пфальцграф.

Хотя Генрих II охотно задерживался в «пфальцах», по его непосредственному указанию была построена лишь резиденция Гослар, которая сначала в экономи­ческом плане обеспечивалась резиденцией Верла. В Госларе во времена Оттонов уже находился королев­ский замок. Однако по указанию Генриха II напротив замка, на том месте, где сегодня стоит реконструиро­ванное импозантное здание дворца в салическом сти­ле, начали сооружать новый «пфальц». Позднее, ког­да в окрестностях горы Раммельсберг обнаружились месторождения серебра, дворец приобрел важнейшее значение в Германии.

О повседневной жизни двора Генриха II известно не­много. Она представляется скорее по-монашески стро­гой и спартанской, размеренной, чем общественно ак­тивной. И показная роскошь служила лишь тому, чтобы представить пост, на котором служил человек, нежели самого обладателя этого поста. Конечно, праздники случались и при дворе Генриха II, однако придворный блеск, который при Оттоне I, его сыне Оттоне II и обеих императрицах — Адельгейде и Феофано был возведен в кульг, едва ли играл важную роль при Генрихе II. Из-за набожносги и болезней монарха вокруг царили скорее монашеский аскетизм и распорядок. Каков был личный вклад Кунигунды как королевы в организацию придвор­ной жизни, не до конца понятно. Определенно она яв­лялась прекрасной советчицей и помощницей мужа в том, что касалось вкуса. Определенно супруги хорошо гармонировали и в этой части совместной жизни. Ис­кусство того времени во всех своих проявлениях, гак или иначе, служило ингересам церкви. Исключение состав­ляло, пожалуй, лишь ювелирное дело. И ремесла уже вступали в эпоху расцвета, но опять же в связи с религи­ей или военными интересами. Об этом можно судить по сохранившимся великолепно изготовленным книгам, рукописным, но в великолепных переплетах, оружию и инструменгам. Генрих II часго давал указания на изго­товление религиозных книг высочайшего качесгва и да­рил их монастырским библиогекам. Впрочем, обладание выдающимися произведениями ремесел и ювелирными изделиями было по карману лишь монарху или высше­му сословию. Лишь очень небольшая прослойка простых людей могла позволигь себе имегьгу или иную художе­ственную ценность.

С распадом империи Каролингов в IX веке в искус­стве насгупил застой, в определенном смысле даже от­четливо наблюдаемый упадок. Сумятица времен закага эпохи Каролингов не давала никакого стимула для развития кульгуры и искуссгва, кроме того, не осталось и достойных ценителей искусства. Только когда господство Оттонов в восточных землях Франконии утверди­лось достаточно прочно, искусства и культура под их защитой мало-помалу начали возрождаться из небытия и наметилось их, пусть и незначительное, развигие. В известном смысле свой вклад в это внесла церковь. Следствием этого стало то, что в искусстве эпохи Оттонов преобладали сакральные черты. В противоположносгь искуссгву эпохи Каролингов, ориенгированному в основном на формы позднеримской антики и ингегрировавшему в себе визангийское влияние, в эпоху Оттонов эзникаег совершенно новый стиль — немецкий романский. Этот стиль отходил от элегантности и роскоши Каролингов, произведения приобретали простые и доступные формы. По воле художника зрителю предлагалось меньше эстегического наслаждения, содержание представляемого изображения должно было оказагь большее воздейсгвие. Едва ли архитекторы изучали романский стиль в Италии, но сгроигь церкви в эгом стиле начали и севернее Альп. Однако в противоположность построенному на юге эги архитектурные памятники выглядели как бастионы христианского учения, а в случае угрозы могли выполнять роль крепостей и защитить от нападения неприятеля. Романский стиль, гак как он раз­вивался в особенности в Саксонии, должен понимагься как первое национальное направление в немецком ис­кусстве; своим появлением и развигием эго направле­ние подгверждаег сущесгвование совершенно нового государсгва, которое впоследствии назовут Германией. Именно благодаря саксонскому романскому стилю эпоха правления Оттонов остается узнаваемой и неповторимой в истории. Архитекгура в империи Оттонов стала одним из важнейших и быстро развивавшихся видов искусства благодаря прежде всего масштабному церков­ному строительству. Так называемая архитектура граж­данского строительства начинает развиваться только в эпоху салических императоров. Одним из первых образ­цов может служить дворец в королевской резиденции Гослар.

Определяющим отличием архитектуры эпохи Оттонов от архитектуры Каролингов считается наличие в церквах двух алтарей — восточного и западного. При воз­ведении здания использовался аккуратно обработанный камень вместо небольших, грубо обтесанных камней. Все арки окон и порталов выполнялись в виде простых по­лукружий. В церквах обычно было типичным чередова­ние от пилястра к колонне и от колонны к пилястру, за счет чего образовывались, как бы сами собой, боковой продольный неф и поперечный неф. Свод церкви в эпо­ху Оттонов стал еще более мощным, тяжеловесным. Сле­дующий отличительный признак зодчества эпохи Оттонов — ввод такого архитекгурного элеменга, как крипта. Сохранившиеся примеры того архитекгурного сгиля можно найги в соборе и в Михаэлькирхе в Хильдесгейме, Випергикирхе в Кведлинбурге, соборной церкви в Гернроде, посгроенной по указанию маркграфа Геро, неоглучного спугника императора Оттона Великого, и соборной церкви Святого Пантелеймона в Кельне, где похоронена императрица Феофано.

Церкви построили специалисты одной из строитель­ных артелей, называвшихся «баухютте». Выполнив за­каз, они переезжали к месгу следующего сгроигельсгва. В такую артель входили следующие специалисты: архи­тектор, каменотес, каменщик, шгукагур, плотники, сто­ляры, кузнец, кровельщики подсобные рабочие. На такие бригады был очень высокий спрос, ведь рабогали в них люди с богагыми знаниями и опытом. Они имели, соответственно, очень приличные зарабогки, впрочем, не все рабогники были восгребованы круглый год: в холодное время года, в морозы работы по кладке стен, штукатурке и т.п., естесгвенно, не проводились. Архитекто­ры держали планы постройки церквей, что называется, в голове, их знания и опыт передавались в семье из по­коления в поколение как самое главное наследство. В эпоху Средневековья многие династии строителей и ар­хитекторов достигли большого уважения и славы.

В живописи в X и первой половине XI века царила религиозная темагика. Церкви были почги полностью расписаны фресками; сюжеты главным образом пред­ставляли великие свершения Христа или святых. К со­жалению, из фресковой живописи того времени мало что сохранилось. Одно из немногих свидетельств — почти неповрежденные фрески в Георгскирхе на острове Рей-хенау на Боденском озере. Но зато со времен Генриха II сохранилось достаточно образцов книг, имеющих худо­жественное оформление в стиле живописи периода Оттонов.

Искуссгво репродукции существовало в зачаточном сосгоянии. Между тем Генрих II определенно обладал пониманием необходимосги развигия реалистичной живописи: ни у кого из динасгии Оттонов, кроме него, не осталось столько полотен такого рода.

Что касается продовольсгвенного набора времен правления Генриха II, го можно утверждать — он был достагочно богаг. Имелось мясо свиное, говяжье; вку­шалась баранина и ягнятина, курятина, гусятина, мясо утки, дичь. Великое множество диких животных водилось тогда на просторах страны и поставлялось к столу. Лес давал также грибы и ягоды, разнообразившие меню. Рыба и раки водились в те времена в изобилии. Реки и ручьи были куда более полноводными, чем теперь. Рыба пользовалась большим спросом и поедалась в больших количествах во время постов. Уже тогда достаточно ак­тивно развивалась торговля сельдью. Ее поставляли в бочках с побережья Балтийского моря во внутренние районы страны. Другая рыба тоже пользовалась спро­сом, например, вяленая или копченая треска. Большин­ство из известных и употребляемых в пищу сегодня фрук­тов культивировались уже и в то время; зерновые — прак­тически все: пшеница и рожь, овес и ячмень, просо и спельта, гречиха. Выращивались почти все известные сегодня овощи: огурцы, редька, салат, морковь, спаржа. Конопляное и льняное масло в кулинарии использова­лось повсеместно. На царский стол непременно постав­лялись молоко и сыр, а также вино, мед (напиток), пиво. Употреблялась соль. Натуральным подсластителем пищи являлся мед. Сахар тогда еще не научились изго­тавливать. Для сохранения продуктов использовались перекрытые и засыпанные землей ямы. Фрукты на зиму сушили, а мясо помещали в специальный пищевой рас­сол или коптили. Соль считалась дорогим продуктом, и использовать ее для консервирования было слишком накладно. Главным блюдом Средневековья оставалась каша, приготовлявшаяся из чего угодно: из овса, греч­ки, кукурузной муки, букового ореха или даже каштана. Блюдо могло быть приправлено самыми разнообразны­ми специями. Широко применялись любисток и укроп, фенхель и чеснок, сельдерей и чабер, тмин и мята, шал­фей и петрушка, лавровый лист и клоповник. Перца тогда еще не знали: он появился в эпоху крестовых похо­дов, да и то был непомерно дорог.

Простой народ подавал к столу пищу и напитки в поуде из глины или дерева, а королевские особы пользовались оловянной и серебряной посудой. Ели, впрочем, все руками: и король, и простые крестьяне. Во время походов в Италию королевское меню разнообразили экзотические фрукты и овощи, выращиваемые на Сре­диземноморском побережье.

Одежда шилась из льняных или шерстяных тканей. Очень любили носить меха лисицы, горностая, куницы и, конечно, соболя. Только по особо торжественным случаям король и королева облачались в одежды из шел­ка. Такие материалы для простого народа в то время во­обще были недоступны.

 

Номинально архиепископ Виллигис значился эрц-канцлером и должен был руководить придворной кан­целярией, однако во времена правления Генриха II не исполнял этих обязанностей. Когда Генрих II начинал свое правление, архиепископ Петр Комский исполнял обязанности эрцканцлера по Италии, архиепископ Га-риберт Кельнский — по Германии. Пребывание обоих господ на этих постах было для Генриха неприемлемым. Петр поддержал в Италии Ардуина I, а Гериберт — пфальцграфа Эццо, когда решался вопрос о кандидату­ре короля после смерти Оттона III. Управление придвор­ной канцелярией следовало срочно менять.

Первым руководителем придворной канцелярии в 1002 году Генрих II назначил Эгильберта, который в 1006 году стал епископом Фрейзинга. Затем почти два года пост занимал брат Генриха Бруно, ставший затем епископом Аугсбурга. Преемником Бруно стал Эберхард, первым возглавивший в 1007 году новое епископство Бамберг. Но при этом он остался ответственным и за придворную канцелярию.

В 1009 году в помощь ему дали второго канцлера — Гунтера, сына Экгарда Мейсенского. Когда умер архиепископ Виллигис, король возвел епископа Эберхарда в рейхсканцлеры империи. Это произошло в 1013 году. До того момента последний исполнял обязанности руководителя придворной канцелярии лишь формально. До 1023 года Гунтер оставался канцлером придворной канцелярии, затем стал епископом Зальцбурга. Его сменил на посту канцлера Удальрих, сохранивший свое положение и при преемнике Генриха II — Конраде II. Просматривая список канцлеров, можно легко заметить — попадание на службу в канцелярию означало для допущенных, как правило, старт головокружительной карьеры в ближайшем окружении монарха.

Со времен правления Генриха II до наших дней сохранилось более пяти сот различных официальных документов, к ним еще следует добавить четыре, авторство которых принадлежит супруге короля, Кунигунде. Документы эти достаточно красноречиво характеризуют стиль правления монарха. Содержат главным образом тексты дарственных, касающихся владения землями, или привилегий, которыми награждался адресат. Они дают отчетливую картину существовавшей в то время правовой системы и являются одновременно подлинными свидетельствами и источниками того времени. К сожалению, в них нет никаких интерпретаций повседневной жизни конкретных людей и дополнительной информации о злободневных происшествиях и событиях.

 Генрих II вернулся к практике именования себя в официальных бумагах как «reх francorum atque longobardorum», от которой отказались в свое время его предшественники, именовавшие себя не иначе как «imperator romanorum» или «imperator Augustus». Возврат Генриха II к старой подписи, введенной в употребление Оттоном I, отражает его точку зрения на то, как следовало развивать систему управления в стране. Это означает в определенном смысле возврат к ценностям, заложенным Оттоном I Великим и, совершенно очевидно, имевшим для Генриха II определяющее значение. Нет никаких сомнений — он стремился их посгичь и осознать. Тем не менее как правитель Генрих II все же придерживался собственного стиля руководства. Монарх был реально мыслящим политиком и понимал, что получил управление страной от духовидца, которым являлся Оттон III.

В первый период своего правления Генрих прежде всего окунулся в решение проблем, существовавших на востоке империи. Второй прошел под знаком борьбы с силами, стремившимися разрушигь территориальное единство на западе. И лишь затем он обрагился к так называемой итальянской проблеме. Отсюда прежде всего вытекают главенствующие пункты его плана сближения с церковью и усиление ее влияния. Он обеспечил стабильность в епископствах, наделив их определенными полномочиями и щедро одарив их, одновременно привлекая епископат к решению важнейших государственных вопросов. Он окончательно определил свое участие в управлении императорской церковью посредством полного контроля над назначением епископов и аббатов, при этом исключил участие соборного капитула в выборе епископов. Реформирование монастырей по бенедиктинским канонам он всецело поддержал (см. главу 13).

Генрих II управлял в основном не из своей вотчины, надолго покидая ее. Он стал первым немецким правите­лем, постаравшимся обеспечить свое пребывание и вли­яние во всех герцогствах. Данная практика означала со­знательное и хорошо продуманное нововведение, про­долженное его преемниками и сформировавшее импе­рию. Впервые он созвал родовое собрание и провел хофтаг в Швабии. Он всегда стремился укрепить связи с епископством, равно как и с герцогами. Реконструкция и укрупнение основных королевских резиденций, таких как Ингельгейм, Аахен или Франкфурт, дополняли все перечисленные особенности политики Генриха II. Из­менения, осуществленные Генрихом II и Оттоном III, позволяют делать вывод — по сравнению с их предше­ственниками эти монархи пришли к совершенно ново­му осознанию своей роли в управлении страной и своих обязанностей. Сюда, например, можно отнести непре­менный объезд Генрихом II всех герцогств рейха перед началом очередного похода в Италию. В Италии Генрих II подготовил только два документа, касающихся немец­ких подданных. Значит, такие документы он желал создавать только на немецкой земле. Все остальные пра­вители рода Оттонов куда чаще готовили докуменгы, ка­сающиеся дел в рейхе, в Италии.

Ошибки, допущенные, по его мнению, предшествен­ником в делах управления страной, Генрих II постарал­ся по возможносги исправить. Это касается основания епископсгв Прага и Гнесен, имевшего далеко идущие по­следствия для Германии. В Чехии Генрих II, почти походя, оставляет вассальное (ленное) управление, а Прага делается викарным епископством, подчиненным архиепископу Майнца. Чехия тем самым на многие столетия осталась связанной с рейхом, а в эпоху позднего Средневековья причислялась к четырем светским курфюршествам Священной Римской империи.

В отношении Польши Генриху не удалось достичь таких политических прорывов. Не подлежит сомнению, что император Оттон III со своими идеями стать римским императором и созданием независимого епископ­ства Гнесен в значительной мере содействовал основа­нию Польского королевства, закрепленному позднее в так называемом Акте о Гнесене, врученном Оттоном III Болеславу Храброму уже как королю. В более позднее время в Польше образовалась независимая от архиепис­копства Магдебург и собственная церковная сисгема. То есгь можно говоригь о возникновении хрисгианского Польского королевсгва, благодаря чему Болеслав Храб­рый смог совершенно независимо проводить свою по­литику и военные акции. Однако из уважения к импе­ратору Генриху II Болеслав позволил себе короноваться королем Польши лишь после смерти императора, вес­ной 1025 года, с согласия папы Иоанна XIX. Спусгя ко­роткое время Болеслав умер. Его сын Мешко II и супру­га последнего, Рихеца, были коронованы почти сразу после смерти Храброго в 1025 году.

Хотя в отношении Венгрии Оттон III проводил подобную польской политику, Генриху II удалось сохра­нить с венгерским королевством куда более хорошие отношения, подкреплявшиеся не в последнюю очередь браком, заключенным между сестрой Генриха Гизелой и венгерским королем Штефаном I.

На западе рейха король действовал намного успеш­нее. Благодаря превосходным отношениям, налаженным его отцом и дедом, и родственным связям с королевским домом Бургундии в течение его (Генриха) правления уда­лось ограничить влияние Франции на западные земли. И тогда после смерти короля Бургундии Рудольфа III император Конрад II в 1033 году примерил на себя ко­рону короля Бургундии в Петерлингене (кантон Вадт, Швейцария), что повлекло за собой неслыханное досе­ле возвышение статуса немецкого императора и откры­ло еще большие возможности для укрепления влияния рейха в Италии.

С королем Франции Робертом II в 1006 году Генрих II заключил договор о дружбе и сотрудничестве. В 1023 году договор, дополнив, продлили. Трения между двумя правителями полностью не исчезли, но несколько раз в рамках этого договора они оказывали друг другу помощь в подавлении восстаний вассалов во Франции и Лота­рингии, соблюдая в целом определенную дистанцию в отношениях.

Тяжелое состояние дел внутри страны определяло внутреннюю политику Генриха II. Правовые представ­ления и представления об элементарном государствен­ном порядке среди простого населения страны еще не сформировались. Языческие обычаи и варварская ма­нера поведения долго еще давали о себе знать. Повсю­ду, особенно на западе страны, то и дело вспыхивали локальные мятежи и междоусобицы. Родовые распри во многих районах страны постоянно стояли в повест­ке дня. Генрих II пытался создать некую систему за­конов для урегулирования споров, приемлемую для всех, чтобы поддержать авторитет короля и относительное спокойствие в стране. Решению поставленной задачи он посвятил почти все свои силы, действуя с полной самоотдачей.

 

Глава 11

Годы

Корона императора

 

В октябре 1013 года армия короля собралась в Аугсбурге для похода в Италию. Наряду с целым рядом вы­сокопоставленных представителей церкви, среди кото­рых, по-видимому, находился и брат короля — епископ Аугсбурга Бруно, Генриха в походе через Альпы впер­вые сопровождала супруга. Титмар сообщает, что под­держать короля, направляющегося в Рим, собрались во­ины со всех концов страны. Впрочем, обещанное Боле­славом Храбрым войско так и не подошло, несмотря на то что о сделанном им обещании ему было своевремен­но напомнено, а для его поддержки в войне против Руси выделен специальный вспомогательный корпус немец­ких солдат. Неявка польского военного контингента ста­ла еще одним углем в потушенном было польско-немец­ком конфликте. Вместо отправки войск вместе с арми­ей Генриха II Болеслав наводнил немецкую армию шпи­онами и агентами, призванными своевременно информировать его о происходящем в Италии и о на­строении среди подданных короля Генриха. Более того, при первых признаках ослабления им надлежало исполь­зовать ситуацию в собственных интересах. А еще шпио­нам было предписано способствовать разложению мо­рального духа немецких солдат. Впрочем, о больших ус-пехах в своей деятельности на протяжении похода польские агенты, похоже, сообщить так и не смогли.

Для перехода через Альпы Генрих II снова восполь­зовался перевалом Бреннер. Сдержанность короля в воп­росах политики по отношению к Италии и длительное отсутствие южнее Альп его приверженцы в Италии пе­реживали весьма непросто. Король Ардуин I царствовал в полную силу и притеснял соратников немецкога ко­роля всеми возможными способами. Генрих лишь от случая к случаю обращался к итальянским проблемам, передав, например, архиепископство Равенна Арнульфу, своему сводному брату.

Все сделанное почти десять лет назад во время коро­нации Генриха в Италии было перечеркнуто. Слишком долго вынашивал Генрих мысль об императорской ко­роне. Прошло слишком много времени, прежде чем мо­нарх решил действовать в этом направлении. Вероятнее всего побудительные мотивы императора по обыкнове­нию носили религиозный характер. С политической точ­ки зрения, отсутствуя в Италии, он действовал как про­тивовес Ардуину I. С другой стороны, возможно, Ген­рих II оттягивал свою коронацию как императора, не желая набивать себе цену и содействовать папам, кото­рые благодаря поддержке враждебного Германии Кресценция занимали апостольский пост как «серые карди­налы». Поворот в мышлении короля подкреплен изоб­ражениями в его Библии — на них монаршую пару им­ператорской короной коронует не папа, а сам Христос: император и императрица в нижней части страницы при­нимают преклонение подвластных народов и апостолов города Рима, Петра и Павла, сопровождающих пару на коронации. Библия Генриха II была изготовлена в художественной школе монастыря Рейхенау на одноименном острове в Боденском озере незадолго до отъезда короля в его владения в 1012 или 1013 году. Книга, находившаяся до изъятия из церковного ведения в хранилище собора Бамберга, помещена сегодня в Баварскую го­сударственную библиотеку в Мюнхене, относится к бесценным художественным сокровищам немецкого Средневековья и представляет собой один из выдающих­ся образцов живописного и оформительского искусства эпохи Оттонов. Книга с исключительно роскошным переплетом состоит в общей сложности из пятидесяти че­тырех пластин (страниц) с каллиграфически выполнен­ным текстом и рисунками. Но особая ее ценность в том, что когда-то ее держал в руках сам Генрих II!

Политическая ситуация в Риме после смерти папы Сильвестра II (Герберта фон Ауриллака, посаженного на папство императором Оттоном III) развивалась не в пользу германского господства в Италии. Сильвестр II умер 12 мая 1003 года. Род римских патрициев Кресценциев занимал папское кресло на двух последующих вы­борах. Семейство патрициев захватило не только власть в Риме, но и прибрало к рукам княжества Сполето, Камерино и Сабина. Преемником Сильвестра II стал папа Иоанн XVIII, управлявший понтификатом до 1009 года. Его сменил папа Сергий IV, руководивший до своей смерти в 1012 году. Оба папы противодействовали коро­нации Генриха II на императорсгво.

В тот моменг, когда король Генрих II всгупил в Ита­лию, апостольское кресло в Риме занимал папа Бенедикт VIII — высокообразованный, дельный и признан­ный в широких кругах человек. В миру до того, как стагь папой, он носил имя графа Феофила Тускулумского. Онвыступал как соперник кандидата семейства Кресценциев. Их ставленник, Григорий VI, возник в канун Рож­дества в папском облачении при дворе немецкого коро­ля в Пельде, намереваясь заручиться защитой и поддерж­кой Генриха II. Однако король дипломатично уклонил­ся от обещаний и обнародовал свое решение о предстоящем итальянском походе. При подготовке вто­рого похода в Италию в качестве короля и для своей ко­ронации на императорский пост Генрих II полностью принял сторону папы Бенедикта VIII, то есть дома Тускулумов, противников Кресценциев. Подобный шаг ко­роля означал объявление войны дому Кресценциев.

Появление немецкого войска в Италии побудило Ардуина I к отречению. Сознавая, что его силы против не­мецкой армии слишком слабы, он отступил в свою кре­пость и приказал посланникам передать Генриху II сле­дующее предложение. Ардуин взамен на право владеть единственным графством в Италии клятвенно обещал отказаться от всех своих притязаний и даже в качестве гарантии выставлял в заложники своих сыновей. Одна­ко Генрих II отверг его предложение. Сначала он дви­нулся на Павию, где отпраздновал Рождество 1013 года. Среди прочих в Павию прибыли аббаты Одило из Клюни и Гуго Фарфский. Как истинные бенедиктинцы, оба аббата испытывали сильную привязанность к королю.

Двор пробыл в Павии до середины января 1014 года. Оттуда выезжали, очевидно, на кораблях, по рекам Тессин и По в направлении Равенны, где Генрих II провел заседание собора, на котором были приняты некоторые заслуживающие внимания решения. Он сместил епис­копа Равенны, Адальберта, незаконно узурпировавшего данный пост, для чего изгнал из Равенны Арнульфа, сводного брата короля. Арнульф с согласия папы Бенедикта VIII вновь стал архиепископом. Одновременно монарх планомерно начал назначать в освобождавшиеся епископства Италии своих людей. Но следующий дипломатический маневр короля вызвал в Италии настоя­щий переполох: Генрих II послал во все епископства и аббатства приказ о составлении списков отчуждаемого имущества. Распоряжение было направлено против целого ряда представителей местной знати, которые как служащие, арендаторы или ленники получили от быв­шего руководства епархий некоторое имущество. В свое время король Ардуин, таким образом, укреплял свое вли­яние в стране и получал от этих людей поддержку в борь­бе с верными немецкому рейху служителями церкви. Вполне понятно, какой испуг вызвало указание Генри­ха II среди большой части населения. Только те, кто все­гда безоговорочно поддерживал короля или беспреко­словно перешел на его сторону, могли спать спокойно. Из Равенны королевский поезд двинулся прямо к во­ротам Рима. В воскресенье 14 февраля 1014 года папа Бе­недикт VIII со своей свитой лично приветствовал Ген­риха II у ворот Вечного города и возглавил процессию при въезде короля в город. В качестве приветственного подарка папа передал Генриху II золотой диск, изобра­жавший Землю — символ предстоящей ответственнос­ти монарха за судьбу всего христианского мира. Сей «гло­бус» Генрих впоследствии передал монастырю Клюни, возложив тем самым именно на этот монастырь ответ­ственность за судьбы христианства. Монарх стремился подчеркнуть значимость монастыря и зародившейся в его недрах реформы церкви.

У церкви Святого Петра папа вторично приветство­вал короля и королеву уже официально, в окружении двенадцати римских сенаторов. Согласно старинному, полному таинственности ритуалу шестеро сенаторов были гладко выбриты, в то время как остальные носили роскошные бороды. Перед коронацией Генрих II дол­жен был принести обещание всю свою последующую жизнь на посту императора оставаться надежным покро<