Мир с поляками и люксембуржцами

 

После возвращения из Италии император посетил сначала Баварию и Франконию, затем выехал на запад страны. Шурины императора, Генрих и Адальбера, и епископ Метца Дитрих явились ко двору босиком, же­лая упросить императора вернуть герцогство Бавария во владение Генриха Люксембургского. Однако, несмотря на продемонстрированную покорность и смиренность, Генрих II остался непреклонен. Сцена происходила в присутствии посланника польского князя Болеслава. То, что своим жестким поведением император якобы хотел сделать одновременно недвусмысленный намек польскому посланнику, всего лишь исторические спе­куляции.

Из западных областей император направился в Сак­сонию. В королевской резиденции Алышгедт императо­ру пришлось заняться рассмотрением проблемы, пока­зывающей, насколько далека была правовая система времен Генриха II от сегодняшних правовых норм.

Маркграф Вернер, молодой родственник епископа Титмара Мерзебургского, в ноябре 1014 года, обманув караул замка Байхлинген, проник туда с несколькими своими людьми. Он намеревался похитить незамужнюю, хозяйку замка — Рейнхильду, лишь для виду изображав­шую сопротивление. Но охрана замка приняла все про­исходящее всерьез и попыталась предотвратить похище­ние девушки. Маркграф схватился за меч и серьезно ра­нил одного из солдат крепости. Привлеченные шумом борьбы находившиеся в замке люди бросились на по­мощь своей госпоже. Чтобы задержать их, один из вас­салов маркграфа вступил в схватку. Маркграф Вернер, уже выскользнувший из замка, услышав крики о помо­щи оставшегося товарища, вернулся. Однако его вассал был уже мертв. Маркграф бросился в рукопашный бой: копьем поразил одного из противников и спрыгнул с крепостной стены, поняв, что окружен и деваться ему некуда. Воины крепости бросали ему вслед камни. Бу­дучи тяжело раненным, маркграф все-таки смогуйти, но воинам императора позднее удалось отыскать его в ок­рестностях замка.

Решение по поводу случившегося предстояло при­нять Генриху. Если Вернер преступник, то его имуще­ство должно было быть изъято, а он сам после выздо­ровления — казнен. Заяви хозяйка замка, что она сама хотела быть похищенной, тогда маркграф обязан был бы жениться на ней. Но события развивались не по перво­му и не по второму сценарию. Несколько дней спустя после приговора императора маркграф скончался от тя­желых ран.

Рождество 1014 года, года богатого на успехи, двор снова встречал в резиденции Пельде.

5 февраля 1015 года император отдал указание ли­шить монастырь Мемлебен независимости и подчинить аббатство могущественному императорскому монасты­рю Герсфельд. Аббат Мемлебена, Рейнгольд, был сме­щен. Наряду с проведением реформы монастырей, про­тив которой, собственно, и боролся аббат, речь в дан­ном случае шла об обычной мести. Правда, несколько запоздавшей. Представитель одной из ветвей рода От-тонов мстил представителю другой: император Оттон I велел воздвигнуть монументальную Мариенкирхе в чесгь умершего там своего отца, короля Генриха I, а император Оттон II приказал построить монастырь Мем­лебен в честь своего отца, императора Оттона I, умершего именно там в 973 году.

В эгой связи надо напомнигь о гом, что король Ген­рих I перешел дорогу деду императора Генриха II, гер­цогу Генриху I Баварскому, при наследовании грона как единственно прямой наследник (пурпуророжденный). Император Оттон I Великий унизил деда императора Генриха II, герцога Генриха I Баварского, впрочем, не без основания. Кроме того, император Оттон II сместил огца императора Генриха II, Генриха Сварливого, с гер­цогского посга и огправил его в ссылку. И наконец, обе императрицы, Адельгейда и Феофано, чинили серьезные препягсгвия огцу императора Генриха II, герцогу Ген­риху II Баварскому, по прозвищу Сварливый, в борьбе за гронное право Оттона III.

Генрих II, несмотря на досгагочно долгий срок на­хождения у власги, ни разу не побывал в королевской резиденции Мемлебен, ни разу там не осгановился, хогя его пугь часго пролегал совсем близко. Уклонение ог всгречи с басгионом другой вегви родового дерева вряд ли могло быгь случайным. В 1013 году монарх предпо­чел даже куда более малозначимое местечко Бальгшгедт на берегу реки Унсгруг и с большей охогой переночевал в огкрытом поле в палатке. Но в находящийся всего в нескольких киломеграх дворец Мемлебен не поехал. Вследсгвие переподчинения монастырь Мемлебен по­терял свое влияние, его владения уменьшились, и Ма­риенкирхе постепенно пришла в упадок. Когда на ее месте строилась новая маленькая церковь, от прежней ос­тавались лишь жалкие остатки.

Даже знания о значении сохранившихся церковных ворот были в течение столетий утеряны. Их называли «Императорские ворота», и они открывали доступ в одну из частей тогдашней королевской резиденции. Только в 1959,1964 и 1966 годах благодаря археологическим рас­копкам Герхарда Леопольда было открыто истинное зна­чение «Императорских ворот» как последней сохранив­шейся части канувшей в Лету Мариенкирхе. Обозначе­ние «Императорские ворота» происходит из более позд­него времени, так как еще в 1554 году летописец Эрнст Бротуфф знал о них лишь одно — они относились к Ма­риенкирхе. Дискуссия о местоположении королевской резиденции в Мемлебене, законченная как тупиковая, благодаря изысканиям Леопольда разгорелась с новой силой.

Своеобразная «поддержка», оказанная Болеславом Храбрым во время второго похода Генриха в Италию, очень скоро сделалась темой обсуждения в Саксонии. Как раз в ноябре 1014 года во время посещения Генри­хом II западных областей империи Болеслав попытался через своего посланника оправдать совершенный им поступок. Болеслава тогда пригласили присутствовать на праздновании Пасхи 10 апреля 1015 года в Мерзебурге, чтобы он мог лично рассказать о своей «выдающейся» помощи во время похода императора в Италию, а за­одно оправдаться по поводу внедренных им в армию монарха шпионов. Кроме того, Болеслав решил снова вмешаться в политические и военные дела Чехии, для чего отправил своего сына Мешко с обещаниями мира в Чехию, предложив взамен герцогу Удальриху всту-

№ть в союз против императора. Но на самом деле Болеслав планировал захватить Удальриха в плен и лишить го власти.

Когда Удальрих узнал о планах Болеслава, то немедленно арестовал Мешко и приказал убить сопровождав­шую того охрану. Генрих, услышав о произошедшем в Польше и Чехии, стал добиваться выдачи Мешко. Пос­ле ряда дипломатических формальностей герцог Удаль­рих передал сына Болеслава императору. Однако вмес­то того, чтобы использовать столь серьезный козырь в политической игре, Генрих, совершенно непонятно за­чем, освободил Мешко за чисто символический выкуп.

6 апреля 1015 года император прибыл в Мерзебург. Болеслав же заставил себя очень долго ждать, а затем вообще прислал вместо себя своего зятя, маркграфа Гер­мана, и посланника Стойгнева. Эти двое передали им­ператору отказ Болеслава прибыть ко двору. Более того, князь потребовал рассмотреть его вопрос на совете кня­зей. Возможность прийти к миру, продолжительному и прочному, была с легкостью упущена. Противостояние императора и Болеслава Храброго, призванное, по мне­нию Генриха, служить интересам рейха, оценивалось князем совсем иначе.

Праздник Троицы монаршая пара праздновала вме­сте с епископом Майнверком Падерборнским в Имбс-хаузене. Здесь император отдал распоряжение снять с должности аббата монастыря Кореей Уолла, отказавше­гося поддержать реформу монастырей. Аббата Уолла за­менил Друтмер, монах из монастыря Лорш. Многие мо­нахи в монастыре Корвей не одобрили это решение и покинули монастырь; впрочем, большинство потом все-таки вернулись.

Из Имбсхаузена двор направился в Гослар. Здесь им­ператор узнал о смерти герцога Швабии Эрнста, случив­шейся 31 мая 1015 года. Во время охоты один из его ры­царей по неосторожности поразил герцога стрелой, смертельно ранив его. Герцог Эрнст происходил из рода маркграфов Бабенбергов, правивших в баварской Ост-марке (Австрии).

24 июня 1015 года в Госларе Генрих II передал гер­цогство Швабия своей кузине Гизеле, дочери тетки им­ператора Герберги, сестры его матери. Гизела, таким образом, приходилась внучкой королю Конраду Бургундскому. Ей предстояло управлять Швабией до со­вершеннолетия сына, Эрнста II Швабского. Еще одно подтверждение того, сколь значимо было положение наиболее влиятельных женщин в роде Оттонов. Гизела в 1015 году вышла замуж за Бруно Брауншвейгского, после чего тот вскоре умер. В 1017 году она стала супру­гой графа Конрада Вормского, будущего императора Конрада II и преемника Генриха II на немецком коро­левском троне.

Тем временем император решил созвать командова­ние своих войск в Шленцфурте на Эльбе, задумав раз­работать стратегию нового похода против Болеслава Храброго. Императрица Кунигунда отправилась под за­щиту епископа Титмара в Мерзебург дожидаться там воз­вращения мужа.

Герцог Бернхард Саксонский с частью войска всту­пил в занятые поляками области с севера. С юга с войс­ками баварцев должен был провести наступление гер­цог Удальрих Богемский. 3 августа 1015 года император с главными силами перешел через Одер в районе Кроссена и атаковал передовые польские отряды под коман­дованием сына Болеслава, Мешко.

Титмар Мерзебургский сообщает: шестьсот поляков были убиты, в то время как императорские силы понесли лишь незначительные потери. Болеслав, вынужденный вести сражение с войсками герцога Бернхарда при Люстрине, не смог прийти на помощь сыну.

По разным причинам три части немецкого войска не смогли соединиться, но каждая из них действовала более или менее успешно. Герцог Удальрих захватил королевскую крепость и замок у Герлица и предал их огню. Герцог Бернхард установил господство над землями во­круг Кюстрина. Впрочем, одна из групп основных сил немецкого войска попала в окружение и потеряла около двухсот человек убитыми. После отступления немецких рыцарей Мешко удалось захватить мейсенский Унтербург, и лишь ценой огромных усилий он удержал кре­пость Обербург.

Поскольку императору не удалось провести военную кампанию 1015 года так, как она задумывалась, объеди­нив силы для единого удара, Генрих посчитал поход не­удачным и, недовольный, вернулся в Мерзебург.

24 декабря 1015 года в Кобленце умер архиепископ Трира Мейнгауд. Весть о его смерти достигла Генриха II в Падерборне, где двор проводил рождественские празд­ники 1015 года. Снова перед монархом встала необхо­димость искать на один из важнейших епископских по­стов верного ему человека. Таким человеком император посчитал священника из Бамберга Поппо, между про­чим, одного из представителей знатного рода Бабенбер­гов. Рукоположение нового архиепископа император поручает епископу Майнца Эрканбальду. Желание епископа Метца, Дитриха, получить право на руко­положение нового архиепископа император не удов­летворил.

В 1015 году скончался и епископ Эйхштетте — Ме-гингауд. Его смерть послужила поводом для императора Генриха II отделить еще одну часть от возглавлявшегося Мегингаудом епископства и присоединить часть прихо­дов Эйхштетте к епископству Бамберг. Одновременно монарх назначил священника соборной капеллы Бамберга, Гундекара, новым епископом Эйхштетте. Гунде-кар стал епископом лишь после того, как объявил о сво­ем согласии на отделение части епископства Эйхштетте и присоединение ее к Бамбергу. В том же году импера­тор повелел основать новый бенедиктинский монастырь на горе Михельсберг в Бамберге.

Весной 1016 года двор снова отправился на юг. Им­ператору очень хотелось встретить пасхальные праздни­ки в любимом им Бамберге. Оттуда Генрих II направил своему дяде, королю Рудольфу III Бургундскому, при­глашение посетить его с дружественным визитом, но король Рудольф по неизвестным причинам прибыть в гости не смог, предложив Генриху II перенести встречу в Страсбург. Здесь оба монарха встретились в мае или июне 1016 года; присутствовала также супруга короля Рудольфа — Ингмард. Императрица же Кунигунда ос­талась тогда в Саксонии.

Встреча прошла в дружественной атмосфере. Уже до­стигнутая ранее договоренность о присоединении коро­левства Верхняя Бургундия к рейху в случае смерти ко­роля Рудольфа III была вновь подтверждена.

После этой встречи император направился в Базель, намереваясь начать оттуда военный поход против графа Пойто, Вильгельма, изгнавшего назначенного Генрихом II епископа Безансона Бертольда, в чем император от­нюдь не преуспел.

До августа 1016 года Генрих II оставался в Бургун­дии и покинул страну водным путем по Рейну — ему сле­довало показаться в землях Нижнего Рейна. С 11 по 17 октября 1016 года император находился во Франкфурте-на-Майне, а оттуда направился в Дуйсбург.

Оставив на откуп герцога Нижней Лотарингии Гот-фрида разбираться с проблемами на Нижнем Рейне, император, предположительно в Дуйсбурге, сам покон­чил с враждой между епископом Дитрихом Мюнстер-ским и графом Верлы, Германом II, без всякого повода разорявших владения друг друга. После смерти герцога Нижней Лотарингии, Оттона, в 1005 году Генрих II сна­чала никого не назначил здесь герцогом, сохранив об­ласть под властью короны. Лишь в 1012 году монарх на­градил графа Арденнского (Готфрида) правом владения герцогством. Но голландская знать все более возражала против правления Готфрида, ставя тем самым под со­мнение и авторитет самого императора. После трех лет непрерывной вражды и войн, в которые оказался вовле­чен и архиепископ Кельна Гериберт, герцогу Готфриду удалось в 1015 году в битве под Флеру разбить всех про­тивников и тем самым установить величие император­ской власти над Фландрией и землями Нижнего Рейна. Император решил подчеркнуть величие и значимость одержанной победы своим пребыванием в Дуйсбурге. Рождество этого года двор снова встретил в королевской резиденции Пельде.

6 января 1017 года в королевской резиденции Альш-тедт состоялся рейхстаг, где рассматривалось и неслы­ханное по дерзости нападение маркграфа Бернхарда на город Магдебург. Маркграф уже вымаливал у архиепис­копа Геро отпущения грехов и прощения. Долгого пребывания в Альштедте потребовал и оживленный дипло­матический диалог с Болеславом Храбрым, но, кроме недолгого перемирия, переговоры с ним ничего не дали.

В начале апреля 1017 года в Госларе состоялся хоф-таг, куда вновь были созваны все князья страны, при­нявший решение идти войной против Болеслава Храб­рого. Начало похода наметили на лето того же года. Пос­ле хофтага император снова отправился на запад.

Пасху отметили в Ингельгейме, а затем в мае после­довало заседание рейхстага в Аахене, где среди прочего обсуждался конфликт императора с его люксембургски­ми родственниками. Даже несмотря на то, что импера­тор подтвердил помилование и прощение своего шури­на Генриха Люксембургского, тот не успокоился до тех пор, пока не получил подтверждения монарха о возвра­те герцогства Бавария. Только тогда многолетний раз­дор Генриха II и его люксембургской родни был окон­чательно прекращен.

Императрица Кунигунда перебралась из Франк­фурта в Кауфунген, где очень тяжело заболела. Вы­здоровев, она приказала основать в Кауфунгене бе-недиктинский монастырь и передать управление им своей племяннице — Оде, которую император позже назначит первой аббатисой нового монастыря Кауфунген.

С западных рубежей страны Генрих II снова поспе­шил в Саксонию для подготовки назначенного на весну похода против Болеслава Храброго. Войска на сей раз собралось еще больше. Сборы прошли при Лейцкау на Эльбе. Генрих II решил еще раз испытать своего шурина Генриха Люксембургского, послав того к Болеславу с посреднической миссией.

Впрочем, польский князь открыто отверг все пред­ания императора. Тем не менее, казалось, Генрих II 5ыл удовлетворен действиями шурина: он отослал его к шератрице, и она снова возвела брата на герцогство в Баварии. Примечательным, однако, остается тот факт, что император не принял участие в возвращении шурину власти в Баварии, а отдал данную процедуру на откуп императрице.

Генрих II встал с войском перед крепостью Глогау, где закрепился Болеслав Храбрый. Тем временем сын Болеслава, Мешко, совершил набег на Чехию, оставшу­юся беззащитной, так как герцог Удальрих со своим вой­ском находился рядом с императором. От открытого сра­жения, предложенного Болеславом, император отказал­ся и отвел свои силы к крепости Нимпч, юго-восточнее Цобтена. Но так как осаждавшим не удалось сломить сопротивление поддерживаемых Болеславом защитни­ков крепости, осаду вскоре пришлось снять. Император вернулся в Саксонию. Вновь поход против Болеслава не удался. При отступлении немецкое войско понесло ощу­тимые потери.

Пока император находился с армией на востоке, на западе произошла примечательная битва между герцо­гом Нижней Лотарингии Готфридом и графом Герхар-дом Эльзасским, зятем императрицы. Из соратников графа погибло более трехсот человек, в то время как гер­цог потерял лишь тридцать рыцарей. Сын графа, Зиг­фрид, племянник императрицы, и граф Бальдерих по­пали в плен. Граф Бориса — Конрад, будущий импера­тор, получил серьезное ранение в том бою.

Из Мерзебурга Генрих II проездом посетил Бамберг и Вюрцбург, а Рождество 1017 года праздновал во Франкфурте — королевская резиденция в Пельде пережила в том году ужасный пожар, последствия которого, опре­деленно, не могли быть так скоро устранены, а стало быть, не могла даже рассматриваться как место возмож­ного празднования. И монастырь Берге рядом с Магде­бургом в ночь с 20 на 21 июля полностью сгорел. От огня удалось спасти только самые дорогие реликвии и золо­той запас.

Как и всегда, когда военные действия не приносили Генриху II успеха, он сделал ставку нд переговоры: сна­рядил представительную делегацию под предводитель­ством архиепископа Геро Магдебургского с дипломати­ческой миссией. Переговоры состоялись в Бауцене.

Партнеры по переговорам согласились с условиями, принятыми еще на Троицу 1013 года в Мерзебурге. По­лякам достались Лужицы и Мисьненские земли, но как лен. Болеслав по своему желанию получил себе в жены Оду, дочь маркграфа Экгарда Мейсенского.

В качестве гарантий для немецкой стороны Болеслав предоставил ряд высокопоставленных заложников. Им­ператор должен был освободить шурина Болеслава, ко­торого он с 1009 года держал в плену в Бамберге. Сверх того, рейх принимал на себя обязательство поддержать военными силами поход против Руси. Мир заключили в Бауцене 30 января 1018 года, он сохранялся до смерти императора Генриха И.

О продолжительных и все вновь и вновь вспыхивав­ших стычках Генриха II и Болеслава Храброго в преды­дущих главах этой книги уже говорилось. Мир в Бауце­не, поставивший точку в их вражде, следует использо­вать как повод еще раз детально рассмотреть истоки и причины столь долгой вражды. Это кажется тем более важным, что военные действия Генриха II против поляков в наше время трактуются неоднозначно и разница в щенках особенно отчетливо проявляется, когда речь о видении вопроса в рамках национальной исто­рии как с польской, так и с немецкой стороны.

Во времена правления императора Оттона I немец­кому рейху удалось основать в междуречье Эльбы и Одера на славянских землях епископства, призванные вести |миссионерскую деятельность среди язычников. В 966 ггоду польский герцог Мешко I принял христианство. Княжество Чехия «христианизировалось» уже в 940 году. Эти процессы стали предпосылками для распространения христианской римской культуры в Восточной Ев­ропе. Польша и Чехия, а позднее и Киевская империя (Киевская Русь) сознавали себя как подданные импера­тора Франко-Римской империи и были тесно связаны с римской церковью. После одного из самых крупных вос­станий языческих славян в 983 году Польша, Чехия и не­мецкая империя взяли районы, населенные язычника­ми, в кольцо, и стало совершенно очевидно — языче­ским племенам ободритов и лютичей отпущен очень ко­роткий срок, чтобы принять христианство.

Успешное вторжение Болеслава Храброго в 1002 году в Лужицы послужило причиной для войны Генриха II против Польши. Не совсем понятно, чего хотел добить­ся Болеслав этим шагом. Вероятно, после смерти Экгарда Мейсенского он намеревался на основании своей род­ственной связи с ним заявить права на наследование. Словно в ответ на действия Болеслава, Генрих II вопре­ки всякому здравому смыслу в 1003 году заключил с лю­тичами союзный договор, тем самым подорвав христи­анское единство с Польшей и Чехией и подарив языче­ским славянам возможность освободиться от миссис- нерского давления. Этот глоток свободы продлился для язычников аж до XII столетия. Между Польшей и рей­хом в один момент разверзлась огромная пропасть, ос­лабившая и затормозившая культурное и общественное развитие восточной части Европы, — провал, который уже никогда не будет преодолен.

Перед заключением союзного договора между Ген­рихом II и лютичами подразумевалась как само собой разумеющееся необходимость позаботиться о добросо­седских отношениях с Польшей и Чехией. Среди сак­сонской знати существовали весьма тесные семейные связи с ближайшими соседями с Востока. В 1002 году Генрих II наделил сынаЭкгарда Мейсенского, Герма­на, маркграфством Мейсен. Маркграф Герман был же­нат на Реглинде, дочери герцога Болеслава Храброго. Гунцелин, брат маркграфа Экгарда Мейсенского, же­нился на ее сестре Эмнильде, являвшейся третьей же­ной Болеслава. Позднее обручились дочь рейнского пфальцграфа Эццо, Рихеза, и Мешко, сын Болеслава Храброго. Рихеза стала первой польской королевой. Чтение списка связей между княжескими фамилиями Польши и рейха можно продолжать долго — такие бра­ки заключались то и дело. Особенно преуспели в этом представители саксонской знати. Общественная и по­литическая кооперация с немецкой империей, несшая с собой все более глубокую «христианизацию» Польши, связывала Восток и Запад между собой. Их взаимопроникновение служило умножению и продви­жению одинаково направленных интересов: «христиа­низации» славян Полабья. Все отношения между Польшей и Германией возникали в конце концов имен­но на этой почве.

* * *

Совместное поклонение гробу епископа Адальберта Пражского, совершенное императором Оттоном III и князем Болеславом Храбрым в Гнесене, драматически подчеркнуло польско-немецкую связь; тем непонятнее кажется поведение Генриха И. В этом контексте союз Генриха II с лютичами знаменует собой радикальный; поворот в политике, который княжеской элитой того времени, и прежде всего саксонской знатью, едва ли мог быть правильно понят. Решение Генриха II вступить в союз с языческими лютичами послужило причиной не только длительного военного противостояния, но даже повергло империю в серьезный политический кризис. Мнение саксонских князей относительно восточной политики Генриха II выразилось в их очевидной пассив­ности в борьбе против Польши. Ничего удивительного, что военные успехи императора в борьбе с Болеславом Храбрым закончились на границах и что в конце 1016 года сложившаяся обстановка в зоне боевых действий в лучшем случае не ухудшилась. Полное отсутствие инте­реса саксонского дворянства к войне с Польшей прояви­лось, впрочем, аналогичным образом и с польской сто­роны. Болеслав Храбрый всегда чувствовал себя васса­лом немецкого рейха, а значит, национальные интере­сы и чувства в этой войне не играли никакой роли.

В ходе войны, вероятно где-то в 1012 году, Генриху II стало ясно — при подобном политическом раскладе добиться победы военными средствами не удастся. Од­новременно ему должно было стать ясно, как вредит ему самому союз с лютичами, и еще до своей коронации на императорский трон Генрих II начал искать подходы к графу Эццо, дочь которого Рихеза была обещана императором Оттоном III в жены сыну Болеслава Храброго. Свадьба Рихезы и Мешко стала не в последнюю очередь предпосылкой для заключения мира с поляками.

Пфальцграф Эццо в конфликте Генриха II с люксем­бургской родней принял сторону люксембуржцев. Тем удивительнее кажется решение Генриха II не только не наказывать за это пфальцграфа, но даже щедро одарить его. Эццо получил назад все причитавшееся ему по пра­ву наследования, то есть то, что Генрих забрал у жены Эццо, Матильды, как имперское имущество. Кроме того, Эццо получил дворец Кайзерсверт под Дюссельдорфом, дворец в Дуйсбурге и резиденцию Заальфельд в Тюрин­гии. Такими дарами монарх создал прецедент, подняв на совершенно недостижимую при обычных условиях для людей ранга Эццо социальную высоту не только гра­фа, но и всех членов его семьи. При заключении в 1013 году мира в Мерзебурге Генрих дал согласие на женить­бу Рихезы и Мешко.

К сожалению, договор в Мерзебурге не привел к ус-таноачению окончательного мира. Так как поляки не явились в Рим во время второго похода Генриха для ко­ронации его на императорство и, таким образом, Боле­слав уклонился от официального признания Генриха им­ператором, монарху пришлось вернуться к безуспешной политике сотрудничества с языческими лютичами. Толь­ко мир в Бауцене прекратил наконец конфликт, а же­нитьба Болеслава на Оде, дочери Экгарда Мейсенского, подчеркнула окончательно связь Болеслава с империей. Мир, наступивший тогда так быстро и оказавшийся на удивление прочным, принес Болеславу владения на Оде­ре и безоговорочное признание в Европе: последовав­шая вскоре война польского князя против Киевский

Руси велась при поддержке немецкой империи. Только с согласия и при содействии Генриха II Болеслав смог впоследствии захватить Киев.

 

Глава 13

Годы

Император

 

Мир в Бауцене принес полякам право владения Лу­жицами и Мисьненскими землями, что вызвало совер­шенно оправданное их ликование. В стане же импера­тора не было ни следа веселья. Отсутствие понимания политических намерений монарха и почти полнре не­желание подчиняться военным приказам со стороны Саксонского дворянства не оставили Генриху II никакого иного выбора, как использовать сложившееся на дан­ный момент положение. Все-таки мирный договор дал императору передышку и временной интервал для реше­ния других насущных вопросов. Поэтому монарх напра­вился сначала во Франконию, совершил продолжитель­ный визит во Франкфурт, ставший и местом празднова­ния Рождества 1017 года.

Первым политическим успехом и прорывом 1018 года принято считать передачу знаков высшей власти коро­левства Бургундия от короля Рудольфа III императору Генриху II 8 февраля 1018 года в Майнце. Конечно, все регалии тотчас же вернулись в руки короля Рудольфа, однако сей акт означал не просто дружеский жест — речь шла о некоей правовой процедуре. Рудольф III получил вновь, пусть и чисто символически, свое королевство из рук императора, тем самым признавая верховную власть императора над своим королевством. Установленная прежде связь Бургундии и империи становилась, таким образом, еще теснее и крепче.

Из Майнца император направился на северо-запад страны, где за время правления Генриха тоже никогда не воцарялся настоящий мир. В Нимвегене, где монарх провел пасхальные праздники, он пригласил к себе гер­цога Готфрида и графа Герхарда и обязал их заключить между собой мир, скрепленный императорским словом. Эти господа в августе предыдущего года развязали на­стоящую бойню между собой; тогда погибло очень мно­го народа. Граф Бертольд, захвативший в апреле 1017 года Монребург на Нижнем Рейне, добровольно сдался императору, немедленно приказавшему сжечь крепость дотла.

Император, оставаясь в Нимвегене почти два меся­ца, сумел прекратить долгий и бессмысленный раздор в Нижней Лотарингии благодаря не военной силе, а свое­му умению искусно вести переговоры. Он примирил главных противников в Лотарингии, а с собственными врагами заключил мир. Новые соглашения с правящей верхушкой Лотарингии покончили одновременно с мно­жеством маленьких междоусобиц, то и дело вспыхивав­ших на этих землях среди мелкого дворянства. Во всей Лотарингии установился мир.

В мае 1018 года Генрих II снова находился на юго-западе страны. В Бюргеле-на-Майне он созвал хофтаг и Верховный суд. Оттуда императрица Кунигунда без мужа отправилась в Кауфунген для участия в освяще­нии нового монастыря, основанного по ее решению. Первой аббатисой назначили племянницу императри­цы, Оду.

Император и императрица взяли монастырь Кауфун­ген под особую опеку, часто одаривая его и снабжая всем необходимым. После посещения монастыря Кунигунда не вернулась назад ко двору, а отправилась в Баварию, где вновь возвела на герцогство в этой земле своего бра­та Генриха. Из рук сестры герцог Генрих V Баварский получил назад свои владения, отобранные у него еще в 1009 году. Решение о возвращении Баварии Генриху V императрицей монарх принял, согласовав с женой, что достаточно красноречиво свидетельствует о некоторых чертах характера императора. Девять долгих лет Генрих II заставил шурина ждать монаршего прощения за пре­дательство, совершенное Генрихом V в 1008 году при осаде королевского замка в Трире, но даже спустя такой долгий срок не приехал лично, а поручил возведение на герцогство жене.

Троицу император праздновал в Ингельгейме, а от­туда поскакал в Вормс. Там прошло чествование епис­копа Бурхарда по случаю освящения им нового собо­ра 9 июня 1018 года.

Из Вормса император направился в Бургундию. Еще в 1006 году Генрих II получил обратно от королевства Бургундия епископство Базель, которое король Генрих I уступил королю Рудольфу II Бургундскому вместе с частью Алемании. За это Генрих I удостоился от короля Рудольфа I награды, горячо им желаемой как талисман, приносящий победы в битвах. Речь идет о так называе­мом Священном копье. После того как Генрих II снова присоединил Базель к рейху, он потребовал епископство укрепить войско, охранявшее его, многократно усилить, а по случаю перехода епископства под власть рейха щед­ро одарил его.

Совершенно точно, поступая таким образом, монарх стремился приобрести для себя сильного партнера и со­юзника — для императора важно было проложить для себя запасной путь в Италию. При этом все произошед­шие изменения ни в коем случае не должны были дать повода Бургундии думать, будто действия императора направлены на ущемление целостности королевства.

Куда больше выделяются в данном историческом промежутке намерения короля Рудольфа III еще теснее связать Бургундию и Германию, нашедшую, как мы зна­ем, свое выражение и в договоре о праве наследования королевства в случае смерти бездетного короля Рудоль­фа III, и в символической передаче королевских знаков власти в феврале того года, и, наконец, уже при импера­торе Конраде II, в безоговорочном вхождении Бургун­дии в состав империи. Что же двигало королем Рудоль­фом? Скорее всего угроза, исходившая от влиятельного и сильного графа Оттона Вильгельма Бургундского и являющаяся реальной и для Генриха II. Исходя отсюда, подоплеку всех соглашений императора и короля следу­ет искать прежде всего в этом. Граф завладел всеми зем­лями в окрестностях Безансона и мог препятствовать перемещениям императора как в Верхнюю Бургундию, так и в Италию. Следовательно, возникла необходимость срочной передачи епископства Базель под управление империи.

Но граф Оттон Вильгельм представлял опасность не только для бургундского короля, но и для императора, если рассматривать его еще и как короля Италии. Граф Оттон Вильгельм происходил из княжеского рода марк­графов Ивреи, семейства, после Каролингов в Ломбар­дии постоянно боровшегося за итальянскую корону и беспрестанно ставящего палки в колеса династии Оттонов в решении итальянских вопросов. Соглашения Ген­риха II и короля Рудольфа III положили начало альянсу против дворянства Ивреи и обеспечили безопасность игальянской короны в интересах как немецкой, так и бургундской власти. Если рассматривать правление Ру­дольфа III в целом, то следует признагь — королю не удалось создать у себя в стране достаточно сильную сис­тему власти и уверенно проводить свою политику. Диа­пазон его полномочий был весьма ограничен, а дейсгвия и поступки сильно зависели от воли удельного дворян­ства в его королевстве.

Из Базеля, куда император призвал своих воинов, войска прошествовали быстрым маршем до реки Рона, чтобы слегка пощекогать нервы противнику бургунд­ского короля. Конечно, король Рудольф III Бургундский выставил кое-какие условия подчинения своего коро­левства рейху, одним из которых являлись военные ин­тервенции императорской армии против врагов короля внутри Бургундии. Но до военного столкновения в этот раз все же не дошло, что в принципе ставило под сомне­ние успех данной акции.

Со 2 сентября 1018 года до начала октября импера­тор безвыездно находился в Цюрихе. Скорее всего все пять недель он был прикован к постели из-за приступа болезни.

Вскоре после начала 1018 года, когда император еще оставался во Франкфурте-на-Майне, языческие племе­на лютичей под предводигельством князя Мстислава напали в окрестностях Мекленбургских озер на соседей — принявших христианство ободритов и вагрийцев. Лю-гичи, поддерживавшие императора в его борьбе противБолеслава Храброго, не раз бунтовали за годы многолет­ней войны Генриха II против поляков. Союз, заключен­ный монархом с лютичами, поддерживал господство последних на землях восточнее Бранденбурга и способ­ствовал восстановлению язычества. Это входило в ост­рое противоречие со священными обязательствами им­ператора, призванного быть проводником и защитни­ком идей христианства. Все, кто предостерегал Ген­риха II от союза с лютичами и чьи советы он пропустил мимо ушей, могли теперь убедиться в своей правоте: построенные совсем недавно церкви и деревни обо-дритов и вагрийцев были стерты с лица земли или со­жжены.

Безнаказанность лютичей объяснялась еще и тем, что оба главных духовных лица на этих землях — архи­епископ Геро Магдебургский и маркграф Бернхард — враждовали друг с другом и никак не могли объединить­ся против язычников.

Будучи вассалом епископа Утрехта, граф Дитрих Фрисландский, племянник императрицы, незаконно присвоил себе епископские владения на острове Иссельмонд, приказав построить там замок. Когда строитель­ство закончилось, он начал собирать с жителей острова непомерно высокую дань, кроме того, собирал таможен­ную пошлину с проходивших мимо в реку Маас кораб­лей. О творившемся на острове беззаконии население направило королю жалобу, когда тот находился в нача­ле апреля 1018 года в Нимвегене. Генрих II постановил: епископ Утрехта Адальбольд должен уничтожить пост­роенную графом крепость. В конце июня епископ Адаль­больд и герцог Нижней Лотарингии Готфрид сконцент­рировали свои войска на острове. Однако 29 июля 1018 года из засады их совершенно неожиданно атаковали фризы (фризы — германское племя. — Примеч. пер.), состоявшие на службе у графа Дитриха, и нанесли им сокрушительное поражение. Герцог и епископ едва спас­лись, потеряв все войско.

Прежде чем император сам вмешался в решение ло-тарингских проблем, епископ Адальбольд заключил с графом Дитрихом мир: епископ отказался от прилично­го куска своих владений на острове, так как граф срочно требовался ему как сильный партнер Лотарингии для обороны от норманнов.

После долгого пребывания в Цюрихе Генрих отпра­вился в октябре вниз по Рейну. Пребывая в низовьях Рейна, император посадил своего человека на важное епископское место в Льеже. Епископ Льежа, Бальдерих, умер как раз в тот день, когда произошло сражение на острове Иссельмонд. Преемником император определил Вольбодо, служащего придворной канцелярии. Епископ Вольбодо вел дела исключительно в угоду императору. Как особую заслугу Вольбодо можно засчитать то, что он внес самый существенный вклад в примирение Ген­риха II и архиепископа Гериберта Кельнского. В 1018 году император потерял многих верных друзей и помощ­ников, поддерживавших его долгое время. Но импера­тору удалось найти себе в помощники новых, не менее способных людей. Наряду с уже упомянутым епископом Льежа Бальдерихом 14 ноября 1018 года умер епископ Вюрцбурга Генрих, чьим преемником стал Мейнгард. Он, кстати, тоже служил в придворной канцеляри