Борьба за императорскую корону

 

Известие о смерти императора Оттона III неслось впе­реди траурного каравана, согласно воле покойного взяв­шегося доставить его тело в Аахен. Император всегда же­лал быть погребенным рядом со своим кумиром — императором Карлом Великим. Смерть Оттона III, конечно, представляла серьезную угрозу самой империи и угрожал­а подорвать установившийся было мир внутри страны. Посольства отзывали своих представителей — не­определенность положения наводила ужас. Вся отлажен­ная система общественной жизни замыкалась так или иначе на правителе, а так как не был рожден наследник, а следовательно, не известен преемник, угроза граждан­ской войны, распад империи, правовой беспредел и без­законие казались вещами свершившимися. Титмар Мер-зебургский сообщал: смерть Оттона III сохранялась в тайне до тех пор, пока части германского войска, раз­бросанные по всей Италии, не собрались в единую ар­мию и не сформировался караван.

Насколько ненадежно и небезопасно являлось по­ложение войск в Италии, стало ясно сразу же, как только о смерти императора узнали все: мгновенно за­шевелились все оппозиционные силы, то там то здесь выступая против германского господства и поднима­ясь на восстание. Все достигнутое в Италии со времен Оттона Великого, казалось, было угеряно. С мечом в руках сопровождавшие траурный караван, соратники усопшего императора прокладывали путь на север, и только путем неимоверных усилий войскам вместе с архиепископом Гербертом Кельтским удалось до­браться до Вероны, где они могли чувсгвовать себя в безопасносги.

Герцог Генрих IV сразу узнал о смерти императора и имел возможность сориенгироваться в создавшейся си­туации. Кроме двоих наиболее вероятных претендентов из семьи Оттонов, некоторые из предсгавигелей дворянсгва надеялись победигь в случае «правильных» выборов. Помимо герцога Генриха в семье Оттонов на осво­бодившийся престол могли претендовать следующие родственники Оттона III: герцог Оттон Каринтский, сын герцога Конрада Рыжего и Люггард, дочери императора Оттона I Великого, пфальцграф Эццо, женатый на Ма­тильде, сестре императора Оттона III. Генрих договорил­ся с герцогом Оттоном Карингским, снявшим свою кандидагуру из-за преклонного возрасга — он и умер-то очень скоро, уже в 1004 году. Пфальцграф Эццо, напро­тив, долго оставался врагом Генриха, заключив с епис­копами Кельна и Льежа мощный альянс на западе им­перии против баварского герцога. Из других немецких княжеских домов как кандидагы рассматривались марк­граф Экгард из Мейсена и герцог Герман Швабский.

Деду и отцу герцога Генриха IV Баварского в борьбе за корону пришлось пойги против родственников, до­биваясь признания своих прав. Ведь именно теперь для их наследника открывались возможности, о которых никто из них родовой ветви не мог даже и мечтагь. Впер­вые предсгавигель гак называемой Secundogenitir вы­ступил в борьбе за императорскую корону против пре­тендентов из княжеских домов, не имевших королевских корней и традиций.

Герцог Генрих, сразу оценивший шансы, действовал решигельно и быстро. В Поллинге, южнее Вейльгема в Альгейе (обласгь в Альпах), он перехвагил в феврале 1002 года караван, сопровождавший гело Оттона III, захва­тив знаки высшей императорской власти. Архиепископ Гериберг Кельнский, будучи, как известно, противником герцога Генриха, попытался огправигь «священное копье», которого король Генрих I однажды добивался и которое согласно преданию должно было принести поб­еду в борьбе, в Кельн. Генрих, обозленный, вскоре пленил архиепископа, огпусгив его, впрочем, почги сразу после того, как гог объявил заложником его брага, епископа Вюрцбурга Генриха, и пообещал переслагь «священное копье». В Аугсбурге баварский герцог повелел похоронигь изъягые внугренносги умершего импе­ратора в часовне монастыря Свягого Афры и сопрово­дил траурный караван до Нойбурга на Дунае — границы своего герцогсгва. Останки императора Оттона III отту­да через Кельн беспрепягсгвенно перевезли в Аахен, где в пасхальное воскресенье и погребли их 5 апреля 1002 года в западной усыпальнице месгного собора в присут­ствии архиепископа Герберта Кельнского. Так же, как и о могиле Генриха Сварливого в соборной церкви Ган-дерсгейма, сведений о точном месте захоронения импе­ратора Оттона III в соборе Аахена в течение сголегий не сохранилось.

 

Теперь пригязания герцога Генриха ГУ Баварского на королевский грон не могли рассмагриваться как неожи­данные. Захвагив знаки высшей власти, он получил оп­ределенное преимущесгво, но могли объявигься и дру­гие прегенденгы. Согласно германскому праву среди представленных кандидагов должны были пройги фор­мальные выборы. Однако герцог Генрих IV счигал себя уже утвержденным по праву наследования. Мы, к сожа­лению, не знаем о решениях на гом рейхсгаге, принягых Генрихом Сварливым и обеими императрицами — Адельгейдой и Феофано, ведь прогокол не сохранился. Вряд ли они тогда обсуждали вопрос о преемнике столь юного и полного сил Оттона III. Но если устные догово­ренности существовали, то, вполне вероятно, герцог Ген­рих IV Баварский действовал по обоснованным или мни­мо обоснованным законам. Однако прежде всего он на всякий случай заручился поддержкой подданных в соб­ственном герцогстве Бавария.

Когда в апреле аббатиса Адельгейда Кведлинбургская и ее сестра София прибыли на собрание саксонского дво­рянства и представителей церкви в королевскую рези­денцию Верла, они просто-напросто оцепенели от гне­ва и возмущения. Маркграф Экгард Мейсенский и гер­цог Бернхард Саксонский использовали для совместной трапезы главный дворец резиденции, дерзко присвоили себе право, принадлежащее исключительно королю. Адельгейда и София намеревались поддержать на пере­говорах герцога Генриха IV, а маркграф Экгард своим поведением демонстрировал не только притязания на высший пост в стране, но и уверенность в их осуществ­лении. Однако официальные выборы еще только пред­стояли. Дерзкое поведение маркграфа во время после­довавших вскоре консультаций вызвало возмущение не только у названных выше представительниц правящего дома Оттонов. Саксонское дворянство не смогло прий­ти к единому выводу по поводу претендента на королев­скую корону из Саксонии, и, так и не приняв решения, собрание разошлось.

Экгард Мейсенский покинул Верлу вместе с епис­копом Бернвардом Хильдесгеймским и через день на­правился с ним в Хильдесгейм, где маркграфа весьма преждевременно встретили с королевскими почестями. Затем он последовал в Падерборн и там узнал от епископа Ратера, что хофтаг в Дуйсбуэге, где маркграф рассчитывал получить права на королевскую корону, ни в коем случае не состоится. Тогда маркграф изменил мар­шрут, предположительно для возвращения в Тюрингию. В ночь с 29 на 30 апреля 1002 года Экгард Мейсенский находился в королевской резиденции в Пельде. Посре­ди ночи его разбудил громкий шум у стен дворца. Ниче­го не опасаясь, маркграф поднялся с ложа, разжег огонь в камине, чтобы лучше видеть происходящее, и открыл ставни на окнах. Тотчас в помещение ворвались люди. Двоих охранников, поспешивших на помощь к Экгарду, сразу же убили. Экгард, человек, привыкший бороть­ся, защищался до последнего, но вскоре он был смер­тельно ранен пикой в затылок. Убийцы обезглавили его и разграбили помещение. Вероятнее всего графиня Адельгейда, жена графа Зигфрида Нортгеймского, не успела предупредить маркграфа. Она знала, что ее сын, также названный в честь отца Зигфридом, планировал нападение на Экгарда, но намеревался устроить засаду днем следующего дня, а значит, мог напасть на королев­ский дворец в Пельде. Убийство маркграфа Экгарда ос­тавляет открытыми множество вопросов и делает воз­можными многочисленные исторические спекуляции. Даже сам Титмар Мерзебургский, считавшийся одним из самых информированных людей своего времени, не знал о подлинных причинах убийства, а может быть, и не хотел их называть. Во всяком случае, он делает лишь два предположения: Генрих Катленбургский, рассчи­тывавший сим кровавым актом обрести дружбу Зиг­фрида Нортгеймского, в свое время по приказу импе­ратора Оттона III получил жестокое наказание от Экгарда. Кроме того, Титмар не исключал возможности, что Зигфрид собирался убить обеих аббатис во время встречи в Верле.

Едва ли второе предположение могло означать, будто Зигфрид стремился оказать услугу семейству Оттонов, надеясь позднее получить за нее признание и нафаду. А вот если отец Зигфрида был, как предполагают, братом возлюбленной герцога Генриха IV, тогда убийца тем самым принадлежал к семье герцога Генриха. Весьма вероятно, на рейхстаге во Франкфурте в 985 году или в Роре в 984 году вопрос о наследовании трона, если Оттон III умрет бездетным, решили в пользу Генриха, и данное соглашение стало достоянием гласности. Значит, указание об убийстве Экгарда могло исходить от герцога Генриха. Доказательств этому нет, но как бы там ни было, от убийства маркграфа Экгарда Мейсенского больше всех выиграл именно Генрих IV Баварский.

Едва известие о смерти маркграфа стало достоянием гласности, польский князь Болеслав Храбрый воспользовался моментом и тут же напал на Лужицы. Он оккупировал земли до Эльбы и занял крепости Бауцен, Стрела и Мейсен. Неслыханный поступок для вассала умершего императора, якобы согласованный с герцогом Генрихом IV Баварским. Но подтверждений этому нет никаких.

В начале июня герцог Генрих IV прибыл с баварскими и франкскими соратниками в Вормс, намереваясь переправиться через Рейн, но герцог Швабии Герман преградил ему путь. Генрих, сделав вид, будто решил изменить свои планы, совершил переход через Лорш в направлении Майнца, где и переправился через Рейн.

 7 июня 1002 года архиепископ Виллигис принял Генриха в соборе Майнца и совершил помазание на королевство. Уже здесь отчетливо виден отход от политики федшественника, ведь архиепископ Виллигис потерял в свое время благосклонность и почитание Оттона III: I Виллигис выступал против планов возрождения Великой Римской империи, когда на первый взгляд незначигельный спор между ним и Бернвардом Хильдесгеймским по поводу монастыря Гандерсгейм привел к ссоре Виллигиса с императором. После восшесгвия герцога Генриха IV Баварского на грон архиепископ Виллигис немедленно вернулся в большую полигику государства. Коронация в Майнце представляла собой некое новшество, ведь традиционным местом для коронаций немецких королей являлся собор в Аахене, огносившийся к архиепископству Кельн.

После празднования в Майнце новый король Генрих II пересек Рейн и вступил в пределы Швабии, в то время как герцог Герман захвагил и разграбил верный королю Сграсбург. На острове Рейхенау в Боденском озере Генрих II узнал о предполагаемом подходе герцога Швабии. 29 июня 1002 года должно было состояться решающее сражение между королевским войсками и солдатами, вставшими на сгорону швабского герцога. Однако герцог предпочел не выходигь на поле бигвы, тогда король снес с лица земли частные владения герцога Германа в Швабии и направился через Франконию и Тюрингию, где он предположигельно 20 июля 1002 года в резиденции Кирсберг рядом с Йеной получил признание и согласие предсгавигелей дворянсгва Тюрингии. В Мерзебург Генрих II прибыл 24 июля 1002 года. Днемпозже он принял присягу на верность от саксонского дворянства и духовенства. Король Генрих II гарантиро­вал им возвращение всех прав, отобранных у саксонских ленников и представителей духовенства императором Оттоном III. Среди присутствующих был замечен Боле­слав Храбрый. К его негодованию, Мейсен передавался под управление его шурина Гунцелина, тем не менее Бо­леслав получил в качестве лена Лужицкую и Мисьненскую области.

Напряжение, сопровождавшее собрание в Мерзебурге из-за присутствия на нем поляка Болеслава Храбро­го, отчетливо прослеживается в сообщении, отправлен­ном Титмаром из Мерзебурга. Появление Болеслава вызвало скандал. Группа вооруженных воинов хотела напасть на поляков свиты Болеслава. Только благодаря жестким действиям охраны и поддержке герцога Берн-харда Саксонского удалось избежать трагедии. Хотя ко­роль вряд ли мог быть причастен к заговору, Болеслав чувствовал себя преданным и оскорбленным. Доверие, которое он начал было питать к королю, исчезло. Едва он как преданный вассал попрощался с королем и до­стиг Лужиц, как тут же приказал предать крепость Стре­ла огню, а сам вернулся в Польшу. Достигнутое путем политических интриг Оттона III спокойствие на восточ­ных границах рейха осталось в прошлом, а вместо пре­данного слуги новый король обрел жестокого врага.

Вступив в королевскую власгь в Саксонии, Генрих II направился через Грону и Кореей, где его ожидала суп­руга Кунигунда, в Падерборн. Там Кунигунду объявили королевой. Коронацию ее архиепископ Виллигис про­вел 10 августа 1002 года. Одновременно состоялось ру­коположение сестры императора Оттона III Софии аббатисой Гандерсгейма. В Падерборне окончагельно сформировался альянс между Софией, архиепископом Виллигисом и королем (о значении королевы Кунигунды  в жизни и судьбе Генриха немало говорилось в пягой главе).

Но и пребывание в Падерборне не обошлось без неприятных осложнений. По всей вероягносги, войска короля не получали в достаточной мере необходимого снабжения, и некоторые из баварцев попытались даже ограбить окрестных кресгьян. Те обозлились и напали на солдат. Поначалу баварцы справились с нападавшими и серьезно покологили некоторых из них. Но на помощь крестьянам прибывали все новые и новые товарищи, и король увидел реальную вероятносгь возникновения полномасштабных боевых действий и ввода в бой основ­ных сил армии. В конце концов баварцы укрылись за стенами королевской резиденции, но столкновения про­должились еще и здесь, пока герцог Бернвард не поло­жил конец волнениям толпы, пусгив в ход своих лучших конников.

Король Генрих II формировал окружение по прин­ципу наименьшего сопротивления. Сначала он не без проблем убедил предсгавигелей дворянства и церкви в своем праве на собсгвенное герцогство, загем, после смерги Экгарда, попытался подчинигь Германа Шваб­ского. Когда же его попытка погерпела неудачу, он при­влек на свою сгорону Тюрингию и Саксонию и лишь потом вновь стал проводигь свою полигику на западе им­перии. Первые указы короля огражаюг его стремление раздачей подарков и привилегий завоевать новых дру­зей, обеспечив их дружбу какими-го гарантиями. В Дуйс­бурге должно было быгь достигнуто признание черезпредставителей западных епископств: Генрих II хотел там в апреле созвать рейхстаг. Впрочем, архиепископ Гериберт Кельнский заставил короля до неприличия долго ждать себя. Однако, так или иначе, церковной зна­ти западных земель пришлось признать власть нового короля и покориться.

Как только церковь присягнула на верность королю, Генрих II мог во второй раз, но уже с полным правом и в «правильном» месте, то есть в Аахене, при полном со­гласии и поддержке элиты Нижней Лотарингии 8 сен­тября 1002 года вступить во власть.

Монах Видукинд фон Корвей описал церемонию в Аахене при коронации Оттона I. Так как Генрих II со­знательно хотел придерживаться политической линии, проводимой Оттоном I, празднества в Аахене во время его коронации протекали почти по тому же сценарию: «...собрались герцоги и высшее графсгво с прочей тол­пой горжесгвенно одегых рыцарей в колонном зале, со­единенном с базиликой Карла Великого, усадили вновь избранного правигеля на заранее установленный гам трон, преклонились перед ним, выражая свою предан­ность, обещали ему поддержку в борьбе со всеми его вра­гами и провозгласили его по их обычаю королем. Пока герцоги и прочие приближенные служащие участвовали в церемониале, архиепископ вместе со всем духовен­ством и собравшимся народом ожидал внутри базилики выхода нового короля. Когда тог появился, архиепис­коп выступил ему навстречу, коснулся левой рукой пра­вой руки короля, в то время как сам, облаченный в ризу и сгихарь (принадлежность одеяния священника. — При­меч. пер.), нес в правой руке епископский посох. Наряд дополняла епитрахиль. Архиепископ обошел ряды собравшегося духовенства, вышел на середину храма и остановился. Затем обернулся к собравшемуся народу, стоявшему позади полукругом, — в каждой базилике имелись верхняя и нижняя колоннады, так что епископ был виден всем собравшимся, и произнес:

— Смотрите, я принес вам избранного Богом и представленного властвовавшим господином нашим Генрихом, а теперь и всеми князьями избранного королем, Оттона. Если вам по сердцу этот выбор, вознесите к небу правую руку.

Тогда каждый из собравшихся воздел вверх правую руку и желал много счастья новому господину громким криком. Затем архиепископ и король, одетый по франк­скому обычаю в узкое одеяние, ступили за алтарь, где лежали королевские знаки высшей власти: меч с пере­вязью, плащ с пряжками, посох со скипетром и венец... [архиепископ] подошел прежде к алтарю, взял оттуда мзч с перевязью, повернулся к королю и молвил:

— Возьми меч, дабы одолеть всех врагов Христовых,  язычников и плохих христиан, так как волей Божьей вся власть в государстве Франкском предается тебе. И будет для всех христиан мир.

Загем, взяв плащ и пряжки, он возложил королю плащ на плечи и произнес:

— Спадающие до земли полы [плаща] напомнят тебе о том, с каким усердием и верой ты должен бороться за сохранение мира вплоть до самой смерти.

И, наконец, взяв скипетр и венец, произнес:

— Эти символы не дадут тебе забыть, что ты всегда должен по-отечески заботиться о своих подданных и в первую очередь о слугах Господа, всегда протягивать руку сострадания вдовам и сиротам. Никогда твоя голова не должна оставаться холодной и жестокой, когда необхо­димо сострадание, ради которого ты сегодня и навсегда коронуешься.

В тот момент стоящие рядом епископы Хильдеберт и Вигфрид водрузили на его голову золотую корону, по­мазали его священным мирром, и таким образом совер­шилось законное рукоположение, после чего названные здесь епископы препроводили его к трону, на который он поднялся по винтовой лестнице и предстал между двумя мраморными колоннами в необычайной красоте, видной всем и отовсюду, как и ему были видны все со­бравшиеся» (Видукинд Корвейский «Res gesta Saxoniae», перевод и издание Экгарта Роттера и Бернда Шнайдмюллера).

Для окончательного утверждения господства на про­сторах всего рейха недоставало теперь только двух гер­цогств: Швабии и Верхней Лотарингии. Целый ряд при­верженцев, обретенных королем по всей стране, убеди­ли в конце концов герцога Германа Швабского в абсо­лютной бессмысленности продолжения восстания против короля. И герцог покорился королю, что и за­свидетельствовано 1 октября 1002 года в Брухзале. Ко­роль же утвердил власть герцога в его землях. Впрочем, разрушения и мародерство, совершенные герцогскими войсками в Страсбурге, требовали возмещения. Выка­зав милость и великодушие, король обрел еще одного верного вассала. Когда в 1003 году герцог Герман Шваб­ский умер, король назвал его сына преемником на осво­бодившемся посту и лично принял покровительство и опеку над несовершеннолетним ребенком.

С подчинением герцога Германа продолжавшееся бо­лее семи месяцев установление господства Генриха II над врриториями империи можно было считать закончен­ным. Удовлетворенный король вернулся назад в свое родовое гнездо в Регенсбурге. Там Генриха разыскал князь Чехии Владивой, принявший управление над Чехией после свержения жестокого и неподходящего короне князя Болеслава Рыжего. Генрих II обласкал гостя и принял Чехию под защиту своей короны. Болеслав Рыжий бежал в Польшу к своему тезке Болеславу Храб­рому.

Рождественские праздники, венчавшие собой пер­вый год правления Генриха II, двор провел в королевской резиденции во Франкфурте-на-Майне вместе с ря­дом высокопоставленных особ.

Из Франкфурта король выехал в Верхнюю Лота­рингию и назначил на 15 января 1003 года созыв хофтага в Диденхофене. Здесь ему присягнули на верность последние князья империи, до сих пор официально не признавшие власть короля. В Диденхофене король не­сколько задержался. Впервые за время его правления стало известно о болезни короля. Тем не менее 24 ян­варя 1003 года, в день смерти императора Оттона III, король добрался до Аахена, чтобы, посетив город, почтить память своего предшественника. Таким образом, практически всю зиму король провел на западе импе­рии. Лишь весной он выехал из Нимвегена через Мин-ден в Хильдесгейм.

Отношения короля с епископом Бернвардом серь­езно охладели из-за поддержки, оказанной епископом в продвижении на пост короля кандидатуры Экгарда Мейсенского. Бернвард потерял симпатии короля, а с возвращением в окружение короля архиепископа Виллиги-са при королевском дворе снова появился и компетент­ный противник Бернварда в политических вопросах. Надежды Бернварда разрешить в свою пользу тянущий­ся до сих пор между ним и Виллигисом спор относитель­но статуса церкви в Гандерсгейме казались в сложившей­ся ситуации более чем призрачными. Вероятно, совер­шая визит в Хильдесгейм, король намеревался успоко­ить Бернварда и по возможности закончить затянувшееся противостояние, как однажды пытался уже сделать в Риме, будучи еще герцогом. Но, увы, и здесь его усилия оказались напрасны. В «Via Bernwardi» ди­ректора соборной школы Хильдесгейма повод для ви­зита короля, однако, описывается совершенно по-дру­гому: «В 1003 году, после дня рождения господина, ко­роль посетил с благочестивыми намерениями города и аббатства, святые места, где благочестивые слуги и слу­жительницы Господа несли свою службу. Через их мо­литвы он хотел обрести защиту и заступничество для себя и империи, власть над которой ему дал Господь. Его са­мым большим желанием было также побывать в Хиль-десгейме, хотя до него тот никогда не удостаивался столь высокой чести. Он обратился к епископу Бернварду и спросил, можно ли ему посетить сие священное место. Бернвард дал ему соизволение (!). Так король в канун священного Вербного воскресенья (21 марта 1003 года) прибыл в нашу церковь, где его торжественно встрети­ли. Он даровал также большую денежную сумму для от­делки алтаря и помощи братьям. Кроме того, король по­обещал чтить и поддерживать наше священное место, выделяя на него средства из своего бюджета».

Пасху двор праздновал в резиденции Кведлинбург. цесь Генрих II совершенно сознательно придерживался саксонской традиции. Все правители рода Оттонов до него выбирали по возможности именно это место для празднования — по соседству с могилами Генриха I и его жены, королевы Матильды. Кроме того, следовало обязательно засвидетельствовать благодарность аббатисе Адельгейде Кведлинбургской, поддержавшей Генриха II  в его борьбе за трон.

Вновь герцог Оттон Каринтский возвратился в Кведлинбург ко двору. Несмотря на поражение в военных действиях в Италии, он получил прощение короля. После смерти герцога Каринтского в 1004 году герцогством стал править его сын Конрад.

Троицу король также праздновал в Саксонии, для чего выбрали старинный епископский городок Хальберштадт. Только после празднования король возвратился назад в Баварию для подавления восстания, поднятого маркграфом Генрихом Швайнфуртским вместе со сво­им братом Эрнстом Бамбергским и Бруно, братом ко­роля Генриха II. Все трое оказались связаны с Болесла­вом Храбрым. Генрих Швайнфуртский поддерживал кандидатуру Генриха II в надежде получить назначение на герцогство в Баварии. Однако король сослался на право баварцев самим делать выбор, имея совсем иные намерения относительно герцогства, остававшегося еще на тот момент его вотчиной.

Когда в 1003 году внезапно умер князь Владивой, Бо­леслав Рыжий под защитой Болеслава Храброго вернул­ся в Чехию. Однако поведение Болеслава Храброго ос­тавалось совершенно непредсказуемым: он неожидан­но взял в плен им же самим возвращенного на правление в Чехию Болеслава Рыжего. Мало того, он приказал выколоть Рыжему глаза и держал его под стражей до са­мой смерти. Таким образом, территория под патрона­том Болеслава Храброго простиралась теперь от Балтий­ского моря до венгерских границ. Чувствуя себя незави­симым и сильным, он посмел запретить королю Генриху II покровительствовать над Чехией. Король, вынужденный бороться с приспешниками Болеслава во Франконии, чтобы вновь вернуть эту землю короне, не выдвигал вой­ска против Болеслава Храброго. Летом 1003 года поляк опустошил восточные пограничные области империи и предпринял попытку двинуться через Эльбу на запад.

Генрих II не смог противостоять неожиданному ходу Болеслава Храброго, и, таким образом, выпад поляка по­началу оказался неотомщенным. Контрудар в феврале 1004 года также не принес успеха. Испытывая трудно­сти на восточных рубежах, король решился на меры, вы­звавшие многочисленное недовольство во многих горо­дах страны. Он объединился в борьбе против Болеслава Храброго с язычниками славянами и лютичами, кото­рые еще в 983 году и много раз после повергали погра­ничные области страны в хаос своими восстаниями. Король Генрих II рассчитывал благодаря данному воен­ному союзу склонить оба племени к дружбе и в конце концов включить их в состав империи, дав им возмож­ность интегрироваться, однако большинство поляков и саксонцев не поняли короля.

После победоносного завершения борьбы с Генри­хом Швайнфуртским король позволил себе немного рас­слабиться и поохотиться в горах Шпессарта. 21 октября 1003 года он впервые встретился в монастыре Святого Бильда в Эльзасе с известным аббатом Одило из Клюни, считавшимся другом императрицы Адельгейды, и за­тем через Франконию возвратился назад в Саксонию, где в старинной резиденции Пельде по традиционному сценарию, сложившемуся еще при его предшественниках, отпраздновал Рождество.

Из Пельде король Генрих II направился через Дорнбург в Тебру у Аполды на Ильме, где располагалась резиденция архиепископа Гизелера Магдебургского. Король нашел Гизелера лежащим больным в постели. Ко­ролю удалось переговорить с епископом о возрождении аббатства Мерзебург, и Гизелер попросил время поду­мать об этом. Однако, не успев согласовать окончатель­но решение, 25 января 1004 года архиепископ умер. Смерть архиепископа Гизелера Магдебургского унесла одного из крупнейших и влиятельнейших представите­лей церкви империи. Вопреки протестам духовенства король Генрих II назвал преемником умершего священ­ника своего друга и советника по вопросам управления Тагино. Еще Генрих Сварливый, очевидно, в благодар­ность за заслуги Тагино и для укрепления монашества, хотел назначить того преемником епископа Вольфганга в Регенсбурге в 994 году. Однако тогда король Оттон III и императрица Адельгейда решили по-другому, сделав преемником Гебхарда, так как никто из них не хотел видеть соратника Сварливого на столь ответственном посту.

После смерти Гизелера стало возможным возрожде­ние епископства Мерзебург, ведь, по сути дела, Гизелер принял управление архиепископством Магдебург толь­ко при условии ликвидации епископства Мерзебург, руководимого им перед этим. Епископ по средневековым понятиям не имел права менять место правления.

2 февраля 1004 года архиепископ Виллигис рукопо­ложил Тагино на пост архиепископа Магдебурга. Че­тырьмя днями позднее, приурочив планируемое собы­тие к созыву 6 февраля 1004 года рейхстага, король Ген­рих II вновь основывает епископство Мерзебург, назна­чив капеллана Вигберта из придворной канцелярии епископом и повелев Тагино совершить рукоположение Вигберта.

Одно из происшествий, случившихся зимой, король не смог предотвратить из-за плохой погоды. Мятежни­ки в Баварии все-таки не отказались от своих намере­ний. Вернувшись в Мерзебург, Генрих узнал — его брат Бруно удалился к их общей сестре Гизеле в Венгрию. Маркграф Генрих Швайнфуртский имел мужество по­каяться и покориться королю, но тот не дал себя разжа­лобить и поместил арестованного мятежника в крепость Гибихенштейн. Вслед за тем двор переехал в Баварию.

21 марта 1004 года на рейхстаге в Регенсбурге король объявил герцогом Баварии своего шурина Генриха Люк­сембургского. Почти два года выжидал король Генрих II, прежде чем назвать своего преемника. Для маркгра­фа Генриха Швайнфуртского передача управления гер­цогством, на которое он сам возлагал главные надежды своей жизни, явилась последним сокрушительным уда­ром. Таким назначением король, без сомнения, хотел отметить личный вклад, внесенный шурином в его (Ген­риха) брачный союз с Кунигундой. Впрочем, Генрих V (как Генрих Люксембургский стал называться теперь) в качестве герцога Баварии не оправдал возложенных на него надежд. Генрих II рассчитывал в лице шурина обрести сильного союзника в противовес Генриху Швайнфуртскому, к тому же крепко привязанного к короне. Однако люксембургский родственник так никогда и не смог добиться в Баварии абсолютного признания.

Монарх объявил о созыве своего войска в Регенсбурге. Призыв предлагал всем обязанным нести военную службу ленникам встать под знамена. Король намере­вался отправиться в первый с момента вступления на престол самостоятельный поход в Италию. Нежно простился он с женой в Аугсбурге, как сообщает нам все тот же Титмар. Кунигунде в отсутствие мужа следовало на­ходиться в Саксонии, у архиепископа Тагино. На пути к Альпам брат короля Бруно вышел навстречу королев­скому каравану и через венгерских посредников просил короля о снисхождении и помиловании за участие в вос­стании против короля на стороне маркграфа Генриха Швайнфуртского. Просьбу брата король удовлетворил в лучших традициях великодушия семьи Оттонов.

 

Глава 7

Годы