Глава 23. Великий и Бессмертный

В этот раз никаких непривычных ощущений и той резкой слабости, что сопровождали предыдущее появление Тома, не было. Просто чуть-чуть покололо подушечки пальцев, тихонько побежала по венам магия – магия ли? – и уже знакомо всколыхнулся воздух. Совсем рядом. Так близко от него, определенно напротив, сейчас стоял его Том, но Гарри не отрывал взгляда от пустых, еще больше потускневших страниц дневника, хотя – видит Мерлин - ему очень хотелось это сделать. Увидеть Риддла, еще раз посмотреть в его такие красивые, пусть и неживые, глаза и почувствовать... Но, вместе с тем, Поттер совершенно точно знал, что поднимать голову ему ни в коем случае нельзя.
Мальчик не представлял, каким образом они будут объясняться с Томом, но он не хотел вновь встретиться с той, холодной и опасной, магией. Гарри до сих пор четко различал в своем сознании Тома-из-дневника, его друга, наставника, человека, который всего за два с небольшим месяца стал для Поттера ближе всех вокруг, и Тома-начертившего-в-воздухе-анаграмму – знакомого только своей раскрывшейся в голубых глазах магией и не вызывающего ничего, кроме глухой боли и сожаления.

Минуты текли, но ничего не происходило. Гарри нервно комкал в руках край мантии и по-прежнему с преувеличенным интересом разглядывал дневник, лежащий на его коленях. Он молчал, потому что не знал, что нужно говорить. Писать в дневнике – это одно, сказать же что-то совсем не так просто.
Где-то над его головой что-то зашуршало, колыхнулся воздух и прозвучали тихие слова – судя по всему, заклинание, но Поттер не разобрал какое.

- Гарри, посмотри на меня, - вдруг в почти абсолютной тишине прозвучал высокий и красивый - как и сам Том - голос.

Поттер промолчал и инстинктивно поджал колени еще ближе к себе.

- Не бойся, - продолжал уговаривать его Риддл, но мальчик отрицательно мотнул головой.

Неужели он не понимает? Что это все разрушит? Что Гарри сойдет с ума, нет? Невозможно любить и ненавидеть одновременно, невозможно совместить в себе образы лучшего друга и злейшего врага…
Видимо, Том не понимал. Потому в следующую секунду подбородка Гарри коснулись холодные пальцы и подняли его лицо, заставив против воли посмотреть прямо в глаза Риддлу.
Поттер не успел зажмуриться, не успел испугаться, что реакция на прикосновение этого Тома будет такая же, как на носившего в себе Волдеморта Квирелла, не успел подумать о том, что сейчас произойдет что-то непоправимое… как уже смотрел в тусклые голубые, почти синие глаза парня напротив и утопал в его магии.

Боль яркой вспышкой, укусом комара опалила все тело и безвозвратно исчезла, унося с собой и все переживания, сомнения, страх - все, что могло отвлечь Гарри от человека напротив.

- Но… как? – потрясенно выдохнул Поттер, когда Том, наконец, удовлетворенно улыбнулся и отстранился от него, не отпуская, впрочем, маленькой, чуть подрагивающей руки, непонятно когда и как оказавшейся в его ладони.

Риддл пожал плечами и загадочно (вот уж точно «говорящая» фамилия) усмехнулся. Гарри понял, что вряд ли дождется от него объяснения, и вздохнул. Что ж, потом – так потом. Том совершенно не ощущался как призрак или приведение, хотя и шел в буквальном смысле по воздуху. Его пальцы не проходили сквозь Поттера, как у всех духов, и мальчик решил для себя обязательно потом выяснить, кем или чем является Риддл, если тот, конечно, не соизволит рассказать сам.

Пока Гарри витал в своих мыслях, Том подвел его к одной из раковин и, пристально вглядевшись в змейку, изображенную на камне, отчетливо прошипел:

- Откройс-с-ся!

Поттер вздрогнул, услышав змеиный язык – после долгого общения с Шесси мальчик хорошо различал звучание парселтанга в, казалось бы, обычной английской речи, и в который раз подумал, что сходит с ума. А кто бы еще, как ни сумасшедший, добровольно согласился бы пойти черт-те куда вслед за Волдемортом? Пусть и таким… человечным. Пусть и таким… другим.
Тома, казалось, совершенно не волновало состояние Поттера, он, продолжая удерживать мальчика подле себя, провел свободной рукой перед ними и внезапно потянул Гарри вверх. Удивленный дальше некуда мальчик перевел непонимающий взгляд на Риддла и вдруг взлетел на пару дюймов вверх, смешно дрыгнув потерявшими опору ногами и распахнув в потрясении глаза.
«Том умеет колдовать в таком состоянии?» - билась единственная мысль в голове Поттера, пока он вслед за Томом спускался в какую-то дыру, темневшую неизвестностью внизу.

В Тайной Комнате – а что это именно она, Гарри не сомневался ни доли секунды, - было красиво. Пугающе, опасно и как-то извращенно красиво, а также ужасно запущено и сыро. Тома, видимо, такая ситуация тоже не устраивала, и, пока он вместе с Поттером шел вдоль испещренных письменами и изображениями змей стен, повсюду вспыхивали факелы, освещая им путь и согревая продрогшее тело.
Внезапно Гарри вспомнил, что Риддлу, по большому счету, все равно, а значит, согревающие чары и факелы были сделаны для него. Да и палочка приятно ощущалась, скрытая в рукаве. Неужели Том ему доверился? Хотя вряд ли Поттер даже с палочкой смог бы что-нибудь сделать против той силы, что показал ему Риддл, да и разве духам могут повредить «телесные» заклинания?
Другой вопрос, что Гарри и не стал бы, даже если бы и мог, нападать на Тома. Ни в коем случае. Пусть он сошел с ума, но… нет. Кем бы ни был Риддл, как ужасно не зашифровывалось бы его имя, Поттер не стал бы ничего делать. Уже не стал бы.
Он определенно сумасшедший.

Мальчик не заметил, как они прошли еще одни двери и оказались в просторной зале с каменным барельефом, похожим на человеческое лицо, идентифицированное Поттером как лицо Салазара Слизерина. Том остановился резко, отпустил руку Гарри и опять же взмахом руки – безо всякой палочки - сотворил из валявшихся здесь обломков чего-то небольшого и явно деревянного (откуда, интересно?) небольшой невысокий стул.

- Присаживайся, Гарри, - небрежно махнул он и с интересом посмотрел на медлящего гриффиндорца.

Наконец Поттер опустился на наколдованную мебель и, мысленно выдохнув, поднял взгляд на Риддла. Тот склонил голову набок и явно чего-то ждал. Очевидно, вопросов.

- Почему именно «Волдеморт»? – ляпнул Гарри и тут же прикусил себе язык. Ну, не идиот ли? Некстати вспомнился Снейп, и Поттер мысленно согласился с его мнением насчет себя самого. Только он мог в такой ситуации задать именно этот (безусловно, безумно важный!) вопрос.

Том тоже удивился – это было видно по промелькнувшему на мгновение на его лице недоумению.

- В четырнадцать лет мне казалось это символичным, - наконец проговорил он, видимо, решив все-таки удовлетворить странное любопытство собеседника. – Волдеморт переводится как «Полет смерти», Гарри, понимаешь?

Поттер в шоке распахнул глаза. Так это была не просто анаграмма! – это было напоминание о самом «ярком», после волшебства, событии в жизни Тома. Бомбежке Лондона.
«Полет смерти, полет смерти… Мерлин…»

- Мне надо тебе многое рассказать, Гарри, - прервал его мысленные стенания Риддл, без слов определивший, что мальчик все понял. Поттер растерянно кивнул, машинально прижав к себе так и не выпущенный из рук дневник, чем вызвал легкую – уголками губ – улыбку Тома.

- Все началось в сентябре 1941 года… - Риддл присел (хотя вряд ли в его состоянии можно было именно «присесть») прямо на пол в нескольких футах от Гарри, и перед мальчиком стала разворачиваться история молодого, амбициозного и такого глупого (по его собственным словам) подростка из древнейшего и благороднейшего магического Рода из совсем неизвестного убогого маггловского приюта. Увлекшись, Том словно сам погрузился в свои воспоминания, открывая гриффиндорцу те картины, которые мальчик вряд ли бы смог подсмотреть в его дневнике…
Гарри, прикрыв глаза и купаясь в разворачивающейся рядом, почему-то уже не ощущавшейся холодной магии Тома, представлял себе то, о чем он говорил...

Вот Риддл приезжает в Хогвартс после того ужасного лета, когда смерть перестала быть для него чем-то далеким и абстрактным; вот слизеринец перерывает библиотеку в поисках того, что сможет обезопасить, скрыть его от великой Госпожи, читает древние фолианты, проникает в Запретную секцию – должно же быть хоть что-то, он же волшебник! – но нет. Проходит год – Том ищет; следующее лето не в пример спокойнее - но ужасный, липкий страх уже поселился в душе, и парень не может остановиться. И вдруг – лишь упоминание, но о самом неизведанном, опасном и покрытом тайнами темном волшебстве…
Разговор с деканом, поиски, книга: настолько древняя, что может рассыпаться в прах от простого прикосновения. И, наконец, Знание. То самое, ради которого потрачено столько усилий. Манящее и ужасающее одновременно.
Том сохраняет в памяти все, что нужно, он медлит, никак не решаясь на ритуал, что-то не дает, не пускает. Даже ему, всегда равнодушному к людям, слишком не просто будет выполнить то, чего требует ритуал. Позже, да, он сделает это позже.

Проходит совсем немного времени, и все внимание Тома занимает другая загадка – загадка его Рода – тайна самого Слизерина. Риддл начинал поиски Тайной комнаты, будучи еще на третьем курсе, но потом это отошло на второй план. Сейчас же интерес вернулся вновь, и поиски неожиданно увенчались успехом. Тайная комната в туалете на втором этаже.
Василиск! Ва-си-лиск! Король Змей, убивающий одним взглядом, источник практически неиссякаемой магической энергии, признал его своим хозяином.
А потом… Миртл. Глупая девчонка! Оказавшаяся не в том месте и не в то время. И безумная, бездумная мысль – вот он, тот самый шанс. Пусть косвенное, но убийство. Дневник, как всегда, в кармане мантии, заученные наизусть слова и…
Тьма, пустота, клетка, из которой не выбраться более.

Том внезапно замолчал, и Гарри приоткрыл глаза. Риддл пристально его разглядывал, словно оценивая, не зря ли он рассказал мальчику так много о себе, открылся. Поттер же с трудом сдерживал рвущиеся на волю слезы. Нет, жалость – это явно не то, что нужно Тому.
Но какое же все-таки облегчение! Это не тот Том.

- То есть, вас… хм… двое? – неуверенно спросил Гарри, просто для того, чтобы хотя бы как-то поддержать разговор. В голове не укладывались те знания, что дал ему Риддл. Впрочем, тот когда-то уже говорил, что Поттеру слишком рано знать об этом, и был, как и всегда, прав.

- Нет, больше. Пока я в дневнике находился рядом с тем Томом, я мог чувствовать многое из того, что чувствовал Он, слышать и почти что видеть Его глазами. И Его… нас… еще, по крайней мере, двое, Гарри.

На пару минут в зале установилась полная тишина.

- А зачем ты привел меня сюда? – внезапно вспомнил Поттер, когда смог справиться с собой после такого заявления.

Том усмехнулся и, придвинувшись, провел по руке мальчика своей.

- Мне нужно немного жизненных сил, Гарри, - просто сказал он, - твоих сил.

- Что?

- Я хочу быть живым, понимаешь? – как маленькому ребенку начал объяснять Поттеру Риддл, - перестать зависеть от этого дрянного дневника и перестать проводить все свое время, гуляя по воспоминаниям.

- И ты… - ошеломленно выдохнул Гарри, вмиг замирая, - поэтому… со мной?

- Что - поэтому? – переспросил Том, досадуя на то, что вразумительно говорить Поттер, когда нервничал, не мог.

- Поэтому стал со мной общаться? – горько продолжил мальчик в ответ. – Чтобы я отдал тебе свои силы?

- Да, - согласился Риддл, но за секунду до того, как пролились уже собравшиеся в глазах Поттера слезы, добавил: - Сначала - да.

Гарри, уже открывший рот, чтобы что-то сказать, осекся и вдруг вымученно и горько улыбнулся. Казалось, он все-таки сходил с ума, потому что у него появилась надежда:

- А сейчас?

- Ты очень необычный мальчик, Гарри, - ушел от ответа тот, - с тобой общаться было интересно и приятно. Не то, что с другими…

- Другими?

- После того случая на Хэллоуин, магического выброса и твоего путешествия в собственном подсознании, я ощутил свой дневник в чьих-то чужих руках. Они доставили мне изрядное количество беспокойства, но и необходимую информацию. Так что я знаю все, что происходило в школе с ноября, знаю все, что умолчал ты из своей собственной биографии, - тут Том хмыкнул, - и знаю даже то, чего ты сам не знал про себя.

- Кто? – коротко спросил Гарри.

- Оуэн Брэнстоун из Хаффлпаффа - ты его, видимо, даже не знаешь, но это он стащил дневник из Больничного крыла, когда тебя навещали все, кому не лень, а потом – Джинни Уизли, та самая, у которой я должен был оказаться изначально. Она увидела у Брэнстоуна вещь, что видела раньше у тебя, и ей ужасно захотелось узнать все тайны Мальчика-который-выжил.

Том откровенно насмехался, и Гарри, застонав, закрыл лицо руками.
Потом он пару раз выдохнул, собираясь с мыслями, устроился поудобнее на своем стуле и взглянул на каменного Слизерина.

- Значит, Василиск? Это был ты? Те нападения? – Поттер, сам себе удивляясь, говорил спокойно. - Но зачем?
Мальчику тут же вспомнился неясный, но определенно шипящий голос, что он слышал каждый раз перед очередным покушением, и злые взгляды соучеников, когда его находили рядом с окаменевшими телами. Стало обидно.

- Я, - не стал отпираться Риддл. – Мне нужны были их жизненные силы. Однажды материализовавшись, трудно удержаться от этого вновь. А Джинни, хоть и сильно привязалась к магии дневника, слишком слаба для того, чтобы черпать из нее много, так что пришлось прибегнуть к помощи Василиска.
Ты не знаешь этого – вряд ли кто вообще знает, - но когда непрямой взгляд Короля Змей касается жертвы, она встречным магическим импульсом передает ему свои жизненные силы – и именно поэтому погружается в стазис – в оцепенение, проще говоря.

- Но ты? – Гарри не мог внятно задавать вопросы, но Том понимал его и так.

- А Василиск, пополняя свои силы, может передать излишки мне. Собственно говоря, он так и делал.

- Но почему именно магглорожденные? И кошка?

- Кошка – случайность. Магглорожденные – потому, что в их жизненных силах и магии нет примеси магии Рода – мне она ни к чему, только все испортит. А Джинни, предваряя твой вопрос, из семьи Предателей крови - у них тоже нет магии Рода.

В последующей за этим тишине прошло еще пару минут.

- Мерлин, Том, это все так… я не знаю, что сказать, - Гарри растерянно скользил глазами по комнате, избегая смотреть на Риддла. - Я шел сюда, чтобы все выяснить, и теперь я все знаю. Только вот не знаю, что мне с этим знанием теперь делать.

- Ты знаешь, о чем я тебя прошу, - Риддл как-то странно усмехнулся и поднялся, вновь зависая в воздухе. За его спиной Гарри заметил нечто похожее на пентаграмму, две свечи и пустой кубок с кинжалом. - Знаешь, а я ведь в первый раз в жизни о чем-то прошу.

Последнее предложение Том сказал шепотом, но у Гарри в голове оно прозвучало практически набатом. Мальчик поднялся со стула и подошел к Риддлу, развернувшемуся к нему боком и смотревшему на каменного Слизерина.

- Что мне нужно делать, Том?

Конец первой части.

Примечание к части

Не волнуйтесь, сцена воскрешения еще будет описана.

Да! Я сделала это! Вторая часть начнет писаться, как только я избавлюсь от логических и смысловых неточностей в этой.

Кто еще не видел - замечательная обложка к 1ой части от Mar67: http://www.pichome.ru/image/a3o