Маймонид и Спиноза — экзегеты

 

Ego sum Domirms, faciens omnia, extencTens ca- elos solus, stabiliens terram, et nuflus mecum. Irrita faciens signa diviriorum, et arioios in furo- rem vertens. Conveiteus sapientes retrozsum: et scientiam eorum stukaro faciens.

Pmphdiae Isaiae 44:24–25 (Vulgate) [665]

 

Здесь, прежде чем я приступлю к описанию дня, когда пророчества Исайи, произнесенные после смерти Ахаза, исполнились, я бы хотел представить общий обзор поколений комментаторов. Книги майя попали в руки лишь немногих ученых, как и папирусы Египта и глиняные таблички ассирийцев. Но Книга Исайи и другие книги Священного Писания на протяжении столетий были прочитаны миллионами на сотнях языков. Не выражался ли Исайи слишком туманно? Это своего рода коллективное психологическое ослепление, которое препятствует пониманию ясно изложенных и много раз повторенных описаний астрономических, геологических и метеорологических явлений. Это описание представлялось особого рода поэтической метафорой, цветистой манерой выражения.

Даже самая скромная попытка обозреть различные комментарии к Книге Исайи вышла бы за пределы книги гораздо более обширной, чем данная. Поэтому можно удовлетворить одновременно и ортодоксального и либерального читателя, если представить мнения двух выдающихся авторитетов в сфере мысли, а о тысяче прочих комментаторов не упоминать вовсе.

Моше бен Маймон, прозванный Рамбамом, а также Маймонидом (1135–1204), в своей книге «Руководство для несведущих» выразил мнение, что вера в Создателя является фундаментальным принципом еврейской религии», но мы не рассматриваем как принцип нашей веры то, что Вселенная снова будет превращена в ничто»; «она зависит от Его воли», и «следовательно, возможно, что Он сохранит вселенную навеки»; «вера в уничтожение не обязательно подразумевает веру в Создание»… «Мы согласны с Аристотелем в одной части его теории… Мнение Аристотеля состоит в том, что Вселенная, будучи постоянной и неразрушимой, является также вечной и не имеет начала».

С этим теофилософским подходом к общей проблеме Маймонид был не расположен находить в книгах пророков или где-либо в Библии хоть одно предложение, которое бы говорило о разрушении мира или даже о нарушении его порядка.[666] Каждое подробное выражение он объяснял как поэтический перефраз для выражения политических идей и деяний.

Маймонид говорит: «Звезды упали», «Небеса перевернулись», «Солнце померкло», «Земля опустела и дрожит», и подобного рода метафоры часто используются Исайей и менее часто другими пророками, когда они описывают падение царств-. «В этих фразах понятие «человечество» используется время от времени, и это тоже метафора, как говорит Маймонид. «Иногда пророки пользуются словом «человечество» вместо «народы определенной страны», гибель которых они предсказывают; Исайя, имея в виду гибель Израиля, говорит: «И Господь удалит людей» (6:12). А также и Софония: «Все истреблю с лица земли» (1:3).

Он утверждает, что Исайя и другие пророки Израиля, если изучать их с позиций реалистического метода Аристотеля, были людьми, склонными к преувеличенным речевым формам, и вместо того, чтобы сказать «Вавилон падет» или «пал», они вещали о некоей космической катастрофе на земле и на небе.

«Когда Исайя получил божественную миссию пророчествовать о падении Вавилонской империи, смерти Сенна- херима и Навуходоносора, который поднялся после падения Сеннахерима, он начал описывать их крушение в следующей манере: «Звезды небесные и светила не дадут от себя света» (Исайя 13:10); и далее: «Для сего потрясу небо, и земля сдвинется-с места своего от ярости Господа Савоафа, в день пылающего гнева Его» (Исайя 13:13). Я не думаю, что какой-нибудь человек так глуп и слеп и находится настолько во власти свободных толкований образных и ораторских оборотов, чтобы утверждать, что при падении Вавилонского царства произошла перемена в природе небесных светил, или в сиянии солнца и луны, или земля сдвинулась со своего центра. Все это есть просто описание страны, которая была разрушена; ее жителям, без сомнения, все светлое казалось темным, а все сладкое — горьким: вся земля казалась им слишком тесной, и небо в их глазах тоже переменилось».

«Он говорит в такой же манере, когда описывает… как Израиль лишился всей своей земли, перешедшей во власть Сеннахерима. Он говорит: «… ибо окна с небесной высоты растворятся, и основания земли потрясутся. Земля сокрушается, земля распадается, земля сильно потрясена. Шатается земля, как пьяный…» (Исайя 24:18–20).

Покорение Иудеи Ассирией было событием безрадостным, но что было столь плачевным, с точки зрения Исайи, в разрушении Вавилона, так что звезды перестали светить?

Чтение соответствующей литературы показывает, что ни один экзегет не был «настолько глуп и слеп», чтобы читать небо как небо, звезды как звезды, огонь как огонь, серу как серу, ветер как ветер.[667] Ссылаясь на уже цитировавшиеся здесь строки (Исайя 34:4–5), Маймонид пишет: «Найдется ли хоть один человек, у которого есть глаза, который обнаружит в этих стихах хоть одно туманное выражение, способное привести его к мысли, что в них содержится картина будущих небесных событий?… Пророк хочет сказать, что некие люди, которые были подобны звездам в своем несокрушимом неизменном величии, скоро падут».

Маймонид цитирует Иезекинля, Иоиля, Амоса, Михея, Аггея, Аввакума и псалмы, и в стихах, подобных тем, что он цитировал из Исайи, он Находит то описание «бесчисленного множества саранчи», то речь, относящуюся к разрушению Самарии, или «Мидии и Персии», изобилующую «метафорами, понятными тем, кто знает контекст».

В установившемся мире ничто не нарушает заданный порядок. Чтобы подтвердить эту доктрину, пророчества переводились в метафоры, ибо, по мнению Маймонида, раз мир не изменяет своей установленной гармонии, истинные пророки не должны возвещать, что он это делает. «Наше мнение, в подтверждение которого мы цитировали эти отрывки, — пишет Маймонид, — четко установлено, а именно: ни один пророк или мудрец никогда не объявлял об уничтожении Вселенной или об изменении ее нынешнего положения, или о решающем изменении какого-либо из ее свойств». Этот отправной пункт Маймонида во всем, что касается изменения положения Вселенной, есть следствие априорной философской позиции, а не текстов, которые он интерпретирует. Пророки могут блуждать мыслью в своих пророчествах, но не настолько, чтобы, говоря «звезды», иметь в виду людей. Последовательное чтение глав из Исайи (36–39) и параллельных глав из Книги Царств и Паралипоменон, а также фрагментов Талмуда и Мидрашима очевидным образом свидетельствует, что на этот раз пророки не ошибались и что изменения в этой гармонической Вселенной происходили при жизни самих этих пророков, во времена Езекии.

Маймоннд утверждает, что пророчества Иоиля относились к Сеннахериму, но при этом задает вопрос: «Возможно, вы можете возразить: как мог день падения Сеннахерима, согласно нашему объяснению, быть назван «великим и ужасным днем Господним»?

На следующих страницах будет показано, что в тот самый день, который предшествовал ночи гибели армии Сеннахерима, природный порядок был расстроен. Речи пророков должны интерпретироваться не изолированно, а в свете описаний этих изменений, представленных в Книгах Писаний и в Талмуде. Во времена, предшествующие Маймониду, возникали более глубокие озарения, и этих более древних толкователей он имел в виду, когда писал: «Вселенная всегда следует установленному порядку. Таково мое мнение; такой должна быть наша вера. Наши Мудрецы, однако, говорили весьма странные вещи по поводу чудес. Они обнаружили в Берешит Раббе и в Мидраше Кохлет, что чудеса имеют до некоторой степени естественную природу».

Барух Спиноза начинает со следующей предпосылки: «Природа всегда соблюдает законы и правила… хотя они могут быть нам неизвестны, а потому она сохраняет строгий и нерушимый порядок». «Чудеса» попросту говоря означают события, естественная природа которых не может быть объяснена. «Если предполагается, что некое чудо может разрушить или остановить природный порядок или закон, то это не только не дает нам знания Бога, но, наоборот, … заставляет нас сомневаться в Боге и во всем». «То, что в Священном Писании понимается как чудо, может быть только творением природы».[668]

Все эти предпосылки философски верны, и против них не может быть выдвинуто ни одного возражения. Разумеется, они верны только до того предела, пока философ не настаивает, что законы природы, известные ему, есть подлинные и известные законы.

Рассматривая те фрагменты Писания, к которым могут быть применены вышеуказанные принципы, Спиноза настаивает на том, что единственными причинами для оценки событий как сверхъестественных были субъективное восприятие и особая манера выражения древних евреев.

«Я ограничусь одним отрывком из Писания и предоставляю читателю судить об остальном. Во времена Иисуса Навина евреи придерживались привычного мнения, что солнце совершает свое дневное движение, а земля остается в покое. К этому заведомо известному мнению они приспособили чудо, которое произошло во время их битвы с пятью царями. Они не просто сообщили, что день был длиннее обычного, но утверждали, что солнце и луна стояли неподвижно или прекратили свое движение».

Отсюда следующий вывод: «Частью по религиозным мотивам, частью из сложившихся заранее представлений, они трактовали и описывали происшедшее как нечто совершенно отличное от того, что случилось на самом деле». «Необходимо знать убеждения тех, кто впервые об этом поведал… и отличать такие убеждения от непосредственного впечатления, воспринятого органами чувств, иначе мы смешаем мнения и суждения с реальным чудом, как это и произошло: а дальше мы смешаем реальные события с символическими и воображаемыми».

Книга Исайи предлагается Спинозой как еще один пример, и цитируется глава о роковом уничтожении Вавилона: «Небесные звезды… не будут дарить свой свет; солнце будет всходить темным, и луна не осветит своим светом». Философ пишет: «Я предполагаю, что никто не воображает, будто при падении Вавилона все эти явления действительно происходили, тем более, что пророк добавляет: «Ибо я заставлю содрогнуться небеса и сдвину с места землю». «Многие эпизоды в Библии должны рассматриваться через свойственный евреям экспрессивный стиль». «Писание повествует в том порядке и стиле, который обладает наибольшим воздействием на людей, особенно необразованных… и поэтому оно неточно говорит о Боге и о событиях».

Подтверждая субъективное восприятие части свидетелей, сознательное намерение воздействовать на читателя или слушателя волнующими описаниями, своеобразие стилистической манеры еврейских писателей, Спиноза тем не менее приходит к «поп sequitur»: «Теперь все эти тексты самым отчетливым образом учат нас, что природа сохраняет точный и неизменный порядок… Нигде в Писании не говорится, что происходит нечто, ей противоречащее или отклоняющееся от ее законов». И он подтверждает свою точку зрения теологическим аргументом: в книге Экклезиаста написано: «Познал я все, что делает Бог, пребывает вовек».

События были названы чудесами, а объяснены как субъективные восприятия или символические описания, потому что они не могли оцениваться иначе. Но не считая самих этих событий, которые данное исследование пытается представить как исторические, слова Исайи и других пророков и писателей Ветхого Завета не оставляют никаких сомнений в том, что «камни, падающие с неба», — это метеориты; сера и смола — это сера и смола; порыв огня — это порыв огня; ураган и буря — ураган и буря; потемневшее солнце, сдвинувшаяся с места земля, изменения суток и времен года — это реальные изменения постоянных природных процессов. На чем основывается «точное знание» того, что земля должна двигаться без всяких отклонений, в то время как каждое тело в солнечной системе в большей или меньшей степени воздействует на движения другого? До падения метеоритов в 1805 году наука была уверена в том, что камни, падающие с неба, существуют только в легендах.

«Никто не воображает» у Спинозы уже перестало быть истиной. Автор данной книги как раз «воображает».

 

 

ГЛАВА II

 

Год до нашей эры

 

Около 722 года до нашей эры, после трехлетней осады, Самария, столица десяти колен, была захвачена Саргоном II, и население Северного царства, или Израиля, было обращено в рабство, от которого оно так и не избавилось.

Около 701 года до нашей эры Сеннахерим, сын Саргона, предпринял третью военную кампанию своего царствования; он направился на юг, в Палестину. Записи об этом и других его походах были сделаны клинописью на сторонах ровных глиняных призм. Так называемые «призмы Тейлора» содержат повествование о восьми кампаниях Сеннахерима. Он писал о своем пути к победе: «Колеса моей военной колесницы забрызганы грязью и кровью».

Сообщение о третьей кампании на призме соответствует описанию, представленному в 4-й Книге Царств 18:13–16. Согласно обоим источникам, Сеннахерим захватил много городов; «гордый Езекия, иудей», был «заключен в клетку, как птица», в своей столице Иерусалиме, но Сеннахерим не взял Иерусалима. Он удовольствовался данью золотом и серебром,[669] которая была ему послана в Лахис в Южную Палестину. После этого он отправился со своей добычей.

У Езекии не было другого выхода, как покориться; силы обороны были явно недостаточны. Теперь он использовал время, которое он рассматривал только как передышку, для возведения укрепленных стен и оснащения гарнизона. Он велел подготовить все ручьи и родники в стране, чтобы по первому сигналу они могли быть уничтожены. Это описывается в книге 2-й Паралимпоменон (32:1–6).

Сеннахерим, встревоженный сопротивлением Езекии, который сравнился с царем Эфиопии и Египта Тиргаком, снова явился со своей армией и еще раз расположился со своим штабом близ Лахиса. Один из генералов Сеннахерима, Рабсак, явился в Иерусалим и говорил с эмиссарами Езекии громко и на еврейском языке, так что воины на стене также могли его слышать (Исайя 36:18 и далее): «Итак, да не обольщает вас Езекия, говоря: «Господь спасет нас». Спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя ассирийского?» Он также велел им подумать о судьбе Самарии, боги которой не спасли ее, когда она была атакована ассирийцами. Он также сообщил им, что Сеннахерим требует полного повиновения и обещает, что они будут сосланы в землю, такую же славную, как и эта их земля. Эмиссарам Езекии было приказано не входить ни в какие объяснения. Не получив ответа, Рабсак уехал в Ливну, куда царь Сеннахерим прибыл из Лахиса. Египетский царь Тиргак выступил против Сеннахерима с берегов Египта и готовился встретиться с ним в битве. Рабсак снова направил Езекии требование подчиниться: «Пусть не обманывает тебя Бог твой, говоря: «Не будет отдан Иерусалим в руки царя Ассирийского».

Исайя пророчил, что Иерусалим не попадет в руки царя Ассирии и что царь, который порицал Бога, будет уничтожен «вихрем», посланным Богом.

Эта история в деталях описывается в Писании три раза — в 4-й Книге Царств (18–20), во 2-й книге Паралимпоменон (32) и в Книге Исайи (36–38). Только первая версия содержит первую часть истории Сеннахерима, который покорил все укрепленные города Иудеи и Езекию, царя Иудеи, подчинившегося ассирийскому царю и уплатившему ему дань. Все три письменных источника рассказывают о восстании Езекии против Сеннахерима и отказе подчиниться или платить дань. Очевидно, что, несмотря на повторяющиеся упоминания о Лахисе, здесь должны были быть две военные кампании: во время первой Езекия подчинился и согласился платить дань; вторая произошла несколькими годами позже. А тем временем Езекия «восстановил всю обрушившуюся стену, и поднял ее до башни, и извне построил другую стену, и укрепил Милло в городе Давидовом и наготовил множество оружия и щитов. И поставил военачальников над народом. А когда пришел Сеннахерим и вошел в Иудею, Езекия приказал засыпать все источники воды, которые вне города, и говорил с людьми в городе, чтобы они оставались тверды и мужественны». А затем наступила таинственная гибель ассирийского врага.

Хроники Сеннахерима рассказывают только первую часть этой истории: о захвате городов, о покорении Езекии и о дани, которую он заплатил. Об осаде Лахиса в записи на призме не упоминается, но об уходе оттуда сказано. В ассирийских источниках ничего не говорится о поражении в Иудее, и только эпилог — убийство Сеннахерима его собственными сыновьями — описан абсолютно идентично в Писании и на клинописной табличке Эсархаддона, сына Сеннахерима.

Поскольку гибель армии Сеннахерима произошла во время более поздней — очевидно, последней — военной кампании Сеннахерима перед его убийством, о ней нет записи на призме, упоминающей о восьми походах. Возможно, это был его девятый, или даже десятый, поход. Его плачевный исход скорее всего не вдохновил царя заказать новую призму, которая включила бы и эту кампанию.

В прошлом столетии было открыто, что первая часть этой истории в Книге Царств есть точная копия записи на призме и что вторая ее часть в Книге Царств, так же как и вся эта история в Паралипоменоне и Книге Исайи, представляет собой особый рассказ об отдельной военной кампании в Палестине.[670]

Первый поход против Иудеи произошел в 701 или 702 году до нашей эры. Дата второго похода определяется 687 или, что менее вероятно, 686 годом до нашей эры.

«Об оставшихся восьми годах его царствования (согласно записям на призме) мы не имеем информации по его собственным летописям, которые к этому времени не велись. Сеннахерим еще раз приезжал на запад (687 или 686?). [671]  

 

Ignis е coelo [672]

 

Поражение армии Сеннахерима лаконично описано в Книге Царств: «И случилось в ту ночь: пошел Ангел Господень, и поразил в стане ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру, и вот все тела мертвые. И отправился, и пошел, и возвратился Сеннахерим, царь ассирийский, и жил в Ниневии», Подобным же образом описало это и в книге Паралипоменон: «И помолился царь Езекия и Исайя, сын Амосов, пророк, и возопили к небу. И послал Господь Ангела, и он истребил всех храбрых, и главноначальствующего, и начальствующих в войске царя ассирийского. И возвратился он (Сеннахерим) со стыдом в землю свою».

Что это было за уничтожение? «Malach», переведенное как «ангел», означает по-еврейски «того, кто послан исполнить приказ», как предполагается, приказ Бога. В текстах Книги Царств и Книги Исайи объясняется, что на армию Сеннахерима был послан «меч» (4-я Книга Царств 19:7; Исайя 37:7). «Я пошлю на него меч… и он вернется в свою землю», — таким было пророчество, непосредственно предшествующее катастрофе. Одновременная смерть десяти тысяч воинов не могла быть вызвана чумой, как обычно предполагается, потому что чума не может поразить так внезапно; она развивается после заражения и если даже быстро, то в течение нескольких дней, и может поразить целый военный лагерь, но нарастая волной день ото дня.

Тексты Талмуда и Мидраша, очень многочисленные, сходятся в описании способа, каким были уничтожены ассирийцы; меч упал с неба на лагерь Сеннахерима. Это был не огонь, но поражающий меч: «Их души были сожжены, хотя одежда осталась нетронутой». Это явление сопровождалось ужасным шумом.[673]

«Arad fibil» — это вавилонское обозначение «ignes е coeto» (огонь с неба).[674]

Еще одна версия гибели армии Сеннахерима предложена Геродотом. Во время своего посещения Египта он услышал от египетских жрецов или знатоков древностей, что армия Сеннахерима, некогда угрожавшая границам Египта, была уничтожена за одну ночь. Согласно этой истории, образ божества, державшего в ладони фигурку мыши, был воздвигнут в египетском храме в память об этом чудесном событии. Объясняя смысл этой символической фигуры, Геродоту рассказали, что бесчисленное множество мышей настигло ассирийский лагерь, и они погрызли оперения их стрел и другое оружие. Лишившись оружия, воины в панике бежали.

Иосиф Флавий повторил версию Геродота и добавил, что существовала и иная версия, принадлежавшая халдео- эллинистическому историку Берозу. Иосиф написал вступление к фрагменту Бероза, но сам цитируемый текст отсутствует в нынешнем тексте «Иудейских древностей». Очевидно, что это было объяснение, отличающееся от версии Геродота. Сам Иосиф, как обычно рационалистичный, говорит, что причиной внезапной смерти в самую ночь осады ста восьмидесяти пяти тысяч воинов в лагере ассирийцев, расположенном под стенами Иерусалима, была чума (бубонная).

Геродот сообщает» что он сам видел статую бога с мышью в ладони, которая была воздвигнута в память об этом событии. Два города в Египте заявили свои права на одно и то же священное животное, мышь-землеройку, — Панополис (Акмим) на юге и Летополис на севере. Геродот не ездил на юг Египта. Значит, он должен был видеть эту статую в Летополисе. Даже в наши дни много бронзовых мышей, иногда исписанных молитвами паломников, находят в земле Летополиса.

Оба эти города, с их культом мыши, были «священными городами молнии и метеоритов».[675] Египетское название Летополиса передается теми же иероглифами, что слово «молния».

В тексте, датируемом эпохой Нового Царства и созданном в Летошлисе, сказано, что в этом городе был учрежден праздник в память «ночи огня против врагов». Этот огонь был подобен «пламени, раздуваемому ветром во все концы неба и земли».[676] «Я выступил вперед и двинулся во всепожирающем огне в день преследования врагов», — гласит текст от имени божества. Таким образом, бог со священной мышью был богом всепожирающего огня.

Однако, интерпретируя мышь как символ бубонной чумы,[677] комментаторы согласны с Иосифом в том, что войско Сеннахирима должно было погибнуть от бубонной чумы.

Странно, что многочисленные комментаторы Геродота и не менее многочисленные комментаторы Библии не обратили внимания на определенное совпадение в этих описаниях бедствия. Езекия серьезно заболел от какой-то бубонной инфекции и был близок к смерти. Вызвали Исайю. Он сказал царю, что тот должен умереть, но вскоре вернулся и предложил лекарство — пласт смокв для нарыва — и сказал царю, что Бог избавит его от неминуемой смерти и избавит также «этот город от царя Ассирии».

«И вот тебе знамение от Господа… Вот, я возвращу назад на десять ступеней солнечную тень, которая прошла по ступеням Ахазовым. И возвратилось солнце на десять ступеней по ступеням, по которым оно сходило» (Исайя 38:6–8; то же самое 4-я Книга Царств 20:9).

Обычным объяснением значения этого отрывка является ссылка на оптическую иллюзию.[678] Солнечные часы, упоминаемые в связи с именем Ахаза, скорее всего часы, изготовленные Ахазом, отцом Езекии. Но талмудические предания утверждают, что день укоротился на десять градусов, когда умер Ахаз, и продлился на десять градусов, когда заболел и выздоровел Езекия, и в этом значение «тени, которая прошла по ступеням Ахазовым».[679]

Раввинские источники уверенно заявляют, что нарушение движения солнца произошло в тот вечер, когда армия Сеннахерима была уничтожена карающим мечом.[680]

Возвращаясь к Геродоту, мы уделим внимание следующему важному факту, который был не замечен комментаторами. Речь идет о знаменитом параграфе, где Геродот от имени египетских жрецов рассказывает, что с тех пор, как Египет стал царством, солнце несколько раз меняло направление. Это факт вошел в историю Геродота только как продолжение истории гибели армии Сеннахерима.

Гибель армии Сеннахерима и нарушение движения солнца описаны также в двух следующих друг за другом отрывках Писания. Теперь эти два свидетельства, как кажется, вполне согласуются друг с другом.

 

Марта

 

Скорее всего существовала некая космическая причина, которая обусловила внезапную гибель армии Сеннахерима и вызвала сбой во вращении земли. Газовые массы, достигнув атмосферы, могли вызвать асфиксию всех живых существ на значительном пространстве.

Подобное объяснение требует подтверждения другими источниками; нарушения движения солнца не могли происходить только над Палестиной и Египтом. К тому же и прочие обстоятельства этой катастрофы, как, например, газовые массы, покрывшие небо, были бы замечены и в других регионах земли.

Во-первых, должна быть уточнена дата той ночи, когда была уничтожена армия Сеннахерима. Из современных исследований мы знаем, что это произошло в 687 году до нашей эры (менее вероятно в 686 году). Талмуд и Мидраш предлагают еще одну ценную подсказку: гибель произошла в первую ночь Пасхи. Мощный враг был уничтожен, когда люди начали петь пасхальную молитву во время службы.[681] Пacxa праздновалась во время весеннего равноденствия.[682]

В книге Эдуарда Биота «Каталог блуждающих звезд и других метеоритов, наблюдавшихся в Китае после VII века до нашей эры» [683] перечень открывается следующим заявлением:

«В году 687-м до нашей эры, летом, в период четвертой луны, в день «sin mao» (23 марта), в ночной период фиксированные звезды вообще не появились, хотя ночь была ясной (безоблачной). В середине ночи звезды стали падать, как дождь».

Эта дата, 23 марта, вычислена Биотом. Заявление основано на древних китайских источниках, которые приписывают Конфуцию. В другом переводе текста, сделанном Ремюза,[684] последняя часть фрагмента воспроизводится следующим образам: «Хотя ночь была светлая, звезды падали, как дождь» (il tomba ипe etoile en forme de pluel).

Хроники «Bamboo Book s», очевидно, упоминают о том же самом событии, когда информируют, что на десятый год правления императора Гуэ (семнадцатого императора династии Юй или восемнадцатого императора после Яо) «пять планет сошли со своего пути. Ночью звезды падали, как дождь. Земля тряслась».[685]

В хронике приведены те же самые слова, что и в сообщении Конфуция по поводу космического события 23 марта 687 года до нашей эры: «Ночью звезды падали, как дождь». Хроники дополняют эту информацию, указывая, что причиной этого явления было беспорядочное движение планет. Сообщение Конфуция становится ценнейшим исходным началом, потому что в нем указано время данного явления — день, месяц и год.

Небо было безоблачным, так что звезды должны были быть видимы, но их не было, и это напоминает нам о словах пророков (Иоиль 2:10; 3:15).

«Каталог» Биота, который открывается этим описанием 687 года до нашей эры, отмечает затем только одиночные метеориты, падавшие с неба в продолжение всех последующих столетий вплоть до нашей эры; чудо 687 года не оказалось столь эффектным, как это описано в китайских хрониках последующих столетий.

Редкое явление произошло в том году и в определенный момент года — 23 марта 687 года до нашей эры, когда, как объяснялось выше, согласно современным расчетам и хронологии Талмуда, произошло уничтожение армии Сеннахерима. Китайские источники дают нам краткий, но точный отчет об этой ночи, в которой мы узнаем ночь уничтожения.

Мы также надеемся найти в китайских источниках информацию о нарушении движения солнца. Китай располагается с сорок пятого по девяностый градус восточной долготы от Палестины, так что расхождение во времени составляет от трех до шести часов.

Хуа Нандзе, который жил во втором столетии до нашей эры, рассказывает нам, что «когда герцог Лю-Янь сражался против Чана, во время битвы село солнце. Герцог, размахивая мечом, сделал знак солнцу, и оно ради него вернулось и прошло три солнечных дома».[686]

Субъективно-мифологическая часть напоминает нам примитивно-субъективный подход автора Книги Иисуса Навина и, вероятно, современников Навина вообще; это примитивная форма интерпретации естественных явлений. Однако она отличается от того, что описано в Книге Иисуса Навина в том отношении, что это был не феномен долгой остановки солнца, а его ретроградное движение. В этом китайское описание соответствует двенадцатой главе Книги IV Царств.

Точная дата правления Чана неизвестна. Иногда предполагается, на основании астрономических вычислений, что это было в пятом веке до нашей эры или даже позже.[687] Если это верно, то описанное событие относится к периоду, предшествующему династии Чан, ставшей в Китае правящей.

Земля Китая обширна; она была разделена на множество княжеств. Возможно, история принца Тау из Иня — это еще одно описание одного и того же события в другой части Китая. Лю Хен [688] рассказывает, что принц Тау из Иня оказался невольным гостем императора Китая, когда солнце вернулось к своему меридиану. Это было истолковано как знак того, что принцу дозволяется вернуться домой.

История аргосских тиранов рассказывает нам о солнце, быстро движущемся к закату, и о наступлении вечера раньше срока; и мы узнаем то самое явление, которое, согласно раввинским источникам, произошло в день похорон Ахаза, отца Езекии. Чудо, случившееся в дни Езекии, или герцога Лю Яня и принца Тау из Иня, происходило во времена этих самых тиранов, по крайней мере к этим временам относилось. «Атрей, — говорит Аполлодор, — условился с Фиестом, что он, Атрей, станет царем, если солнце пойдет вспять; и когда Фиест согласился, солнце зашло на востоке».[689]

Овидий описывает явление, наблюдавшееся в эпоху аргосских тиранов: Феб «резко затормозил и, пытаясь сдержать свою колесницу, повернулся колесами к рассвету». И в «Tristia» Овидий ссылается на это предание[690] о «конях, повернувших солнце».[691]

Табличка майя сообщает, что какая-то планета прошла рядом с Землей.[692]

Три солнечных дома у китайцев должны были быть равны десяти градусам на часах дворца в Иерусалиме.

Согласно талмудическим текстам, такое же смещение, но в противоположном направлении произошло в тот день, когда Ахаз был предан могиле: в этот момент день укоротился.[693] Явление двух последовательных смещений небесного тела, в результате которого второе смещение исправило последствия первого, отмечено и в данных современных наблюдений. В 1875 году комета Вольфа прошла вблизи большой планеты Юпитер и была смещена со своей орбиты. В 1922 году, когда она вновь прошла вблизи Юпитера, она еще раз сместилась, но с результатами, которые исправили первое смещение. В обращении Юпитера никаких изменений замечено не было; его вращение, вероятно, совершалось нормально, поскольку имелась большая разница между массами этих тел.

 

Почитание Марса

 

Небесное тело, которое периодически — раз в четырнадцать-шестнадцать лет — приближалось к орбите земли, должно было обладать значительной массой, чтобы быть способным влиять на вращение Земли. Кажется, однако, что оно было намного меньше, чем Венера, или не приближалось так близко, потому что катастрофы дней Исхода и Завоевания были гораздо более значительными, чем во времена Озии, Ахаза и Езекии. Тем не менее для людей, которые жили в то время, последние должны были оказаться впечатляющими и должны были быть увековечены в их космологических мифах.

Способны ли мы, исследуя данный вопрос, обнаружить указания, которые помогут нам получить некоторую информацию о теле, которое периодически приближалось к земле?

Скорее всего латиняне, в то время юные, только выходящие на историческую сцену и не отягощенные научными истинами, могли бы незамедлительно уделить этому чуду особое место в своей мифологии. Римская мифология была заимствована из греческой. Только один бог в римской мифологии играет роль, не сопоставимую с той, какая была ему отведена на греческом Олимпе. Это бог Марс, двойником которого был Арес у греков.[694] Марс, бог войны, был вторым после Юпитера-Зевса. Он воплощал собою планету Марс, ему был посвящен месяц март, и в качестве божества он, как предполагалось, был отцом Ромула, основателя Рима. Он был национальным богом римлян. Ливий писал в предисловии к своей истории Рима, «могущественнейшей из империй, второй после небесной империи»: «Римский народ… верит, что его Отцом и Отцом его империи был не кто иной, как Марс».

Относя время активности Марса к периоду основания Рима, римляне имели в виду предание о том, что город на Тибре возник в пору существования людей, которые были свидетелями какого-то великого деяния их планетарного божества.

Основание Рима приходится на период, весьма близкий по времени к природным катаклизмам, происшедшим в дни Амоса и Исайи. Согласно расчетам Фабилия Пиктора, Рим был основан во второй половине первого года восьмой Олимпиады, или в 747 году до нашей эры; остальные римские источники варьируют эту дату лишь в пределах нескольких лет.[695] 747 год до нашей эры — это начало астрономической эры на Среднем Ешстоке; и «потрясение времен Узии», по-видимому, произошло в этом году.

Согласно устойчивому римскому преданию, зачатие Ромула его матерью, основание Рима и смерть Ромула происходили в годы великих потрясений, сопровождавшихся небесными явлениями и нарушением движения солнца. Эти изменения были в определенной степени связаны с планетой Марс. Плутарх писал: «Имени Квирина, дарованного Ромулу, некоторые придают значение Марса»". Предание гласит, что Ромул был зачат в первый год второй Олимпиады, (в 772 г. до н. э.), когда было полное солнечное затмение. Согласно латинским историкам, в самый день основания Рима солнце нарушило свой ход, и мир погрузился в сумрак.[696] В эпоху Ромула «чума пришла на землю, вызывая внезапную смерть без предшествующей болезни», и «кровавый дождь» и прочие бедствия. Землетрясения долго терзали землю. Из еврейских преданий известно, что «у первых поселенцев Рима жилища были разрушены сразу после того, как были построены».[697]

Смерть Ромула произошла, когда, согласно Плутарху, «необычайно странные и непривычные нарушения, вызвавшие невероятные изменения, начались в небе; свет солнца угас, и над ними спустилась ночь, но не тихая и мирная, а с ужасными громами и яростными молниями», и во время этой бури Ромул исчез.[698]

Овидий так описывает явления в день смерти Ромула: «Оба полюса качались, и Атлант сдвигал небесную твердь… Солнце исчезло, и поднимающиеся тучи закрыли небо… Земля раскалывалась языками пламени. Люди бежали, и царь (Ромул) на конях отца своего (Марса) воспарил к звездам.[699]

Езекия был современником Ромула и Нумы; это было известно Августину: «Теперь эти дни простираются… вплоть до Ромула, римского царя, или даже до начала царствования его преемника Нумы Помпилия. Езекия, царь Израиля, несомненно, правил до этого времени».[700]

Если Марс действительно был обожествленным космическим гостем в дни Езекии и Сеннахерима, то можно ожидать не только того, что активность Марса будет связываться с эпохой Ромула и основанием Рима, но и того, что сама дата этой катастрофы будет отмечена в культе Марса.

Второй поход Сеннахерима против Палестины, согласно современным исследованиям, произошел в 687 году до нашей эры. Талмуд помогает установить и время года: это была ночь весеннего праздника — Пасхи. Китайские Источники дают точную дату — полночь на 23 марта 687 года до нашей эры как время бурной космической деятельности.

Главный культовый праздник в честь Марса происходил в месяце, посвященном этому планетарному богу. «Апcilia», или священные щиты, …проносились процессией Салиев, или танцующих воинов-жрецов Марса, несколько раз в продолжение месяца марта вплоть до 23 (tubilusiriит), когда возвещали славу военные трубы (tubae); и повторно в октябре до 19 (armilustrium), когда и щиты и оружие воинов чистились и убирались на зиму… Только в конце февраля мы обнаруживаем приметы наступающего культа Марса».[701] «Наиболее важную роль в культе Марса, вероятно, играл праздник «tubilustrium», который устраивался на двадцать третий день марта»[702]

Эта дата, 23 марта, в совокупности со всеми другими обстоятельствами, упомянутыми выше, должна нас поразить. Тот факт, что праздник Марса проводился дважды (вторая дата, 19 октября, — это примерно месяц после осеннего равноденствия), легко объяснить, если помнить, что с одной и той же космической причиной была связана не одна катастрофа.

Нарушение движения солнца, происшедшее за несколько часов до гибели ассирийского войска, приходилось на первый день Пасхи. Катаклизм времен Исхода был вызван планетой Венера. Следовательно, в период весеннего равноденствия проводились два пр