Часть 9. В переулке слишком темно — для любого, у кого есть инстинкт самосохранения.

– А ну отпусти кота, или я вам жопу надеру!

Очередная драка. В этот раз мама точно убьёт. Но когда Райан услышал писк котёнка, и увидел что эти британские говнюки собираются сделать, что ему еще оставалось? Притвориться, что всё в порядке, и просто пройти мимо?

Не-а. Это не по нашему.

«Чёрт, ненавижу Англию, – думает он, оглядывая противников, – Эти дебилы даже одеваться нормально не умеют».

Какой-то попсовый бойзбэнд просто, вот на что они похожи. Пять высоких, костлявых придурков, одетых скорее для понта, чем для дела. Один бритый налысо, как какой-то задрот-риветхед, у второго волосы длинные, а морда еще длиннее, как у лошади, третий коротышка, лохматый выпендрёжник, какой-то хиппи-маньяк, четвёртый...черт, вот он высокий, и ещё мускулистый, этакий тощий киллер. Последний выглядит как безумный ученый, лысый, как и первый, коротышка, как третий, и пялится на Райана своими дорогущими зеркальными очками.

Жесть, ну и задроты!

Но их-то пятеро, а он один. И высокий похоже силён.

«Ох щас я огребу», – думает он. Но что ему ещё делать?

В переулке темно — слишком темно для того, у кого есть инстинкт самосохранения. А ещё это тупик. Высокий пацан держит котёнка за шкирку. У хиппаря в руках петарда и зажигалка. Похоже, они поймали кота на приманку. Вон оно — Райан замечает пачку угощений для кошек у мусорки. «Нихрена они заморочились! – думает он, – Реально больные».

– Ой, – говорит тот, что в зеркальных очках, – вы посмотрите этого пиздюка.

Хиппарь мерзко смеется, поджигая петарду:

– Че малыш, потерялся?

– Мелкий пендос, – добавляет парень с лошадиной мордой, – Ты глянь на него. Ну ваще Брюс Виллис.

Райан опускает плечи и делает шаг вперед. Переулок видно всё лучше, все образы и запахи теперь в фокусе. Это всё адреналин, такую дозу получаешь как раз перед тем, как тебе кто-нибудь втащит.

– Я сказал,опустите чёртова котёнка, бриташки, – он от души надеется, что звучит храбрее и опасней, чем на самом деле себя чувствует.

Высокий цокает языком и сжимает хватку. Котенок шипит, машет лапами в воздухе и обдает хиппаря струей мочи.

– Бля! – вопит он, роняя петарду, – Этот говнюк меня обоссал!

От неожиданности высокий отпускает животное. Кот прыгает, растопырив лапы, переворачивается в воздухе, приземляется на все четыре и убегает. Но парням слишком смешно, так что они не замечают. Хиппарь ругается как Айс Кьюб под крэком:

– Не смешно! – вопит он, краснея, – Нихуя не смешно!

– Ой, заткнись, Малк, – говорит пацан в зеркальных очках, – давай лучше пиздюку в жопу её запихаем.

В момент, как они бросаются на Райана, он чует запах пепла и холодное дыхание зимы. В его голове начинает играть Superbeast Роба Зомби. Для драки самое то.

В книгах и фильмах герой всегда дерётся мощно и точно. Серией крутых ударов он валит врагов направо и налево, как кегли, а когда его бьют, он корчит лицо, стискивает зубы и дерётся еще круче. Кровопролития не избежать, но он никогда не сомневается в победе. Но Райан знает слишком хорошо по своему реальному опыту, что в настоящей драке всё совсем не так. Нет никакого драматичного диалога и постановочных ударов, весь мир сжимается и превращается в поток ощущений:

...удары, слишком медленные, слишком слабые...грудь разрывает, дыхание перебивается...резкие удары кажутся вспышками света...смазанные замахи проплывают перед глазами...перепутанные незаконченные ругательства...руки позади, хватают и держат...слишком сильная хватка, слишком тяжелые руки...молотят снова и снова по животу...поднимается тошнота, глаза горят...от удара по яйцам боль взлетает ракетой...внезапное бегство, падающие тела, стук, ругань…

Все эти ощущения вдруг обостряются до предела. В центре всего — шея одного из парней и упругий удар. Трение о жесткую щетину и яркий вкус крови на языке. Отличный вкус.

–Ёб твою мать, – кричит кто-то, – янки походу гребаный псих!

Но псих — не совсем то слово. Всё, что чувствует Райан — это целый поток ярких чувств, выплывающий из тумана, звенящий в глазах и носу и ушах. Эта драка не похожа на остальные — боль такая же, конечно, и ощущение плоти под кулаками вполне обычное. Но в этот раз в нём пробуждается зверь, и тупые рекламы газировки тут не при чем. Он рычит, когда его зубы вцепляются в глотку хиппаря, и впервые за все эти годы он чувствует себя живым.

Сильным. Целым. Могучим.

Крутым!

Высокий парень и его друг в зеркальных очках хватают его под руки и оттаскивают от своего кореша. Вжимают его всем телом в кирпичную стену и лупят его кулаками. Он хватает высокого за руку (в разы больше его собственной) и внезапно выворачивает её назад.

Хруст вывихнутого запястья заглушается криком высокого пацана.

Хиппарь поднимается на ноги, хватаясь за окровавленное горло:

– Ну все, говнюк доигрался, мочи его!

Даже за пять футов Райан чует запах кошачьей мочи. Удачи отстирать теперь свои штанишки! Парень в зеркальных очках бьет его прямо в ухмыляющееся лицо, припечатывая ударом к стене. А затем темнота.

Кровь во рту.

Чудесно.

Последний пинок под рёбра. Чёрная спираль боли.

Затем звук удаляющихся шагов и поток брани.

Через какое-то время Райан открывает глаза. Ещё немного, и у него получается подняться на ноги.

Ох чёрт, это больно!

Минус ещё одна футболка. Ещё пару дней будут болеть синяки, порезы и кулаки. Хотя в последнее время всё стало проходить быстрее. Может быть, всё будет не так плохо. Зато котёнок убежал.

Опираясь на стену и пересчитывая языком зубы (все на месте, все целы, отлично), Райан чувствует обжигающий подъём внутри. Голова вдруг будто пустеет и идет кругом, и он даже смеётся. Было совсем не так плохо, как он ожидал! В голове всё ещё играет Роб Зомби, а самая сильная боль уже успокаивается и всего лишь немного ноет.

А это было даже весело!..

Затем он чувствует отвратительный запах, перекрывающий даже вонь мусорок и крови. Странный, пугающий запах, он уже чувствовал его раньше…

...в ту самую ночь, когда папа ушёл.

Душевный подъём Райана быстро проходит. Волосы у него на загривке буквально поднимаются дыбом, а по рукам бегут мурашки. Это ещё что такое? Придя в себя, он снова принюхивается. Запах всё ещё есть, но улетучивается куда-то прочь.

Лучше убираться отсюда. Что-то не так.

Пока он ковыляет домой, с десяток мелких ран заживают на нем. У Кенсингтон Маркет он уже снова может выпрямить спину и идти нормально. Где-то вдалеке он отчетливо слышит волчий вой.

«Эй, – думает он, – сегодня может случиться всё, что угодно...»