Часть 1. Падение Кил На Корр

Часть 10. Змей вернулся за добычей.

К тому моменту как он добирается до дома, всё, что теперь напоминает о случившейся драке — это окровавленная футболка. Все раны, а их было довольно много, на нём зажили. Это довольно круто, но в то же время стрёмно. Что за хрень с ним творится?

Мама на кухне, он слышит это ещё до того, как откроет дверь. Очень тихо Райан отпирает входную дверь, аккуратно заходит внутрь и беззвучно её закрывает. Сбросив свои башмаки, он скользит по коридору, добирается до комнаты и захлопывает дверь. Супер!

Футболка испорчена бесповоротно. Райан с досадой снимает её, бросает в мусорку и идёт в душ, смывать с себя кровь. Из глубины коридора до него доносится запах жареной курицы и картофельного пюре. Класс! Он уже успел проголодаться.

В потоке холодный воды тонет знакомый запах, сгущающийся поблизости.

У Клэр был тяжёлый день — ссора с коллегами (сраные уроды), плохой интернет и выговор от Брайана из бухгалтерии. И более того, её не покидает ощущение, будто кто-то следит, а ещё материнское чувство говорит ей, будто сын в беде. Да уж, день был действительно утомительный. Последней каплей стала её попытка зайти поужинать в О’Толлис, но ей стало плохо от одного запаха, как только она открыла дверь. Она подумала, что на кухне должно быть что-то не так. Ну что ж, вот и поужинали! Забавно, что никто больше этого не замечал. Так что Кларисса списала это всё на адски неудачный день и по дороге домой захватила на ужин курицу.

Комната Райана была пуста, когда она вернулась, и это напрягло её ещё сильнее. Ну и где этот ребёнок? Хотя, пока она готовит ужин, она уже слышит звуки в коридоре. Значит, Райан наконец дома. Отлично. Вскоре после она слышит, как открывается дверь в ванную, и как Райан топает в свою комнату.

«Сердитый какой, засранец, – думает она, закуривая, – Всё-таки слишком похож на папу, по крайней мере иногда. Доброе сердце, но какой же поганый характер!»

По крайней мере в последнее время он больше не дрался. Слава Богу и за такие мелочи.

Райан залезает в другую футболку и надевает наушники. Кровь всё ещё кипит от той драки в Кенсингтон, поэтому он выбирает трек поживее и хватается за комиксы. Судя по запаху, ужин будет готов не скоро, а Райану нужно немного успокоиться, прежде чем снова общаться с мамой. Она конечно хорошая, но выводить её из себя не стоит.

Забавно, что теперь он чует, как готовится ужин, и по одному только запаху может сказать, что он ещё не готов. Все чувства в последнее время обострились. В наушниках орёт Shaken Baby Syndrome, так что он немного убирает звук. Чёрт, слишком громко, прям неприятно.

Надо бы убавить звук немного, да, вот так вот получше.

В окружении громких звуков Райан выпадает из реальности и дремлет. А к дверям подбирается старое зло.

Когда курица почти приготовилась, Клэр слышит стук в дверь. «Ну отлично, – думает она, – что на этот раз?»

Люди за дверью похожи на констеблей. Один из них показывает значок, пока она их рассматривает. Это случается не в первый раз. Чёрт возьми, что этот ребёнок опять натворил?

 –Добрый вечер, мэм. Мы можем поговорить?

Клэр со вздохом открывает дверь:

 – Чем я могу вам помочь, офицер?

 – Вы миссис Кларисса МакКуллох, мэм? Мама Райана? – у высокого копа вежливый вид, но глаза его холодны.

 – Да, это я, – Клэр качает головой и грустно улыбается. Дева Мария, этот ребёнок меня точно в могилу сведет!

За спиной высокого копа его напарник облизывается:

 – Ммм, курочка.

 – Вы позволите?

 – Да, конечно, заходите.

С ветром внутрь проникает затхлый запах. Запах крови и пепла, холодного воздуха и разложения.

Долгим был путь от Кил На Корр, но некоторые войны не кончаются никогда.

Для Райана эта война только начинается.

Вирм вернулся за своей добычей.

 

Часть 1. Падение Кил На Корр

Начиналось всё с криков вдалеке, пробудивших матерей ото сна. Болотный туман мерцал под светом полной луны. Ореол этой яркой луны серебрился в леденеющем воздухе. Люди не просто так боятся темноты: под покровом ночи часто приходит зло.

Пока холод сковывал пиктскую деревню Кил На Корр, Круг Весны, люди просыпаются и выходят на улицу. Высекают искры, зажигают факелы, раздувают угли в жаровнях. Жители Кил На Корр быстро поднимаются на битву, хватают оружие, прячут детей и высматривают на холмах приближающуюся опасность. Они были суровым народом, Люди Круга, защищавшие священное место: Серебряный Ручей Луны, приток озера Майл-Дип Лох. В незапамятные времена, как говорят, поручили этим воинам его охранять. До этой ночи они держали свою клятву. Но клятвы легко разрываются, когда ночь обнажает зубы.

Беременной Элир Ма Куллох тяжело идти. Её новый муж Фиорр нежно целует её, провожая прочь из хижины. Раздевшись догола в эту морозную ночь, он наносит на кожу боевой узор. Синие линии выводят странные круги и спирали на его груди и руках. Горячее дыхание веет перед его лицом. Покидая хижину, Элир оборачивается и глядит на своего мужа. Нанеся последний слой краски, он ощущает касание её губ на своих. Они держат друг друга в объятьях пару мгновений, прежде чем расстаться навсегда.

«Где же волки? – задается она вопросом, – Наверняка уже неподалеку».

На затянутые туманом холмы поднимаются враги. Холодная дымка отступает перед призраками, темными силуэтами, мерцающими кошмарами. Фоморы, так называют их люди, злобные наполовину духи, наполовину люди, поражённые порчей. Давным-давно эти существа поднялись с глубин моря и выбрались из глубочайших озёр, и со временем исказили своих смертных слуг по своему подобию. С самых первых дней они враждовали с Людьми Круга. Однако сегодня они собрались в огромном количестве. И они не одни.

Где же волки? Элир шепчет про себя молитвы, скользя через деревню как тень. Вокруг неё пляшут огни и поют мужчины в боевой раскраске. С ними и женщины, оставившие сон, стоят при оружии и нагие подле своих мужчин, но Элир глубоко беременна и сражаться не может. В прошлом ей приходилось брать в руки копьё и клинок и сражаться вместе со своими кланом, но сегодня прятаться будет мудрее, чем воевать.

В центре деревни покрытый татуировками старик поднимает к небесам отрубленную голову. Это мумифицированная голова могучего фомора, которого он убил когда-то в молодости. Поднимая её, старейшина Кэир Маар Куллох взывает к Белым Плакальщикам, древним союзникам Кил На Корр. Долгие века люди-волки сражались с фоморами и одаривали Людей Круга своим благословением. Конечно, у их помощи была своя цена: не единожды старики, бродяги или малые дети пропадали в ночи, не один воин нашел погибель от клыков Плакальщика, и нередко женщины деревни приносили на свет странных звероподобных детей или погибали в когтях своих диких любовников. Нет, Плакальщики не были мирным народом. И тем не менее, люди-волки всегда бились с кошмарными ордами. Но этой ночью они не отвечают, и Кэир Маар Куллох обеспокоен. Фоморы уже слишком близко, а воинов Круга сейчас слишком мало.

И тогда начинается вой. Люди приветствуют его радостными криками. Волки, наконец они пришли! Но Элир Ма Куллох чувствует дрожь: вой искаженный и больной, в нём чувствуются отзвуки безумия. Она знает людей-волков лучше всех остальных, и этот вой кажется ей неправильным.

Безумно ревущие орды приближаются со всех сторон, и люди Кил На Корр поднимают копья и затягивают боевые песни. Матери прижимают к себе детей, прячась в хижинах и загонах. Даже младенцы умолкают с приближением фоморов. Ужасу покорны все возрасты, а дети вовсе не глупы.

Где же волки? И воины, и матери думают об этом. Почему они не идут в атаку?

И тогда они всё же приходят.

Гул волчьего воя нарастает. Тучи закрывают луну. Воины хватают факелы и бросаются в туман, встречая вой своим боевым кличем. В прошлых битвах их клич сплетался воедино с воем волков, когда те бок о бок с людьми врезались в ряды фоморов. Но в этот раз мелодия сбилась с тона, и волчий вой сливается с воем орды. Этот вопль заглушает голоса людей Кил На Корр.

И боевые кличи превращаются в вопли ужаса.

В своих укрытиях матери не видят, что происходят снаружи. Но звуки резни слышны хорошо. Воины визжат как дети. Разрывается плоть и хрустят кости. А затем тишина. Очень долгая. Наконец одна девушка осмеливается выглянуть.

Когти разрывают её лицо. Она не успевает даже вскрикнуть.

Волки находят их, и начинается бойня.

В глазах Людей Круга Плакальщики всегда были огромными и прекрасными людьми-волками, со сверкающим мехом и мощным сложением. Чудовища, что разрывали выживших на части — это тёмные, сутулые, ревущие подобия белых волков. Одни встают на две ноги, во весь огромный рост, вышиной в целую хижину, другие бегают на четырех лапах, вгрызаясь в своих жертв острыми, как ножи, клыками. Женщины и дети разбегаются во все стороны, но им не сбежать. За волками идут фоморы, и Кил На Корр захлестывает кровавое безумие.

Безумные оборотни празднуют победу. Танцоры наматывают на себя кишки своих жертв и украшают себя оторванными головами. Свежие трупы детей бросают в огонь или разрывают клыками на кусочки. Судьбы их родителей ещё хуже. Тех, кого не убили сразу в бою, будут убивать ещё долго.

Когда кончаются пытки, начинается разрушение. Хижины равняют с землёй, сносят стены, метят дымящиеся руины и оскверняют Серебряный Ручей. Стоячие камни сбрасывают на землю, стирая священные знаки. Огромный вервольф изрыгает из пасти зелёный огонь, сжигая деревья вокруг. Огни скверны поднимаются к небесам, и вслед за ними поднимается вой нападающих. Животных рвут на кусочки или сжирают заживо. Вскоре вервольфы и фоморы собираются в свете зелёного костра. Танцоры разрывают свои лица зазубренными когтями, и их смех звучит как вопли.

Главарь орды стоит среди огней и воет на луну над головой. Головы людей висят у него на поясе, и накидка из человечьей кожи украшает его плечи. Темный мех торчит клочками на чешуйчатой шкуре, и зелёный огонь пылает в его челюстях. Однажды он звался Клонахом Белым, но Черная Спираль сделала своё дело. Теперь он Адагах Опаленный-Адским-Огнем, Пожиратель Детей. И он смеётся, в восторге от своей новой судьбы. Вокруг него некогда Белые Плакальщики пляшут безумные танцы и напиваются кровью своей бывшей родни.

Круг разорван. Ручей осквернён. Кил На Корр в руинах, и нет больше Белых Плакальщиков.

А недалеко по лесам пробирается молодая женщина. С тяжелой ношей, с ребёнком под сердцем, она следит за каждым своим шагом, отмечает каждый корень и побег, что цепляет её голые ноги. Её дыхание видно в ледяном воздухе, но она не издает ни звука, оставляя свой дом позади. В её чреве — волчье дитя, и Элир Ма Куллох готова на всё, и ни за что не отдаст его в адское пламя.

Плакальщики пали. Всё, что от них осталось, несёт в себе одна единственная женщина.

Здесь кончается первый сон. Так начинается история.