О взятии Литовского «наряда»

В ТОТ же день, когда многие из городских людей, после великого труда, вернулись в город, а другие еще боролись с Литвой и русскими изменниками, некоторым монахам пришла добрая мысль: они пришли на пивной двор к чашнику Нифонту Змиезу, говоря: «Враги наши одолевают нас, но мы, несчастные, получили большую помощь — подкопы их нашли и разрушили; пришли мы к тебе вот для чего: поддержи нас советом — отнять еще, вдобавок, туры у литовских людей, подать помощь и отраду нашему войску».

Нифонт держал совет с другими монахами, взял с собою 200 человек воинов и 30 монахов; они пошли с пивного двора на вылазку, прошли болотистую полосу пруда и вошли на Красную гору к турам и пушкам литовским. По монастырю пошла весть, что троицкое войско пошло на литовские пушки.

Люди осадные скоро подошли к Конюшенным воротам, преодолели сопротивление воеводы Алексея Голохвостова и приставов у ворот⁹, сами открыли городские ворота и быстро двинулись к турам. Литва и русские изменники из-за туров стреляли из множества пушек, пищалей и мелкого оружия и сбили троицких людей к пивному двору. Множество народа двинулось снова, во второй раз, вышло из подножия горы с великой силой и стало подступать к турам и пушкам литовским.

Неприятель стал стрелять из множества пушек с горы Волкуши поперек Троицкого войска и в тыл, с Терентьевской рощи, навел большое смятение и ужас на троицких людей. Враги увидали, что троицкое войско пришло в страх из-за их стрельбы, и снова литовские полки и все русские изменники, быстро выйдя из-за своих туров, прогнали под гору всех городских людей.

С городских стен стали стрелять по врагам и повернули их назад. Те возвращались с музыкой, потому что всех городских людей прогнали под гору.

Городские люди, после совета, отошли в овраги, Благовещенский, Косой и Глиняный; некоторые троицкие воины еще бились с Литвой за Круглым прудом и за Капустным огородом, вблизи Келарева пруда.

Стали смотреть (со стен) и не видали городских людей на горе; ни одного человека не было и у пивного двора; ужаснулись, думая, что все они побиты литовскими людьми; только у снятых ворот и у Нижнего монастыря видны были люди, которые первыми сделали вылазку: они еще бились с литвой и казаками.

Из городских людей, укрывшихся в оврагах Благовещенском, Косом и Глиняном, Иван Ходырев и троицкий слуга Анания Селевин с немногими воинами сели на коней и помчались полем позади туров и литовских орудий; отряд у них был маленький.

Троицкое войско скоро вышло из оврагов и подступило к первым турам. Литва и русские казаки побежали к другим турам; городские люди, с яростью избивая их, выгнали также из вторых и третьих туров. Но в четвертых и пятых турах литва и казаки укрепились и сильно бились. Тут под Борисом Зубовым убили коня. Много литовских людей вскочили и хотели захватить его живым. Мужественный троицкий слуга Анания Селевин с другими бойцами бросился на литовских людей и прогнал их за туры.

Скоро подоспело к городским людям на помощь много воинов. Иван Ходырев, дети боярские, слуги и все множество народа в четвертые и пятые туры к литовским пушкам. Прежде всех приспел к турам слуга Меркурий Айгустов; пушкарь-литвин убил Меркурия из пищали: этому пушкарю отрубили голову. Многих литовских людей побили и пленников, знаменитых панов, живыми взяли, с литаврами и трубами, со многими знаменами, и привели в город.

Тут же взяли 8 пищалей и всякого оружия литовского, самопалов и ручниц¹⁰, копий и мечей, палашей¹¹ и сабель, бочки пороха, ядра, множество всяких запасов, — все это унесли в город. Остальное с турами и тарасами и оставшимся порохом сожгли. Людей троицких, побитых и раненых, подобрали и внесли в город. Пламя распространялось и пожирало неприятельские сооружения; гетман Сапега увидал, что загораются сильнейшие укрепления, убежал в свой лагерь, а также и злой еретик Лисовский.

Все это случилось в один день в среду, месяца ноября в 9-й день. Начали биться за 3 часа до рассвета, и до самого вечера лилась кровь. В один день и разрушили подкопы и захватили осадные орудия литовцев. Воеводы, дворяне и все войско вышли из города посмотреть на трупы литовцев и русских изменников: на Красной горе, у укрепления их, во рву и ямах у прудов Клементовского, Келарева, Конюшенного и Круглого, около церквей Нижнего монастыря, около мельницы, против Красных ворот у подкопного рва; насчитали побитых литвы и изменников до 1 500; пленники и перебежчики сказывали, что раненых было 500 человек.

Воеводы и войско вместе с архимандритом и монахами решили послать в Москву к государю с радостным известием сына боярского переяславца Ждана Скоробогатого.

Гетман Сапега и Лисовский снова учинили лукавый умысел относительно троицкого войска. Ночью они привели множество конных рот и скрыли их среди рыбных садков, в Сазанове и Мишутином оврагах, чтобы отвлечь от города троицкое войско. Подъезжая к палисадам, они стали выманивать людей из города. Городские люди, не зная про неприятельскую хитрость, сделали вылазку, конные и пешие. Литовцы притворно обратились в бегство от города, вслед за ними устремились троицкие люди. Стража, увидав с церкви вражеских людей, укрывавшихся в оврагах, стала бить в осадный колокол. Русские воины вернулись к городским стенам. Хитрые враги увидали, что не получат желаемого, выскочили из лесов и оврагов. Словно лютые львы из пещер и дубрав, устремились они на русских воинов и притиснули их к городским стенам. Городские люди тогда побили много литовских людей и живыми захватили 4 жолнеров.

Враги не любили частых подарков из города и не решались проходить поблизости от стен; из своих рвов и выкопанных ям они разошлись по своим лагерям.

Однажды (в городе тогда оставалось еще много воинов, храбро боровшихся с врагами), на рассвете воскресенья, среди густой зимней мглы, воеводы снова сделали вылазку на литовские заставы, в Благовещенский овраг, на Нагорную заставу, к Благовещенскому лесу, а других людей послали к пруду на горе за садами, на заставы русских изменников. Конные люди вышли и побили заставу в Мишутине овраге, потом поспешили к Нагорной заставе и тут теснили врага вдоль по Красной горе до Клементовского пруда и многих побили.

Пришло много рот из лагеря Сапеги, и грянул большой бой. Из города вышло на помощь много людей, конных и пеших, и снова прогнали литву до Клементовского пруда.

Лисовский засвистал, словно змей, со своими аспидами, желая проглотить русское войско, бросился с пешими и конными людьми из Терентьевской рощи (против Красных ворот) на троицких людей, сделавших вылазку.

Троицкое войско крепко билось с ним, но не смогло одолеть и отошло от неприятеля в городские рвы, а со стен городских много побили литовских людей.

Воеводы произвели из города в помощь конную вылазку, а головами над ними отпустили монахов Ферапонта Стогова, Малахию Левитина и других монахов 20 человек.

Они вышли и с мужеством бросились на литовских людей. К троицким людям подоспели с Красной горы воины, бившиеся там с литовцами и поляками, а остальные укрылись на Красной горе, в Глиняном овраге.

Лисовскому показалось, что из монастыря вышло многочисленное войско: его охватил страх, и он побежал со всем своим войском под гору, за мельницу, на луг и в Терентьевскую рощу. Троицкое войско мужественно било их. Тогда захватили живыми много панов с оружием и привели в город. Лисовский остановился в долине за горой Волкушей; скоро к нему пришли я конные роты Сапеги.

Сапега выступил против троицких людей на Красную гору по всему Клементовскому полю со всеми своими полками. Лисовский обрадовался приходу Сапеги, велел в своем полку играть в трубы и дудки, бить в барабаны и литавры. Лисовский скоро, вместе с Сапегой, снова устремился на Красную гору на троицких людей, желая в один час истребить всех их, и загнал всех пеших троицких воинов под гору, к пивному двору. Один из даточных людей, крестьянин села Молокова, по имени Суета, громадного роста и очень сильный, над которым всегда смеялись за неуменье биться, сказал: «Умру сегодня или получу от всех славу», в руках у него был бердыш. Бог укрепил этого Суету, дал ему бесстрашие и храбрость: он остановил бегство русских, говоря: «Не побоимся, братья, врагов, но крепко будем биться против них». Он стал бить своим бердышом врагов на обе стороны и удерживал полк Лисовского; никто не мог ему противостоять. Он бросался, словно рысь, и ранил тогда много вооруженных врагов в бронях. Много сильных воинов выступало против него, мстя за бесчестие, жестоко нападало на него. Суета бил в обе стороны; пешие люди, бежавшие от врага, остановились и, не выдавая его, укрепились за полисадом.

Беззаконный Лисовский метался в разные стороны, желая причинить зло. Он, окаянный, бросился к Косому и Глиняному оврагам против троицких людей, вышедших из города; эти люди вместе с слугой Пименом Теневым крепко стояли на пригорке у рва и бились с литвой и казаками.

Злонравный Лисовский увидал, что троицкое войско — не велико, и с яростью бросился на него; смешались оба войска литовское и троицкое, и произошел сильный бой поблизости от Глиняного оврага.

Враги, боясь засады, стали отбегать; троицкое войско понемногу отходило от литовских людей и укрывалось в Косом и Глиняном оврагах, Лисовский хотел захватить живым слугу Пимена Тенева. Пимен бросился на Лисовского а выстрелил из лука ему в лицо, в левую щеку. Свирепый Александр свалился со своего коня. Литовские воины подхватили его и увезли в полк Сапеги.

Троицкое войско ударило на них со множеством оружия и побило тут много литвы и казаков. Литва после этого быстро обратилась в бегство в разные стороны по Клементовскому полю.

У врагов сердце закипело кровью за Лисовского, многие решили мстить за него; словно лютые волки, литовские воеводы, князь Юрий Горский, Иван Тишкевич а ротмистр Сума, со множеством гусаров и жолнеров, напали на сотника Силу Марина, на троицких слуг Михаила и Федора Павловых и на все троицкое войско.

Закипел сильный, лютый бой. Ломалось оружие, бились врукопашную, резались ножами. Это был отчаянный бой: в троицком войске было мало людей конных и закованных в броню, но они побивали многих вооруженных поляков и литовцев. Слуга Михаило Павлов увидал князя Юрия Горского, перестал биться против других воинов, поймал самого воеводу, убил Юрия Горского и мертвого на его коне примчал к городу. Много поляков, которые желали отомстить за его смерть, погибло, но не могли они вырвать убитого из рук Михайловых. Поляки после такого несчастья — они лишились и князя Юрия и много других своих, которые легли побитыми, — побежали от троицкого войска.

Так разошлись все полки Сапеги и Лисовского. Троицкое войско вернулось в монастырь с великой победой.