I. Место сделки в системе юридических фактов.

В предыдущей главе теоретически была обоснована необходимость разделения понятий участник общественного отношения, субъект права, субъект обязательства, и субъект правоотношения; обязательство и правоотношение. Покажем теперь на примере категории «сделка», какие возникают погрешности в классификации юридических фактов, если пренебречь выявленными различиями между названными правовыми категориями.

Проблема понятия «сделка» состоит в неоднозначности содержания условий, достаточных для ее совершения и в неопределенности места, которая она занимает в системе юридических фактов. Например, из сравнения содержания ст. 21 и ст. 153 ГК РФ следует, что в сделке реализуется дееспособность гражданина. При этом возникает вопрос: Достаточными ли условиями для заключения всякой сделки является дееспособность гражданина и его волеизъявление в рамках своей дееспособности? Положительный ответ открывает возможность для существования односторонних сделок и договоров в составе родового понятия «сделка», как это предусмотрено п. 1 ст. 154 ГК РФ. Отрицательный ответ устраняет такую возможность. Если взять за основу определение, данное в п. 2 ст. 154 ГК РФ, то для совершения односторонней сделки необходимо и достаточно выражения воли одной стороны. Но в то же время, в результате сделки возникают обязательства между лицом, совершившим сделку и другими лицами помимо волеизъявления последних, что в общем случае противоречит принципу равенства сторон в гражданском праве. Далее, существующие разновидности сделок (одно, двух и многосторонние), представлены в праве как результат классификации юридических фактов по волевому признаку. Однако названия этих разновидностей позволяют предполагать, что в качестве основания выбран количественный признак, а не признак воли.

Действительно, согласно существующей классификации юридических фактов, представленной на рис. VIII.1, сделке придается значение родового понятия, объединяющего в своем составе юридические акты отдельного лица и договоры[156]. Вместе с тем, неявность сформулированного в ст.153 ГК РФ определения, не дает нам оснований для наделения понятия сделки родовыми признаками. В отличие от определения договора, данного в ст. 420 ГК РФ явным образом и в единственном числе, прямого определения сделки ст. 153 ГК РФ не содержит, хотя она и озаглавлена «понятие сделки». Этой нормой вводится понятие неопределенного множества сделок, которыми признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Когда правоведы пытаются восстановить на основе данной формулировки определение сделки в явном виде, то в результате за рамками понятия «сделка» оказываются все договоры, поскольку для их возникновения недостаточно действий одного лица. Например, О.С. Иоффе определяет сделку, как действие гражданина или организации, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений (гражданских прав и обязанностей.[157] В.А. Тархов определяет сделку как правомерное действие лица, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.[158]

Из изложенного следует, что определение сделки в соответствии со ст. 153 ГК РФ исключает из их состава договора, определяемые как двух и многосторонние сделки, существование которых предусмотрено п. 1 ст. 154 ГК РФ.

На смысловое противоречие, заключающееся в применении термина «сделка» к односторонним юридическим актам в свое время указывал Д.И. Мейер: «Сделка предполагает участие нескольких лиц, ибо слово «сделка» есть сокращенное от «соделка». Но за неимением более удачного термина мы принуждены разуметь под сделкой и действие одного лица».[159] Неоднозначность понятия «сделка» свойственна не только ГК РФ. Современный исследователь ныне действующего Германского Гражданского Уложения 1896 г. (ГГУ) Я. Шапп так комментирует этот нормативный акт: «Практически закон использует понятие сделки в двойном значении. Сделкой он называет как волеизъявление, так и совокупный правовой состав, в котором отдельное волеизъявление представляет собой лишь составную часть… Если закон рассматривает сделку как волеизъявление, то в основном речь идет о «волеизъявлении», если говорится о сделке в широком смысле (правовая сделка как совокупный состав) используется само понятие сделки (см. например, § 125, 134, 138). Двойное значение понятия сделка не является случайным. В этом нашла свое выражение основополагающая проблема учения о сделках. По мнению законодателя, установление различия не было необходимым, так как для наступления правового последствия при сделке в широком смысле и сделке в узком смысле требуется одно и то же основание. Другими словами, если договор состоит из множества согласованных волеизъявлений, то наступление правовых последствий по этому договору покоится на множестве согласованных желаний»[160]. Последний довод о единстве оснований для наступления правовых последствий в односторонней сделке и договоре неочевиден. Из судебной практики известно немало случаев, служащих доказательством того, что договор не является простой совокупностью свободных волеизъявлений лиц. Приведем пример. Истец обратился в суд с требованием о признании заключенным договора купли-продажи дома. В обоснование иска он предъявил телеграммы, которыми он обменивался с продавцом в процессе переговоров после того, как в газете прочитал объявление о продаже. В первой телеграмме на имя продавца содержалось два вопроса: «Продадите ли вы нам дом? Телеграфируйте минимальную цену, ответ оплачен». Продавец ответил телеграммой: «Минимальная цена за дом 900 фунтов стерлингов». Истец телеграфировал: «Согласны купить дом за 900 фунтов стерлингов, запрошенных вами». На основании этих документов истец утверждал, что состоявшийся обмен телеграммами представляет собой оферту и акцепт. Суд признал, что договор не был заключен и что продавец сообщая минимальную цену имущества, не делал оферту, а давал дополнительную информацию, а третья телеграмма представляла собой оферту со стороны истца, несмотря на то, что он называл ее акцептом, и эта оферта не была принята продавцом».[161] Как видно из приведенного примера, для заключения договора недостаточно даже нескольких свободных волеизъявлений отдельных лиц. Необходимо, чтобы их волеизъявления носили согласованный характер. А это значит, что такое волеизъявление не может быть индивидуальным, свободным, а появляется в результате компромисса двух или нескольких волеизъявлений и в общем случае не совпадает ни с одним из них. В отличие от индивидуального, это волеизъявление принадлежит качественно иному субъекту, состоящему из всех участников договора. Каждый из участников, чтобы войти в состав этого единого субъекта, вынужден изменить свое первоначальное волеизъявление, поставив его в зависимость от волеизъявления остальных участников договора. Именно поэтому проблема недействительности договора решается путем ответа на вопрос: Имело ли место волеизъявление единого субъекта права (договора) среди участников переговоров.