К вопросу о преобладающем методе регулирования компетенции органов управления акционерных обществ

 

С.М. Соколова,

магистрант 2-го года обучения программы

"Корпоративное право" юридического факультета

МГУ им. М.В. Ломоносова

Вопросы, связанные с компетенцией органов управления юридических лиц, являются основополагающими для корпоративного права, так как на их основе базируются институты корпоративного управления, недействительности сделок, совершенных юридическими лицами, ответственности лиц, входящих в органы управления и иные институты корпоративного права. Целью данной статьи является анализ норм о компетенции органов управления акционерного общества с точки зрения выявления преобладания императивного или диспозитивного регулирования данных общественных отношений в отечественном законодательстве. Если диспозитивное регулирование корпоративных отношений является приоритетным для инвесторов и участников общества, то императивное регулирование важно для целей минимизации злоупотреблений правом, для сохранения стабильности гражданского оборота, а следовательно, является приоритетным для законодателя. Существует множество проблем, касающихся структуры органов управления и их компетенции, как в законодательном регулировании, так, соответственно, и в деятельности корпораций, судебной практике.

Необходимо отметить, что решение этих проблем осложняется еще и тем, что в отечественной практике так и не сложилось единого понимания "органа юридического лица" и его природы.

В юридической науке можно выделить два основных подхода к определению положения органа юридического лица. Согласно первому из них орган - это структурно обособленная часть юридического лица, не являющаяся самостоятельным субъектом права, согласно второму - лица, входящие в органы управления юридического лица, являются представителями последнего. Каждая из этих позиций нашла поддержку у ученых, в судебной практике, однако в законодательстве нет четкой поддержки той или иной позиции.

Так, первой позиции, исходящей из реалистической теории сущности юридического лица, предложенной в XIX в. немецким ученым О. Гирке*(190), придерживались советские ученые В.А. Рясенцев*(191), Я.А. Розенберг*(192), Б.Б. Черепахин*(193) и ряд современных ученых - Е.А. Суханов*(194), С.Д. Могилевский*(195), Д.В. Ломакин*(196), И.С. Шиткина*(197) и др. Второй позиции, связанной с теорией фикции юридического лица, придерживались дореволюционные ученые А.О. Гордон*(198), Г.Ф. Шершеневич*(199), Н.О. Нерсесов*(200) и разделяют ряд современных специалистов, например В.В. Витрянский*(201), Д.И. Дедов*(202).

В теории подробное разграничение между представителем и органом юридического лица было приведено Я.А. Розенбергом в его работе "Представительство по гражданским делам в суде и арбитраже"*(203). Так, можно привести следующие основные критерии различия представителя и органа юридического лица: 1) орган в отличие от представителя не является субъектом права, а является частью юридического лица; 2) полномочия представителя проистекают из доверенности, полномочия органа осуществляются в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом; 3) у представителя есть собственная воля, воля юридического лица формируется его органами.

Как было отмечено, в российском законодательстве также нельзя проследить четкую позицию по вопросу природы органа юридического лица. Согласно п. 1 ст. 53 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 29 июня 2015 г. N 210-ФЗ) юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом. Необходимо отметить, что в предыдущей редакции данного пункта, отраженной в Федеральном законе от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ, была ссылка на п. 1 ст. 182 ГК РФ о представительстве. Дополнение данной статьи ссылкой на представительство было неоднозначно рассмотрено российскими цивилистами*(204).

В результате анализа российского законодательства автор пришла к выводу, что орган юридического лица является структурной частью последнего, обладает определенной компетенцией и выражает его волю. Во-первых, если признавать членов органов управления юридического лица представителями, то в соответствии со ст. 187, 188 ГК РФ возникают определенные сложности с прекращением доверенности при передоверии (в рамках разветвленной системы представительств и филиалов по России для юридического лица могут возникнуть определенные сложности при прекращении полномочий единоличного исполнительного органа, выдавшего доверенности руководителям подразделений); во-вторых, если применять к органам юридического лица ст. 186 ГК РФ с указанным в ней стандартным сроком доверенности в один год, может возникнуть ситуация, что часть российских хозяйственных обществ останется без единоличного исполнительного органа; в-третьих, согласно природе представительства при превышении полномочий представителем наступают определенные негативные последствия для третьих лиц (юридическое лицо в данном случае может лишиться контрактов, заключенных таким представителем). По нашему мнению, нельзя ссылаться на ст. 53.1 ГК РФ при аргументировании позиции, что члены органов юридического лица являются его представителями, потому что орган юридического лица не является субъектом права, следовательно, не может нести ответственность, именно поэтому ответственность несут его члены. Подводя итог обозначенному выше, с нашей точки зрения, нецелесообразно применять к органам юридического лица нормы о представительстве, так как институт представительства не приспособлен для применения в корпоративных отношениях.

В практике российских судов также можно найти отражение различных подходов.

Согласно Постановлению Президиума ВАС РФ от 9 февраля 1999 г. N 6164/98 орган юридического лица не является представителем последнего*(205). Сходная позиция также отражена в постановлениях от 30 мая 2000 г. N 9507/99 *(206), от 21 сентября 2005 г. N 6773/05, от 2 июля 2009 г. N 2417/09 и др.

В соответствии с п. 121 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" "особый характер представительства юридического лица, которое приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы... предполагает применение законодательства о юридических лицах, на органы юридического лица распространяются только отдельные положения главы 10 ГК РФ"*(207).

На основе изложенных выше позиций автор настоящей статьи пришла к выводу, что в судебной практике также нет единого понимания природы органа юридического лица.

В рамках данной статьи под органом юридического лица автор понимает обособленную часть юридического лица, обеспечивающую реализацию его правосубъектности и выражающую в пределах своей компетенции его волю. То есть в отношениях вне юридического лица его орган не является самостоятельным субъектом. Орган юридического лица - это своего рода некоторая фикция, за которой находится людской субстрат. Если считать управляющих компании представителями, то сама конструкция органа юридического лица представляется лишней.

Компетенция же понимается как установленная законом, иными правовыми актами и учредительными документами совокупность задач, функций, полномочий конкретного органа, определяющая его место в системе органов юридического лица. По сути, можно определить компетенцию органа юридического лица как круг полномочий. Орган юридического лица наделяется компетенцией в связи с исполнением им определенной функции, т.е. осуществлением определенного направления деятельности самого юридического лица.

В соответствии с Федеральным законом "Об акционерных обществах"*(208) (далее - ФЗ об АО) закреплена следующая структура органов управления акционерного общества: общее собрание акционеров, совет директоров (наблюдательный совет) (далее - совет директоров), коллегиальный исполнительный орган (правление, дирекция) (далее - коллегиальный исполнительный орган), единоличный исполнительный орган и ревизионная комиссия. В зависимости от того, является ли акционерное общество публичным или непубличным и в соответствии с решением участников, принятым надлежащим порядком, система органов управления может не предполагать наличия факультативных (не обязательных к созданию) органов. Так, в соответствии с п. 3 ст. 97 ГК РФ в публичном акционерном обществе создание совета директоров обязательно, а в непубличном акционерном обществе - факультативно.

Компетенция общего собрания акционеров закреплена в п. 2 ст. 67.1 и п. 2 ст. 65.3 ГК РФ, ст. 48 ФЗ об АО. На основе анализа данных положений можно прийти к следующим выводам. Во-первых, у общего собрания акционеров по основанию возможности передачи полномочий существует два вида компетенции: первая - исключительная (ФЗ об АО не использует термин "исключительная компетенция", данная терминология встречается только в ГК РФ), т.е. та компетенция, которую никогда нельзя передать другим органам управления; вторая - альтернативная, т.е. та компетенция, которую в непубличных акционерных обществах можно передать другим органам управления. Так называемая дополнительная компетенция (например, в случае, определенном в абз. 2 п. 2 ст. 79 ФЗ об АО, о вынесении на решение общего собрания акционеров вопроса об одобрении крупной сделки от 25 до 50% в случае недостижения решения советом директоров) в данную классификацию не вписывается. Интересно заметить, что обновленный в ходе реформы ГК РФ предусматривает в некоторых вопросах даже более детальное регулирование компетенции, чем оно представлено в специальном законодательстве. Так, например, п. 2 ст. 65.3 ГК РФ к компетенции общего собрания акционеров относит создание корпорацией других юридических лиц, участие корпорации в других юридических лицах, создание филиалов и открытие представительств корпорации, если уставом это не отнесено к компетенции другого органа акционерного общества.

Во-вторых, по общему правилу решение вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров, не может быть передано единоличному или коллегиальному исполнительному органам общества или совету директоров. Перечень вопросов исключительной компетенции установлен в подп. 1 п. 3 ст. 67.3 и ст. 48 ФЗ об АО, в непубличном акционерном обществе некоторые вопросы по единогласному решению учредителей (акционеров) могут быть переданы совету директоров.

В-третьих, общее собрание акционеров публичного акционерного общества не вправе рассматривать и принимать решения по вопросам, не отнесенным к его компетенции ФЗ об АО. Уставом же непубличного акционерного общества может быть предусмотрено отнесение к компетенции общего собрания акционеров вопросов, не отнесенных к его компетенции ФЗ об АО. Соответствующие положения могут быть предусмотрены уставом непубличного общества при его учреждении либо внесены в его устав, изменены и (или) исключены из его устава по решению, принятому общим собранием акционеров единогласно всеми акционерами общества.

В отношении компетенции общего собрания акционеров в ФЗ об АО определено, что компетенция данного органа устанавливается федеральными законами и уставом общества, т.е. компетенция может бать охарактеризована в качестве исчерпывающей. Перечисленные нормы трактуются судами императивно*(209).

Компетенция общего собрания акционеров может быть ограничена следующим образом:

1. Закон об АО может содержать прямой запрет на принятие решений по тому или иному вопросу. Например, законодательство применительно к публичным акционерным обществам (абз. 1 п. 2 ст. 39 ФЗ об АО) содержит прямое ограничение на проведение закрытой подписки на акции, следовательно, общее собрание акционеров не может принять решение об увеличении уставного капитала путем проведения закрытой подписки.

2. Некоторые решения общего собрания акционеров могут быть приняты, только если такая возможность прямо предусмотрена уставом общества, например, возможность приобретения обществом собственных акций в целях их последующего погашения или аннулирования и уменьшения уставного капитала общества (ст. 72 ФЗ об АО).

3. В уставе полномочия общего собрания акционеров относятся к компетенции совета директоров (в тех случаях, когда это прямо допускается законом).

4. В ряде случаев в уставе могут содержаться заранее определенные положения по вопросам, отнесенным к компетенции общего собрания акционеров. Собрание не может принять решение вопреки этим положениям. Например, срок выплаты дивидендов может быть определен уставом в соответствии с требованиями п. 6 ст. 42 ФЗ об АО. В этом случае общее собрание акционеров, принимая решение о выплате, срок выплаты не определяет.

Следовательно, можно говорить о том, что в регулировании деятельности публичных акционерных обществ наблюдается преобладание императивных норм, а в регулировании непубличных акционерных обществ - преобладание диспозитивных.

Компетенция совета директоров определена в ст. 65 ФЗ об АО и характеризуется как общее руководство деятельностью общества. В соответствии с п. 2 данной статьи решение вопросов, отнесенных к компетенции совета директоров данным Федеральным законом, не может быть передано исполнительному органу общества. А компетенция совета директоров может быть расширена только за счет передачи некоторых вопросов из компетенции общего собрания акционеров в непубличных обществах и передачи части компетенции исполнительных органов.

Компетенция единоличного исполнительного органа и коллегиального исполнительного органа определена соответственно в ст. 69 и 70 ФЗ об АО и может быть характеризована как руководство текущей деятельностью общества. Компетенция названных органов определена по остаточному принципу (т.е. все, что не относится к полномочиям других органов, остается в компетенции исполнительных органов).

Уставом общества, предусматривающим наличие одновременно единоличного и коллегиального исполнительных органов, должна быть определена компетенция коллегиального органа.

В соответствии с абз. 2 п. 3 ФЗ об АО права и обязанности единоличного исполнительного органа общества, членов коллегиального исполнительного органа общества определяются ФЗ об АО, иными правовыми актами Российской Федерации и договором, заключаемым каждым из них с обществом. Стоит обратить внимание, что это единственный случай, когда в ФЗ об АО обозначено то, что компетенция ("права и обязанности") может быть определена договором.

Анализируя описанное выше закрепление компетенции органов управления акционерного общества, можно прийти к выводу, что максимально императивно и подробно закреплена компетенция общего собрания акционеров, а наиболее диспозитивно и описательно - компетенция единоличного и коллегиального исполнительных органов.

В судебной практике сложилось понимание того, что состав и компетенция органов управления и контроля в акционерных обществах определяются ст. 47, 64, 70 85, 86 ФЗ об АО, а применительно к конкретному акционерному обществу - в их уставах*(210).

Согласно Федеральному закону от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ*(211) ст. 52 ГК РФ была дополнена п. 5, поясняющим, что учредители (участники) юридического лица вправе утвердить регулирующие корпоративные отношения и не являющиеся учредительными документами внутренний регламент и иные внутренние документы юридического лица, которые не должны противоречить уставу. В подп. 19 п. 8 ст. 48 и подп. 13 п. 1 ст. 65 ФЗ об АО обозначена возможность принятия органами управления внутренних документов, но при этом подчеркнуто, что принятие внутренних документов, регулирующих деятельность органов общества, т.е. в том числе регулирующих и их компетенцию, относится к исключительной компетенции общего собрания акционеров.

Также необходимо обратить внимание на п. 4 ст. 66.3 ГК РФ в уже упомянутой выше редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ, в соответствии с которым в непубличном хозяйственном обществе положения, предусмотренные п. 3 этой статьи и не относящиеся к числу вопросов, подлежащих в соответствии с ГК РФ или другими законами обязательному включению в устав такого общества, могут быть предусмотрены корпоративным договором, сторонами которого являются все участники этого общества. На основе этого можно прийти к выводу, что потенциально структура органов управления и их компетенция в непубличном акционерном обществе могут быть установлены корпоративным договором, сторонами которого являются все участники общества. Это революционное нововведение может коренным образом изменить судебную практику, сложившуюся в отношении корпоративных договоров. На наш взгляд, данный вывод является спорным и может быть реализован на практике только в случае закрепления конструкции доведения информации о компетенции, зафиксированной в корпоративном договоре, до третьих лиц*(212). Интересно заметить, что в проекте изменений ГК РФ в п. 2 ст. 67.2, запрещающей регулирование корпоративным договором структуры органов и их компетенции, содержалось дополнение, исключенное из финальной редакции статьи: "за исключением случаев, когда правила настоящего Кодекса или законов о хозяйственных обществах допускают их изменение уставом общества"*(213). Так, в востребованном российскими компаниями английском праве разрешается изменение компетенции соглашением всех участников*(214), но это влечет дополнительные обязанности по раскрытию информации.

При анализе судебной практики автор настоящей статьи выделил следующее:

1. Компетенция совета директоров определяется по принципу исключения вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров. Единоличный исполнительный орган общества в свою очередь не вправе решать вопросы, отнесенные к компетенции общего собрания акционеров или совета директоров (наблюдательного совета) общества*(215).

2. Если решение того или иного вопроса не отнесено ни законом, ни уставом к компетенции того или иного органа, то решение о принадлежности компетенции принимается исходя из природы вопроса. Например, из анализа норм ФЗ об АО и положений устава, определяющих компетенцию общего собрания акционеров, совета директоров, следует, что органом общества, который должен принять решение о распределении прибыли, является общее собрание акционеров, так как ФЗ об АО и уставом общества решение данного вопроса не отнесено к компетенции совета директоров и не может быть признано вопросом, касающимся текущей деятельности общества, следовательно, указанный вопрос подлежит рассмотрению на общем собрании акционеров на основании п. 20 ч. 1 ст. 48 ФЗ об АО*(216).

3. Совет директоров, коллегиальный или единоличный исполнительный орган не могут своими решениями ограничить или расширить собственную компетенцию или компетенцию иного органа*(217).

4. В законах не установлен запрет на выполнение советом директоров, в частности его председателем, функций единоличного исполнительного органа в ситуации прекращения полномочий последнего. В данной ситуации председатель совета директоров осуществляет общее руководство деятельностью общества, за исключением решения вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания. Предоставление таких временных экстраординарных полномочий председателю совета директоров аргументируется тем, что прекращение полномочий единоличного исполнительного органа не должно влиять на ведение обществом хозяйственной деятельности*(218).

На основании вышесказанного автор пришел к выводу, что компетенция органов акционерного общества может быть установлена: 1) федеральными законами; 2) уставом общества; 3) внутренними документами общества, принятыми общим собранием акционеров и не противоречащими уставу и федеральным законам; 4) договором (договором с единоличным исполнительным органом, членами коллегиального исполнительного органа), положения которого не должны противоречить уставу, внутренним документам общества и федеральным законам. При этом суды крайне консервативно трактовали дореформенное законодательство о компетенции органов управления, а практика по обновленному законодательству еще не сложилась.

Также автором были проанализированы на предмет определения компетенции уставы и внутренние документы, размещенные в открытом доступе в сети "Интернет", нескольких крупнейших публичных акционерных обществ в банковской сфере, мобильной связи, горнодобывающей и химических отраслях.

Выделены следующие способы закрепления компетенции:

1) компетенция определена только в уставе, во внутренних документах нет упоминания о компетенции органов управления (1 из 10 компаний);

2) компетенция определена в уставе, во внутренних документах компетенция дублируется (5 из 10 компаний);

3) компетенция определена в уставе и во внутренних документах;

а) компетенция органа (совет директоров, коллегиальный или единоличный исполнительный органы) сужена (2 из 10 компаний);

б) компетенция органа (совет директоров, коллегиальный или единоличный исполнительный органы) расширена (2 из 10 компаний).

Причем расширение компетенции в одном случае произошло за счет внутренних документов, принятых общим собранием акционеров, а во втором случае - за счет внутренних документов, принятых другими органами управления общества, помимо общего собрания акционеров. В качестве примера первой ситуации можно привести положение о совете директоров, принятое общим собранием акционеров, в которое включены дополнительные четко сформулированные обязанности, или компетенция расширена за счет общих положений, целей и задач. Примером второго случая может являться расширение компетенции совета директоров с помощью кодекса корпоративного управления корпорации, принятого советом директоров (который является, в силу п. 5 ст. 52 ГК РФ, внутренним документом организации).

В заключение стоит отметить, что в публичных акционерных обществах компетенция органов управления установлена императивно, в непубличных акционерных обществах есть тенденция к отходу от императивности и введению начал диспозитивности. Сложившаяся до фундаментальных изменений ГК РФ судебная практика имела тенденцию к ограничению перечня документов, регулирующих компетенцию органов управления акционерного общества. Практика по обновленному законодательству еще не сложилась, но внутренние документы, регулирующие компетенцию органов управления, уже были приняты и обновлены.