Институт исключения участника из хозяйственного общества: метод правового регулирования и свобода судебного усмотрения

 

Ю.Б. Шевела,

аспирант кафедры предпринимательского права

юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова,

генеральный директор ООО "Шевела и партнеры"

Изменения в часть первую ГК РФ, внесенные Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ, ввели общую норму относительно исключения участника коммерческой корпорации, сделав возможным исключение участника не только из товарищества и общества с ограниченной ответственностью, но и из непубличного акционерного общества. В соответствии со ст. 67 ГК РФ участник хозяйственного товарищества или общества вправе требовать в судебном порядке исключения другого участника из товарищества или общества, за исключением публичных акционерных обществ, в случаях, если такой участник:

- своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу;

- иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в частности, грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества.

Помимо указанной нормы, право требовать исключения участника из общества закреплено в ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об ООО).

Относительно применения ст. 67 ГК РФ были даны разъяснения в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (п. 35) (далее - Постановление Пленума ВС РФ N 25). А в отношении нормы, закрепленной в ст. 10 Закона об ООО, даны официальные разъяснения Пленумом ВС РФ в Постановлении N 90 и Пленумом ВАС РФ в Постановлении N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Постановление Пленумов N 90/14)*(115) и в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 151 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью"*(116) (далее - Обзор).

Как известно, выделяют два основных метода правового регулирования: императивный (авторитарный, метод властных предписаний) и диспозитивный (метод автономии). Императивный метод регулирования характеризуется предоставлением участникам правоотношений строго определенного варианта поведения, при котором в норме права четко определены порядок возникновения, прекращения, характер, объем и содержание прав и обязанностей сторон участников правоотношений. В противоположность императивному методу при диспозитивном нормой права устанавливаются не запреты и предписания, а лишь пределы, в которых участники отношений самостоятельно устанавливают варианты поведения, взаимные права и обязанности*(117).

Как ст. 67 ГК РФ, так и ст. 10 Закона об ООО не предписывают участникам обществ предусмотренное в данных нормах поведение, а предоставляют им право самостоятельно выбрать способ реагирования на действия другого участника, который своими действиями (бездействием) причинил существенный вред обществу или иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе выбрать закрепленную в данных статьях возможность обратиться в суд с требованием об исключении этого участника из общества. В данном случае такой подход законодателя представляется весьма оправданным, поскольку исключение участника из общества - это крайняя мера, которая подразумевает, что другие способы взаимодействия между участниками уже исчерпаны.

Исключение участника из общества влечет за собой прекращение всего комплекса корпоративных правоотношений такого участника, в связи с чем указанная мера защиты носит исключительный характер*(118) (о дискуссии по поводу правовой природы исключения участника из общества будет сказано ниже).

Поскольку данная мера носит исключительный характер, законодатель предусмотрел ряд обязательных требований, которые должны выполняться для возможности ее применения.

1. Исключение из состава участников общества происходит только по решению суда. С.Ю. Филиппова, исходя из понимания, что доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью имеет природу имущественного права, полагает, что судебная процедура исключения участника из общества основана в том числе на принципе неприкосновенности собственности, означающем, что никто не может быть лишен имущества без достаточных оснований, устанавливать наличие которых должен суд*(119).

2. Правом на обращение в суд с соответствующим заявлением обладает только участник общества. В настоящее время положения ст. 10 Закона об ООО противоречат нормам ГК РФ, поскольку предоставляют право обратиться в суд с требованием об исключении участника из общества только участникам, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала общества.

Согласно ст. 3 Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" впредь до приведения законодательных и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с положениями ГК РФ законодательные и иные нормативные правовые акты Российской Федерации применяются постольку, поскольку они не противоречат положениям ГК РФ*(120).

Также представляется целесообразным в данном случае сослаться и на общую норму, содержащуюся в абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ, которая предусматривает, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать нормам, содержащимся в ГК РФ.

3. Законом предусмотрен перечень оснований, в связи с которыми возникает право требовать исключения участника из общества. В частности, можно выделить следующие основания.

3.1. Грубое нарушение участником своих обязанностей, предусмотренных законом или учредительными документами общества.

Основные обязанности участника хозяйственного общества закреплены в общей норме, регулирующей обязанности участников всех корпораций (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ); к их числу относятся:

- обязанность участвовать в образовании имущества корпорации в размере, в порядке, способом и в сроки, которые предусмотрены законодательством и (или) учредительными документами;

- обязанность не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности корпорации;

- обязанность участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия таких решений;

- обязанность не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации;

- обязанность не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация.

Перечень обязанностей не является исчерпывающим и может быть дополнен другими обязанностями, предусмотренными законом или учредительным документом корпорации.

Следует обратить внимание, что в указанном выше перечне обязанностей участника (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ) теперь наряду с правом на участие в управлении делами обществом закреплена и обязанность участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия таких решений, и систематическое уклонение без уважительных причин от исполнения данной обязанности может повлечь исключение участника из общества.

Однако понятие "грубое нарушение" участником своих обязанностей в законе не определено. Безусловно, в законе нельзя описать все возможные ситуации, с которыми сталкиваются участники отношений. Так, О.А. Попкова отмечает, что суд не всегда имеет возможность применять абсолютно определенные правовые нормы. Когда в законе нельзя детально описать ситуацию, в которой суд будет действовать и принимать решение, ему предоставляется возможность осуществления дискреции (усмотрения) при разрешении возникающих вопросов. В связи с этим указанный автор обращает внимание, что законодатель потому и передает на судейское усмотрение решение ряда правовых вопросов, что полностью урегулировать их не может, так как для этого требуется специальный подход в каждом конкретном случае*(121). Данное "усмотрение" осуществляется в рамках дискреционных полномочий суда, на важность которых неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, в частности в постановлениях от 2 апреля 2002 г. N 7-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона Красноярского края "О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления" и Закона Красноярского автономного округа "О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления в Красноярском автономном округе" в связи с жалобами заявителей А.Г. Злобина и Ю.А. Хнаева; от 12 марта 2001 г. N 4-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", касающихся возможности обжалования определений, выносимых арбитражными судами по делам о банкротстве, иных его положений, ст. 49 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", а также ст. 106, 160, 179 и 191 АПК РФ в связи с запросом Арбитражного суда Челябинской области, жалобами граждан и юридических лиц. Так, в вышеуказанном Постановлении от 2 апреля 2002 г. N 7-П Суд акцентирует внимание на недопустимости умаления роли судов и ограничения их дискреционных полномочий*(122).

В связи с этим Пленум ВС РФ в п. 35 Постановления N 25 в целях обеспечения единства судебной практики разъяснил, что к грубым нарушениям обязанностей, влекущим возникновение права у других участников требовать исключения участника из общества, в частности, может относиться систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников, лишающее общество возможности принимать значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня. При этом непринятие указанных решений должно причинять существенный вред обществу и (или) делать его деятельность невозможной либо существенно ее затруднять.

В соответствии с п. 1 Обзора участник общества несет обязанность не причинять вред обществу, и грубое нарушение этой обязанности может также служить основанием для его исключения из общества.

Необходимо отметить, что данный Обзор был издан до внесения вышеуказанных изменений в ГК РФ относительно перечня обязанностей, где к обязанностям участника корпорации была отнесена обязанность не совершать действий, заведомо направленных на причинение вреда корпорации. До внесения указанных изменений высказывалось*(123) не лишенное, на наш взгляд, оснований мнение, что включение данной обязанности в перечень обязанностей участника корпорации свидетельствует о расширении круга обязанностей, нарушение которых может служить основанием для исключения участника, не ограничивая их лишь теми, которые вытекают из собственно корпоративного правоотношения. В данном случае, как отмечалось, видимо, речь идет о развитии общего принципа добросовестности, недопустимости причинения вреда, но в таком случае эта обязанность не связана с участием в обществе и для этого случая есть иной способ защиты - возмещение убытков.

3.2. Совершение участником действий, противоречащих интересам общества, в том числе, как разъяснено Пленумом ВС РФ N 25, при выполнении функций единоличного исполнительного органа (например, причинение значительного ущерба имуществу общества, недобросовестное совершение сделки в ущерб интересам общества, экономически необоснованное увольнение всех работников, осуществление конкурирующей деятельности, голосование за одобрение заведомо убыточной сделки). При этом указанные действия должны причинить обществу существенный вред и (или) сделать невозможной его деятельность, либо существенно ее затруднить.

Указанная позиция Верховного Суда РФ относительно возможности исключения участника из общества вследствие совершения им действий, противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа уже звучала ранее в рекомендациях ВАС РФ (п. 2 Обзора) и воспринималась неоднозначно. Так, С.Ю. Филиппова отмечает, что в подобном случае участник действует в качестве единоличного исполнительного органа и состоит в иных правоотношениях с обществом, нежели участник. В связи с этим санкции, применяемые в данном случае, должны соответствовать этому правоотношению и не влечь применения нормы, содержащей санкцию за нарушение обязанностей, связанных с участием в обществе*(124).

Следует отметить, что за нарушение отдельных корпоративных обязанностей предусмотрены иные последствия, нежели возникновение права требовать исключения участника из общества. В частности, неоплата в установленные сроки доли (части доли) в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью влечет переход неоплаченной части доли к обществу (п. 3 ст. 16 ГК РФ).

Также Пленумом ВС РФ N 25 дано разъяснение, что при рассмотрении дел об исключении участника из хозяйственного общества суд должен давать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, а также устанавливать факт совершения участником конкретных действий или уклонения от их совершения и наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий.

Необходимо указать, что иск об исключении участника не может быть удовлетворен в случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения (п. 35 Постановления Пленума ВС РФ N 25). Данная позиция уже находила свое отражение в правовой литературе. Так, А.А. Кузнецов, исследуя институт исключения участника из общества на основе зарубежного опыта, отмечает, что в соответствии с доктриной и судебной практикой Германии с иском об исключении не может обращаться участник, в отношении которого также имеются основания для исключения*(125). Поддерживая указанную позицию, которая приводится в Постановлении Пленума ВС РФ N 25, А.А. Кузнецов указывает, что право "изгнать нарушителя" предоставляется для того, чтобы позволить оставшимся добросовестным участникам продолжить вести бизнес. Данная позиция представляется обоснованной, отчасти она используется в судебной практике.

Анализ судебной практики действительно позволяет сделать вывод о том, что зачастую право требовать исключения участника из общества используется как способ решения корпоративного конфликта. В связи с этим суды обращали внимание на недопустимость использования указанной нормы для целей разрешения корпоративных конфликтов. Так, Верховный Суд РФ в Определении от 14 августа 2015 г. N 305-ЭС15-9152 отметил, что такая мера, как исключение участника из общества, "является исключительной и не может преследовать исключительно цель разрешения конфликта между участниками общества".

В Обзоре (п. 11) установлено, что исключение из общества с ограниченной ответственностью участника, обладающего долей в размере более 50% уставного капитала общества, возможно только в том случае, если участники общества в соответствии с его уставом не имеют права свободного выхода из общества.

Наличие корпоративного конфликта и предъявление требований о взаимном исключении друг к другу двух участников ООО, обладающих равными долями по 50% уставного капитала, было предметом рассмотрения Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ по делу N 306-ЭС14-14 (Определение от 8 октября 2014 г.). В ходе рассмотрения данного дела Судебная коллегия отметила, что из содержания нормы, предусмотренной ст. 10 Закона об ООО, и ее разъяснений, данных в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 90/14, следует, что суд должен:

1) дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей;

2) дать оценку степени вины участника;

3) установить факт нарушения (факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействий);

4) установить факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий.

При этом, как отметил суд, критерии оценки, определяющие, кто должен остаться участником, а кто должен быть исключен, указанной нормой и разъяснениями не предусмотрены. В каждом конкретном случае это является исключительным правом и обязанностью суда.

Коллегия указала, что исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества. Наличие равного количества долей у участников увеличивает риск возникновения ситуации невозможности принятия решения по вопросам, связанным с деятельностью общества, и в подобных случаях указанный механизм защиты может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества. При рассмотрении данного спора суд указал, что действительными причинами обращения в суд со взаимными требованиями об исключении из общества являются утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт, а не действия (бездействие) последних по причинению вреда обществу. В связи с чем суд счел недопустимым применение такого способа защиты, как исключение участника из общества, и указал на целесообразность принятия участниками решения о ликвидации общества либо принятия одним из участников решения о выходе.

Правовая природа исключения участника из ООО, а также впоследствии исключения из непубличного акционерного общества вызывает дискуссии в научном сообществе. Некоторые ученые предлагают рассматривать исключение как особый корпоративный способ защиты прав, некоторые - как меру ответственности. Так, Д.В. Ломакин*(126) отмечал, что в случае исключения участника из общества нет одного из существенных признаков гражданско-правовой ответственности в связи с тем, что оно не влечет для последнего каких-либо дополнительных имущественных обременений. По своим последствиям исключение участника из общества идентично добровольному выходу из общества. В обоих случаях участник получает действительную стоимость своей доли, что является денежным эквивалентом утрачиваемых корпоративных прав. Поэтому можно говорить о том, что исключение участника из общества не является мерой гражданско-правовой ответственности. В данном случае речь может идти о государственно-принудительных мерах регулятивного характера, в результате применения которых происходит прекращение корпоративного правоотношения между обществом и исключенным участником*(127). Указанная мера представляет собой частное проявление такого способа защиты гражданских прав, как прекращение или изменение правоотношения. Наряду с этим применение ее в ответ на правонарушение не вызывает сомнений.

Однако, как указывает вышеназванный автор, при исключении участника в результате его действий (бездействия), которые делают невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняют, речь идет о совершаемом в процессе осуществления субъективного корпоративного права особом гражданском правонарушении в форме злоупотребления правом*(128) и, соответственно, о применении мер гражданско-правовой ответственности.

С.Ю. Филиппова, наряду с сомнениями относительно квалификации исключения участника из общества как меры ответственности, высказывает мнение, что исключение акционера на основании его неправомерного поведения все же является санкцией. Исключение же участника как последствие правомерного поведения акционера, затрудняющего деятельность общества, - мера защиты интересов юридического лица. Указанные случаи С.Ю. Филиппова предлагает четко различать и говорит о том, что, к сожалению, п. 1 ст. 67 ГК РФ не позволяет этого сделать, поскольку допускает исключение участников из хозяйственных обществ как за нарушение обязанностей, так и независимо от такого нарушения*(129).

О.В. Гутников высказывает позицию, согласно которой:

1) исключение участника всегда связано с его неправомерным поведением. Затруднение деятельности общества является нарушением обязанности участника не совершать действий (бездействия), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация (п. 4 ст. 65.2 ГК РФ);

2) факт выплаты исключенному участнику денежного эквивалента стоимости его корпоративных прав не означает, что участник не несет никаких дополнительных имущественных потерь: рыночная цена акций (долей) может превышать часть стоимости чистых активов, которая должна быть выплачена исключенному участнику, кроме того, механизм осуществления выплат исключаемому участнику далек от совершенства, и он получит свой эквивалент не сразу;

3) исключаемый участник теряет возможность получать в будущем дивиденды от результатов деятельности общества, получать выгоду от возможного роста рыночной цены акций (долей) за период между его исключением и выплатой стоимости активов и т.д.

В связи с этим есть все основания говорить о двойственной правовой природе и рассматривать исключение участника одновременно и как крайнюю меру гражданско-правовой (корпоративной) ответственности, и как специальный корпоративный способ защиты прав.

Представляется, что исключение участника из общества является корпоративным способом защиты прав и относится к мерам защиты*(130). Данный способ защиты могут использовать участники общества, в частности, когда нарушаются их права на управление в случае систематического уклонения одного из участников от участия в общем собрании без уважительных причин, когда общее собрание лишается возможности принимать значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня и непринятие указанных решений причиняет существенный вред обществу и (или) делает его деятельность невозможной (либо существенно ее затрудняет). Следует отметить, что при этом нарушаются права не только участников, но и самого общества.

Относительно того, чтобы считать исключение участника мерой ответственности, представляется, что в данном случае отсутствуют те дополнительные, невыгодные имущественные последствия, которые являются существенной особенностью мер гражданско-правовой ответственности. В соответствии с законом исключенному участнику должна быть выплачена действительная стоимость доли, а учитывая, что данный способ может применяться в обществах, доли (акции) которых не обращаются на организованных рынках (непубличные общества), действительная стоимость доли (акций) может оказаться даже выше той стоимости, за которую участник смог бы продать свою долю (акцию) третьим лицам. Также следует отметить, что продать доли (акции) непубличных обществ весьма затруднительно, поскольку данные общества в большей степени являются объединением лиц, а не капиталов и личностный элемент во взаимоотношениях их участников играет существенную роль.

На основании вышеизложенного можно говорить о том, что к возможности исключения участника из общества по требованию других участников законодатель подходит с позиций диспозитивного регулирования, наделяя участников правом обратиться с указанным требованием в суд, а не предписывая участникам данное поведение. Исключение участника из общества является крайней мерой (хотя в некоторых случаях, как показывает практика, и необходимой), связанной с лишением права участника на долю в уставном капитале общества. В связи с этим данная мера может применяться исключительно в судебном порядке, что является требованием действующего законодательства. Основания для исключения участника подлежат оценке судом в ходе полного и всестороннего рассмотрения всех обстоятельств конкретного дела.

Соответственно, на наш взгляд, вопрос об исключении участника из общества - это вопрос в большей степени судебного усмотрения, осуществляемого судом в рамках дискреционных полномочий, базирующегося на основании установления фактических обстоятельств, всестороннего и полного исследования доказательств, выводов и разъяснений высших судебных инстанций, обобщающих опыт применения судами норм законодательства об исключении участника из общества.