Реминисцентные имена в романе

 

Отдельный вопрос для рассмотрения представляют имена собственные, использованных М. Петросян в романе и объединенные одной общей особенностью - способностью с большей или меньшей степенью определенности отсылать читателя к объектам реальной действительности или к объектам других художественных миров.

Подобные имена А.А. Фомин называет реминисцентными (РИ), имея в виду реминисцентный характер их употребления в художественных произведениях. Известно, что РИ представляют собой один из наиболее распространенных типов текстовых реминисценций. Он же относит к РИ и онимы, осуществляющие аллюзии, то есть отсылки к фигурам и событиям реального мира, а не только отсылающие к иным художественным текстам. Реальный мир рассматривается им при этом как один из возможных миров, существующий наряду с множеством виртуальных художественных миров, к которым в тексте может быть произведена отсылка.

Для РИ характерно частичное или полное совпадение внешней формы (графической оболочки имени) с формой именования иного объекта, наличие знания о котором предполагается у реципиента текста. Примерами подобных онимов может служить имя одного из главных персонажей - Македонский, соотносимое с именем реально существовавшего знаменитого царя Македонии Александра, прозванного Македонским.

Литературоведы по-разному трактуют подобное использование «вторичных» онимов. А. Вихров, к примеру, видит в них важную черту мировоззрения и стиля писателя [Вихров 1980: 15], тогда как В. Ковский отказывает им в какой-либо художественной значимости.

Поэтоним это двусторонняя единица, представляющая единство двух планов - плана выражения и плана содержания. К плану выражения относится означающее онима - его материальная (графическую для письменного текста) оболочку, то есть комплекс графем, служащий для номинации данного текстового объекта. К плану содержания - означаемое онима, или его денотат, который образуется массивом информации о референте (носителе) имени, имеющейся у реципиента текста. Эта информация может быть как текстовой, которая эксплицируется так или иначе в тексте или, являясь имплицитной, выводится из текста, так и внетекстовой, существующей в фоновом знании реципиента. По мнению А.А. Фомина «Если использовать широко распространенный и многозначный филологический термин, можно было бы сказать, что означаемым литературного онима является образ, формируемый в тексте и обозначаемый именем собственным. Естественно, информация о референте имени сильно варьируется в количественном отношении: обычно информация о главном персонаже произведения гораздо более многочисленна и разнообразна, чем информация о лице, всего однажды упомянутом в каком-либо фрагменте текста. Традиционное, основанное на интуиции деление героев произведения на главных, второстепенных и эпизодических связано именно с количеством получаемой из текста информации о них, то есть с объемом денотатов их имен» [Фомин 1999: 14].

РИ в художественном тексте, чтобы осуществить свою функцию отсылки к объекту иной реальности (физической или художественной), нуждается в лингвистическом механизме, объективирующем интенцию автора. Таким механизмом служит полное или частичное совпадение его графической оболочки с формой означающего имени инобытийного объекта. Тогда читатель с большей или меньшей степенью осознанности сможет связать схожие имена двух разных объектов. Впрочем, одного сходства «означающих» для реализации реминисцентной функции недостаточно. Чтобы читатель не посчитал сходство двух имен совершенно случайным, не несущим никакого художественного смысла, он должен установить определенную корреляцию, существующую между «означаемыми» онимов. Лишь в этом случае им конструируется реминисцентная связь имен, которая воспринимается (осознанно, логически или неосознанно, ассоциативно) как закономерная, а потому требующая раскрытия своего смысла. Как и сходство «означающих», сходство «означаемых» у онимов может быть большим или меньшим и зависит от той художественной задачи, которую ставит перед читателем автор. Например, Табаки, или Шакал полное совпадение имени с именем шакала в книге Редьярда Киплинга «Маугли», собственно и пакости он строит, по словам жителей Дома, как герой этой книги.

Уровни реминисцентности литературных онимов могут быть весьма различны, так как они прямо зависят от степени известности тех имен, к которым осуществляется отсылка и которые после работы Ю.Н. Караулова принято называть прецедентными [Караулов 1987: 34]. Так, реминисцентное для одной группы имя вполне может быть воспринято как нереминисцентное другими группами, не воспринявшими в силу некоторых причин (например, отсутствия необходимых фоновых знаний) сигналы прецедентности. Уровень реминисцентности литературного онима может снижаться со временем из-за постепенного ослабления известности соответствующего прецедентного онима, уходящего из ядра культурного пространства на его периферию. Временной фактор также нельзя игнорировать при решении вопроса о реминисцентности имени, поскольку индекс реминисцентности - величина переменная: реминисцентный для значительного числа читателей в момент появления произведения оним может утратить для большинства реципиентов реминисцентный характер с течением времени.

Статистические подсчёты показали, что ядро ономастического пространства романа М. Петросян «Дом, в котором…» составляют агномены (71% от общего числа поэтонимов произведения). Периферия ономастического пространства (29% единиц) представлена следующим и группами поэтономов: названия неофициальных объединений людей (5,2%), теонимы (3,5%), названия помещений (3,5%), названия напитков (3,5%), зоонимы (3,1%), имена литературных персонажей (3,1%), названия песен (2, 7%), названия значимых отрезков времени (2,4%), названия литературных произведений (1,5%) и целая группа разрядов с объемом меньше 1% - фитоним, фирмоним, макротопонимы, топонимы, название картин, название болезней. Особо стоит обратить внимание на то, что количество собственно антропонимов составляет менее 2%.

Мы разделяем точку зрения Трубачева О.Н. о том, что «Антропонимическое пространство художественного произведения, отбор и взаимодействие антропонимов с контекстом определяется законом жанра, художественным методом писателя, родом и видом литературного произведения и законами его построения, соответствием содержанию текста, эстетической нагрузкой имени в ближайшем и широком контексте и многими индивидуально-неповторимыми творческими особенностями стиля писателя в целом» [Трубачев 1994: 283].

Таким образом, автор, заменяя ядро ономастического пространства периферийными единицами, стремился прежде всего к эмоциональному воздействию на читателей, хотел вызвать определенные ассоциативные ряды, стремился создать совершенно особенный хронотоп, подчеркивающий замкнутость и в то же время безграничность мира детей, населяющих Дом. Структуру ономастического пространства романа можно наглядно представить в виде диаграммы.

 

Заключение

Каждый писатель, создавая художественное произведение, становится творцом определенного условного пространства. Одной из важнейших обязанностей автора является номинация созданного мира и его составляющих. Имена собственные могут стать одним из важнейших средств художественной выразительности в тексте, что мы и доказали на примере романа М. Петросян «Дом, в котором…», где автор для решения собственных эстетических задач создал уникальную ономастическую систему, значительно отличающуюся от реальной ономастики. Данное произведение является беспрецедентным, потому что до М. Петросян прозвища в художественном тексте использовались для более полного раскрытия образа героя, его характера, для выражения авторской оценки-то есть служили лишь вспомогательным средством характеристики персонажа и, следовательно, использовались авторами довольно скупо, основу же ономастического пространства продолжали составлять антропонимы, что соответствует объективным ономастическим законам. В романе «Дом, в котором…» автор практически полностью отказалась от использования антропонимов, дав имя Эрик Циммерман, лишь пришлому герою, глазами которого мы и видим Дом и его обитателей в начале повествования. Наличие антропонима имеет важную смысловую функцию, подчеркивает отдельность героя, то, что он не принадлежит Дому, что даже наличие клички не делает его «своим», так как он так и остался Эриком Циммерманом, его связь с реальным миром слишком сильна.

Агномены (прозвища) в тексте не только сохраняют свою характеризующую функцию, но и берут на себя функцию антропонимов, став основным средством номинации, они занимают 71% ономастического пространства.

Также важным нам представляется и наличие особого хронотопа в тексте, где полностью отсутствуют какие-либо реальные топонимы. М. Петросян, создавая свой замкнутый мир, создает для него свою собственную топонимику, внутреннюю - места в Доме получают названия, подобно неким географическим объектам (Могильник, Птичник, Хламовник, Кофейник). Также автор не дает абсолютной никакой привязки ко времени, не указывая ни года, ни числа, ни месяца, в тексте нет упоминаний каких-либо распространенных праздников, вроде Нового года или Рождества, зато встречается довольно много особых названий значимых отрезков времени для жителей Дома - Ночь Сказок, Самая Длинная Ночь, Ночь Монологов, Ночь Снов, именно они являются некими временными точками отсчета, обозначая смену времен года.

Ономастическое пространство романа «Дом, в котором…» абсолютно авторское, особое, это система, в которой периферия заняла место ядра, появились новые, не исследованные ранее ономастические единицы, такие, например, как названия мест в Доме, а также единицы, которым в художественных текстах, как правило, отводилось небольшое место (например названия напитков - Хвойное, Четыре Ступеньки, Лунная Дорога) здесь сыграли значительную роль. Все поэтонимы в данном тексте служат для выражения авторской идеи «мира в мире», создавая необычное замкнутое само на себе пространство, где все официальные названия заменены на неофициальные.

 

Список литературы

 

1. Агеева Р.А. Имя и прозвище // Наука и жизнь. − 1994. − №9. − С. 32-37.

2. Андреева Л.И. Семантика литературного антропонима // Русская ономастика. - Рязань, 1977. - С. 156-187.

3. Васильева Н.В. Собственное имя в мире текста. - М.: Академия гуманитарных исследований, 2005. - 224 с.

4. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. - М.: Наука, 1963. - 386 с.

.  Вихров В. Рыцарь мечты. - М.: Правда, 1980. - 36 с.

6. Воронова И.Б. Текстообразующая функция литературных имен собственных (на материале эпических произведений XIX-XX вв.). Дис. канд. филол. наук. - Волгоград, 2000. - 226 с.

7. Головкин Б.Н. О чём говорят названия растений. - М.: Агропромиздат, 1986. - 160 с.

8. Довлатов С. Записные книжки. - Ленинград, 1992. - 240 с.

.   Долматовский Е. Былое. Записки поэта - М.: Советский писатель, 1982. - 767 с.

.   Замятин Е.И. Закулисы Зеленый ветер. - Воронеж, 2002. - 978 с.

.   Зинин С.И. Из истории лексикографирования собственных имен художественной литературы. - Ташкент: Научн. тр. ТашГУ, 1980. Вып. 629. - С. 83-89.

.   Зинин С.И. Антропонимический мир Гринландии (Имена собственные в произведениях А. Грина) // Восточнославянская ономастика. Исследования и материалы. - М.: Наука, 1979. - С. 317-329.

.   Зинин С.И. Антропонимия «Войны и мира» Л.Н. Толстого // Русский язык в школе. - М., 1978. - №4. - С. 74 - 77.

.   Иванцова Е.В. Семантическая трансформация имени собственного в лексике и фразеологии современного русского языка. - М.: МПГУ, 1998. - С. 141-143.

.   Калинкин В.М. Поэтика онима. - Донецк: Юго-Восток, 1999. - 408 с.

.   Карпенко М.В. Русская антропонимика. Конспект лекций спецкурса. - Одесса, 1970. - 24 с.

.   Карпенко В.М. Ономастика в художественной литературе // Ономастика. М.: Наука, 1978. - С. 169-188.

.   Карпенко Ю.А. Имя собственное в художественной литературе // Филологические науки. 1986. - №4. - С. 34-40.

19. Карташева И.Ю. Прозвища как явления рус. уст. нар. творчества - М, 1985. - 115 с.

20. Кондратьева Т.Н. Собственные имена в русском эпосе. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1967. - 110 с.

21. Лосев А.Ф. Философия имени. - М.: МГУ, 1990. - 269 с.

22. Магазаник Э.Б. Ономапоэтика или «Говорящие имена» в литературе. - Ташкент: Фан, 1978. - 146 с.

23. Магазаник Э.Б., Ройзензон Л.И. Ономастилистика и ономапоэтика. - Труды Самаркандского ун-та. Самарканд, 1974. - Вып. 264. - С. 7-10.

24. Макарова С.Я. Значение и функция имени собственного, употребленного во множественном числе // Лексика и словообразование русского языка. Рязань, 1982. - С. 56-60.

.   Максимчук Н.А. Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении: В 2 ч. Часть 1. - Смоленск: СГПУ, 2002. - 184 с.

.   Михайлов В.Н. Роль ономастической лексики в структурно-семантической организации художественного текста // Русская ономастика: Сб. науч. тр. - Одесса: ОГУ, 1984. - С. 101-109.

.   Михайлов В.Н. Некоторые аспекты лингвостилистического анализа ономастики в составе художественного произведения // Лексика русского языка. - Рязань, 1979. - С. 33-37.

.   Никонов В.А. Имя и общество. - М.: Наука, 1974. - 234 с.

29. Никулина З.П. Состав и функционирование прозвищ, используемых для наименования одного лица // Русское слово в языке и речи: Сб. науч. тр. Кемеров. гос. ун-та. − Кемерово, 1976. − С. 59-62.

.  Немировская И.В. Некоторые проблемы литературной ономастики // Актуальные вопросы русской ономастики. - Киев, 1988. - С. 112 -113.

31. Подольская Н.В. Языковая номинация. - М.: Наука, 1977. - 190 с.

.   Подольская Н.В. Теория и методика ономастических исследований. - М.: Наука, 1986. - 121 с.

33. Ревзина О.Г. Собственные имена в поэтическом идиолекте М. Цветаевой // Поэтика и стилистика 1983-1990. - М.: Наука, 1991. - С. 172-193.

34. Рут М.Э. Образная номинация в русском языке. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1992. - 144 с.

.   Селищев, А.М. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ. − М.: Учпедгиз, 1968. - 128 с.

.   Силаева Г.А. О содержании понятия «литературный антропоним». // Русская ономастика. - Рязань, 1977. - C. 152.

37. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. - М: Просвещение, 1973. - 366 с.

38. Суперанская А.В. Теория и методика ономастических исследований. - М.: Наука, 1986. - 366 с.

.   Супрун В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал. - Волгоград: Перемена, 2000. - 172 с.

.   Суслова Т.Д. Ономастикон В.П. Катаева (На материале тетралогии «Волны Черного моря») // Русская ономастика. - Одесса, 1984. - C. 146-151.

.   Суслова А.В., Суперанская А.В. О русских именах. - Л.:Лениздат, 1991. - 220 с.

42. Фомин А.А. Ономастика и хронотоп: о художественных функциях мелонима «Фанданго» у А. Грина // Русский язык и русистика в современном культурном пространстве. - Екатеринбург, 1999. - С. 173-177.

.  Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте. - Л.: ЛГУ, 1990. -83 с.

.  Чичагов, В.К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий. − М.: Учпедгиз, 1959. − 127 с.

поэтоним петросян ономастикон идиостиль