Периферия ономастического пространства романа

Ученые выделяют различные виды периферийных поэтонимов, в числе которых называют зоонимы, фитонимы, фирмонимы, хрематонимы, ойконимы. Перечислим разновидности периферийных поэтонимов, выявленные нами в исследуемом тексте:

) поэтические порейонимы (названия транспортных средства): инвалидная коляска Мустанг, машина Жук;

) идеонимы (названия художественных произведений): «Махабхарата», «Чайка Джонатан Ливингстон», опера «Тоска», «Моби Дик»;

) зоонимы (клички животных) щенок Находка, ворона Наннет, крыса Вшивая, кошка Мона, попугай Детка.

) фитоним (название растений): кактус Луис;

) ойконимы (название населенного пункта): Лос-Анжелес, Чернолес,

) названия напитков Погибель, Ступенька, Лунная дорога, Цветочек, Сосна, Хвойное. Все эти напитки являются спиртными, либо содержат наркотические вещества, жители Дома употребляют некоторые из них, когда хотят попасть на Изнанку Дома, возможно, поэтому данный класс онимов представлен столь широко. Именно желание попробовать один из коктейлей, «Лунную дорогу», привело Курильщика в Кофейник, помогло наладить общение с жителями четвертой комнаты, стояло в начале повествования. Сфинкс так отзывается о свойствах этих напитков перемещать «домовцев»: «И вовсе не обязательно что-то пить или жевать (чтобы попасть на Изнанку). Я даже думаю, что если какую-нибудь из смесей, над которыми у нас колдуют так называемые «знатоки», вынести в наружность и кого-нибудь там угостить, ничего особенного не случиться. Ну, может, живот поболит» [Петросян 2009: 446].

) гемероним (названия периодических изданий) журнал Блюм

) микротопоним Расчески «Дом стоит на окраине города. В месте, называемом Расческами. Длинные многоэтажки здесь выстроены зубчатыми рядами с промежутками квадратно-бетонных дворов - предполагаемыми местами игр молодых «расчесочников». Зубья белы, многоглазы и похожи один на другой. Там, где они еще не выросли, - обнесенные заборами пустыри. Труха снесенных домов, гнездилища крыс и бродячих собак гораздо более интересны молодым «расчесочникам», чем их собственные дворы - интервалы между зубьями» [Петросян 2009: 26].

) теоним Анубис,

) фирмоним (название фирмы) Феникс.

Кроме того, в романе есть группы поэтических имен собственных, для которых не существует в науке соответствующих терминов. Перечислим их.

11) Многочисленную группу составляют названия помещений в Доме.

Например, Могильник. Так называют часть дома, в которой расположена медицинская часть, лазарет: «Могильник - это Дом в Доме. Место, живущее своей жизнью. Он на много лет моложе - когда его строили, Дом успел обветшать. О нем рассказывают самые страшные истории. Его ненавидят. У Могильника свои правила, и он заставляет им подчиняться. Он опасен и непредсказуем, он ссорит друзей и мирит врагов. Он ставит каждого на отдельную тропу: пройдя по ней, обретешь себя или потеряешь. Для некоторых это последний путь, для других - начало пути. Время здесь течет медленно» [Петросян 2009: 287]. Он часть Дома, но он не принадлежит Дому, он враждебен ему, потому что многие так оттуда никогда и не выходили, это место вызывает у героев ужас.

В самом начале романа юный Сфинкс, тогда еще Кузнечик, так отзывается об этом месте: «Лазарет ему понравился. Размеренной жизнью, чистотой и покоем. Здесь его не донимали мальчишки Хламовника, сестры были приветливы, сам Могильник, светлый и тихий, казался лучшим местом в мире. Лось приносил ему книги и делал с ним уроки, как в первые дни в Доме. Кузнечик не понимал, чем это место заслужило дурную славу. Почему его называли по-страшному - Могильником? До того, как он сюда попал, это слово пугало и его» [Петросян 2009: 679].

Однако уже в выпускном классе он думает совершенно иначе и даже пишет статью в журнале «Блюм», объясняя истоки страха обитателей Дома перед Могильником: «Когда-то давно в статье о Могильнике я расковырял слово «пациент». Препарировал его, разложил на микрочастицы. И пришел к выводу, что пациент не может быть человеком. Что это два совершенно разных понятия. Делаясь пациентом, человек утрачивает свое «я». Стирается личность, остается животная оболочка, смесь страха и надежды, боли и сна. Человеком там и не пахнет. Человек где-то за пределами пациента дожидается возможного воскрешения. А для духа нет страшнее, чем стать просто телом. Поэтому Могильник. Место, где отмирает дух. Страх, которым пропитаны здешние стены, неистребим. В детстве я не понимал, откуда взялось это название. Старшие оставили его нам в наследство вместе со своим ужасом перед этим местом. Чтобы до него дорасти, потребовалось время. Много времени и страшных потерь. Подрастая, мы как будто заполняли нишу, вырубленную до нас, но по нашей мерке. Пока не заняли ее целиком. Пока не поняли смысл всех названий, придуманных когда-то, и не повторили почти все действия, уже проделанные» [Петросян 2009: 539].

Для героев книги нет ничего важнее, чем наличие свободы, свободы не только физической, которой лишает Могильник со своими предупредительными медсестрами, но и внутренней, духовной. Лазарет - это могила для души.

Ещё один пример - Комната Ужасов. Пустующий класс, в котором дети Дома собрали все, что их пугало: «Просто Наружность. Они снимали ее как попало, важен был сам факт, приносили свои трофеи в Дом, увеличивали, вставляли в рамки, под стекло, и развешивали в безоконной Комнате Ужасов на первом этаже. Комната Ужасов для того и существовала, чтобы выводить из равновесия. Дети Дома любили страшилки. В ужасохранилище имелись и другие экспонаты, но фотографии наружности являлись бесспорным гвоздем экспозиции» [Петросян 2009: 865].

Клетка - изолятор в лазарете; та, что обита синей материей, называется Синей, та, что желтой, - Желтой. Данное название также мотивировано. Лишение свободы передвижение, неволя, в слове «клетка» заложена отрицательная коннотация. «Если верить Фазанам, Клетка была чем-то вроде тюремной одиночки для особо опасных преступников. А в некоторых вопросах я их мнению доверял» [Петросян 2009: 542]. «Клетки - плохое место. Не самое плохое в Доме, но одно из плохих. <…> Клетки способствуют размышлениям, если не оставаться в них слишком долго. Чем дольше сидишь, тем сильнее одолевают страхи, и тут уж не до размышлений…» [Петросян 2009: 631].

Проклятая комната - одна из жилых спален, окна которой выходят не во двор Дома, а на улицу, в Наружность, представляющуюся обитателям Дома проклятием, враждебным существом. В данном наименовании отразился весь ужас и неприятие детьми той реальности, что за пределами их маленького мира. «Их комната считается самой плохой из-за того, что она - единственная на всем этаже выходит окнами на улицу. В ней живут изгои. Те, кого выставили из других стай» [Петросян 2009: 468].

Кофейник - класс в Доме, переоборудованный под кафе. Продукты, которые не были съедены, с кухни отправлялись именно туда. Для жителей Дома их комната - это их жилище и прибежище, коридоры воспринимаются как внешнее пространство, «улица»; Кофейник становится своеобразным местом отдыха вне своего жилища, где могут пообщаться представители разных стай. «Нужная дверь была приоткрыта, а то я бы, наверное, пропустил ее. «Только кофе и чай» - предупреждала скромная белая табличка. Вся остальная часть двери была расписана под бамбук, совершенно теряясь на фоне стен. Заглянув в нее, я убедился, что это действительно Кофейник. Темное помещение, заставленное круглыми столиками. Под потолком - китайские фонарики и разлапистые оригами, на стенах - маски устрашающего вида и черно-белые фотографии в рамках. Прямо перед дверью - барная стойка, собранная из кафедр, выкрашенных в синий цвет» [Петросян 2009: 541]. «В Кофейнике, как всегда, полутемно и накурено». «Все необычное в Доме так или иначе стягивается на Перекресток или в Кофейник. Если не ищешь что-то конкретное, лучше сидеть там и ждать, пока то, что тебе нужно, найдется само» [Петросян 2009: 610].

Перекресток. Как уже отмечалось выше, коридоры - это «улицы» Дома, пересечение эти «улиц» и было названо Перекрестком. Перекрестки, во всех культурах имеют сакральное значение, именно там совершали свои обряды ведьмы, там чаще всего можно встретить нечисть. Перекресток бояться посещать ночью дети Дома, это считается опасным, немаловажно, что и лужа крови после выпуска старших встретилась Кузнечику именно на Перекрестке. «Разметав своих спасителей, мы помчались по коридору, крича охрипшими голосами. Некоторые из нас плакали уже тогда, на бегу, просто от страха, ведь мы еще ничего не знали. Куда мы неслись сломя голову, куда спешили, я до сих пор не могу понять, зато хорошо помню, что нас остановило. Лужа. Небольшое густо-бордовое озеро на Перекрестке. В центре него плавал наполовину затонувший кораблик носового платка. Он до сих пор иногда снится мне. Была ли та лужа и в самом деле огромной? Во всяком случае, достаточно большой, чтобы сообразить: никто не может остаться в живых, потеряв столько крови. Я смотрел на нее, как загипнотизированный, и все это время на меня напирали те, кто подбежал позже. Толкали в спину, заставляя делать шаги в ее направлении. Шажок за шажком, пока я не почувствовал, что носки у меня промокли. После этого я уже ничего не помню» [Петросян 2009: 249].

Таким образом, можно сделать вывод, что наименование мест в Доме всегда мотивировано и уже в названии заложен определенный смысл, понятный даже без расшифровки. Все подобные названия являются субстантивами (Кофейник, Перекресток, Птичник, Хламовник, Могильник), либо сочетанием адъектива и субстантива (Синяя Клетка, Желтая Клетка, Проклятая Комната).

) Не совсем ясно, как классифицировать названия определенных ночей в Доме: Самая Длинная Ночь, Ночь сказок, или Ночь, когда можно говорить, Ночь Большого Грохота, Ночь Желтой Воды, Ночь Снов. Если рассматривать их как своего рода праздники, то их можно отнести к разряду геортонимов, или же вслед за Н.А. Максимчук отнести к хронимам. Н.В. Подольская в «Словаре русской ономастической терминологии» даёт следующие определения интересующих нас разрядов: геортонимы (греч. «праздник» + оним) - названия праздников; хрононимы (греч. «время, пора» + оним) - названия исторически значимых отрезков времени [Максимчук 2002: 147].

Поэтонимам периферийных разрядов принадлежит важная роль по созданию ономастического фона и воссозданию индивидуально-авторской картины мира. Наличие значительного количества поэтонимов периферийных разрядов (фитонимов, фирмонимов, хрематонимов, космонимов и т.д.) свидетельствует о желании автора познакомить читателя со всеми мелочами и нюансами, созданного им художественного пространства.

Интерес для исследования представляют названия мест в Доме: Перекресток, Могильник, Проклятая комната, Кофейник, Хламовник. Их нельзя отнести к топонимам, так как данные имена собственные не обозначают названий географических объектов, они не соответствуют даже микротопонимам, ведь микротопоним - это индивидуальные названия небольших природных или искусственно созданных объектов, обычно отражающие их характер и свойства. Однако, как и микротопонимы, они восходят непосредственно к именам нарицательным и отличаются от них лишь только тесной привязанностью к одному конкретному месту. Названия мест в Доме между тем явно относятся к разряду топонимов. Они играют большую роль в передаче сугубо авторского восприятия действительности. Кроме того, служат одним из важнейших средств в раскрытии идеи художественного текста, связаны с его содержанием, хотя и более опосредованно, чем, например, агномены.

В романе названия комнат выполняют особую роль, иногда становясь ключевыми образами. Именам собственным вообще свойственно играть роль ключевого элемента в тексте, особенно художественном: «За счет приобретения ими коннотаций в конце текста имена собственные могут концентрировать в своих значениях содержание значительной части текста (отдельной подтемы, темы целого текста, идейного мотива…)» [Лукин 1999: 31].