Агрохимическое «новаторство » Т. Д. Лысенко

 

Историю всех не выдержавших проверки временем практических «достижений» Т. Д. Лысенко и его ближайших соратников почти невозможно описать, для этого нужна была бы отдельная большая книга. Можно было бы, например, очень нодробно описать «вклад» Т. Д. Лысенко в агрохимию, в систему применения удобрений.

Дело началось, как известно, с предложенного в 1950 году метода приготовления особых органо‑минеральных гранул, получаемых путем смешения перегноя или навоза с минеральными удобрениями во вращающейся бочке.

Через несколько лет на смену этим отвергнутым практикой гранулам пришли органо‑минеральные смеси, малые дозы удобрений, получаемые уже без бочки, но дающие якобы большие урожаи, вопреки «реакционному» закону выноса и возврата и, следовательно, не менее «реакционному» закону сохранения вещества и энергии.

Технологам по производству удобрений было бы, по‑видимому, интересно узнать, как в течение многих лет Т. Д. Лысенко предлагал, несмотря на категорические возражения агрохимиков, смешивать суперфосфат с известью перед внесением его в почву. Такое смешивание нелепо, ибо оно переводит суперфосфат в нерастворимую форму – в трехкальцийфосфат. В этом случае суперфосфат превращается почти в то же сырье (фосфорит), из которого он получается первично на химических заводах, и вместо внесения в почву его надо бы вновь направить на заводы для получения суперфосфата по исходной технологии.

Типичным было и предложение Т. Д. Лысенко о необходимости внесения навоза в почву лишь после превращения его в перегной – то была любимая мечта самого В. Р. Вильямса. Не беда, что при этом ценнейший компонент навоза – азот улетал в воздух, ведь почве необходимо, по Вильямсу, лишь органика – она способствует образованию комковатой структуры, на которую молились поклонники вильямсизма.

Применение органо‑минеральных «малых доз» по методу Т. Д. Лысенко подверглось очень резкой критике со стороны агрохимиков. Для того чтобы показать шаткость теоретических и практических «основ», на которых базировалась широчайшая реклама этого приема, мы считаем целесообразным привести выдержку из стенограммы выступления профессора А. В. Соколова на сессии ВАСХНИЛ в 1956 году, специально посвященной обсуждению итогов опытов использования удобрений по методу Т. Д. Лысенко. Председательствовал на заседании П. П. Лобанов.

Хотя приводимая нами цитата довольно пространна, однако, мы думаем, читателю будет интересно узнать о стиле опытной работы в знаменитой экспериментальной базе лысенковского Института генетики, так ярко описанном АВ. Соколовым.

Из стенограммы заседания секции агрохимии ВАСХНИЛ в 1956 году.

Профессор А. В. Соколов:

Я не собирался выступать по докладу Трофима Денисовича Лысенко, но его выступление, в котором он очень много отвел внимания мне, заставляет меня несколько остановиться на его выступлении.

Я позволю себе прежде всего остановиться на вопросе о том, как при помощи органо‑минеральных смесей можно получать высокие урожаи. Материал по этому вопросу опубликован как раз вчера выступавшим тов. Огневым. Чтобы вы не сомневались в том, что я говорю, что это соответствует тому, что написано, я прочитаю вам, как готовились смеси т. Огневым на Витебском сортоучастке. «Смесь 30 тонн торфа плюс 5 тонн навоза, плюс 1–1,5 тонны фосфоритной муки, плюс 5 центнеров аммиачной селитры, плюс 8‑10 центн, суперфосфата и 6 центнеров хлористого калия». Этой смеси вносилось по 6 тонн. Следовательно, примерно на гектар приходилось по центнеру аммиачной селитры, по 2 центнера суперфосфата, по центнеру хлористого калия и плюс 2 центнера фосфоритной муки. Неплохая маленькая доза!

Что было дальше, на каком фоне применялось это удобрение? Здесь описание эпическое. «Вспашку зяби провели 19 июля. Под вспашку внесли 5 центнеров калнита и 10 центнеров фосфоритной муки. Ранней весной была произведена тракторная культивация в два следа на глубину 6–8 сантиметров. Под культивацию внесен хлористый калий полтора центнера на гектар (т. Е. 90 кг калия). Перед посевом вспахали участки на глубину 17 см, внеся под вспашку 40 тонн навоза, 3,5 центн. сульфатаммония, 4 центн. суперфосфата и 1,5 центн. хлористого калия на 1 гектар».

Вот как получается урожай по органо‑минеральным смесям. В таких условиях получить урожай нетрудно. Только минеральных удобрений было внесено более чем по 300 кг действующего начала. В таких случаях, конечно, урожаи получаются хорошие. Но нельзя их приписывать органо‑минеральным смесям. Да и в состав органо‑минеральной смеси был внесен фосфор, калий и азот (30 кг). Получили прибавку урожая в размере 38,3 центнера огурцов. Дорогой огурец!

Никакой справки от редакции, что вообще такие дозы применять нельзя, особенно в нашем Союзе, что нигде никто не рекомендовал вносить по 300 кг питательных удобрений по фону 40 тонн навоза, – не сказано.

Пример очень хороший и очень наглядный.

Перейду к другому вопросу – как же получаются такие урожаи в Горках Ленинских? Материал об этом тоже имеется, он опубликован в статье ставившего эти опыты т. Калистратова в журнале «Земледелия» № 7 за 1955 год. О чем там сообщено? Оказывается, органо‑минеральные смеси применяются там на фоне внесения 1–2 центн. аммиачной селитры, т. е. на фоне 35–70 кг азота.

Вы все знаете, что наше хозяйство в настоящий момент не может широко применять под зерновые культуры не только по 70 кг азота, но даже и по 5 кг. Далее, кроме азота, вносится хлористый калий также порядка 1 центнера. Такие же сведения даются о постановке этих опытов и в брошюре Т. Д. Лысенко «Почвенное питание растений – коренной вопрос науки земледелия».

Таким образом, если мы смотрим урожаи в Горках Ленинских, то мы не видим действие органо‑минеральных смесей, а видим совместное действие на урожаи высоких доз азота: калия плюс большие дозы суперфосфата или фосфоритной муки в составе смеси. Если в таких условиях приехавший человек смотрит опыты и ему говорят: вот эффект от органо‑минеральных смесей, он, конечно, видит их хорошее действие – высокие урожаи. Но почему они получены, от чего они получены – он не знает.

Трофим Денисович вчера допускал очень много образных выражений. Я со своей стороны позволю себе привести только одно. Это относится к общеизвестной истории, но я считаю нужным ее напомнить. Вы помните, что однажды, как рассказывают, солдат пришел в избу и попросил хозяйку угостить его щами. Она говорит, что ничего у нее нет. Он говорит: давай я тебе суп сварю из топора, и стал суп варить из топора по такой системе: положил топор в котел, налил волу, добавил не хлористого калия, а хлористого натра, добавил – не азота, а мяса, масла, потом добавил картофеля, овощей и сварил солдат хороший суп из топора.

Т. Д. Лысенко: И угостил бабку.

И не только бабку, а всех соседей можно было угостить, потому что получился хороший суп.

Не трудно получить хороший урожай при высоких дозах азота, фосфора и калия. Даже не требуется в этом случае добавлять топор, ибо без топора урожаи получаются хорошие и наглядные.

И когда мы рассматриваем данные, опубликованные в этой статье или в статье Калистратова и Лысенко, мы должны твердо помнить, что это данные, полученные в особых, специфических условиях, которые отнюдь не позволяют характеризовать действие органо‑минеральных смесей. Это ясное и бесспорное положение, которое оспаривать невозможно. Нам ясно, почему такие опыты будут всегда производить хорошее впечатление, – потому что трудно получить плохие урожаи, внося высокие дозы удобрений. Есть смесь или нет смеси – это уже не имеет значения.

Далее разрешите перейти к следующему. Трофим Денисович обратил внимание на то, что в моем докладе отсутствует, по его мнению, биология и что я, конечно, не биолог и даже плохой химик и надо как можно больше развивать химическую науку. Последнему я очень доволен. Какой я химик – судить конечно химикам, но по вопросу о биологии я считаю нужным сказать несколько слов. Видимо, у нас есть две биологии: есть биологи, которые в течение долгих лет проводят опыты и получают в них результаты, которые всякий исследователь может в любом месте повторить и получить то же самое, проведен ли опыт в Советском Союзе, проведен ли опыт в Китайской Народной Республике – результаты получаются одни и те же, потому что опыт воспроизводим, поставлен по точно записанной методике, поставлен в условиях, гарантирующих его достоверность и правильность получаемых результатов. И вот такая биология им не нравится. Но в опытах таких биологов никогда не бывает чудес. Сколько я ни наблюдал за такими биологами, у них никогда в опыте рожь не превращается в пшеницу, пеночка – в кукушку и т. д. Таких явлений у этих биологов не бывает.

Но есть, видимо, другая биология, и в этом смысле я биологом быть не хочу.

Не хочу, чтобы в моих опытах происходили такие чудеса. И даже если мне начнет казаться, что у меня рожь превращается в василек, то было бы неплохо, если бы мои сотрудники посоветовали мне и сказали, что пора вам выйти на пенсию, потому что настало, видно, уже время. Чудес на свете не бывает!

Так вот, я не хочу быть таким биологом и вполне разделяю такую позицию, что я биолог, но несколько в ином смысле, чем нужно быть, видимо, с точки зрения Трофима Денисовича.

Именно поэтому я не могу ничего сказать в своем докладе о работах Трофима Денисовича, не потому, что я хотел бы обойти его или хотел бы пренебречь его работами. Отнюдь нет. Я это сделал только потому, что он никогда ничего не печатал по вопросу питания растений и по вопросу удобрений, его личных научных работ по этим вопросам нет, их не существует. Не существует никакой теории. Поэтому я не мог их включить в свой доклад. Мне просто в голову не пришло, что в докладе о теории питания и удобрения я должен упоминать работы Трофима Денисовича, на которых приходится и мы вынуждены останавливаться, но в совершенно ином аспекте.

О чем вчера говорил Трофим Денисович? Он сказал, что его теория питания растений опирается на факты порождения одним видом других видов. Я считаю, что теория, опирающаяся на такого рода факты, которые в биологической науке никогда и ничем не были установлены, насколько известно, не может рассматриваться как научная теория. Эго первое совершенно ясное положение, я не знал до сих пор биологов, у которых происходят такого рода порождения.

Второй момент, который лишает меня возможности рассматривать работы Трофима Денисовича в области удобрений и питания растений как научные работы. Если мы обратимся к этой же его книге, то увидим, что все имеющиеся в ней опытные данные получены без всякого должного соблюдения методических правил проведения полевых опытов. Скажем, основная таблица на стр. 118 – о чем она говорит? Только о том, что опыты в Горках Ленинских ставятся с полным нарушением всех правил методики и что из них никаких выводов делать о действии удобрений вообще нельзя, ни о пользе смесей, ни о вреде их.

Приведены результаты трех опытов: в двух опытах, видимо, удобрения вообще не действовали. Из третьего опыта можно сделать любые выводы, т. к. урожаи контрольных делянок, которые здесь имеются, колеблются от 16 до 4,9 центнеров.

Ну, конечно, в таких условиях полевых опытов не закладывают. Повторности делянок удобренных нет. К чему это приводит? Это приводит к тому, что такого рода материал абсолютно нельзя использовать ни для опровержения, ни для доказательства, его можно использовать только для иллюстрации состояния опытного дела в Горках Ленинских. И это приводит иногда даже к курьезам.

Я участвовал в экскурсии, которая осматривала опыты в Горках Ленинских. Нам показали, что вот хорошо действуют органо‑минеральные смеси. Очень хорошо, но хотелось бы видеть рядом делянку, на которой внесены удобрения другими методами, чтобы можно было сравнивать. Это сделать было невозможно. Когда мы просили показать повторности, нам не показали, видно было, что их не было. Наконец, осматривая делянки, я обнаружил, что на некоторых делянках, на которых растения растут исключительено плохо, значится этикетка, что это тройчатка, которая рекомендуется Т. Д. Лысенко. Конечно, на эти делянки нашего внимания не обращали. Я указал на то, что в этих опытах есть делянки, на которых по тройчатке растут растения хорошо, и есть делянки, на которых по тройчатке растут плохо. И что же получилось? Уехали мы оттуда, и через три дня в этом зале выходит акад. Авакян, у него груда бумаги с растениями. Он высыпает это на стол перед Павлом Павловичем и говорит: в прошлый раз обнаружили у нас, что на некоторых делянках тройчатка не действует. Мы пошла на поле, перекопали растения и оказалось, что техник напутал, не внес тройчатки, а этикетка осталась.

Если ставить опыты в одной повторности, то результаты зависят от работы техника. Стоит ли характеризовать более выпукло состояние этих опытов? Все это произошло в этом зале и на полях Горок Ленинских.

Я считаю, что такие опыты не следует ставить вообще, это – зряшное дело…

(Вопрос об эффективности удобрений полей органоминеральными смесями по методу Т. Д. Лысенко еще в 1955 году был подвергнут обсуждению на специальном заседании Технического совета Министерства сельского хозяйства СССР. Сообщение об этом заседании напечатано только в газете «Тимирязевец» (1955. 5 марта). Обсуждались результаты почти 100 проверочных опытов, и все они показали необоснованность предложений Т. Д. Лысенко и экономическую несостоятельность предложенного им способа приготовления и внесения удобрений. Оспаривать выводы Технического совета Т. Д. Лысенко не стал – он побежал жаловаться.)

Результаты применения удобрений по методу Лысенко оказались обычными: газеты и анкеты сообщали о прибавках урожаев, отчеты опытных учреждений – о меньшей эффективности и об экономической трудоемкости метода по сравнению с научно обоснованными рекомендациями агрохимии. Однако тираж газет был большим, и это обеспечивало Т. Д. Лысенко прочную дымовую завесу до тех пор, пока он не придумал так называемых навозно‑земляных компостов.

(Навозно‑земляные компосты известны давно, и они широко применяются в овощеводстве, особенно в парниковом и тепличном. Однако в такого рода ком постах земляной компонент составляет не более 15–20 % и добавляется для улучшения физических свойств компоста и как асорбент. Т. Д. Лысенко предложил компосты с преобладанием в их составе земли до 80–90 % для удобрения полевых культур.)

Земля, смешанная с навозом, политая водой и сдобренная химикалиями, тоже приобретает свойства навоза – таков был итог теоретических предложений ТДДысенко, и он тотчас же взялся за их внедрение. Ни его самого, ни его сподвижников не смущало, что транспортные средства должны в этом случае с пятикратной нагрузкой перевозить по полям ненужный балласть – землю с одного места на другое. Их не смущало и то, что эффективность использования удобрений в этом случае пропадает, а экономические затраты резко возрастают. Их не смутили протесты агрохимиков, ибо этих протестов никто не публиковал. Ведь какой‑то прием, связанный с именем Т. Д. Лысенко, должен в данный момент внедряться, должен фигурировать в официальных речах, а хорош он или негоден – это уже дело второстепенное.