Глава 17. Сестры решаются лететь на драконе

С грохотом и шумом громадная туша приземлилась у озера Чудесяки-Превращаки. Тимофей от ужаса чуть с ума не сошел! Но вовремя догадался перевернуть котелок с чаем, которым угощал юных барышень Леший, и спрятался под него.

«Пожароустойчиво! — ворон думал о безопасности собственной шкуры, но, немножко посидев в укрытии, вспомнил о подружках и забеспокоился. — Интересно, а каким таким напитком потчевала старая плесень моих девиц, неужто отравищей?»

Пернатый еще немного подумал и все-таки вспомнил о Горыныче, главной угрозе для девчат. Он осторожно высунул клюв из-под котелка и осмотрелся. Дракон фыркнул прямо на его клюв едким дымом, и Тимоша залез обратно, продолжая рассуждать о взваре лесного духа. Его маленький мозг от страха сжался в совсем уж мелкий клубочек и запутался в мыслях и эмоциях.

А снаружи время не стояло на месте: змеевище распласталось на песке, а Леший что-то шептал в его мелкие уши. Сестры продолжали окапываться. Затем лесничий растворился в пространстве, а материализовался рядом с сестренками, не забыв поддеть ногой котелок и пригрозить ворону.

— Карета подана, кончайте жрать! Поедем нежить собирать.

Горыныч радостно закивал головой, демонстрируя свою абсолютную травоядность пучком сена  в зубастой пасти:

— Милости прошу к нашему шалашу! — прошамкал он.

Девушки перестали окапываться и настороженно рассмотрели крылатого. А так как Алиса уже ощупывала его кожу и вела философские разговоры с антибожьей тварью, то она поднялась первая и подошла к «птичке», обошла ее три раза, похлопала по жирным бокам, погладила и сказала:

— А как Водяного с Водяницей будить будем? — она вдруг перестала бояться морских духов, почувствовав в драконе серьезнейшего заступника.

— Ох-хо-хо! — заглаголил Лешак-непростак. — А мы их потом разбудим.

Лесничий ухнул, дунул, плюнул, из его кармана выглянула бечевочка и потянулась к семье Водяных. Ловко связав их тела, веревочка вдруг закончилась. Леший моргнул Горынычу, и они вместе посадили двух нежитей на могучую спину змея. Алиса хмыкнула удивленно и пошла собирать свое барахло: рюкзак и дедов котелок, остатки спичек тоже прихватила зачем-то, поискала глазами еще и обмылок, но осеклась — застеснялась. Нет, она у нас вовсе не барахольщица, а просто запасливая и бережливая: никак в тяжелые годы выпало ей родиться.

— Дина, пошли! — приказала старшая младшей.

А младшая не торопилась вставать, она изумленно держала в руках свои опавшие кошачьи ушки и не догадывалась, что у нее уже выросли новые — человеческие.

— Дина! — позвала Алиса строго и топнула ногой.

— А у меня ухи отвалились!

Старшая глянула на кошачьи уши в руках сестры, потом на голову Дианы, приметила молодые людские ушки, раковинкой торчащие из мохнатой шерстки и кинулась обнимать сестру.

— Процесс пошел! — глубокомысленно изрек Леший и, брезгливо глянув на ворона, нарочито громко сказал. — Чаёчек мой помог. Чаёк, чай, чаище!

Ворон покосился, взмахнул крыльями и поднялся осваивать спину змея. Он даже тюкнул его клювом по черепу, провоцируя на скандал и проверяя: подобрел ли характер у чешуйчатого злодея? Не сомневайтесь, дракон бы взбрыкнул, но ему клевки Тимофея, как мертвому припарка! Успокоенный ворон каркнул — позвал дочек на посадку. А Леший обвязал шею своего нового крылатого друга Горыныча все той же волшебной веревкой, чтобы люди и нежить могли держаться за нее. Затем помог детям взобраться на его спину и сам залез с шутками да прибаутками:

— Ну, с богом, со Стрибогом! Полетели, пока нас тут не съели!

Волшебная птица, взмахнув своими лысыми крылами, оторвалась от земли и неспешно полетела к гороховому полю. А пока они летели (девки с зажмуренными глазами, а Водяные, храпя), Лешак обдумывал хитрый план:

— Как же утихомирить Гороховую бабу и затащить ее на спину Горыныча?

— Обманом или обухом по башке! — прорычал на лету дракоша.

— Не наши методы.

— А давай ее ворожбой!

— Ворожбой-то оно вернее. Вот был бы у меня волшебный посох Карачуна или, на худой конец, деда Мороза! Но разве до них доберешься? Они в зимней зоне, а мы в летней.

Змеевище фыркнуло, выпустив в летнее царство Стрибога очередную порцию огня:

— И клюка бабы Яги подойдет, не особо-то и сильна ведьмаческая сила у твоей Гороховички.

— Так уж и у моей! — обиделся лесной мужичишка. — Разворачивай карету скорой помочи, бягай до бабы Яги!

«Карета» медленно, но верно развернулась и со скрипом (зубов Горыныча), полетела к избушке на курьих ножках. Девушки уже немного освоились на горбушке серого товарища и попробовали открыть глаза. Открыли, но ничего не увидели кроме ветра и трясущегося, нахохлившегося Тимофея. Слишком широка спина у ящера!

Под брюхом змея зазеленел тот самый бор, по которому шастала когда-то Алиса и кошка Дина. Далее деревья показали дыру в бору — это двор старушки Ягушки, которая стояла, как всегда, кверху задом над грядкой. На этот раз грядка была чесночная. А рядом горой лежал созревший лук. И других грядок поблизости не было. Скажу по секрету, у Яги всего лишь одна грядка, но каждый раз на ней вызревают разные культуры. Знай, успевай собирать урожай! И тут уж не до злых дел! Некогда.

— По бабке своей родной успели соскучиться? — ехидно поинтересовался у девушек сидящий на драконе Леший.

— Кар! — каркнул Тимоша, он безумно тосковал по своей первой хозяйке.

А сестры лишь снова зажмурили глазки и покрепче вцепились в «вожжи» из-за того, что снижение было слишком резким и стремительным. Услышав шум, ковыряющаяся в земле Яга выпрямилась, насколько это было возможно, и подслеповато пригляделась:

«Чи грозна туча, чи дождь-гроза на носу? Надобь в дом тикать!»

На бабкино плечо с ветки дуба прыгнул черный ворон (ее новый друже) и что-то отчаянно зашептал ей в старое, отвисшее до земли ухо.