Глава 10. Алиса , змей Горыныч и Леший

 

 

Гора манила хлебной горбушкой, а где-то под ним должна была лежать лепешка заветного озера. Но думать о еде Алиса не могла, она гнала от себя навязчивый призрак корочки черного хлеба с красной икрой и сливочным маслом, жареной горбуши, и деда, размахивающего перед ее носом сушеной корюшкой.

— Что тут скажешь? Одним словом: островитянка! — каркнул прыгающий впереди ворон.

«Опять он мои мысли читает!» — нахмурилась деточка, но тут же остыла:

— А в озере Чудесяки рыбка водится?

— А как же! Волшебная.

— Опять волшебная! Волшебную не всегда полезно есть: потом то одно происходит, то другое... Да и ловить без удочки я не умею.

— А мы ее сетью или сачком.

— Сети и сачок дома остались. Слышишь, ворон, а если ее портфелем попробовать поймать?

— Попробуем, — согласилась черная птица, а через секунду ее собеседницы не стало.

— Кар? — удивился девчачий друже, покрутив головой в разные стороны.

И бог ты мой, высоко в небе, махая крючковатыми крылами, в сторону горы Горюхи летел дракон, а в его пасти торчала Алиса вместе со своим рюкзаком, в котором должна была сидеть кошка. Ворон возмущенно взлетел и помчался вдогонку.

А дракон неспешно приземлился в свое логово на вершине горы, выплюнул Алису, улегся поудобнее и прохрипел:

— Рассказывай!

Девушка лежала в глубоком обмороке, кошка билась в истерике в своем рюкзаке, она-то и растормошила хозяйку. Алиса открыла глаза, увидела перед собой огнедышащую морду и снова упала в обморок. Тут подлетел дружочек ворон, опустился на обмякшее юное тельце и тюкнул принцессу в темечко. Алиса очнулась и не поверила своим глазам:

«Не театральная ли это постановка?» — и махнув на «жизнь и смерть» рукой, отправилась рассматривать чудо-юдо со всех сторон.

— Рассказывай! — дыхнуло чудище перегаром и перевернулось брюхом к солнцу.

— Чего рассказывать-то? — насупилась Алиса, она не помнила своего полета в пасти дракона и была уверена, что внутри этой громадной туши сидит человек и управляет ее телом и огнедышанием. Она осторожно пощупала кожу дракона, которая походила на настоящую. Хотя откуда было знать дитю, как должна выглядеть кожа настоящего дракона?

— Давай трави сказки, я спать буду. А как проснусь, так тебя сожру! — гаркнула махина.

— Так! — воткнула Алисочка руки в боки. — А ты кто такой?

— Я-то? Я змей Горыныч о семи головах, о семи жар во ртах, два волшебных крыла и лапы — дев красных хапать! А как нахапаюсь дев, так тяну их во чрев, переварю и опять на охоту. На земле было б больше народу, если б не Горыныч змей. А сколько сжег я кораблей!

— Ой, держите меня! — рассмеялась девчушка. — Одна. Одна у тебя голова! А где остальные шесть?

Ей уже было не страшно, однако кошка продолжала биться в истерике, и хозяйка пока не решилась выпустить ее на волю.

— Дык это, Иван-царевич отрубил мне их, было дело... — змей прищурился. — А ты по случаю не родственница ему?

— Нет! — лиса Алиса отвернулась от морды змея.

Горыныч успокоился и сделал вид, что храпит:

— Я внимательно слушаю тебя, чумазое дитя!

Алиса загрустила, на ум пришли лишь бабушкины сказочки «Колобок», «Теремок» и «Курочка ряба». Внучечка присела рядом с дракошей и послушно рассказала ему эти три сказки, а потом поднялась, чтобы рассмотреть ландшафт внизу горы.

— Стой! — выпустил змеище еще одну порцию огня. — Мало текста! Рассказывай еще.

Алиса вздохнула и начала свой долгий рассказ про свою жизнь на острове, о большущей трагедии в их семье и о ее злоключениях в темной Руси.

Когда девочка закончила, то заметила, что из пепельных глаз дракона текут настоящие живые слезы.

— Горыныч, ну что ты, не плачь! — растрогалась красавица.

Ворон же не поверил горючим луковым слезам и тюкнул змея между глаз:

— Отпусти женщину, тварь!

Дракон злобно сверкнул прожекторами глаз на ворона:

— Вот ты зачем сейчас это сделал? Я уже хотел было ее отпустить. А теперячи передумал. Давай, дочечка, трави-ка мне настоящие сказки, шоб за душу драло!

Алиса растерялась, она, кроме бабушкин ясельных сказочек, не знала никаких других.

— Я расскажу тебе хорошие былины, змей Горыныч, санитар всея Руси! — услышали наши собеседники громыхающий голос с той стороны сопки, где был лес.

Горыныч, Алиса и ворон медленно повернули головы и увидели огромного мужичищу, тучей нависшего над ними. Однако странный великан тут же начал сдуваться и превратился в маленького, идущего к ним мужичка в лаптях, рваных одеждах, с длинной бородой и серо-зелеными запутанными волосами, в которых торчали листья да ветки. Он подошел ближе, и стало видно, что это вовсе не человек, а существо с серой кожей, без бровей и ресниц, но с большими зелеными глазами, светящимися изумрудным блеском.

— Ну, здравствуй, Леший, друг лесов и полей! — хмыкнул Горыныч.

— Да, да, я расскажу тебе, змеище, пару сказок, но с одним условием: ты отпустишь девицу на волю!

— Ох, ох, ох какие мы грозные! — ехидно прокрякал змей. — Ладно, начинай.

Леший раскряхтелся, садясь на землю, и неспешно начал свой сказ:

— Эта быличка про Лешего, то бишь про меня, а называется она «Белая лошадь Евпатия Коловрата». Так вот, по самой глухомани рязанской, по болотам топким да по кладбищам старинным бродит призрак белой лошади, а за нею следом черной тучей войско сотенное, ищут они хозяина своего — богатыря-воеводушку Евпатия Коловрата, но всё не сыщут никак. Невдомек им, душам умершим, знать правду суровую о том, что богатыри бессмертием обладают: павшие в бою богатыри переходят в мир сказочный и живут там вечно, гуляя по былинам, потехи мелкие перепрыгивая, а байки про меж ног пуская...

Леший рассказывал сказку про богатыря, про лешака, про войско сотенное и несчастную белую лошадь. Горыныч, Алиса и ворон очень внимательно его слушали. А когда Леший закончил, змей сказал:

— Конец уж дюже печальный. Давай другую сказку.

— Ну что ж, — шамкнул Леший. — Вот тебе другая байка «О том, как богиня Ягиня стала бабой Ягой». Очнулась, значит, богиня Ягиня у брега моря синего, посмотрела по сторонам, поняла, что она не на небе, не в доме своем, а там, где смерды живут, сами на себя войной идут. Перевернулось всё внутри Ягини от ужаса, зашел у нее ум за разум, и стала девка диким голосом вопить, к небесам взывать, руки в мольбе вверх тянуть. Но оттуда ни привета ей, ни ответа. Погоревала девка, поплакала год-другой. Но делать нечего, надо как-то жить дальше. И решила она со смердами якшаться потихоньку, супруга милого ожидаючи. Зареклась, однако, Ягиня быть Ягиней без мужа своего. Выбрала она себе другое имя на время разлуки. Нареклась Берегинею, дабы беречь верность свою к богу любимому, другу Велесу...

Когда долгий сказ закончился, дракон встрепенулся, обрадовался:

— Любо, любо! Наконец-то, страшилочку услыхал.

— Бр-р! — поежилась Алиса. — Больно страшная сказка и неправдоподобная, баба Яга не такая злая как в твоей легенде. Ягуся добрая! А что это за сказки такие? Мне даже дед ничего подобного не читал!

Леший потупился:

— Эти сказки написала твоя мама Инна Фидянина.

У Алисы отвалилась челюсть от изумления:

— Мама?

— Мать твоя, мать твоя! — загыгыкала огнедышащая туша. — Валяй дальше, еще хочу таких теплых баек, дед лесничий!

— Расскажу, расскажу, ты токо девку отпусти.

— Да пущай ползет отседова! — развалился Горыныч еще удобнее, предвкушая сладкий сон под захватывающее чтиво.

— Бягом тякай, пока вонючка добрый! — Леший легонечко толкнул Алису в спину.

— А куда идти-то, где озеро Чудесяки находится? — шепотом спросила девочка.

— Несись туда, откуда я пришел, по южной сторонушке, — шепнул Леший пленнице и, развернувшись к Горынычу, сказал. — А третья былина «Забава Путятична и змей Горыныч!»

— Гы-гы-гы, Гы-гы-гы! — заклокотал дракон от удовольствия.

Алиса кубарем покатилась с горы: по травке, по лесочку, по пенечкам. Ворон хотел было напоследок еще разочек клюнуть змея, но передумал, оторвался от вершины и спланировал вниз.

Когда Алиса добралась до подножия горы и вышла из-за елок, перед глазами путешественницы предстало неописуемой красоты озеро. Правда, до него еще надо было добраться. Алиса выпустила наконец Динку на волю и плюхнулась от усталости на мураву. Подоспел и черный ворон:

— Это я, старый дурак, виноват, не разглядел тушку в небе!

— Да ладно тебе! — обняла его Алиса. — У нас с Динкой вон ягодки есть, покушай.

А сама достала термос с яблочным соком и выпила его весь.

— Вода ведь близко, — виновато хихикнула она.

— Да мы и из лужи попьем, не переживай. Ты только сиди здесь тихо и никуда не высовывайся!

Пернатое с мохнатым отправились на поиски еды и воды. А маленький человечек, свернулся калачиком, накрылся Ёжкиной шалью и решил отдохнуть от только что пережитого кошмара.

 

 

Глава 11. Алиса и Гаёвка

 

 

Алиса проснулась от пения птиц и лукаво глядящего на нее солнышка. Однако кошечки и птички нигде не было. Девочка побоялась кричать друзьям, а вдруг драконище услышит ее голос?

— Кис-кис, ворон! — почти шепотом позвала она, но никто не отзывался.

«А если я одна пойду до озера Чудесяки, то ворон с Динкой догонят меня или нет?» — таких сложных задач ребенок еще никогда не решал.

Поэтому Алиса придумала не спешить с путешествием, а поесть-попить смородину, растущую на ее голове и немножко поразмышлять: «А ведь Динка никогда от моих ног далеко не уходит — боится. Может, ворон ей дорогу подскажет? Эх, мне же позарез к тому озеру нужно, я тут долго сидеть не могу. А с другой стороны... вдруг с ними что-то случилось? — забеспокоилась подружка. — Нет, нет, хоть цель и близка, а друзей бросать нельзя!»

И, покумекав, девочка решила опуститься на коленки, ползать в высокой траве по спирали и шепотом звать друзей.

— Радиус действия, радиус действия, надо мысленно очертить радиус действия! — твердила она.

И кто ей рассказал про этот радиус действия? Наверное, папа физик-ядерщик. Неудавшийся физик, но это не важно, ведь во всех папиных неудачах, как всегда, была виновата мама.

А пока Алиса ползала на четвереньках по своему радиусу действий и искала товарищей, совсем рядом в овражке сидела голая девка-краса, длинны русы волоса да гладила Динку и ворона, те отвечали ей взаимностью. Впрочем, наш юный следопыт вскоре наткнулся на этот овраг и на голую тетку в нем. Такой дивной картины ребенку еще никогда не показывали! Алиса, конечно, видела голых тетушек в мгачинской общественной бане. Но что б так нагло, открыто да в лесу! Школьнице показалось это возмутительным. Но самым омерзительным было то, что кошка с птицей как будто прилипли к такому разврату и отлипать, похоже, не собирались, забыв о ней, Алисе — самой приличной девушке на свете! Она встала в полный рост и нахмурилась:

— Дина, ворон, быстро ко мне!

Животные не реагировали. Что-то в их поведении показалось девочке подозрительным: «Как-то странно они ластятся к бабе да и сами на себя не похожи, типа под гипнозом!»

— Милая дама, — Алиса попыталась притвориться вежливой. — Верните мой зоопарк на родину и поскорее! Нам некогда, мы спешим.

Блондинка удивленно вскинула брови.

— Отдайте мне моих животных! — повторила девочка свой ультиматум.

И тут девка-краса рассмеялась:

— А ты знаешь, кто я такая? Я и есть хозяйка всех лесных зверей и птиц, а мое имя Гаёвка. К тому же я дух, нежить лесная. Вот смотри!

И Гаёвка исчезла вместе с Динкой и вороном, а через минуту-другую появилась вновь. Потом опять исчезла и снова появилась, весело хихикая. Алиса чуть не поперхнулась от гнева:

— Да нет же, это я хозяйка кошки и ворона! А зовут меня…

— Зовут тебя мелкая человеческая вошь, которая, как бы ни пыхтела, никогда не дорастет до Алисы в Стране чудес, а так и будет всю жизнь до самой смертушки ползать по русским топким болотам да темным-претемным лесам!

Алиска кинулась с кулаками на нежить, но та исчезла и, смеясь, появилась в другом месте. Девочка туда! Все повторилось.

— Бесполезно со мной тягаться, заморыш! — промурчала Гаёвка. — А давай меняться: я тебе животинку, а ты мне свою одежку. Нунь устала я, красна девица, голяком по лесу шастать, — ведьминка притворно заплакала.

Алиса никаким образом не могла расстаться со школьной формой, ведь она покупалась один раз и на весь учебный год за большие деньги.

«А в чём я в школу ходить буду? — перед девчонкой встала дилемма. — Друзья или форма, питомцы или нагота?»

Но она вовремя вспомнила слова своей матушки: «Если одноклассники не видят твой позор, значит, это не позор».

Ученица выдохнула облегченно: «Черт с ней, похожу и я тут голой, друзья дороже!»

Правда, оставался еще один маленький-премаленький шанс не раздеться, и в ход пошел весомый аргумент:

— Ты не сможешь носить мою одежду, она тебе мала и к тому же очень грязная.

— Снимай, снимай! — прорычала злая тетка и сделал вид, будто душит кошку.

Алиса насупилась, быстро разделась и кинула Гаёвке свою любимую школьную форму.

— И лапти с рюкзаком кидай!

Девчушечка показала дулю насчет рюкзака, а туфли гранатами полетели в ведьму (не жалко, детка избила и натерла в них ступни), но пролетев сквозь прозрачное тело, обувь плюхнулась за спиной лесной феи, которая все подобрала, оделась и обулась.

— Ну как? — спросила она хвастливо.

Алиса застенчиво отвернулась, ее форма великолепно сидела на Гаёвке и сверкала чистотой, и свежестью, а сама нечистая сила уменьшилась в размерах и стала ростом с Алису.

— На, держи, я брехать не умею! — ведьма замурлыкала от удовольствия, щелкнула пальцами перед мордой кошки и клювом ворона, те очнулись и поскакали к своей настоящей хозяйке.

Гаёвка, хохоча, исчезла. А друзья наобнимавшись, задумались о том, как бы им поприличнее одеть ребенка?

— Надо нарвать сухой травы и сделать юбочку, — прокаркал ворон.

— Да уж, — всплеснула руками Алиса, представив, как она заходит в класс в костюме индейца. — А кто мне теперь новую форму купит? У матери кошелек не резиновый... Мама!

Ребенок вспомнил мамку Инку и разрыдался. Дочка и думать не думала, гадать не гадала о том, что она так горячо любит свою смешную маманьку. А вот ведь. Оказывается.

У ворона округлились глаза:

— Странная ты девочка! — воскликнула черная птица. — Во-первых, ты сильно зациклена на школе. Во-вторых, на маминых деньгах. Так жить нельзя! А в -ретьих, ты зачем в темную Русь полезла? Сестру найти?

— Сестру найти! — прохлюпала наша красавица с красным носом и опухшими глазами.

— А как найдешь сестру, так твоей матери аж две новые формы покупать придется!

— И правда, — обрадовалась Алиса. — Аж две новые формы!

— Ну вот, — ворон по-отечески накрыл дочку своим крылом. — Пущай Грибнич хоть маленько раскошелится.

— Кто-кто?

— Да никто. Папашка твой, говорю!

— Ага, — закивала девочка головой. — Пущай раскошелится! А я ее точно-преточно найду?

— Кого?

— Сестру.

— Обязательно найдешь.

— Угу, — детонька вытерла нос и успокоилась.

— Давай, одевайся, — птичка принялась клювом вырывать траву, помогая подружке приодеться.

Алиса соорудила себе наряд, как у Полевика, посадила непослушную Динку в портфель, и повеселевшая компашка отважно двинулась к озеру Чудесяки-Превращаки.

— Неприятная женщина эта Гаёвка! — сделала вывод девочка, шурша травой и сеном.

— Да нет, отчего же? Симпатичная, — прохмыкал пернатый.

— Ворон! — назидательно прикрикнула на него Алиса.

— Мур! — непонятно кому из них двоих поддакнула сидящая в рюкзаке кошка.

И девочке стало отчего-то очень хорошо впервые за всё долгое время, проведенное в темной Руси.