Глава 71. Королевский приказ

Всё утро Луиза провела на обзорной площадке башни – вглядывалась вдаль, ожидая возвращения караульных и супруга, выехавшего им навстречу. Она не могла устоять на месте. Мерила шагами узкое пространство балкона. Говорят, материнское сердце способно предчувствовать, и оно предчувствовало – посылало сигналы: то заходилось в лихорадочном ритме, то замирало, отказываясь биться.

Как только на горизонте показалась процессия, Луиза сразу поняла – сердце не обмануло. Дозорные и Фабьен возвращаются не одни – с ними её девочка.

Луиза не помнила, как слетела вниз по винтовой лестнице. Быстрее! Быстрее! Туда, где её дитя, её ангел, которого однажды пришлось оставить в чужом мире. Она не видела дороги, когда бежала к дворцовым воротам. Ноги не слушались, стали ватными. Они отставали от сердца, которое летело впереди.

Луиза даже не поняла, как споткнулась обо что-то. Чуть не упала, но крепкие руки Николо и Йонни успели вовремя подхватить. Два её славных мальчика. Они тоже очень ждали возвращения сестры. Тоже заметили процессию, и вышли навстречу.

Карета была уже совсем близко. Но эти последние минуты, что отделяли Луизу от дочери, казались мучительно долгими. Когда же она, наконец, увидит свою девочку. Сколько ей нужно сказать слов, которые судьба не позволила сказать раньше!

И вот карета остановилась у ворот, но Луиза вместо того, чтобы броситься к дверце замерла. Такой сладкий миг и такой волнительный – он лишил сил стронуться с места. Луиза не дыша наблюдала, как дверца открылась и показалась она, её девочка, её милое дитя – такая красивая, такая взрослая, но с теми же чистыми невинными глазами ребёнка. Братья тут же подскочили к карете. Степенный Николо галантно подал руку:

– Я верил, что ты это сделаешь! Что ты сможешь! – произнёс с ноткой восхищения.

А неугомонный Йонни церемониться не стал – принял Амалию в нежные объятия, потрепал по голове, расцеловал в обе щеки:

– Как же ты похожа на маму, сестрёнка!

В её глазах стояли слёзы. Луиза устремилась к дочери. Ноги сами понесли. Как когда-то давным-давно она спешила к своей малышке, если та начинала плакать. Прижимала кроху к себе, утешала нежным воркованием.

– Амалия, – она заключила дочь в объятия.

– Мама…

Сколько лет Луиза жила в ожидании услышать это простое слово, слетающее с губ дочери. Нежность затопила материнское сердце. Нежность и любовь. Хотелось подарить своей девочке целый мир…

 

Арабель со всех ног бежала на веранду. Мама должна быть там – она любит проводить утро, ухаживая за растениями. Принцессе нужно было срочно с ней поговорить. Сюзон ненадолго уехала из дворца домой и даже не знает, что тут происходит. А происходит тут совсем нехорошее. Тучи сгущаются над её головой. И вся надежда была только на королеву.

Принцесса влетела на веранду со словами:

– Мама, ты должна что-то сделать!

Королева, стоявшая с лейкой в руках возле одного из цветочных горшков, вопросительно взглянула на дочь и улыбнулась:

– Доброе утро, дорогая.

– Не доброе, – не согласилась Арабель, пробираясь через островки растений поближе к королеве. – Мама, уговори отца отменить приказ! – сразу перешла к делу.

– Ты о приказе Его Величества сослать семейство Жильберт в северную провинцию?

– Да.

– Но у отца были веские причины выдать такой приказ. Тайная канцелярия проводила расследование и выявила, что госпожа Жильберт замешана в очень некрасивых делах. Она пыталась причинить вред Амалии, натравив на неё своего двоюродного брата. Солгала ему, что Амалия ищет покровителя и тот, воспользовавшись уязвимым положением девушки, намеревался сделать её своей содержанкой. Этот инцидент удалось предотвратить, но госпожа Жильберт и дальше вела грязную игру. Подкупила Бонифаса. Он на неё шпионил. И это я ещё не упомянула о сплетнях, которые госпожа Жильберт щедро распустила по столице. Мне кажется, Его Величество обошёлся с их семейством ещё достаточно мягко.

Эта мерзкая Жильберт оказалась гораздо хуже, чем Арабель о ней думала. Но принцесса знала, что Сюзон ни при чём. С такой матерью Сюзон тем более нуждалась в защите.

– Отец всё решил правильно, что касается самой госпожи Жильберт. Но, мама, разве дети должны отвечать за грехи родителей?! Сюзон совсем не такая! Правда! У неё чистая душа. Она только внешне чопорная и сухая, на самом деле очень-очень чуткая, – Арабель отставила лейку в сторону и взяла королеву за руки. Посмотрела умоляюще: – Мама, Сюзон никак нельзя отправлять в северную провинцию! Она влюблена, отчаянно влюблена в Себастина! Она так сильно в него влюблена, что просто умрёт без него! Сделай что-нибудь! Прошу тебя!

– Я подумаю, девочка моя, – королева потрепала Арабель по голове. – Тем более, ты не первая, кто пришёл за неё просить.

– Не первая?

Королева кивнула в сторону противоположного окна. Принцесса развернула голову и увидела Себастина. Она так была поглощена разговором, что и не заметила его присутствия. Мрачный, решительный, взволнованный, с горящими глазами. Ох, как же давно она мечтала увидеть своего рассудительного братца таким – отчаянно влюблённым.

 

Госпожа Жильберт не спала всю ночь. На душе кошки скребли. Её беспокоил инцидент в беседке. Как некстати королева застала её с Бонифасом. Ролейна, конечно, не станет рассказывать мужу Жильберт об измене – она считает себя слишком благородной, чтобы опускаться до доносов. Но чутьё подсказывало, так просто королева этот случай не оставит. Поэтому Жильберт нужно было нанести упреждающий удар. Она решила использовать своё привычное оружие – сплетни. Хорошо бы выдумать что-то чудовищно обидное, чтобы у королевы голова болела не о Жильберт, а совсем о другом.

И фантазия не подвела. Мыслишка в голову пришла что надо. Жильберт пустит слух, что у короля и Амалии была связь. Ролейна распухнет от досады и ревности – будет локти кусать и волосы на себе рвать. Поверит ли? Ещё как! Поверила же в своё время, что её муженёк якшался с Луизой. Но для большей достоверности источник информации должен выглядеть надёжным. Жильберт осенила гениальная идея – привлечь к этой затее Сюзон. В последнее время Сюзон и Амалию часто видели вместе. Многие, наверняка, решили, что они дружат. И если Сюзон обмолвится пару раз здесь, пару раз там, что мол, Амалия разоткровенничалась и проговорилась про связь с королём, слухи разлетятся по дворцу и всей столице мгновенно.

С самого утра Жильберт вызвала дочь домой для разговора. К моменту, когда Сюзон появилась, настроение уже выровнялось. Жильберт была уверена, что идея сработает. Чутьё и хватка ещё ни разу не подводили её. На такие вещи у Жильберт был настоящий талант. Поэтому она и добилась того, чего хотела. Не сегодня завтра породнится с королевской семьёй. Будет держать всю столицу в кулаке. Аристократки самых знатных родов будут являться к ней на поклон. Все двери будут для неё любезно открыты. Что ж, она это заслужила.

Разговор с дочерью начала с расспроса, как у той идут дела с Себастином. Девчонка мямлила, не давала конкретных ответов. Это раздражало. Сюзон неглупа, так почему не пустит в ход уловки, которым её обучила мать? Пора начинать форсировать события. Жильберт отчитала её, как отчитывала, когда та училась в пансионе. Пусть знает, что расположение матери ещё нужно заслужить.

– Ладно, – она чуть сбавила строгость тона, – сядь сюда, поближе, – кивнула на соседнее кресло. – У меня есть для тебя особое задание. Надеюсь, проявишь старательность и не разочаруешь меня.

Жильберт рассказала Сюзон, что от неё требуется, а та в ответ вдруг соскочила с кресла и заявила:

– Я не буду этого делать!

– Что значит – не будешь?! – Жильберт задохнулась от возмущения. С чего эта зелёная недоросль решила, что может дерзить матери?

– Мне мерзко даже слышать подобное! – Сюзон направилась к двери.

– Остановись немедленно!

Девчонка и не подумала выполнять приказ. Жильберт рассвирепела. Она обогнула мерзавку, схватила за руку и резко потянула назад в кресло:

– Сядь, я сказала! Ты что себе позволяешь?! Забыла, что я твоя мать?! Забыла, кто тебя растил?! Кто вывел в люди, научил уму разуму?!

Сюзон резко выдернула руку и процедила холодно:

– Иногда я жалею, что не сирота.

– Ах ты, дрянь! – Жильберт размахнулась для удара, но Сюзон увернулась.

А в следующее мгновение дверь в комнату распахнулась. Слуга с испуганным выражением лица сообщил:

– Госпожа Жильберт, к вам пристав Его Величества.

– Пристав? – неприятная догадка сдавила грудь. – Филимон, попроси гостя обождать, – Жильберт требовалось время, чтобы собраться с мыслями.

Но слова словно были сказаны в пустоту. Королевский пристав ждать не собирался. Он отодвинул в сторону Филимона и зашёл в комнату.

– Позвольте предложить вам кресло. Может, чаю? – засуетилась Жильберт.

Но пристав проигнорировал её лепетание.

– Мне велено огласить приказ короля, – холодные чеканные слова больно ударили в барабанные перепонки.

Он развернул лист бумаги. Шелестящий звук показался похожим на звук ползущей по жухлой листве змеи, готовящейся выпустить в жертву яд.

– Его Величество Модест Второй повелевает семейству Жильберт сегодня же отправиться в северную провинцию…

В северную провинцию?!.. Дворцы, балы, приёмы, изысканные угощёния, пышные платья, шикарные украшения, подобострастные улыбки, благоговейные реверансы и поклоны, дорогие подарки – всё то, что Жильберт уже практически держала в руках, всё это на глазах растворялось и уплывало.

– За что? – заломила она руки.

Но пристав продолжал зачитывать приказ всё с тем же ледяным равнодушием.

– …отныне и навсегда вам запрещается появляться в столице и её окрестностях… – слова прозвучали как последний гвоздь в крышку гроба. Жильберт от досады так рванула себя за волосы, что в руке остался клок. Она взревела.

А пристав, как ни в чём не бывало, заканчивал читать слова на королевском свитке.

– Приказ не касается старшей дочери, – он развернулся к Сюзон. – Вас Его Величество просит остаться его гостьей и вернуться во дворец.

Глава 72. Навсегда

В покоях Амалии пахло осенними цветами и дождём – это её запах. Тонкий, чувственный. Прошло две недели, с тех пор как Амалия исчезла, а пространство её опочивальни до сих пор хранило её аромат.

Маркель каждый день заходил сюда. Зачем? Вспомнить, как вот тут, у окна, впервые позволил себе коснуться губами её нежной шеи. Взглянуть на розовое бальное платье, в котором хрупким мятежным мотыльком она упорхнула с бала. Воспоминания делали тоску ещё мучительней. Но Маркеля всё равно как магнитом тянуло сюда.

Он сел на кровать. Провёл рукой по прохладному атласу покрывала. Однажды он увидел свою пичужку в тонкой ночной сорочке, смущённо прячущуюся от него под покровом этой гладкой ткани. Такая робкая, такая желанная…

И это всё? Вот эти воспоминания – это всё, что Маркелю осталось? Рука невольно смяла ткань. Дьявол! Должен существовать способ попасть к ней! Должен! Но все его последние исследования говорили об обратном. Он съездил в Шерстон, взял образец воды из местного источника – последний, которого не хватало в коллекции магических вод. Уже почти нашёл состав на основе Шерстонской воды, который должен был бы усмирить ядовитое марево колодцев надолго, если не навсегда. Но неожиданно понял, что идёт в неверном направлении.

Нельзя пытаться снять с колодцев проклятие. Как только исчезнет ядовитый туман – проход закроется. Именно поэтому Луиза применила дар, когда отец бросал в колодец заговорённый камень. И именно поэтому Амалия применила дар, когда Маркель пытался набрать воды из Шерстонского источника. Цель у короля и самого Маркеля была одинаковой – подавить туман, снять с колодцев проклятие. Поэтому их обоих и пытались остановить. Эта догадка открыла горькую истину. Выхода нет – замкнутый круг. Марево над колодцами не даёт безопасно добраться до них и пройти сквозь них, а без марева – колодцы перестают работать как переходы, соединяющие два мира.

Единственной зацепкой оставался скарабей. Священное насекомое пустынного народа. Маркель вынул из нагрудного кармана листок. Арабель нарисовала, как выглядел знак на плече Амалии. Маркель постоянно носил рисунок с собой. Смотрел на него в надежде, что найдёт разгадку. Казалось, она спрятана тут – в этих простых линиях. Но ответ постоянно ускользал…

 

Амалия проснулась рано – с рассветом. Дома. Она теперь каждый день просыпалась с этой мыслью. Обвела глазами просторные уютные покои и вслух повторила:

– Дома. Я дома.

Только так можно было не впасть в смертельную тоску – каждую минуту напоминать себе, что она среди родных: там, где родилась, там, где прошло её раннее детство, там, где её все любят. Приходилось постоянно убеждать себя в этом, потому что глупое сердце отчаянно твердило, что дом Амалии остался там, где сейчас Маркель.

Он снился ей каждую ночь. Задумчивый… решительный… улыбающийся… нежный… Его прикосновения. Она ощущала их волнующее тепло. Она помнила его голос. Иногда насмешливый, иногда серьёзный, но всегда ласкающий, даже, когда Маркель сердился.

Амалия встала, подошла к окну. Там за окном – цветущий яблоневый сад. Подёрнутые белым, будто покрытые инеем, ветки. Дорожки устланы осыпающимися лепестками – похоже на снег. Словно зима. Но нет, тут весна, почти лето. Настоящие снежинки в эту минуту, наверное, кружат в воздухе там, где остался любимый. Амалия пыталась представить, что он сейчас делает. Так же, как она, стоит у окна и смотрит на придворцовый парк, который живёт своей жизнью?

Она никогда не узнает. Никогда больше не увидит его. Родители рассказали, что все четырнадцать лет, которые провели в разлуке с ней, искали способы попасть на ту сторону колодцев, но так и не нашли. Пустынный народ исчез бесследно, а вместе с ним и знания о том, как происходит таинство перемещения. Теперь она будет видеть любимого только во снах…

– Амалия, – мама зашла в покои так тихо, что Амалия не сразу услышала её лёгкие шаги. Зато мгновенно ощутила тепло её голоса. – Девочка моя, – она подошла, встала рядом, обняла.

Они долго вместе смотрели, как утро раскрашивает яркими красками весенний сад.

– Что тебя тревожит, родная? – мягко спросила мама. – Ты улыбаешься нам, но в глазах такая грусть.

Амалия не рассказывала родным, что ради встречи с ними ей пришлось расстаться с любимым. Зачем омрачать их радость? Но этим утром она не выдержала. Слова полились сами. Вместе со слезами.

– Мама, он остался там…

Она так горько рыдала, что трудно было, наверно, разобрать смысл сбивчивых фраз. Но мама всё поняла.

– Бедная моя девочка, – она крепко прижимала и шептала ласково и горячо нежные слова.

Этот знакомый с детства запах, родное тепло. Прижавшись к маме, можно хоть на мгновение снова ощутить себя ребёнком. Выплеснуть накопившуюся боль, разделить на двоих эту невыносимую горечь. Поверить, что чудо возможно.

«Я всё равно найду тебя. Не знаю как, но найду!» – сердце сжалось. Эти последние слова любимого прозвучали так явственно, будто он прошептал ей их прямо в ухо.

– Ваше Величество, Ваше Высочество, завтрак накрыт, – расплылась в приветливой улыбке вошедшая в покои служанка. – Его Величество и Их Высочества уже ожидают вас.

У де-Патрис было принято завтракать всей семьёй. Если погода позволяла, семья располагалась в саду. Славная традиция. Амалия постаралась взять себя в руки. Отправилась в ванную комнату, чтобы быстренько привести себя в порядок. Не хотелось заставлять отца и братьев ждать.

Амалия спустилась в сад, не оставив на лице ни единого следа слёз. Придать глазам радостный блеск она не могла, но подарить родным улыбку должна была. Николо подскочил, чтобы отодвинуть стул. А Йонни уже намазывал для сестры булочку джемом.

– Отец поручил мне сегодня посетить столичный пансион, – поспешил он поделиться новостью, – наградить прилежных учениц королевскими похвальными грамотами. Поедешь со мной?

Амалия кивнула. Йонни принялся рассказывать подробности. Но Амалия почему-то никак не могла сосредоточиться на его словах. Мысли уплывали. Снова уплывали далеко-далеко. Она даже не сразу заметила, как к столу подошёл один из королевских гвардейцев.

Суровое лицо бывалого военного выглядело несколько растеряно:

– Ваше Величество, у ворот замка находится э… подозрительный молодой мужчина. Он называет себя женихом Её Высочества Амалии и требует немедленно провести его к ней.

В груди начало стучать так, что заглушило все остальные звуки. Амалия не слышала, что ещё говорит гвардеец, не слышала, что отвечает ему отец. Она подскочила и побежала. Не чувствуя ног, не чувствуя тела. Она летела, будто земная твердь больше не держит её.

– Маркель… – кричала беззвучно. – Маркель…

Это ведь он? Это он! Иначе её глупое сердце не заходилось бы так исступлённо.

Она за мгновение пересекла лужайку. Аллейки, дорожки, газоны – не видела куда ступает. Её глаза были устремлены на ворота. Скорее туда! Там, за воротами, он.

Охранники распахнули створки. Она замедлилась. Испугалась, вдруг это опять сон. Вот он. Нестерпимо невозможно отчаянно любимый. Всего в паре шагов. Вот эти серые глаза. Пронзительный взгляд, который заставляет душу пульсировать.

– Амалия, – он подхватил её. – Как я смертельно соскучился!

– Маркель…

Он снял слова, готовые соваться с губ, поцелуем. Обострённые до предела чувства слились в одно, глубокое, обжигающее, заполнившее всю без остатка. Время остановилось…

Амалия потеряла связь с реальностью. Ощущала только его руки и губы. Его порывистые движения, в которых читалось, как он истосковался по ней, как она нужна ему. Но жестокая мучительная мысль всё-таки пробралась до сознания. Как? Как Маркелю удалось попасть на эту сторону колодцев? Метка скарабея? Тогда это означает, что любимый здесь ненадолго. Как только метка побледнеет, ему придётся вернуться в родной мир. А вдруг знак уже едва заметен?

Амалия отстранилась. Начала лихорадочно расстёгивать пуговицы его рубашки. Маркель не стал ей помогать – только улыбнулся одним уголком рта:

– Продолжай. Мне нравится.

Смущение – подзабытое чувство, неожиданно вернулось, чтобы залить краской лицо. Амалия покосилась по сторонам. Никого. Странно. Где охрана?

К смущению тем временем добавилось ещё и возмущение. Почему Маркель дразнит её? Но она всё же стянула с его плеча рубашку. Метки не было. Совсем.

Амалия вдохнула и боялась выдохнуть. Вскинула на него глаза, полные надежды.

– Да. Я к тебе навсегда, любимая, – он снова поцеловал её. Нежно, чувственно, тягуче, показывая, что им некуда спешить – у них впереди целая вечность.

Глава 73. Как?

– Как?

Стоило Маркелю выпустить на мгновение Амалию, с её губ тут же слетел этот вопрос. Пичужка всё ещё не верила своим глазам и беспокоилась, что это ненадолго. Маркель сам стоял хмельной от счастья, которое не так давно, казалось совершенно невозможным.

– Это долгая история, – улыбнулся он. – Потом. Сейчас есть кое-что поважнее.

Маркель достал из кармана маленькую бархатную коробочку. В ней обручальное кольцо – он заказал его у лучшего королевского ювелира. И вдруг волнение охватило грудь. Маркель так уверен в положительном ответе? Почему в медовых глазах заблестели слёзы, как только Амалия увидела, что внутри? Она сомневается?

– Ты согласна стать… – начал он, но вместо красивых слов вдруг пригрозил: – Амалия… Ты же знаешь, я всё равно буду с тобой, что бы ты не ответила.

Вот остолоп! Его мотылёк часто-часто заморгала глазами, но слёзы смахнуть не удалось – они начали стекать по щекам серебряными каплями.

Маркель принялся снимать их поцелуями.

– Учти, я уже представился твоим женихом, так что обратной дороги нет, – новая беззастенчивая угроза. А потом тихое: – Я не могу без тебя, Амалия… Будь моей женой.

Она так безоговорочно закивала головой, что Маркель снова захмелел, наслаждаясь этим безмолвным отчаянным согласием.

Он надевал ей на палец кольцо, когда ворота открылись, и целая толпа людей устремила на них взгляды. Маркель догадывался, что там, за воротами, кто-то долгое время сдерживал охрану и любопытство родственников, чтобы дать ему и Амалии побыть вдвоём, но это не могло продолжаться вечно.

Повисла неловкая пауза.

– Разрешите представиться – Маркель, младший сын Его Величества Модеста Второго, короля Альварии.

Первой к нему подошла королева. Не трудно было догадаться, что это мать Амалии. Они были удивительно похожи.

– Это мой Маркель, мама, – одними губами произнесла Амалия, уютно устроив свою ладонь в его руке.

– Я помню тебя одиннадцатилетним сорванцом, Маркель, – улыбнулась Луиза. – Ты был милым ребёнком, но очень любознательным, чем доводил отца до белого каления.

Её пропитанные теплом слова в момент разрядили обстановку. Король кивком приказал охране занять свои посты, и гвардейцы, отсалютовав, разошлись. А к Маркелю подошли познакомиться братья Амалии. Его Величество был последним, кто удостоил чести. Маркеля не пугал его суровый взгляд. Он понимал настороженность Фабьена – беспокоится за дочь.

Маркель чувствовал, что ему ещё предстоит нелёгкий разговор с королём, но был уверен – ему удастся убедить отца Амалии, что он способен позаботиться о его дочери. Главное, что его пичужка согласна. Он легонько сжал её ладонь. Какое это счастье – постоянно ощущать, что она рядом.

Прошло пару часов официальных и не совсем официальных бесед, прежде чем их снова оставили вдвоём. Амалия повела Маркеля в сад в уютную отдалённую беседку. И он опять целовал её до полуобморочного состояния. Никак не мог насытиться. Но, наконец, сжалился над ней и собой. И вот тогда снова услышал этот вопрос:

– Как?

– Путь был длинным, – Маркель удобно устроил голову Амалии на своей груди. – Всё началось со скарабея. Арабель нарисовала мне знак, который был на твоем плече.

Сколько времени Маркель провёл, разглядывая этот простой схематичный рисунок. Что-то в нём было особенное, но он долго не мог понять, что. И всё же в какой-то момент пришло озарение. Этот скарабей был необычным. У обычного нет никакого узора на спине. А у этого имелся – по паре продольных светлых полос слева и справа. В этом было отличие простого насекомого, которое можно встретить, где угодно, от священного насекомого пустынного народа.

– Рисунок подсказал мне, что священный скарабей имеет на спине отличительный знак. Я вспомнил, что видел таких насекомых в Шерстонском лесу, когда набирал воду из местного источника.

– В Шерстонском лесу?

– Я тоже удивился. Там, где священные насекомые – там должны быть и сами пустынные демоны.

– Но пустынный народ испокон веков жил в проклятой долине, а теперь, говорят, вообще исчез.

– Я решил проверить. Вернулся в Шерстонский лес. Возле источника находится вход в древние пещеры – вот там я и надумал поискать неуловимых пустынных демонов.

Маркель не стал рассказывать, как пробирался холодными тёмными коридорами, запутанными лабиринтами, время от времени упираясь в тупики и рискуя сбиться с дороги. Как несколько раз оказывался на краю странных обрывов, ведущих в бездну. Но три дня плутаний дали результат.

– Один из коридоров пещеры вывел меня в небольшое скальное жилище, где я повстречал седого старца.

– Пустынного демона?

– Да.

Старец не предпринимал попыток скрыться от Маркеля или прогнать его. Долго испытующе смотрел в глаза, а потом выдал неожиданное: «Я ждал тебя».

– Он рассказал мне, что больше пустынный народ не живёт в проклятой долине. Им было знамение, что можно покинуть те места. Теперь у пустынного народа новая миссия – охранять Шерстонские пещеры.

– Зачем? Там тоже есть переходы между мирами?

– Этого старец мне не сказал. Зато поведал историю проклятых колодцев. Много веков назад связь между двумя мирами была гораздо теснее. Колодцы не были проклятыми. Они курили таким же густым маревом, но оно не являлось губительным, по крайней мере, не для всех. Колодцами умели пользоваться не только пустынные демоны, но и члены королевских семей по ту и эту сторону колодцев. Однако однажды между семьями вспыхнула неприязнь.

– Из-за чего?

– Никто не знает – мелкая обида, но постепенно она переросла в открытую непримиримую вражду – интриги, подлоги, покушения. Был риск, что королевства по обе стороны колодцев могут лишиться своих глав, и оба мира погрязнут в войнах и беспорядках. Тогда Святые праотцы прокляли долину. Теперь для перехода между мирами требовалось особое таинство, знали которое только пустынные демоны. На долгие столетия связь между мирами почти утратилась. Поколение за поколением пустынный народ выполнял волю Святых отцов, которые заповедали хранить тайну колодцев до того момента, пока тёмная сила вражды, посеянной много веков назад, не окупится светлой силой, то есть пока юноша и девушка, рождённые в разных мирах, не полюбят друг друга.

– Это мы? – медовые глаза взглянули так изумлённо, так проникновенно.

Маркель коснулся губами завитка на её виске. Медленно опустился ниже. Насладился тем, как затаилось её дыхание – её нежным чувственным откликом на свои лёгкие прикосновения.

– Мы…

– Пустынный демон открыл тебе секрет таинства перемещения? – догадалась его пичужка.

– Да. Теперь, как и много веков назад, члены королевских семей по обе стороны колодцев смогут пользоваться переходами.