Отношение воркутинцев к забастовке

 

       В целом отношение к забастовке на «Промышленной» со стороны населения Воркуты, всего коллектива самой «Промышленной», руководства НПГ и НПРУП города было далеко не однозначно. Одно из ключевых требований забастовщиков состояло в предоставлении квартир в центральной России для всех, кто проработал на шахте 10 и более лет. В условиях отсутствия целевого финансирования закрытия шахты многими это требование воспринималось как попытка урвать непомерно много из общего фонда квартир, предоставляемых Воркуте. Кроме того, цифра в 10 лет вызывала сомнения с точки зрения своей обоснованности. Раздавались голоса: «Почему это работник «Промышленной» должен получить квартиру после 10 лет, а я, отработав 20-30 лет? Почему они должны идти впереди всех?» Разъяснения лидеров забастовки относительно того, что они не претендуют на часть общегородского фонда, а добиваются лишь того, что положено в соответствии с ТЭО по закрытию их шахты, кажется, убедили далеко не всех. В Воркуте в очереди на переселение в 1995 г. стояли семь тысяч шахтеров, проработавших в объединении "Воркутауголь" от 20 до 40 лет. За год в эту очередь добавлялось еще более тысячи пенсионеров. А в 1995 г. компания "Росуголь" предоставила Воркуте всего около 400 квартир, построенных на государственные средства. На 15 октября в городе был назначен митинг солидарности с бастующей «Промышленной», но на него пришло чуть более десятка человек.

       Городская газета «Заполярье» и местное телевидение провели в первой декаде октября экспресс-опрос, пытаясь выяснить реакцию жителей Воркуты на требование забастовщиков шахты «Промышленная» предоставить всем проработавшим там 10 и более лет квартиры вне города. Ни один из опрошенных на этом этапе забастовки уже не поддерживал ее. Особенно заметна была негативная реакция пенсионеров других шахт. В газету пришло больше сорока писем-откликов. При этом ни в одном из них не была высказана поддержка.

       Гораздо больше сочувствия и понимания действия забастовщиков шахты «Промышленная» нашли у шахтеров других неперспективных шахт города, которым предстояло в ближайшее время столкнуться с теми же проблемами. Так, о своей солидарности в конце сентября заявили шахтеры шахты «Юр-Шор», пригрозив даже возможностью присоединения к забастовке. В знак солидарности 4 октября бастовала одна смена на шахте «Южная».         

       Руководство НПГ и НПРУП Воркуты поддержало акцию протеста на «Промышленной», высказавшись за закрытие шахт «цивилизованным» образом. Из забастовочных фондов были выделены средства на организацию подземного питания. Однако поддержка была заявлена в довольно общей форме и, судя по всему, не распространялась на отдельные положения забастовочных требований. Требование о предоставлении квартир за пределами Воркуты всем, кто проработал на шахте 10 и более лет, не нашло поддержки у профсоюзов города. Как сказал заместитель председателя Воркутинской федерации НПРУП А.Смирнов, «мы не можем ставить воркутинцев в неравные условия». Во время переговоров городской делегации в Москве вопросы, касающиеся «Промышленной» были отодвинуты на задний план более злободневными проблемами, представлявшими интерес для всех работников объединения.

       С помощью ряда депутатов Госдумы там в сентябре была организована пресс-конференция председателя Воркутинского городского рабочего комитета А.Хидирова относительно событий на шахте «Промышленная». На этой пресс-конференции он ознакомил журналистов с причинами и ходом акции протеста. При этом подчеркивалось, что закрытие шахты обусловлено внешними для России силами, демонстрировался доклад Всемирного банка, в котором предусматривалось закрытие ряда шахт Воркуты. Эта пресс-конференция была показана в выпуске новостей Общественного российского телевидения 27 сентября.

       Реакция в Воркуте была негативной. Подземная группа бастующих направила во все средства массовой информации опровержение. По их мнению, Хидиров не знает проблем шахты, полномочий по выдвижению требований коллектива никто ему не давал. Это ничто иное, как фарс по выдвижению Хидирова в Госдуму, подчеркивалось в заявлении. Лидеры двух профсоюзов Воркуты (НПГ и НПРУП) также выступили с совместным обращением ко всем органам власти страны, структурам, их представляющим, общественным и политическим организациям, средствам массовой информации. Они предостерегали: не доверяйте председателю Воркутинского городского рабочего комитета А. Хидирову, который выступает на различных пресс-конференциях, в средствах массовой информации от имени и по поручению шахтеров Воркуты; фактически Хидиров уже долгие месяцы живет в Москве, в гостинице "Москва", оторвался от северян и их проблем. В обращении задавался и риторический вопрос: на какие средства живет он в гостинице, где проживают депутаты Госдумы?

       Забастовка на “Промышленной” закончилась, как и большинство забастовок в Воркуте. С одной стороны, власти пошли на какие-то уступки. Но с другой стороны, уступки оказались гораздо меньше, чем требования. В третьих, после забастовки никто на “Промышленной”, как и в России вообще, не знал, в какой мере можно верить и тому, что было обещано в этот раз.

 

***

· Алашеев С., Борисов В., Козина И. Социальная ситуация в Воркуте сегодня - время ожиданий. 1995 г. (Рукопись). Опрос проведен в Воркуте и в двух близлежащих поселках в сентябре-октябре 1995 г. Было опрошено 400 человек, из них 300 жителей шахтовых поселков и 100 воркутинцев. В исследовании была применена трехступенчатая гнездовая систематическая выборка. То есть сначала были отобраны населенные пункты, типичные по удаленности от города, численности жителей и расположению вблизи закрывающихся шахт. Выбор жителей осуществлялся систематическим образом: из списков избирательных участках был опрошен каждый девятый избиратель в п. Октябрьский и каждый 17 избиратель в п. Советский.

· Спиридонов Ю. “Республике крайне нежелателен массовый отъезд шахтерских семей //Заполярье. 1997. 16 мая. С.2.

· Klugman J, Hare P., and Proskuryakova T. Vorkuta – a town in the Far North. A paper. 1993.

 

Глава 6

 

БИТВА ЗА ЗАРПЛАТУ

ЗАДЕРЖКИ ВЫПЛАТЫ ЗАРПЛАТЫ КАК НОВАЯ ФОРМА ЭКСПЛУАТАЦИИ

В постсоветской Воркуте, как и в России в целом, зарплату стали не столько зарабатывать сколько выбивать или выпрашивать (выбор варианта зависит от силы и организованности тех, кто заработал, но не получил. На поверхности это представляется как сбой в системе производства и сбыта угля, но если проследить этот процесс в его развитии, то можно увидеть, что речь идет не о сбоях в системе, а о формировании новой системы производства, в которой задержка выступает как важный и обязательный элемент.

Этот элемент носит не случайный, а закономерный характер. Даже если бы в современной России вдруг был наведен идеальный порядок в расчетах, завтра же пришлось бы придумывать систему неплатежей. Расследования Минфина, грозные президентские накачки нерадивым чиновникам - это спектакль для наивных. Неплатежи в современной России выполняют ту же функцию, что в Англии - огораживание: при переходе от феодализма к капитализму землевладельцы сгоняли крестьян с земли, обеспечивая две предпосылки для формирования нового общества: концентрацию земли для крупномасштабного производства шерсти для промышленности и обеспечение промышленности дешевой рабочей силой бывших крестьян. Неплатежи - это не случайный, а системный элемент в процессе становления олигархического капитализма из разложившегося государственного социализма.

К.Маркс, анализируя заработную плату, отмечал, что “рабочий оплачивается после того, как он доставил свой труд” (Маркс: 500). Иначе говоря, рабочий проработал с 1 по 15-е число и лишь после этого получает аванс, а зарплату лишь в начале следующего месяца. Это означает ни что иное, как бесплатное кредитование работником своего работодателя. В условиях нормальной рыночной экономики такой кредит предоставляется работником на 15-30 дней, хотя во многих странах, чтобы избежать этого явного надувательства, используется понедельная выдача зарплаты.

В условиях постсоветской России прибыль, которой рады западные собственники капитала, считается мизерной, за нее нет смысла бороться, если она не доходит до 30-100%. При этом такая норма рентабельности считается нормальной в условиях падающего на протяжении нескольких лет производства. Не удивительно, что одним из методов ее повышения стали задержки заработной платы: сначала они измерялись неделями, затем - месяцами. В октябре 1997 г. Задержки зарплаты по угольным предприятиям Воркуты достигли 5-8 месяцев. З адержки заработной платы являются принудительной формой беспроцентного кредитования работниками своих работодателей, формой обеспечения первоначального накопления частного капитала. В условиях инфляции такая форма кредитования превращается в золотую жилу, в Клондайк российского капитализма. Если деньги вовремя не выплачиваются за уже проданный товар (рабочую силу), то их кто-то “крутит”, и они приносят кому-то хорошие дивиденды. Однако этот процесс чаще всего тщательно замаскирован, чтобы указать пальцем на того, кто разбогател таким путем. Однако имеется масса фактов, говорящих о том, что в течение ряда лет задержка проводки денег банками была чуть ли нормой. В дальнейшем сроки сократились, но суть дела не изменилась. И фраза “деньги выделены, но еще не пришли” звучала и в 1993, и в 1998 гг.

 Если руководство предприятия задерживает зарплату своим рабочим и служащим, то оно получает кредит от них: по идее предприятие должно было бы остановиться, как оно остановилось бы без электричества, но рабочие продолжают работать, что вызывает неподдельное изумление у западных наблюдателей. Если металлургическое предприятие не расплачивается с угледобывающим предприятием по тем или иным причинам, оно получает кредит. Эта цепь может быть весьма длинной. При этом получаемые дивиденды на чужой заимствованный капитал не обязательно у всех участников цепочки выливаются в форме процентов на “прокрученные” деньги. Если предприятие не стало, несмотря на отсутствие зарплаты, то его руководство сохраняет свои рабочие места - материализованная форма дивидендов на терпение своих коллективов.

Задержки заработной платы в значительной мере являются формой бесплатного кредитования российского правительства. Оно получает за счет неоплаченного труда работников не только отсрочку платежей, но и возможность эти деньги прокрутить (чаще всего в закамуфлированной форме) и получить доходы. В результате задержали зарплату трем работникам, а через несколько месяцев теми же деньгами, но уже с процентами оплатят 4-6 работников. Задержка выплат шахтерам, позволяет подкопить деньги и для финансирования бюджетников.

Неплатежи, задержки заработной платы выступили как один из решающих факторов сбивания инфляции за счет усиления эксплуатации наемных работников. Позитивные итоги этой политики дали политические дивиденды правящему режиму. Возникла парадоксальная ситуация: чем дольше не платится зарплата, тем больше лавров присваивает правительство как борец с инфляцией. Ироничные критики правительства подсказывали, что если вообще не платить зарплату, то уровень инфляции упадет до нуля.

Возврат неплатежей приносит политические дивиденды тем, кто их вернул или выбил. Ведь деньги не просто приходили к тем, кто заработал их давно, но их кто-то давал в нужный политический острый момент. Так, президент, вдруг узнавший в результате хождения в народ, что деньги вовремя не платят, стучал кулаком, обещал разобраться с нерадивыми чиновниками, и придержанная, прокрученная зарплата вдруг появлялась, усиливая любовь к справедливому правителю. В менее острые моменты раздачей зарплаты занимаются вице-премьеры, отыскивающие по сусекам пропавшие деньги. Деньги обычно возвращали в результате переговоров, в ходе которых “хороший” руководитель шел на уступки, войдя в положение рабочих, особенно активно возврат денег использовался для получения политических дивидендов во время выборов. Трудно избавиться от подозрения, что власти России очень заинтересованы приберечь невыплаченную зарплату и пенсии до решающих политических моментов (типа выборов), а затем выдавать уже с максимальной пользой, получая его благодарность в виде голосов.

Крохами славы питаются региональные лидеры, руководство объединения. Парадоксально, но объективно (то есть, возможно, неосознанно) неплатежи выгодны и профсоюзным лидерам угольной промышленности, поскольку борьба за их выколачивание отбивает даже у самых убежденных скептиков основания задавать традиционный вопрос и советской эпохи: “А зачем нам профсоюз?” На поверхности лежит ответ: зарплату люди получают только после титанической борьбы руководства профсоюзов, руководства ОАО «Воркутауголь». Разумеется, это отнюдь не означает, что профлидеры злорадствуют, узнав о задержках. Их борьба совершенно искренняя. Более того, они ничего не могут изменить в существующей системе, созданной не ими, и могут лишь выступать актерами в спектакле, играющими написанные для них роли. Но независимо от их мнения на сей счет, задержки зарплаты укрепляют их позиции.

Советская централизованная система не могла позволить себе такой механизм накопления как неплатежи. В той системе причиной всех причин была партия и её руководство. Как гласила шуточная поговорка советской эпохи, “прошла зима, настало лето - спасибо партии за это!” Задержка зарплаты могла создавать только негативный политический капитал руководителям страны. Постсоветское российское руководство в 1992 - частично в 1993 гг. Столкнулось с этой проблемой, так как оно стало главным неплательщиком. Однако приватизация кардинально изменила ситуацию. Государство как неплательщик в результате приватизации ушло в тень за бесчисленные спины предприятий и организаций, стоящих между ним и шахтерами. Вина рассредоточилась по акционерным обществам, оказавшимся повязанными цепью неплатежей. В этой ситуации государство стало выступать больше в роли третейского судьи, а не обвиняемого.

Правда, государственные дотации работают против государства, поскольку они обнажают связь государства и неплатежей. Свертывание госдотаций не только экономит бюджетные средства, но и выводит государство из зоны социальных конфликтов из-за неплатежей.

Выбивание зарплаты

 

В период бури и натиска борьба шахтеров была направлена на повышение реальной заработной платы. С переходом к развернутому строительству капитализма цель стала гораздо более прозаичной: получить ту зарплату, которую уже начислили. Вокруг этой цели сконцентрировались усилия и руководства объединения, шахт, и профсоюзов. Возник гигантский механизм управления, который отнимал все силы и менеджмента, и профлидеров, не оставляя ни сил, ни времени на стратегию структурной перестройки и производства, и социальных отношений в ней.

Оплата труда, выступавшая ранее в форме труд – аванс - получка, к середине 1990-х гг. приобрела новые очертания: труд – конфликт - получка. Таким образом, конфликт вокруг задержки заработной платы стал неотъемлемым элементом механизма распределения: нет конфликта - нет зарплаты. Конфликт стал частью обязательного ритуала. Сезоны конфликтов с двух сторон стали примыкать к сезону отпусков, так как в целом на жизнь в городе мелких авансов большинству при рациональных тратах с трудом, но хватает. Отпуск же выбивает всех из колеи. Первый сезон конфликтов - май-июнь, то есть пора массовой подготовки к выходу в отпуск. Отсутствие выплаты зарплаты и отпускных срывает планы не только шахтеров, но и всех членов их семей, среди которых дети жестко скованы периодом летних каникул. Второй сезон конфликтов - сентябрь-октябрь, то есть время выхода из отпусков: все деньги растрачены и по возвращению порою просто не на что жить, а тут снова не платят.

Год превратился в регулярно и неизбежно, как зима и лето, сменяющиеся сезоны накопления задолженности, борьбы за ее ликвидацию, ликвидация задолженности, опять накопления задолженности и т.д. Возник бесконечный порочный круг с тенденцией к нисходящей спирали: задержки с каждым годом стали нарастать.

Председатель Совета федерации Росуглепрофа Воркуты Юрий Вишневский следующим образом описал этот механизм:

“...Только в июне (1997 г.) завершилась последняя общая забастовка горняков нашего города. Ее итоги позволяли надеяться, что ситуация стабилизируется. Однако кроме денег “выбитых” этой акцией протеста, практически никаких средств из федерального бюджета на поддержку угольной отрасли города не поступало. То есть все, чего мы добились, за два-три месяца было сведено на “нет”, мы вернулись к тому, с чего начинали”.

С 11 сентября Федерация Росуглепрофа начала коллективный трудовой спор с администрацией ОАО “Воркутауголь” (Хмылко 8.10.97).

Каждый мой приезд в Воркуту совпадал с той или иной фазой борьбы за получение зарплаты. И каждый раз я поражался оптимизму людей, вовлеченных в сизифов труд: Сизиф из древнегреческого мифа был обречен богами бесконечное число раз закатывать на вершину горы камень, который неизбежно скатывался назад, шахтеры Воркуты и их профлидеры, руководители обречены новой системой управления на то, что после каждой выбитой зарплаты неминуемо начнется ее задержка. И каждый раз люди радовались зарплате как победе. Выдача зарплаты становилась пиком ритуала празднования победы. Но еще больше всегда удивляло, что по крайней мере внешне лидеры шахтеров надеялись, что теперь-то это была последняя победа. Особенно усиливались эти иллюзии участием в ритуале победной зарплаты высших государственных чинов: вице-премьеров, а то и президента России. Я не думаю, что лидеры шахтеров действительно были столь наивны, чтобы верить лидерам России, но мне казалось, что они тщательно загоняют вглубь от посторонних глаз свой нарастающий цинизм, свое убеждение, что завтра все начнется сначала.

График: Просроченная задолженность по “Воркутауголь”

В 1997 г. (в млн.руб.).

(Госкомстат Республики Коми)