Избрание Гуридова директором

        25 января состоялась конференция трудового коллектива шахты. Присутствовало 177 делегатов. Противники Гуридова утверждают, что ее состав был специально подобран так, чтобы обеспечить успех НПШВ. Даже председатель СТК не был туда допущен. Конференция решила отправить Ермакова в отставку. За избрание Гуридова директором проголосовало 116 чел., 37 - против, 24 воздержались. Было решено новый Устав шахты считать недействительным. Было также принято решение об упразднении СТК.

       Переизбрание директора шахты не было банальным эпизодом внутренней борьбы в пределах одного из предприятий. Данный конфликт приобрел явные черты политического противостояния. Срок полномочий Ермакова как директора одной из крупнейшей в стране шахт истек согласно старому уставу предприятия 25 октября 1992 г. К этому времени выборность руководителей была уже отменена. Минтопэнерго заключил с Ермаковым контракт на продление полномочий. СТК дал "добро". Однако НПШВ не признал в данном случае не только Ермакова как директора, но и новый порядок расстановки руководящих кадров. Назначение Ермакова конференция этого профсоюза квалифицировала как незаконное, и были проведены новые выборы. Таким образом, конфликт вышел на уровень центральных органов власти и управления России. Избрание Гуридова означало вызов новым тенденциям в развитии права в России.

       Прокурор Воркуты Г.Тильман сразу же после избрания директором Гуридова вынес протест, квалифицировав это решение как незаконное, так как шахта является государственным предприятием и одностороннего волеизъявления трудового коллектива недостаточно для утверждения избранного директора (Красное знамя. 1993. 23 февр.).

       Перед конференцией НПШВ узнал о том, что директор вступил в акционерное общество "СТОИК", решение об образовании которого мэр города подписал еще 8 сентября. В него вошли многие руководители предприятий города. Все это было сделано без ведома трудового коллектива шахты.

       Правда, сторонники директора, в том числе председатель СТК, не видели в этом акте никакого криминала: "Многие не понимают значимости этого вступления. Выгода для шахты очевидна. Участие шахты в "СТОИКЕ" дает право выгодно продавать уголь и получать бартер. На шахте нет обогатительной фабрики. Необогащенный уголь мы продаем по $20-25. После обогащения мы сможем его продать уже по $50-60. Другие шахты готовы его обогащать. Т.е. это акционерное общество послужило бы хорошим катализатором для производства".

Суд против Гуридова

       Администрация предъявила стачкому иск, так как каждый день забастовки стоил шахте 32 млн. руб. убытков, кроме того, стачка была организована без требуемого законом согласия 2/3 коллектива, не были представлены документы, подтверждающие полномочия И.Гуридова как председателя стачкома, руководству не были переданы в письменном виде требования бастующих (по словам представителей администрации, она узнала о них из газет). Однако иски против профкомов обычно конфликтогенны, а потому суды ими занимались неохотно.

       Гораздо эффективнее иски против отдельных лидеров как индивидов и желательно по делам, не связанным прямо с трудовым конфликтом (тактика изоляции и дискредитации лидера). В феврале 1993 г. Воркутинский городской суд приступил к рассмотрению дела по обвинению председателя Независимого профсоюза шахты "Воргашорская" Ивана Гуридова в клевете на директора шахты Петра Ермакова (ст.130, ч.3 УК РФ - распространение заведомо ложных и клеветнических измышлений). Уголовное дело в первый раз было возбуждено 25 октября 1991 г. и прекращено 20 января 1992 г. Затем возобновлено 12 марта 1992 г. и приостановлено 12 апреля, вновь возобновлено 12 ноября 1992 г.

       Гуридов публично обвинил Ермакова в нарушении правил валютных операций, продаже угля по демпинговым ценам и присвоении бартерных товаров. Однако в суд была представлена справка о том, что проверка деятельности директора со стороны ассоциации "Уголь России" нарушений не обнаружила. Правда, в трудовом коллективе много говорилось о подкупе директором членов этой комиссии. В материалах процесса фигурировало также публичное обвинение, сделанное Гуридовым в сентябре 1991 г. на профсоюзной конференции: "...Руки Ермакова обагрены его [Гуридова] кровью" (имелось в виду, что избиение профсоюзного лидера в мае 1991 г. в подъезде его собственного дома неустановленными лицами было якобы организовано директором). В феврале 1992 г. Гуридов обвинил того же директора в организации убийства горного нормировщика Ю.Моргорского. Этому обвинению в материалах процесса было противопоставлено заключение судмедэксперта, согласно которому смерть Моргорского "наступила от острой коронарной недостаточности, развившейся в результате ишемической болезни сердца". В уголовное дело была включена также характеристика Гуридова, данная Советом предприятия, где он определялся так: " Карьерист, для достижения своих целей использует любые возможности и средства, подлог, извращение и искажение фактов". Следователь прокуратуры вынес постановление о задержании Гуридова, но руководство Воргашорского отделения милиции отказалось его выполнять, боясь массовых беспорядков со стороны рабочих шахты. (Молодежь Севера. 1993. 26.02).

       Однако Гуридов по вызову на заседания суда не являлся, мотивируя это своим недоверием органам прокуратуры. В качестве аргумента он приводил факт получения бывшим прокурором города Марзановым от директора шахты Ермакова бартерной "Волги".

       Тогда суд принял решение подвергнуть его принудительному приводу на судебное разбирательство, назначенное на 28 января 1993 г. Однако это решение не было выполнено. Органы милиции ответили рапортом, что привод осуществить невозможно, так как Гуридов все время находится в шахте в окружении своих телохранителей, которые согласно сообщениям прессы были вооружены.

.      В конце концов Гуридов был взят 12 февраля под стражу сотрудниками ОМОНа в то время, когда он ехал на шахту. В этот день должна была состояться очередная конференция для подтверждения законности избрания Гуридова "народным директором".

       Это вызвало возмущение на шахте "Воргашорская". Возобновилась забастовка. Возмущенные представители шахты прибыли в Горсовет. Его сессия была прервана, а малый Совет принял решение обратиться в суд с ходатайством об освобождении Гуридова из-под стражи до суда. Но суд отклонил это ходатайство как необоснованное. Тогда 346 шахтеров спустились в шахту, заявив, что останутся там до освобождения их профлидера. (Красное знамя. 1993. 16.02). В связи со штормовыми условиями было отключено электроснабжение и соответственно - вентиляция шахты, что создало угрозу здоровью и даже жизни находившихся там рабочих, так как в забоях стал скапливаться метан. Это еще более накалило атмосферу конфликта.

       В этой ситуации к делу подключился НПГ Воркуты. В результате суд принял решение выпустить Гуридова под залог в 1 млн. руб., предоставленный НПГ города. В случае неявки Гуридова в суд деньги должны были пойти в доход государству. В защиту Гуридова выступил также президиум Интинской ассоциации профорганизаций, квалифицировав арест Гуридова как грубую провокацию воркутинских властей. В прокуратуру Коми звонил также В.Тихонов, член президентского совета и президент Лиги кооператоров и предпринимателей России. Он просил принять меры по освобождению Гуридова, которого он охарактеризовал как известного деятеля рабочего движения. (Молодежь Севера. 1993. 19.02).