Лесная зона Центральной и Восточной Европы, середина II тыс. до н.э. - начало I тыс. до н.э.

Примерно начиная с XVI в. до н.э. в лесной части Украины начинает распространяться тшинецкая культура (Археология УССР т. 1 с 444). Несколько более поздним временем датируют начало тшинецкой культуры польские археологи – серединой XV в. до н.э. (Кухаренко 1969. с 69-70). Эта культура занимала очень большую территорию – большую часть территории Польши (западнотшинецкая культура), северную часть Правобережной Украины (восточнотшинецкая культура) и часть левобережья в междуречье Днепра и Десны (сосницкая группа восточнотшинецкой культуры или сосницкая культура).

Как считают археологи, тшинецкая культура сформировалась на основе одной из культур шнуровой керамики (Археология УССР т 1 с 444). Единство тшинецкой культуры не оставляет сомнения, что ее носители расселялись из одного центра. Возможно, что таким центром была Волынь. Действительно, этот регион не раз был резервуаром-донором, из которого исходили миграции. Кроме того, он расположен в центре ареала тшинецкой культуры. Отсюда население вполне могло расселяться двумя потоками: на восток южнее Припяти и на северо-запад, на территорию Польши.

В Среднем и Верхнем Приднестровье в это же время проживали носители комаровской культуры, имеющей много общего с тшинецкой культурой. Некоторые ученые выражают уверенность в том, что «...тшинецкая культура в Польше, восточнотшинецкая в Северной Украине и комаровская на Днестре относятся к одной культурной и, вероятно, этнической общности» (Археология УССР т. 1 c.437). Вместе с тем археологи отмечают большую близость комаровской культуры с племенами Карпато-Дунайского бассейна, в связи с чем допускается возможность того, что в сложении комаровской культуры участвовала какая-то группа племен, переселившихся из-за Карпат (Археология УССР т. 1 c.436).

Начиная с конца XIII в. до н.э. археологи отмечают в памятниках комаровской культуры усиление влияния культуры Ноа, которая занимала значительную часть территории Румынии и Молдавии. Как полагают исследователи, культура Ноа генетически связана с достоверно фракийскими культурами (Morinitz р. 216). С XII в. до н.э. носители культуры Ноа занимают территорию комаровской культуры на правобережье Днестра, но в то же время восточнее, в верхней части бассейна Южного Буга возникает белогрудовская культура (XI - IX вв. до н.э.), имеющая много общих черт с комаровской культурой (Археология УССР т 1 с 512). В белогрудовской культуре прослеживается сильное влияние культуры Ноа. Это обычай насыпать зольники, керамика, некоторые украшения и орудия труда (Археология УССР т 1 с 502). С конца XI в. до н.э. культура Ноа в Приднестровье сменяется культурой фракийского гальштата (Мелюкова), а с IX в. до н.э., на основе белогрудовской культуры формируется чернолесская культура (IX - VI вв. до н.э., вместе с жаботинским этапом), основной центр которой находился в лесном массиве в бассейне Тясмина и верховьях Ингульца. Часть населения чернолесской культуры переселилась на Правобережье и поселилась в лесных районах в Самарской луке возле Днепропетровска и на Северском Донце выше Луганска. (Археология УССР т. 2 с 22). В керамике чернолесской культуры ощущается влияние фракийского гальштата. (Мелюкова).

Таким образом, в то время как носители тшинецкой культуры расселялись на восток по лесной зоне территории Украины, носители комаровской культуры мигрировали из Приднестровья в бассейн Южного Буга, а позднее их потомки в район Тясмина - Роси и на левобережье, при этом, не теряя связей с культурами Карпато-Дунайского бассейна. Присутствие в украинской лесостепи населения, говорившего на каких-то восточнобалканских языках, предположительно фракийских, подтверждается наличием фракийских гидронимов, протянувшихся от верховьев Днестра через верховья Южного Буга к Среднему Днепру (Трубачев 1968 с 282). Среди этих гидронимов, присутствует ряд гидронимов имеющих в основе индоевропейский корень streu - течь, (русск. струя, укр. струм, нем. Strome - поток) (Трубачев 1968. с.155). Это, в частности, Стрый, Стрыпа, Струга. От этого же корня образовано фракийское название Дуная - Истр. С этим корнем лингвисты связывают также название Днестра. Известно, что у Иордана эта река называется Данастер. Двучленность этого названия очевидна и давно известна. Первая часть этого названия, «дана», то есть река, из какого-то иранского языка. В основе второй морфемы лежит указанное выше фракийское слово «стр» - река (Трубачев 1968 с 216218). Очевидно, иранцы, которые пришли к Днестру позже фракийцев, образовали название Днестра по принципу «река Стр», то есть река Река. В связи с вышесказанным интересна параллель с названием крупнейшей реки Украины - Днепра. Иордан называет эту реку Данаприс. По аналогии с вышесказанным название Данаприс должно читаться «река Прис», или, скорее, Порис. Совсем недалеко, в Прикарпатье, протекает еще одна крупная река со сходным названием - геродотовская Пората, современный Прут. Подсчитано, что на территории Фракии топонимов с морфемой «пара» имеется более 50. (Georgiev р.9). Хотя наши знания о фракийском языке, как уже отмечалось выше, скудны, все же лингвисты с большой долей вероятности утверждают, что это слово имело значение «река». Оно восходит к индоевропейскому boro «река» и имеет аналогии в некоторых других языках. Интересно, что на территории древней Фракии в современном болгарском языке сохранилось слово bara в значении ручей (там же). Наиболее раннее из известных нам названий Днепра - Борисфен. Так называли эту реку во время Геродота. Морфема «Порис», несомненно, соответствует первой части этого названия Днепра. Переход "б" в "п" - обычное явление. Возможно, что двухчленное название Борис - фен, построено по тому же принципу, что и более позднее Дана - порис, то есть река - Река. Хотя ничего нельзя утверждать наверняка, все же археологические свидетельства в пользу фракийского происхождения предскифских культур лесостепи соответствуют предположительно фракийскому древнему названию крупнейших рек этих мест - Днепра и Днестра. Ведь чем крупнее река, тем реже она меняет название, поэтому мы не знаем этимологии названий большинства, если не всех крупнейших рек.

Рисунок 9 Тшинецкая и коморовская культуры.

Западная часть тшинецкой культуры просуществовала на территории Польши примерно до конца II тыс. до н.э. Вероятно очень рано, практически сразу же после их появления в Польше, носители тшинецкой культуры начинают миграции на северо-восток, в Белоруссию. После их ухода с западной половины Польши, на территорию от левобережья Эльбы до правобережья Вислы и от побережья Балтики до Северной

Моравии примерно в XV - XIV в. до н.э. формируется предлужицкая культура, а к 1200 г. до н.э. на этой территории завершилось формирование лужицкой культуры. Нет никакого сомнения в том, что истоки лужицкой культуры лежали в Карпато-Дунайском бассейне, потому что лужицкая культура была важнейшей частью культурной общности полей погребальных урн. Отличительной чертой этой общности был обряд кремации умерших с захоронением останков в погребальных урнах. Возник этот обряд в бассейне Среднего Дуная и впоследствии был распространен отсюда по Европе миграциями населения. (Piggot p. 145; Gimbutas 1965 p. 296 fl.). Кроме погребального обряда, сильное среднедунайское и прикарпатское влияние ощущается и в других элементах лужицкой культуры (Кухаренко 1969 с 71). Территория лужицкой культуры простиралась от левобережья Эльбы до восточных границ современной Польши, кроме северо-востока, на юге включала в себя значительную часть территории современной Чехии, а на юго-востоке – часть Волыни и Приднестровья (Кухаренко 1969 с 72). Тут, при несомненном влиянии лужицкой культуры, в VIII в. до н.э. возникает высоцкая культура. Некоторые археологи считают высоцкую культуру не самостоятельной культурой, а лишь сильно продвинутой на восток группой лужицкой культуры (Археология УССР. т.2 с.42). С большой степенью вероятности можно предположить, что распространение лужицкой культуры по территории Польши стало возможным вследствие миграций отсюда с конца II тыс. до н.э. носителей западнотшинецкой культуры далее на восток, на территорию Восточной Прибалтики и Белоруссии. Тут возникает культура штрихованной керамики, которая охватывает очень большой ареал – частично Калининградская область России, Литва, Латвия, запад Эстонии, юго-запад Финляндии, в Белоруссии и России примерно по линии Себеж - Торопец - Белый - Смоленск - р. Сож - водораздел между Припятью и Березиной. Возникла культура штрихованной керамики в конце II тыс. до н.э. и просуществовала до середины I тыс. н.э. Исследователи этой культуры отмечают, что она формировалась под влиянием с юго-запада. О связях с западом свидетельствует и форма проушных узколезвейных топоров культуры штрихованной керамики. Такие топоры наиболее типичны для южной Прибалтики, где они и возникли (Очерки археологии Белоруссии, с.208). Расселение носителей культуры штрихованной керамики на столь большой территории неизбежно привело к ее фрагментации. На территории Прибалтики и Белоруссии на ее основе возникают местные культуры. Несколько раньше прихода в лесную зону Восточной Европы носителей западнотшинецкой культуры, где-то во второй половине II тыс. до н.э. сюда с территории Среднего Поднепровья начинают проникать носители восточнотшинецкой культуры, в результате чего тут формируется сосницкая группа, или сосницкая культура. Эти миграции хорошо фиксируются некоторыми чертами сосницкой культуры, не характерными для предшествующей среднеднепровской культуры, но присущими тшинецко-комаровской культуре, например, тюльпановидными горшками. Вследствие расселения носителей сосницкой культуры на ее основе возникает лебедовская культура. Позднее носители лебедовской культуры уходят с Подесенья на север в верховья Днепра и Западной Двины, где в VII в. до н.э. возникает днепро-двинская культура (Археология УССР т. 2 с. 182). Археологи отмечают целый ряд признаков, свидетельствующих о генетическом родстве сосницкой, лебедовской и днепро-двинской культур. (Березанская). Вследствие того, что критический коэффициент в бассейне Десны упал, сюда с северо-востока по течению Оки проникает население, родственное дьяковской культуре, вследствие чего в бассейне Десны и Сейма в VI в. до н.э. формируется юхновская культура. Археологи отмечают сходство форм и орнаментации керамики, украшений и глиняных изделий дьяковской и юхновской культур. (Археология УССР т. 2 с 182).

Таким образом, миграционные потоки в лесную зону Восточной Европы шли с запада и востока в обход бассейна Припяти. Эти потоки сомкнулись примерно по линии Березина - среднее течение Западной Двины. Исследователи отмечают своеобразие западной части днепро-двинской культуры, занимавшей среднее течение Западной Двины. Днепро-двинским слоям тут предшествуют слои со штрихованной керамикой (Шадыро c.111- 113). После того, как достаточно плотно были заселены окружающие лесные районы, началось заселение и Полесья.

Памятники, найденные здесь, относятся к милоградской культуре. Как полагают археологи, самые ранние памятники этой культуры найдены на Волыни и датируются концом бронзового века (Мельниковская c. 164), что соответствует VIII в. до н.э. (Археология УССР, т 1 c.356). Для милоградской культуры характерно долговременное движение на восток. Если в начале своего развития эта культура занимала небольшую территорию на Волыни, то в период своего расцвета она охватывала весь бассейн Припяти и среднее течение Днепра, переходя местами на его левый берег. Северная граница Полесской низменности совпадала с северной границей распространения милоградской культуры, а на юге ее границей служит рубеж лесостепи и лесной зоны, то есть южная граница Полесья (Мельниковская, c.18).

В условиях, когда земледелие становится важной отраслью хозяйства, миграционные потоки, как мы отмечали выше, огибают Полесье. Эта территория не привлекает переселенцев, а ранее расселившиеся тут охотники, по мере увеличения роли земледелия, стремятся уйти отсюда на более подходящие для земледелия территории, благо они еще в это время были свободными. Именно поэтому, если для более ранних периодов тут есть следы пребывания людей, то для позднего бронзового века, несмотря на многолетние обследования, археологи не выявили тут следов каких-либо культур (Мельниковская с. 167). Следовательно, расселение милоградцев по территории Полесья происходило потому, что большая часть этой территории была в основном пуста.

Следует отметить, что чем дальше на восток, тем сильнее континентальность климата, то есть снижается обводненность и увеличивается количество земель, пригодных для земледелия. Этот фактор также, кроме роста населения, стимулировал движение милоградцев на восток. Продвигаясь на восток, милоградское население, в конце концов, вышло к Днепру. Правый берег Днепра возвышенный, вследствие чего этот район выгодно выделяется плодородными и более сухими землями на фоне окружающей низменной и заболоченной территории. Вероятно, основная масса милоградского населения расселилась на правом берегу Днепра от г. Речицы до г. Лоев (примерно 60 км по течению Днепра) где наиболее тесно сосредоточены милоградские памятники. Большое количество городищ найдено также выше по течению Днепра до г. Быхова и на правом берегу р. Сож до Славгорода. Количество милоградских городищ здесь очень велико, под городища занимали буквально каждый удобный мыс.

Особенно тесные связи у милоградцев были с населением культуры штрихованной керамики. Исследователи как милоградской культуры (Мельниковская с. 156-159), так и культуры штрихованной керамики (Митрофанов с.30) отмечают тесную связь между ними. Взаимное проникновение элементов милоградской культуры и культуры штрихованной керамики настолько сильное, что археологи иногда не могут разграничить эти памятники на больших площадях (Очерки археологии Белоруссии с.187). Характерной чертой милоградской культуры и смежных культур лесной зоны является отставание их в развитии от более южных культур (Археология УССР т. 2 с 180), причем отставание было сильнее по мере продвижения на север.