Лесная зона Центральной Европы и украинская степь с I в. до н.э. по V в. н. э.

В конце II в. до н.э. в Польше на территории, ранее занимаемой подклошевой культурой появляется пшеворская культура, а на территории поморской складывается вельбарская культура Исследования польских археологов показали, что пшеворская культура не есть результат развития субстратных культур, то есть поморской и подклошевой, а появилась в Висло-Одерском междуречье на рубеже III - II в. до н.э. уже в сформировавшемся виде (Козак 1984, с. 28). Важно, что первоначально ареал пшеворской культуры охватывал кроме междуречья среднего Одера и Варты, бассейна средней и верхней Вислы еще и земли по средней Эльбе и ее притокам Мульде и Заале. Однако в начале нашей эры пшеворские памятники на Эльбе исчезают, но появляются в Поднестровье и в верховьях Тисы (Седов 1979 с. 53). Пшеворская культура, так же, как и предшествующая ей поморская испытывала сильное влияние кельтской или латенской культуры.

Итак, пшеворская культура появилась на территории Польши во II в. до н.э. Однако на восточных территориях Польши ее памятники относятся к более позднему времени, а на Волынь и Приднестровье пшеворское население пришло лишь начале I в. до н.э. Это была первая волна расселения пшеворского населения. Примерно в середине I в. до н.э. часть пшеворского населения Приднестровья покидает свои поселения и начинает переселение далее на юг и восток, дойдя до Прута и Днепра.

Отметим несколько интересных и важных деталей. С конца II - начала III вв. н.э. по всей территории пшеворской культуры отмечается увеличение доли погребений с оружием (Prahistoria ziem Polskich s. 127 -130). Эта доля составляет примерно 20%, что равно проценту мужчин, способных носить оружие. Кроме того, с середины I в. н.э. на территории Польши и западнее до Эльбы и Ютландии, а также в Южной Скандинавии появляются так называемые княжеские погребения – большие курганы, сложенные из камней. В каждом из них погребен один человек. Инвентарь очень богатый, много импортных римских вещей и драгоценностей (Кухаренко 1969, с. 119). Кроме того, на территории пшеворской культуры в III в. н.э. впервые появляется гончарная керамика (Кухаренко 1969, c. 113). К этому же периоду относится расцвет железоплавильных центров, самый крупный из которых у Свентокшиских гор занимал площадь около тысячи квадратных километров, и насчитывал сотни железоплавильных печей (Кухаренко 1969, с. 109).

Все эти факты свидетельствуют, что на территории Польши критический коэффициент примерно к концу II в. н.э., превысил единицу. Рост напряжения в обществе, как всегда, выразился в эволюции в сторону боеспособности. Возникает институт военных вождей, наделенных большой властью. Эта стратификация общества отражается в погребальном обряде. С конца II - в начале III вв. н.э. напряжение в пшеворском обществе достигает максимума. Каждый мужчина становится воином и хоронят его теперь с оружием. Вместе с тем заполнение резервуара, что соответствует третьему закону резервуара, сопровождается ускорением экономического развития. Об этом говорит появление гончарной посуды, развитие металлургии и находки наральников.

Однако давление в пшеворском резервуаре превышает давление в соседних резервуарах на юго-востоке. Поэтому в соответствии с первым законом резервуара начинаются миграции сперва на восток Польши, а затем на юг – на Волынь, Приднестровье, то есть тем путем, которым 200-300 лет назад, в. конце III - начале II вв. до н.э. прошли предшественники пшеворцев, образовавшие культуру Лукашевки.

Большинство пшеворских объектов конца II - в начале III вв. н.э. этого времени археологи находят именно на востоке (Кухаренко 1969 с. 59 -60), в Мазовии и Подляшье. Памятники Приднестровья еще более поздние, что дает все основания полагать, что население переместилось с Мазовии на юг и юго-восток (Козак 1984 с. 46). Это была вторая волна движения пшеворских племен на юго-восток. Однако если первая волна первоначально остановилась на территории Приднестровья, то вторая сразу же пошла значительно дальше. Основное направление движения пшеворских племен проходило, очевидно, вдоль Западного Буга в Приднестровье и далее. Небольшая часть пшеворского населения переместилась на восток в бассейн Припяти. Но наибольшее скопление пшеворских памятников выявлено в именно Приднестровье

Впрочем, вышеприведенные факты вовсе не свидетельствуют о том, что пшеворское население уходило из своего резервуара только юго-восточным путем. Часть населения шла прямо на юг через Моравские ворота. Следствием этого было заселение пшеворцами Чехии. Об этом свидетельствует то, что с середины III до начала V в. на территории Чехии в керамике преобладают пшеворские черты (Русанова с. 118). Возможно также, что именно это движение пшеворцев на юг оставило следы в распределении гаплогруппы I1 (рис 3) - полосой на юг вплоть до северной Греции.

Движение пшеворцев на юго-восток в Приднестровье хорошо фиксируется археологически, причем интересно, что если для пшеворской культуры в целом характерны групповые многолетние места захоронений, то есть могильники, то южнее Львова, в среднем Приднестровье обнаружены отдельные захоронения этой культуры. При этом из 18 обнаруженных одиночных погребений на 16 найдено оружие. Большинство этих погребений найдено южнее верхних притоков Днестра и датируется концом II - началом III в. (Козак 1984, с. 15). Эти факты отчетливо рисуют картину событий: в конце II в. н.э. пшеворское население под действием высокого критического коэффициента начинает движение на юг. Причем это движение было настолько быстрым, что могильники не успевали образоваться. В сражениях с местным населением погибали в основном мужчины-воины, чьи одиночные захоронения с оружием и фиксируют археологи. Характерно, что погребения в Приднестровье содержат мечи, которые на погребениях в Польше встречаются очень редко. Следы дальнейшего движения пшеворцев в виде отдельных погребений или их скоплений обнаружены в Закарпатье, в бассейне Прута и Семиградье, то есть в Румынии и в Северном Причерноморье.

Как мне кажется, следует отметить интересную особенность захоронений этого периода истории Восточной Европы: погребения с оружием - черта, свойственная только пшеворской культуре. Одновременные сарматские погребения, как в лесостепи, так и на юге оружия не содержат. Следует задуматься над этой метаморфозой – потомки кочевников, никогда не расстававшихся с оружием и хоронивших своих вождей в курганах с богатым инвентарем, после того как перешли к земледелию стали мирными людьми, перестали почитать вождей – их погребения стали бескурганными и стандартно бедными, без оружия, кроме того, находки оружия на их поселениях чрезвычайно редки. Из четырех тысяч поселений черняховской культуры только три поселения были укрепленными. В то же время пшеворское население, предки которого много веков вели оседлую жизнь, вдруг стало настолько воинственным, что даже после смерти не расставалось с оружием и начало так сильно почитать своих вождей, что стало сооружать для них курганы из камней. Складывается впечатление, что сарматы и пшеворцы договорились об обмене традициями. С точки зрения предлагаемой методики все эти явления вызваны изменениями в величине критического коэффициента – снижением его у сарматов в результате перехода к земледелию и ростом его у пшеворского населения в результате роста населения и заполнения резервуара.

Пшеворская культура занимала южную часть Польши, а северную ее часть занимала вельбарская культура. Ранняя фаза вельбарской культуры – вторая половина I в. н.э.- первая половина II в. В течение первой фазы вельбарская культура охватывала территорию Среднего и Восточного Поморья, северную Великопольшу. Эта территория в целом совпадает с территорией более ранней поморской культуры. В конце I в. н.э. наблюдается резкое увеличение количества могильников, и появляются курганные захоронения. В инвентаре погребений оружие отсутствует. На второй фазе со второй половины II в. памятники этой культуры исчезают в Поморье и появляются на восток от Вислы – в Восточном Поморье, Куявии, Правобережной Мазовии, Подляшье, а также на части Полесья и Волыни. В инвентаре погребений появляется оружие. Со второй половины III в. погребения становятся стандартными.

Таким образом, после того как пшеворское население переместилось на восток Польши и в конце II - начале III в. начало свое движение на юг, начинают мигрировать и вельбарские племена. Они движутся буквально по пятам пшеворских племен (Prahistoria ziem Polskich s. 150 -155). На правобережной Мазовии и Подляшье до конца II в. бытовали памятники пшеворской культуры, но на грани II и III вв. вельбарские памятники сменяют тут пшеворские. Примерно в это же время вельбарские памятники появляются на Западной Волыни (Археология УССР т 3 c. 133).

С Волыни вельбарское население двигалось далее на юго-восток. Памятники вельбарской культуры в Южном Побужье датируются первой половиной III в. н.э. (Археология УССР т. 3 с. 133). В Северо-Западном Причерноморье археологам удалось проследить на материалах одного из могильников, что до первой половины III в. н.э. захоронения тут происходили по обряду, принятому у скифов и сарматов. Позднее появляются захоронения по обряду, во многом сходному с обрядом принятому у племен пшеворской и вельбарской культур (Магомедов 1979 с. 62).

Вследствие миграций носителей пшеворской и вельбарской культур население на территории Польши сильно уменьшилось. Сокращение поселений, вплоть до почти полной депопуляции этих земель, происходило с III в. н.э. по V в. н.э. (Godlowsky).

Попробуем теперь определить, на каких языках говорило население пшеворской и вельбарской культур. Прежде всего, отметим, что археологи нашли в пшеворской культуре множество элементов, характерных для синхронных германских культур Германии и Скандинавии. Это обычай класть в могилу оружие, втыкать острые предметы в захоронения. В могилах пшеворской культуры часто находят кости птиц, что также характерно для германских культур. В Скандинавии этот обычай просуществовал вплоть до средневековья. Далее, на пшеворской керамике встречается орнаментация, также имеющая аналоги в германских культурах (Седов 1979 c. 68-69).

Кроме того, в рассматриваемый период события на территории Германии и Польши привлекали внимание многих античных писателей. Тацит в своем описании Германии подробно, с указанием известных нам географических ориентиров описывает расселение различных племен. Севернее Карпатской горной системы, то есть на территории Польши Тацит помещает германцев: «расчленяющихся на различные племена лугиев» (Germ. 43), а далее на север живут готоны, а за ними на берегу «Океана» (т.е. Балтийского моря - А. А.) - ругии и лемовии (Germ. 44). Все эти факты позволяют считать население пшеворской культуры германским, точнее восточногерманским, от которого сохранились лишь многочисленные племенные названия.

Носителей вельбарской культуры можно уверенно идентифицировать с готами. Для истории готов мы можем привлечь письменные источники, в первую очередь книгу Иордана «О происхождении и деяниях гетов». Иордан сообщает, что готы приплыли из Скандинавии на южный берег Балтики (Get, 26), причем поместились они все в трех кораблях, на которых кроме готов находились еще и родственные им гепиды. (Get. 94). Побережье, где они поселились, получило название Gothiscandza от которого некоторые исследователи производят название Гданьск. Интересно отметить описание Иорданом населения Скандинавии, в основе чего, безусловно, лежат готские предания. Иордан, перечисляя племена Скандинавии, называет тридцать племенных названий (Get. 19-24). О них он пишет: «Все эти племена, превосходящие германцев как телом, так и духом, сражались всегда со звериной лютостью» (Get. 24).

Вспомним, что после миграций VII - VI вв. до н.э., которые привели к возникновению ясторфской и поморской культур, Скандинавия вступила в период сильнейшей депопуляции и регресса. Археологи отмечают, что только к концу I в. до н. э. начинается новый подъем. (Монгайт 1974, с. 289-290). Таким образом, плотность населения постепенно выросла, и критический коэффициент снова стал достаточно высок. Отсюда многочисленность племен и их «звериная лютость». Начинается новая волна расселения германцев. Напомню, что готский язык отделился от скандинавского праязыка, то есть лингвистические данные подтверждают прибытие готов из Скандинавии.

Кстати, эта миграция готов косвенно подтверждает германское происхождение поморской культуры, которая возникла совершенно аналогично вельбарской, то есть готской культуре.

Далее Иордан пишет «когда там выросло великое множество люда...», (то есть, когда заполнился резервуар - А.А.) пятый по счету (после переселения - А.А.) король Филимер «постановил, чтобы готы вместе с семьями отправились на поиски удобнейших областей и подходящих мест» (Get. 27). Далее Иордан сообщает, что готы, отправившись на поиски лучших земель «... пришли в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум» (Get. 27). Это название происходит от готского слова Aujom, что значит «речная область, изобильная водой» (Иордан c. 188, прим 68). «Местность эта замкнута, окруженная зыбкими болотами и омутами» (Get. 27). Нет никакого сомнения, что земля Ойум — это Волынь. Описание этого района полностью соответствует природным условиям Волыни, а пребывание тут готов надежно зафиксировано археологическими источниками. Кроме того, в Ковеле найден наконечник копья с готской рунической надписью, который датируется временем около 230 г. н.э. (Готский язык с. 12.)

Далее Иордан сообщает, что, попав в землю Ойум, готы вступают в бой с племенем спалов и побеждают (Get. 27). «Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседствующую с Понтийским морем как это и вспоминается в древних их песнях...». Следовательно, после пребывания в стране Ойум готы движутся на юг к Черному морю. Находки многих элементов вельбарской культуры подтверждают этот маршрут и пребывание готов в Северном Причерноморье. Кроме того, тут найдены также памятники пшеворской культуры. Следовательно, в степную зону пришли не только готы, но и другие германские (и не только германские) племена. Археологические данные подтверждаются сведениями Иордана, который, кроме остроготов и везеготов называет целый ряд племен, действовавших в Северном Причерноморье: гепиды, тайфалы, герулы, карпы, бораны. Движение этих племен в степи было вызвано резким падением тут критического коэффициента вследствие оседания на землю сарматов, о чем речь шла в предыдущей главе. Это редкий случай, когда заполнение образовавшегося в степи вакуума произошло не с востока, а с запада. Причина такого развития событий состояла в стечении определенных обстоятельств. Во-первых, как раз в это время в лесной зоне критический коэффициент стал достаточно высок. Во-вторых, изменилась ситуация в степи. Впервые по прошествии почти трех тысяч лет иранские языки в степи начинают сменяться тюркскими. Следовательно, слишком массовым было оседание ираноязычных племен в этот период, что позволило выйти в степь населению иных регионов.

Именно германоязычное население стало основой возникшей на территории Украины черняховской культуры. Несмотря на то, что носители черняховской культуры были в своем большинстве оседлыми, емкость резервуаров в Северо-Западном Причерноморье была очень небольшой. Для сравнения в лесостепи: в среднем Поросье одно поселение черняховской культуры приходилось на 12 км. кв., Уманский р-н Черкасской обл. - 14 км. кв., районы правобережья Днестра в Черновицкой обл. - 16 км. кв., Бердичевский район Житомирской области - 18 км. кв., у села Будешты в Молдавии - 28 км. кв. (Вшокур c.39-40; Рикман, с. 72-73). В степных районах: Арцизский р-н Одесской области - одно поселение на 41 кв. км., Саратский р-н - на 56 кв. км., Белгород- Днестровский р-н - на 110 кв. км., Коминтерновский р-н - на 188 кв.км., Николаевская обл.: Снегиревский р-н - на 100 кв. км., Жовтневый р-н. - на 123 кв. км., Березанский р-н - на 156 кв.км., Очаковский р-н. - на 300 кв.км. (Магомедов 1987 c.13). Кроме того, что поселения в степи расположены реже, они еще и мельче, так, крупное для Причерноморья поселение Каменка - Анчекрак занимает площадь 7,5 га, в то время как в лесостепи площадь поселений могла доходить до 40 га. (Вшокур, c.31; Рикман с. 76-78).

Поселения черняховского населения степи приурочены к долинам рек, что позволяет предположить, что черняховцы практиковали пойменное земледелие. Хотя в памятниках черняховской культуры найдено наральников больше, чем во всех предшествующих культурах, нет никаких оснований полагать, что черняховцы пахали целинные степные земли, которые в принципе нельзя вспахать наральником, что косвенно подтверждается более низкой плотностью населения в степи, чем в лесной зоне. Поэтому критический коэффициент в степи с приходом мигрантов быстро стал высок и в 230-х годах «скифы», как собирательно называли население степей античные авторы, переходят Дунай и грабят провинции Мезию и Фракию. С 240-х по 260-е ими были разрушены крымские города и города северо-западного Причерноморья – Ольвия, Тира, Херсонес, Неаполь, Танаис и Пантикапей. В это же время продолжались их набеги на Мезию и Фракию, а в 251 г. они взяли и разграбили Филиппополь (современный Пловдив). После захвата Боспора северопричерноморские племена завладели боспорским флотом и начали морские набеги на города Малой Азии и Греции.

Наконец в 270 г. императору Клавдию II удалось разгромить варваров под Наиссой в Мезии. После этого походы «скифов» прекратились, однако Рим потерял часть своих северо-восточных земель, в частности Дакию (территория современной Румынии). Иордан сообщает, что Дакию заняли гепиды. Разумеется, кроме гепидов в Дакии поселились и другие племена из Северного Причерноморья. Я уже говорил выше, что на этой территории археологами обнаружены памятники пшеворской культуры. Гепиды же, судя по сообщениям Иордана, были носителями вельбарской культуры, так как были близкородственны везеготам и остроготам. На близость гепидского языка готскому указывают и лингвисты (Германские и кельтские языки c.19). Миграция части населения из степи должна была понизить тут критический коэффициент.

Именно поэтому с конца III в. н.э. в активности северопричерноморских племен наступает пауза, которая заканчивается примерно в середине IV в. Период новой активизации готов Иордан связывает с готским королем Германарихом. Он, по утверждению Иордана, якобы подчинил себе все племена «Германии и Скифии» (Get. 120), но это, по всей вероятности, стоит в одном ряду с сообщением Иордана о победоносных войнах готов с египетскими фараонами, хотя очевидно, что Германарих действительно вел многочисленные войны.

«Спустя немного времени...взъярилось на готов племя гуннов» (Get. 121). На основании имен гуннов, которые приводят античные авторы, можно сделать вывод, что гунны были первым тюркоязычным народом, который переселился на запад из азиатских степей. Именно с разгромом гуннами готского племенного союза, многие историки связывают исчезновение черняховской культуры. Однако археологи не находят почти никаких следов пришельцев в украинской степи в это время. Обнаружены лишь очень редко встречающиеся захоронения определенного типа, которые считают гуннскими. Следовательно, не было никакого массового нашествия из глубин Азии. Этот вывод подтверждается тем, что античные авторы знали гуннов задолго до событий IV в. Дионисий Периегет (Dion. Perieg., Descriptio orbis, v. 730), упомянул «уннов» между Аральским и Каспийским морями, а Птолемей (Ptol., III, 5, 10) «хунов» поместил между роксоланами и бастарнами на Борисфене. Оба эти географа писали во II в. н. э. Иордан, ссылаясь на историка Приска, пишет, что гунны первоначально жили на восточном берегу Азовского моря.

Затем «увеличившись до размеров племени» гунны стали нападать на соседей (Get. 123). Это нужно понимать так: когда плотность населения у гуннов превысила критическую, они начали проявлять военную активность. Сперва гунны разгромили племенной союз аланов (Get.127), а затем покорили остроготов (Get.130) Везеготы, жившие западнее, бежали от гуннов в пределы империи (Get.133). Гунны, вместе с большим количеством других причерноморских племен, переселились в венгерские степи. Тут найдено довольно много керамики IV - V вв., подобной черняховской (Седов. Славяне, c. 234). Таким образом, население причерноморских степей в значительной степени мигрировало на запад.

Итак, проанализируем вышеизложенные события с точки зрения предлагаемой модели. Переселение германских племен в Северное Причерноморье подняло тут критический коэффициент, который, видимо, был и без того высок. Не только готы, но и многие другие племена начинают проявлять высокую военную активность. Набеги следуют за набегами и разграблению подвергаются все районы, прилегающие к Северному Причерноморью. Так продолжается примерно 40 лет, до 270-х годов, когда римляне уходят из Дакии и сюда выселяется большое количество выходцев из Причерноморья во главе с гепидами. В результате этого критический коэффициент в причерноморских степях падает. Наступает пауза примерно на полвека или чуть больше. Затем снова за счет роста населения наполняются степные резервуары. Возникает сильный готский союз племен во главе с Германарихом. Готы совершают походы на восток, север и северо-восток. Однако одновременно с этим наполняются и другие резервуары степной агломерации, расположенные восточнее в междуречье Волги и Дона. Тут возникает гуннский племенной союз, который в длительной войне побеждает аланов и остроготов. То, что гуннский племенной союз вышел в этой борьбе победителем, не случайно, так как в восточной части степи условий для земледелия было намного меньше, следовательно, критический коэффициент тут был выше. Везеготы мигрируют в пределы империи. Однако гунны (на самом деле различные племена степей между Днепром и Волгой) не остаются в северном Причерноморье, а мигрируют далее на запад за Карпаты в венгерские степи. Их гонит вперед высокий критический коэффициент по обычному маршруту степных племен. Повторяемость событий доказывает, что они не случайны. В центре Европы гунны начинают набеги и грабежи окружающих их оседлых земледельцев, пока не наступает закономерный конец – они переходят к оседлости и быстро растворяются среди своих соседей.

Таким образом, исчезновение черняховской культуры было закономерным. Таков финал всех степных сообществ, кочевых или частично оседлых – чем сильнее и опаснее для соседей они становятся, тем ближе конец их могущества. Критический коэффициент не может расти бесконечно и люди не могут все время терпеть нечеловеческие условия жизни. Рано или поздно кочевники, после очередного заполнения резервуара, переходят к оседлости и земледелию где-нибудь в лесной зоне по соседству, а степь освобождается для новых племен.