На следующий день патрульный полицейский узнал меня и спросил о Шермане. Я сказал ему, что с ним все в порядке, и что прямо из больницы он пошел домой.

 

“Ты шутишь, - воскликнул он. - Этого не может быть. Он взлетел вверх на два метра. Этого просто НЕ может быть”.

 

По дороге домой я размышлял над тем, что, поскольку Бог может сделать все, что угодно, то, если на то будет Его воля, Он может и разрушить сделанное.

Быстрее Бога

Со временем наше непрерывно меняющееся понимание Субуда стало проявляться в различных сторонах нашей жизни. Сначала мы все торопились. Мы чувствовали, что сорвали крупный духовный куш, но прошло довольно много времени прежде, чем мы поняли, что результаты появятся не сразу. Бапак и его помощники говорили о том, как латихан очистит наше тело изнутри и снаружи, и как части нашего тела “станут живыми и чувствительными”.

 

Как-то Иксан сказал: “Если в теле есть жизнь, наше зрение, слух, обоняние, вкус, осязание - все поклоняется Богу. Когда наполняются жизнью наши половые органы, физическая близость становится поклонением. Даже физиологические функции становятся актом поклонения Богу”.

 

Многие из нас ожидали изменений через год-два, ну, самое большее, через четыре - срок, который мы, полагаясь на свою житейскую мудрость, определили как предельный, зная, что в то время Иксан был в Субуде четыре года. Надеюсь, я никого не обижу, если расскажу историю, веселившую многих, когда я ее прежде рассказывал. В 1958 г., когда Джон Беннетт приехал к нам на Цейлон, некоторые из нас поехали с ним и его женой Элизабет посмотреть на достопримечательности - Анурадхапуру и Сигирийю, развалины древних сингалезских королевств. Мы остановились в доме отдыха Сигирийя, расположенном в тени величественной "Львиной Скалы" - крепости-дворца, построенного королем Касиапа. Джон Беннетт, который только что неделю провел в Джакарте с Бапаком, после ужина рассказывал нам то, что Бапак говорил ему о действии латихана. Мы слушали, как Бапак убежденно говорил, что по мере нашего развития под действием латихана наши части тела, внутренние и внешние органы становятся "живыми и чувствительными". В тот вечер мы рано пошли спать, усталые, но оживленные после услышанного. Сути Бэнда и Мохаммед Сиддик спали в одной комнате. На следующее утро за завтраком Сути Бэнда, всегда добродушно подшучивающий над Сиддиком, вызвал взрыв хохота историей о "переживании", которое "получил" Сиддик после того, как они пошли спать. Около двух часов ночи Сути показалось, что он услышал, как Сиддик шепотом зовет его. Он подумал, что ему показалось, и опять заснул. Затем он опять услышал шепот Сиддика - на этот раз немного сиплый.

 

- Заткнись, - сказал Сиддик в привычных для них нежных выражениях.

 

На минуту воцарилось молчание.

 

Затем опять раздался шепот Сиддика, еще более сиплый и даже немного возбужденный.

 

- В чем дело? - спросил Сути. - Ты увидел привидение?

 

- Сути, - прошептал Сиддик странным голосом. - Мой член!

 

- Что с ним? - спросил Сути.

 

- Он живой! - выдохнул Сиддик. Наконец-то открылась чудесная истина.

 

- Что значит “живой”? - спросил Сути с недоверием в голосе, подозревая, что Сиддик его разыгрывает.

 

- Да, он живой, - сказал Сиддик. - Я чувствую вибрацию.

 

- Вот как? - сказал Сути. - Ты чувствуешь вибрацию?

 

- Да, я даже могу ее слышать, - задыхаясь, сказал Сиддик.

 

Это сообщение было столь поразительное, что смогло произвести впечатление даже на сомневающегося Сути. Он дотянулся до выключателя и включил свет. Из складок постельного белья что-то выпрыгнуло и выскочило в окно. Это был гостиничный кот, гревшийся на теле Сиддика.

 

Храбро рассмеявшись вместе с Сути, Сиддик стал протестовать, утверждая, что Сути все преувеличил, но по его лицу было видно, что ему стало ясно, что нам придется подождать, пока наши тела станут “живыми и чувствительными”.

Во всех нас продолжало жить желание ускорить свое развитие. По словам Бапака, мы пытались идти быстрее Бога. Одни из нас хотели видеть прогресс у себя, другие искали признаки действия латихана в быстром изменении политической обстановки в мире.

 

Желание немедленного преобразования мира объяснялось, по крайней мере частично, тем, что мы в то время читали больше, чем нам это было нужно, первые разъяснения по поводу темпов духовного роста в Субуде. Кто-то спросил Бапака, почему ни одна из прежних духовных традиций не получила распространения так легко, как это кажется возможным в Субуде. В Субуде человек, открытый совсем недавно, может передавать духовный контакт многим другим, а они, в свою очередь, еще многим и многим. Бапак, улыбнувшись, ответил: “Сейчас атомный век. Поэтому Бог предусмотрел возможность прогресса с атомной скоростью”.

 

Однажды вечером в Коломбо Бапак проводил с нами дружескую беседу о духовных возможностях живых существ в этом мире. Он сказал, что каждый мужчина и каждая женщина в этом мире имеют различный предел своего духовного развития. Занимаясь латиханом с искренностью, мы пытаемся достигнуть этого предела. Одни души, сказал он, могут достигнуть своего предела возможностей вскоре после открытия, другие - через несколько лет, некоторые через 32, а то и 42 года. Вадик Сиривардана, отличающийся природной склонностью к точности, не мог вынести этой неясности и спросил голосом, полным беспокойства:

 

- Бапак, могу ли я быть уверенным, что через 42 года я достигну духовного совершенства?