Капоэйра – национальный вид спорта

Капоэйра (capoeira) в последние годы получила не меньшую известность по всему миру, чем Карнавал.

Всем, кто занимается капоэйрой, известно, что этот вид спорта зародился в Баие. Салвадор претендует на звание мировой столицы капоэйры. Здесь в каждом квартале есть своя академия – этим помпезным словом называется школа капоэйры. Бывает, что и не одна на квартал. Все ответвления анголы и режионала (два основных стиля капоэйры) вы найдете в Салвадоре. Взрослые, подростки и дети в белой (иногда черно‑желтой) спортивной форме, деловито шагающие по улицам с беримбау в руках, – часть повседневной жизни города.

Р о  да (roda) капоэйристов бывает в Салвадоре каждый день, чаще всего – в форте Санто‑Антонио, который известен как «форт капоэйры». Слово «рода» трудно точно перевести на русский язык. Сказать «состязание» – не то, «встречей» это действо тоже не назовешь. Рода – это особый ритуал, так будет точнее всего.

Капоэйристы рассаживаются в круг (дословно, рода и означает «круг»). Одну сторону круга составляет батерия – музыканты. Главный инструмент капоэйры – беримбау (berimbão), музыкальный лук, который можно изготовить только в Бразилии. Это согнутая дугой палка – беримба (делается из особой породы дерева) и резонатор – высушенная тыква (кабаса). У беримбау только одна струна. Играют, стуча по ней деревянной палочкой, звук меняется оттого, что струну прижимают с помощью камня или монеты или отпускают. Игра на беримбау требует ловкости: нужно крепко держать большой инструмент, не давая ему раскачиваться, при этом то прижимая его к животу, то отнимая – это меняет звук, зажимать и отпускать струну, бить палочкой то выше, то ниже. Виртуозы игры на беримбау могут сыграть на этом инструменте даже известные рок‑композиции.

Кроме беримбау, в роде звучит пандейру (pandeiro) – бубен и большой барабан атабаке (atabaque). В режионале этими тремя инструментами могут ограничиться. В анголе, более старинной капоэйре, правила подбора батерии строже. Беримбау должно быть непременно три – гунга (низкий), медиа (средний) и виола (высокий), два пандейру и еще сдвоенные колокольчики агог о   (agogô) и трещотка реку‑реку (reco‑reco).

Рода начинается с того, что музыканты играют, и кто‑то из участников поет ладаинью – длинную вступительную песню, нередко придуманную по принципу «что вижу, то пою» с припевом «Вива, мой Бог!», «Вива, мой мастер!» (мастер, местре – наставник капоэйриста).

Когда ладаинья окончена, в круг выходят два первых участника и садятся на корточки возле батерии. Звучит специальная боевая песня (есть особый жанр песен для капоэйры) и начинается игра – имитация боя. Один участник наносит удар, задерживая движение в нескольких сантиметрах от оппонента, другой уходит от нападения. При этом оба двигаются в соответствии с ритмом музыки. Игра двух мастеров смотрится великолепно. Если же играют не столь подготовленные участники, это может выглядеть по‑разному.

Идут споры: капоэйра – борьба или танец? На мой взгляд, капоэйра – это капоэйра, нечто третье, особый и самодостаточный вид спорта. Для борьбы как таковой она слишком обставлена ритуалами: необходимо двигаться в согласии с музыкой (не можешь «ответить» противнику быстрее, чем прозвучит сильный счет), много красивых, но не совсем рациональных для реальной ситуации нападения‑защиты движений, наконец, нет самого соревнования – в игре не бывает ни победителей, ни проигравших.

Если это танец – то танцор поставлен в очень невыгодные условия. Ему необходимо по ходу действия «станцеваться» с партнером, которого он, возможно, видит впервые в жизни и уж точно ничего с ним не репетировал. Неизвестно, что партнер будет делать в следующую секунду, все строится на импровизации и интуиции, музыка то ускоряется, то замедляется. И все это действо происходит «под прицелом» глаз зрителей. Согласитесь, в такой ситуации танцору сложно показать максимум своих возможностей.

Некоторые капоэйристы рассказывают, что, играя в роде, испытывают некий прилив сил, вдохновение, когда тело «само собой» движется в правильном ритме, когда без напряжения «угадывается», что будет делать оппонент, и двое участников играют согласованно, «читая мысли» друг друга. Говорят, в такие моменты они переживают состояние гармонии с миром, чувствуют себя частью музыки, роды, капоэйры как таковой, и происходит очень мощная «подзарядка» энергией. К такому уровню в капоэйре нужно идти на протяжении нескольких лет, чтобы добиться состояния, когда между замыслом и исполнением проходят доли секунды, и в игре практически нет пауз. И партнер должен быть под стать, с новичком так не сыграешься.

Изначально капоэйра была борьбой, которую рабы «маскировали» под танец. Удары и уходы «вписаны» в декоративные элементы, пришедшие из ритуалов поклонения племенным богам, из самой древней охотничьей магии, когда, прежде чем отправиться за добычей, исполняли танец какого‑то животного.

В создание капоэйры внесли свою лепту несколько африканских и индейских племен. Неудивительно, что она полна загадок. Например, есть движение, когда человек оказывается на четырех конечностях животом кверху. А оппонент в это время удобно стоит на двух ногах. На протяжении того времени, которое нужно партнеру чтобы повернуться через бок и оказаться в исходном положении, он может сделать с ним что угодно. В роде, конечно, партнер ожидает, переминаясь на месте в джинге (основной шаг капоэйры), или, может быть, крутит мейалуа (удар прямой ногой по траектории полукруга) над головой второго участника. Возможно, в незапамятные времена в каком‑нибудь племенном танце это положение символизировало покорность. С другой стороны, этот элемент эффективен с точки зрения фитнеса – спину укрепляет, гибкость развивает. Может быть, когда‑то это был тренировочный момент, который позже стали выносить на роду. Теперь уже никто на эти вопросы не ответит.

В целом, чтобы понять философию капоэйры, нужно ею жить: хотеть играть в роде и стремиться быть хорошим игроком. Тогда все встанет на свои места, и всему найдется объяснение. В футболе тоже можно, при желании, найти элементы борьбы и танца, но никому в голову не придет сравнивать его с тем или с другим. Футбол – это футбол, а капоэйра – это капоэйра, и занимаются ею ради нее самой. К слову сказать, капоэйрой невозможно заниматься чуть‑чуть, раз в недельку, как аэробикой, она либо затягивает, либо выталкивает, ею, действительно, живут. Те, кто считает себя капоэйристами, тренируются не реже трех раз в неделю, тратя немало сил.

Как национальный вид спорта капоэйра получила признание после принятия в 1941 году Федерального закона, подтверждающего ее статус. В тот же год был создан Национальный департамент капоэйры. В современном Салвадоре она поддерживается как способ воспитания подрастающего поколения. Это незатратный вид спорта, который можно практиковать в любом зале и даже на улице, учителей капоэйры много, и они соглашаются работать за небольшую зарплату, а есть такие энтузиасты, которые дают уроки бесплатно – ради идеи, в целях продвижения своей школы или в качестве помощи детям из неблагополучных семей. Все понимают важность развития детской капоэйры в бедных и неспокойных районах, где нужно отвлечь детей и подростков от бесцельного шатания по улицам. Только энтузиасты капоэйры, обычно, люди небогатые, им сложно снять зал, а ученики из малообеспеченных семей не могут платить за уроки. Тут нужна помощь муниципальных властей. В городе существует несколько благотворительных школ, принимающих учеников за символическую плату.

По праздникам крупные школы капоэйры устраивают показательные роды в центре Салвадора. Смотрится, конечно, красиво. Названия школ самые разные – «Союз» (União), «Лунные орлы» (Gaviões da lua), «Ангелы Анголы» (Anjos de Angola), «Золотой закон» (Lei Áurea) – в честь закона об освобождении рабов; по имени основателей капоэйры: Академии Местре Бимба (Mestre Bimba) или Местре Паштинья (Mestre Pastinha), всемирно известные «Аш е  » (Ахé) и «Абад а  » (Abadá) и многие другие.

В прозвищах капоэйристов сполна проявляется бразильская изобретательность и чувство юмора. Говорят, что нет такого слова, которое не могло бы стать еврейской фамилией. В португальском языке, пожалуй, нет такого слова, которое не могло бы стать боевой кличкой капоэйриста. Например, можно собрать целый зоопарк: мастер Крыса, Бык, Сова, Утка, Летучая мышь, Леопард, Кот, Жаба; есть прозвища, которые даются по боевым качествам – Весь Жесткий (Todo Duro), Свинцовая Ступня (Рé de Chumbo), Палач (Carrasco) – видимо, в его исполнении, капоэйра не так уж безобидна, есть мастер Китай (China), есть антипод Палачу – мастер Хороший Человек (mestre Boa Gente); в Салвадоре дает уроки мастер Чемодан (mestre Mala), а в Сан‑Паулу – мастер Подушка (mestre Travesseiro).

Как бы ни звали учителя, если вы пришли на капоэйру – легкой жизни не ждите. Те, кто придумывал капоэйру в прошлые века, и те, кто ее систематизировал в XX веке, рассчитывали на людей, с детства занимающихся тяжелой физической работой, а не на тружеников офиса с сидячим образом жизни. На тренировках придется попотеть.

Я сама капоэйрой занималась немного. Бразильские танцы увлекли меня больше. Совмещать и то, и другое не было времени, да и просто физических сил не хватило бы. Благодаря капоэйре я познакомилась с человеком, сыгравшим важную роль в моей жизни. Жуван Батиста, более известный как Рико Капоэйра (Riko Capoeira), недолго был моим учителем капоэйры и впоследствии стал моим другом, советчиком и защитником в непростой жизни в Салвадоре.

Рико вырос в одном из периферийных районов Салвадора. Его родители работали на временных рабочих местах, а то и вовсе сидели дома без работы. В детстве он познал и голод, и нужду, с восьмилетнего возраста сам вынужден был подрабатывать. Однако трудное детство не заглушило в нем ни тяги к знаниям, ни творческих способностей. Мальчишкой он выучил разговорный английский язык с помощью своего друга – североамериканского проповедника‑мормона. Мормоном Рико не стал, но дружба с иностранцем повлияла на его характер. В нем развился и усилился интерес к другим культурам (вообще свойственный бразильцам). Он захотел изучать и разговорный русский язык. На удивление быстро Рико научился строить несложные фразы по‑русски, справляясь, при этом и с падежами, и со склонениями.

Недавно он удивил меня, оказавшись, в буквальном смысле, человеком‑оркестром. Рико принес мне послушать записанный им диск музыки для капоэйры. Там звучали все традиционные музыкальные инструменты, пел солист и хор. На вопрос, с какой группой он записал этот диск, Рико ответил, что сделал все один. Я удивилась, а он объяснил, что записал звучание каждого инструмента отдельно, потом соединил все с помощью компьютерной программы. Также он «сделал» хор – 8 раз пропел припев песни, потом объединил собственные голоса. Разумеется, все песни были его авторства. Темы песен – капоэйра, борьба афробразильцев за освобождение, красота бразильской природы и культура Баии.

Рико разделяет мое мнение о том, что главное богатство и главный экспортный товар Бразилии – не кофе и сахар, а яркая и самобытная культура, в недрах которой вызревает новая модель человеческих отношений – толерантная, гуманистичная, гармонично сочетающая индивидуальность и коллективизм. Сейчас он работает над проектом по культурному обмену между бразильскими и немецкими студентами. Рико организует культурную часть программы – уроки капоэйры и танцев, праздники и походы на концерты и шоу.

Этот человек много сделал для того, чтобы облегчить и упростить мою жизнь в Салвадоре. Не жалея времени, отвечал на все мои вопросы, объясняя подробно, как бразильцы видят то или иное событие. Его пояснения помогли мне сориентироваться и войти в русло бразильской жизни. Например, он сообщил мне, что, общаясь с бразильцами, нельзя быть упрямой – это очень раздражает людей. Отстаивать только свою точку зрения (даже если она очень важна), не обращать внимания на аргументы собеседника (даже если они не представляются важными) – тупиковый путь. Так ничего не добьешься и не докажешь, только потеряешь возможность сотрудничества с человеком, который мог бы помочь. Нужно уметь идти на маленькие компромиссы или хотя бы демонстрировать желание понять собеседника и пойти на компромисс. Тогда человек успокоится и примет вашу точку зрения или вы вместе придете к какому‑то общему решению, которое устроит всех. Ни в коем случае нельзя собеседника «гладить против шерсти» – так можно прослыть невоспитанным человеком. Получила я немало и других советов, вплоть до бытовых ориентаций – какие продукты покупать, по каким улицам более безопасно ходить и т. д. Конечно, человеку, обживающемуся в другой стране, встретить такого друга – большая удача.