Казахский этнос на Южном Урале

Казахи — тюркский этнос, коренное население Казахстана. Компактно проживают в приграничных с Казахстаном районах России, Узбекистана, на севере Синцзян-Уйгурского автономного района Китая и в западных аймаках Монголии. В 1989 г. общая численность составляла около 9 млн человек, в России — 636 тыс., Челябинской области — 33 230, Челябинске — 2450. По переписи 2002 г., в Челябинской области проживало 36 219 человек.

Казахи Южного Урала представляют собой одну из локальных групп, проживающих за пределами основной территории этноса — главным образом, в южных районах Челябинской и Оренбургской областей (рис. 32). На территории Челябинской области, в районах, расположенных южнее реки Уй и восточнее реки

Урал, казахи являются коренным населением. В самых южных районах и на юго-востоке области проживают казахи Младшего жуза племени жетыру (являются преимущественно потомками ногайского населения); вдоль реки Уй и в верховьях рек Тогузак

 

Рис. 32. Казахская семья из Кизильского района. Аркаим, фольклорно-этнографический фестиваль, 1997 г.

 

и Аят —- казахи Среднего жуза племени кипшак (мигрировали в степное Зауралье из Центрального Казахстана в конце XVII — начале XVIII в. под давлением джунгар). Представители других племен немногочисленны (см. рис. 30).

Казахский язык относится к кыпчакской ветви тюркской группы алтайской языковой семьи. Письменность на кирилли-ческой графической основе с 1937 года.

Антропологический тип казахов в основном относится к южно-сибирской переходной расе. На востоке этнической территории монголоидные черты усиливаются, на западе и северо-западе ослабевают. 220

Этногенетические процессы у казахов. Казахский этнос сформировался в XIV-XV вв. в результате консолидации различных кочевых племен (ираноязычных саков, южносибирских са- модийцев, гуннов), тюркских племен (огузов, карлуков, кимаков, кыпчаков, монголоязычных аргынов, найманов, кереитов). Важнейшую роль в объединении этноса сыграло создание Казахского государства.

После гибели Тохтамыша и прихода к власти Эдигея фак-тически произошло вторичное разделение улуса Джучи по реке Яик. Западную часть контролировали мангыты-ногайцы Эдигея, восточную — узбеки Шибанидов. Границы были достаточно размыты, по сути ограничивались возможностями кочевания и взаимными договоренностями о разделе пастбищных угодий. Номинальное верховное управление территорией оставалось за Шибанидами, мангыты владели пастбищами лишь как их вассалы. Реальная власть все же находилась в руках Эдигея.

Только после смерти Эдигея (1421 г.) стала возможной неза-висимость Сибирского Юрта. В 1429 г. его возглавил Абулхайр. Около пятнадцати лет он затратил на консолидацию улуса. К се-редине XV в. под властью Абулхайра оказался Узбекский Улус (обширная территория от Сибири до Сырдарьи). Около 1459 г. среди населения улуса произошел раскол. В результате часть обитателей степи во главе с ханами Гиреем и Джанибеком откочевала в соседний Моголистан (Семиречье) и получила название «узбек-казаки» или просто «казаки» (казахи).

Откочевка Гирея и Джанибека (1459-1460 гг.) сыграла реша-ющую роль в этногенезе казахского народа (в определении его современного названия). Но она не определила возникновение казахской народности, а лишь ускорила уже шедший процесс ее сложения. На переходный характер этого процесса указывает использование двойного термина «узбек-казаки».

Завершающий этап формирования казахской народности — это процесс выделения определенной группы племен под влия-нием целого комплекса факторов (в особенности политических)

из конгломерата родов, племен и формирующихся народностей, находившихся на различных стадиях своего развития к началу второй половины XV в. (государство Абулхайра, Ногайская орда и др.). Это уже были не разрозненные племена или союзы племен. Среди разноплеменного населения, известного соседям под общим собирательным именем узбеки, шел процесс консолидации нескольких народностей, в том числе казахской.

Потомки Урус-хана со своими улусными людьми откочевали из государства Абулхайра и обосновались в Западном Семиречье. Образование по соседству с владениями Абулхайра довольно крупной группировки, состоявшей из враждебно настроенных бывших его подданных, вызвало военный поход предводителя кочевых узбеков Восточного Дешт-и-Кипчака, прерванный скоропостижной смертью хана. С кончиной Абулхайра путь в родные края для Гирея, Джанибека и их приверженцев был открыт. Вернувшись в Узбекский улус, они вскоре захватили там верховную власть, частью истребив, частью прогнав своих соперников. Эти события положили начало казахской государственности.

Замена правящей династии в Узбекском улусе другой вет-вью Джучидов не привела к существенным переменам в эконо-мической и социальной структуре государства кочевых узбеков. Однако она способствовала изменению названия государства, страны и к приобретению словом «казак» этнического содержа-ния. В Восточном Деште был положен конец общему названию племен, обитавших в Узбекском улусе, словом «узбек». Теперь их стали разделять на собственно узбеков (шибанидов), казаков (казахов) и мангытов (ногаев). В 70-90-х гг. XV в. процессы этнического и политического разграничения бывшего Узбекского улуса приняли необратимый характер, но шли они медленно.

В XVI в. слово «узбек» стало обозначением группы племен, передвинувшихся вместе с Шибинидами на территорию Мевера- нахра. Этноним «казах» (самоназвание казак; русское устаревшее название — киргиз-кайсаки, киргизцы, киргизы, киргиз-казаки) 222 с этого времени распространился на все племена, входившие в состав ханства. Постепенно этническая территория казахов расширилась. В XVI в. они продвинулись в степное Приуралье, где включили в свой состав большую группу близких по происхождению ногаев (мангытов). Поскольку часть ногаев влились и в состав башкирского этноса, между казахами и башкирами долгое время вспыхивали конфликты за обладание землей, которую и те, и другие считали своими родовыми кочевьями.

С середины XVIII в. казахи были вовлечены во взаимовыгодную меновую торговлю с Россией. Они кочевали вдоль Оренбургской укрепленной линии и постепенно переходили к полуоседлому образу жизни. В середине XIX в. несколько десятков семей казахов Среднего жуза, перейдя границу в районе Троицкой таможни, появились в Челябинске и некоторое время кочевали на южном выгоне города. Однако такое соседство не понравилось властям и жителям города, поэтому кочевникам было предложено покинуть пределы города.

Источники отмечают (начиная с XVII в.) существование трех крупных объединений казахов — жузов: Улу жуз (Старший, или Большой, жуз), Орта жуз (Средний, или Срединный, жуз) и Киши жуз (Младший, или Малый, жуз). Жузы получили свое название не по числу принадлежавших к ним кочевников (Киши жуз был самым многочисленным), а по старшинству входивших в их состав родов. Кочевья жузов располагались с юго-востока на северо-запад: Улу жуз занимал самую восточную часть Казахского ханства; Киши жуз — самую западную; Орта жуз — серединную территорию.

Жузами принято называть союзы племен, осознавших свою принадлежность к единой казахской народности и населяющих фиксированную традицией часть казахской территории.

Вероисповедание казахов. В XVI в. казахи, этническое ядро которых составили роды и племена кыпчакского объеди-нения, считались мусульманами-суннитами ханифитского тол-ка. Но среди них были распространены и некоторые обычаи

язычества. Они выражались, во-первых, в том, что у казахов имелись изображения идолов, которым они земно поклонялись. Во-вторых, казахи захваченных в плен мусульман превращали в рабов, не делая различия между ними и рабами-неверными. В-третьих, с наступлением весны казахи пили кумыс. Но до этого момента они обращали лицо к солнцу, выплескивали из сосуда небольшое количество напитка в сторону востока и совершали земной поклон светилу. Это было проявлением благодарности Солнцу за то, что оно вырастило травы, питаясь которыми, лошадь дает кумыс.

Когда во второй половине XVI в. Россия включила в свой со-став Казанское, Астраханское и Сибирское ханства, русские поз-накомились с татарами Поволжья и башкирами как с народами, принявшими мусульманство. Отсюда сложился ошибочный взгляд, что все население бывшего Джучиева улуса — право-верные магометане, а ислам — единственный источник их ми-ровоззрения, государственности и быта. Еще в первой половине XVIII в. с этой точки зрения в правительстве России обсужда-лось прошлое, настоящее и будущее тюркоязычных кочевых народов Великой Степи, в частности казахов. Именно поэтому посол императрицы Анны Иоанновны А.И. Тевкелев, отправленный в 1731 г. в Казахские степи к хану Абулхайру для принятия казахов Киши жуза (Младшей орды) в российское подданство, имел строгую инструкцию. А.И. Тевкелев должен был стараться, «яко о наиглавнейшем деле, дабы в верности к ее Императорскому Величеству оный Абу-л-Хайр-хан со всеми другими ханы и старшиною, и с прочими всеми киргиз-кайсаки присягу по своей вере на Алкоране учинили, и тое руками своими подписали, и ему, Тефкелеву, отдали».

А между тем в степях Казахстана и в первой половине XVIII в. ислам был религией народа лишь номинально. Фактически же основной массе казахов требования ислама были малоизвестны, религиозные обряды исполнялись далеко не всеми, зато пережитки домусульманских верований были весьма сильны. 224

Окончательная победа ислама в степях Казахстана произошла именно после принятия казахами российского протектората и при энергичном содействии русских — последователей христианства.

Отношение русского правительства к исламу в разные исторические периоды было различно. При покорении новых земель на азиатском материке русское правительство не покровительствовало исламу, но и не прибегало к прямому насилию над совестью своих азиатских подданных-мусульман и к принятию христианства не принуждало. Позднее начались гонения на ислам. В 40-х гг. XVIII в. они были особенно ожесточенные. Именным указом предписывалось распространять среди мусульман христианство, освобождать новокрещеных от податей и рекрутчины, возлагая то и другое на некрещеных; сенатским указом в бассейне Волги и Камы уничтожались мечети. Но поскольку религиозные гонения вызывали восстания «восточных инородцев», а насаждение среди них христианства давало ничтожные результаты, то во второй половине XVIII в. отношение к исламу изменилось. Русское правительство сознательно стало содействовать распространению ислама и укреплению его позиций в азиатских владениях. Специальным указом предписывалось строить ме-чети. В частности, в 1755 г. было разрешено создание недалеко от Оренбурга так называемого Сеитовского посада с мечетью, который вместе со своей религиозной колонией в Стерлибаше (Уфимская губерния) стал новым центром мусульманства на границе с Казахской степью. Отсюда с ведома российских влас-тей посылались в казахские степи мусульманские проповедники (для распространения ислама) и муллы (для организации му-сульманских религиозных школ и обучения детей). С этого вре-мени ислам распространился в Казахстане не только на юге (как это было первоначально), но и на севере.

Хозяйство. Традиционным типом хозяйства казахов яв-лялось кочевое скотоводство меридионального типа. До вхож-дения в состав Российской империи у местных казахов

15 Яяг,, 1воп

практически в полном объеме воспроизводилась пастбищно- кочевая система, сформировавшаяся в раннем железном веке и сохранявшаяся на этих территориях в течение всего после-дующего периода. В конце XIX — начале XX в. скотоводство приобрело отгонную форму, а с начала 20-х гг. XX в. — форму стойлового содержания скота. Казахи большое внимание уделяли коневодству (разведение лошадей киргизской породы) и овцеводству (разведение грубошерстных курдючных овец). С переходом к оседлому образу жизни увеличилось количество крупного рогатого скота. Держали верблюдов. У казахов бытовала кочевническая поговорка (приведена С.И. Руденко): «Верблюды — для роскоши, лошади — для богатства, корова —для сытости, бараны — для гостеприимства». Их хозяйство вполне отвечало этой поговорке: 2-5 тысяч овец, 100-300 верблюдов, 300-1000 лошадей.

Кочевники осуществляли свою хозяйственную деятельность на обширной территории путем постоянного планомерного передвижения вместе со скотом с места на место. При этом зимняя, весенняя, летняя и осенняя кочевки являлись различными стадиями в годовом цикле кочевания. Весенне-летняя кочевка переносилась скотоводами сравнительно легче, чем осенне-зимняя. Во-первых, отсутствие мороза и снега; во-вторых, весь большой и тяжелый груз [предметы разборно-переносной овечьей и верблюжьей ограды (плетеные чии, оградные колы), зимние войлочные попоны и т.п.] оставлен на зимнике (коктеу), а осенне-зимний запас продуктов давно исчерпан. Эти временно не нужные в хозяйстве вещи закапывали в почве, слабо пропускающей влагу, и забирали на обратном пути.

Кочевники, устраивая такой тайник (комбе), раскрывали свои старые оставленные прошлой осенью тайники с вещами, не нужными в этот период (например, некоторые принадлежности юрты). Бывали случаи кражи, но крайне редко. Поэтому казахи говорили: «Комбе забирает тот, кто закапывал, или тот, кто видел». 226

Особенно кочевники-казахи любили весенние перекочевки. Каждый из них стремился облачиться в лучший наряд, украсить коня. Всюду чувствовалось весеннее настроение. Молодежь, направляя табуны лошадей, затевала скачки, джигитовку; юноши и девушки состязались в песнях, сочиненных экспромтом и т.д. Для пастьбы скота весенние кочевки имели огромное значение. Свежие и сочные травы, обилие воды (колодезной, озерной, речной) давали возможность скоту стать упитанным еще до перехода на летник (джайляу).

Джайляу представляло собой обширную ковыльную степь с небольшими островками песков, где обычно находились зимов-ки оседлых жителей. Расположенные на этой территории посевы, сенокосы и пастбища охранялись. Поэтому кочевники, останавливаясь лишь на местах общего пользования, договаривались с местными жителями насчет пастбищ за вознаграждение скотом, иногда деньгами или за угощение.

Самым трудным и унизительным занятием у казахов счи-талась пастьба овец. Поэтому пастухами овец (койши) обычно нанимались самые бедные, не имевшие других средств к существованию казахи. В зимний период пасти овец было особенно тяжело. В это время овечье стадо не превышало 400-500 голов, иначе тохты (весенние ягнята) погибли бы с голоду. Поэтому в многоскотных хозяйствах, где количество тохты достигало 300 и более, их выпасали отдельно не только зимой, но весной и осенью. Такое стадо называлось «бойдак мал». От пастуха бойдак мал требовалось больше знаний и умений, так как тохты более беззащитны, чем овцы. Пастуху было необходимо быстро ориентироваться на местности, определять качество пастбищ, возможную перемену погоды и т.д. Кроме крепкого здоровья, пастух должен был обладать хорошим зрением, мощным голосом, чтобы отпугивать волков и собирать отары.

Вместе с тем пастьба овец была лучшей школой для буду-щих скотоводов. Казахи говорили, что пастьба овец очень сложна, имеет сорок тонкостей или сорок приемов. Дальновидные скотоводы, даже состоятельные, заставляли своих детей приобретать производственные навыки по пастьбе овец. Старики утверждали, что если сын в молодости в течение трех лет не пас овец, то из него не выйдет хорошего человека.

В жизни кочевого казаха огромное значение имела лошадь, поэтому казахи-скотоводы ее очень ценили. Если замечали что- либо красивое, поэтическое и благородное в жизни и хотели его образно выразить, то обычно сравнивали с лучшими лошадьми. Например, остроумных и находчивых людей, народных поэтов и певцов они назыйали скакунами и иноходцами. Во многих ка-захских песнях говорилось о лошади. Она служила и для оценки достоинства мужчины и женщины, для характеристики вне-шнего облика человека. Свои детские годы и отрочество люди сравнивали с шаловливой игрой жеребят. Это объяснялось тем, что с лошадью тесно была связана вся жизнь казаха: она была его постоянным спутником во время кочевания, на ней приезжали на празднества, к своим возлюбленным, уезжали на войну и охоту. Лошадь являлась основой производства кочевого скотоводства, обеспечивавшего сохранность других видов скота. Поэтому количество лошадей у каждого хозяина было показателем его богатства и высокого общественного положения.

Пасти лошадей считалось занятием трудным, но уважаемым в кочевом мире. Трудность состояла в том, что лошадей пасли круглые сутки с непродолжительным отдыхом на заре. К тому же лошади очень прихотливы к траве и воде. Они не будет пастись там, где прежде побывали овцы. Вследствие этого табунщикам приходилось находиться с лошадьми в безлюдной степи днем и ночью, летом и зимой, в мороз и пургу. При себе они имели небольшой переносной шалаш (кос), некоторый запас продуктов, большой медный котелок или ведро (бакыр) для варки пищи.

От табунщиков требовалось крепкое здоровье, выносли-вость, физическая сила, ловкость, смелость, знание лошадей и умение их укрощать, виртуозность в верховой езде, хорошая ори- 228 ентировка на местности в любую погоду. Без этих качеств самые сильные джигиты не могли стать табунщиками. Казахи говорили: «Лошадей может пасти тот, кто крепче конских копыт».

Табунщики всегда имели при себе особое приспособление для ловли лошадей — курук (длинный шест, к которому при-вязывается длинная веревка; один конец ее укрепляется на конце шеста, а другой к его середине, таким образом образуется большая петля). Казах, сидя на лошади и держа в правой руке свободный конец шеста, старался накинуть широкую петлю ку- рука на шею намеченного им животного. Когда это удавалось, казах тянул шест к себе и быстрым движением руки поворачи-вал его несколько раз вокруг своей оси, и животное оказывалось в плену.

Хорошие табунщики умели предугадать перемену погоды и изменения в направлении ветра. Крайне важно это было зимой, когда перемена ветра грозила пургой, и нужно было предусмотрительно перевести табуны в места, защищенные от буранов. Особенно опасны были ночные бураны, когда табун шел по ветру. В таких случаях кошемный кос на ночь ставился по ветру (впереди места тебеневки), чтобы табун не миновал коса и не ушел в сторону. Число табунщиков определялось размером табуна; дежурили по очереди, одни — днем, другие — ночью.

Немалое значение в хозяйстве казахов имели верблюды, выносливые и сильные вьючные животные. Без них кочевое скотоводство с большим радиусом и почти ежедневным кочеванием было немыслимо (к тому же верблюды очень неприхотливы: почти все виды трав пустынь и степей, включая грубые колючки и горькие солонцы, служат им пищей). Кочевники получали от верблюдов высокие надои вкусного молока, а также весьма высокого качества мясо и шерсть.

Пастьба верблюдов особой трудности не представляла. Верблюд — очень смирное и послушное животное (лишь зимой рабочие особи и годовалый молодняк нуждались в войлочных попонах и в подстилке на «коне»). Самая большая работа в уходе

за верблюдами — это организация водопоя и изготовление изго-роди (ыктырма) из циновки для защиты от ветра (в случае отсутствия снега). Особо важным в разведении верблюдов был подбор самцов-производителей. Их выбирали как из одногорбых, так и из двугорбых верблюдов. По физической силе, быстроте бега, молочности и качеству шерсти одногорбые были лучше, чем двугорбые, но боялись холода. Поэтому чаще всего производили их гибридизацию. Пастухами верблюдов, как правило, являлись подростки и старики.

Большое хозяйственное значение имели осенняя стрижка овец (кузеу) и изготовление кошм. Проходила стрижка в начале сентября, когда стада возвращались в основной аул. К кузеу специально готовились: приводили в порядок старый инструмент и приобретали новый (своеобразные ножницы — кырыктык); назначали мужчин для стрижки и связывания животных, а также женщин и подростков для выделывания кошмы и нарубки ивовых прутьев; выделяли нужное количество юрт. Также заготавливалось топливо для нагревания в течение нескольких дней воды, без чего немыслимо было изготовление кошмы.

Стригли сразу все стадо. Для этого собиралось трудоспо-собное население аула. Иногда и соседские хозяйства оказывали свою помощь. Благодаря большому количеству рабочих рук, стрижку завершали в 2-3 дня; выкатывание кошм могло длиться около двух недель. Кошму выделывали следующим образом: набирали шерсть одного цвета, раскладывали ее на сухой бы-чьей или лошадиной шкуре, затем вокруг шкуры 10-15 человек усаживались на полусогнутых коленях и начинали выбивать прутьями шерсть. В результате она делалась пушистой, ее рас-кладывали на циновке определенного размера слоями желаемой толщины (причем на лицевую сторону пускали более чистую белую шерсть).

После этого кошму поливали горячей водой, приваливали ладонями и скатывали вместе с циновкой в трубку. Затем трубку расправляли и удваивали скатанную шерсть («талдырму»), вновь 230 поливали горячей водой и опять свертывали в циновках и катали. Такую операцию проделывали до тех пор, пока не получали кошму, требуемой плотности. Приготовление кошмы заканчивалось тем, что ее складывали пополам, сшивали нитками края. После этого четыре человека мяли ее, передавая по кругу, до тех пор, пока кошма не становилась достаточно гибкой. Затем ее еще несколько раз скатывали, а потом выносили из юрты для высушивания на солнце.

По первому снегу начинали охотиться с беркутами и гон-чими на лис, джейранов, сайгаков, волков, зайцев. О характере охоты у казахов писал П.С. Паллас: «Киргизы, препровождая умеренную пастушью жизнь, обыкновенно упражняются в звериной ловле; причем они имеют ту выгоду, что уменьшают число опасных их стадам лисиц и волков... Для ловли зверей употребляют они ученых орлов. В пространной степи ездят на лошадях за охотой, и, конечно, неможно себе представить луч-шего случая к звериной ловле». Ему вторит И.Г. Георги: «Хотя большая половина сих богатых и праздных скотоводов упраж-няется в звериной ловле, только для забавы, однако ж промысел сей, доставляя им дичину и мягкую рухлядь, приносит великую пользу. В степях их водятся волки, простые и степные лисицы, язвецы (барсуки), красная дичь, сайги, горностаи, сурки и другие звери». Охота у казахов в течение многих веков являлась лишь развлечением. Это подтверждает обычай, названный «ан байлану, или «анды байлау» (сохранялся у кочевых скотоводов до начала XX в.). Если во время ловли зверя встречался кто- либо (безразлично, знакомый или нет), то охотник обязан был уступить ему добычу.

Женщины все лето пряли и ткали тонкий шерстяной материал на казахские плащи-халаты (шекпен), а более грубый — для изготовления мешков. Они также выделывали и красили мерлушки и овчины, готовили зимнюю одежду, делали запасы из толченого проса (актаган сок), приводили в порядок юрты и прочие. Сапожники шили зимнюю обувь.

Широко были распространены в быту сельских казахов войлочные ковры, изготовленные в домашних условиях (сырмак, те- кемет, туе кигыз, кигыз). Обычно валяли отдельно белый и черный войлоки из некрашеной шерсти. Сырмак делали из мягкого войлока, на который накладывали вырезанные по трафарету традиционные узоры из войлока или ткани и по контуру прошивали вместе с основой. Текемет часто был однотонным, без орнамента. Края его обшивали. Сырмак и текемет использовали в качестве напольных ковров. Туе кигыз (настенный ковер) изготавливали из более тонкого войлока, на который методом накатывания наносили орнамент из войлока контрастных тонов. Из остатков шерсти валяли кигыз.

Поселения и жилища. У казахов веками сложившейся фор-мой расселения был кочевой аул. Внешне он выглядел как определенное количество временно поставленных войлочных юрт. В таком ауле не было общности имущества. Семья представляла собой хозяйственную единицу, имевшую в частной собственности скот. По своим размерам аулы кочевых скотоводов были различны. Под влиянием социальных и естественных условий они изменялись даже в течение года.

Как правило, кочевой аул насчитывал от 2 до 7 хозяйств. Полукочевой и оседлый аулы имели 10-20. Раньше их называли аул-кстау или хозяйственный аул. По описанию В. Остафьева, каждый аул состоял из двух частей: «одной-двух семей богатых, остальные бедняки... Вся жизнь сосредотачивается на этих двух семьях, все остальные — их работники, беспрекословно испол-няющие их волю». Бедняки, работавшие пастухами, назывались хараши или консы.

Происхождение слова «хараши» можно толковать двояко. Во-первых, от слов «хара», «хара-болу», «харакобейнту» («сообщник», «компаньон»); во-вторых, от слов «караша уй» («черная юрта»). Караша уй обозначала юрту бедняка, покрытую старой, почерневшей от копоти кошмой; ак орда (белая юрта) — юрту знатного кочевника, покрытую белой кошмой. У казахов с дав- 232 них пор глава аула ставил свою большую белую юрту в центре, а юрты остальных семей располагались вокруг ак-орды, образуя круг белой юрте — белому центру.

 

По смыслу казахский термин «ак орда» имеет сходство с монгольским термином «курень». Академик Б.Я. Владимирцов писал: «Значение куреня есть кольцо. В старинные времена, когда какое-нибудь племя останавливалось на каком-нибудь месте наподобие круга, а старейший из них был подобен точке в середине круга, что называли курень. В нынешнее время, когда приблизится неприятельское войско, располагаются по той фигуре, дабы не вошел в середину чужой и неприятель».

Весьма интересны описания байских юрт (уй) казахов XVIII в., данные П.С. Палласом и И.Г. Георги.

«Киргизы, — писал П.С. Паллас, — по обыкновению других степных азиатских народов, живут в войлочных кибитках, кото-рые от калмыцких разнятся только тем, что обыкновенно бывают гораздо больше и чище, так что в их кибитке больше 20 человек сидеть могут. Вообще киргизы соблюдают во всем чистоту гораздо больше, нежели калмыки».

Об этом же писал И.Г. Георги: «Жилища их — суть подвижные юрты, совсем подобные башкирским, только огромнее и чище. Знатные и зажиточные люди покрывают их белыми войлоками и притом имеют особые юрты для жен, детей, стряпни и съестных припасов, а иногда и для хворого скота. Место для развода огня сделано посредине юрты под полою вершиною крыши. Около оного лежат войлока или персидские ковры, а иногда и тюфяки. Внутренность юрты или шалаша украшена бывает у богатых пестрыми, нередко шелковыми материями. Кругом стоят молочные мешки и сундуки, на стене висит оружие, верховая конская сбруя, наилучшее одеяние и сему подобное».

Одежда. Для казахов мужчин обязателен был головной убор — тюбетейки, шапки с меховой опушкой (борык), меховые шапки (тымак). Верхнюю мужскую одежду (камзол, шапан, бешмет) дополняли высокие сапоги — байпагы или койше бар етык.

Низкие сапоги (маше) носили и мужчины, и женщины. Из верх-них видов одежды чаще других использовался шапан (праздничный и повседневный). Во многих казахских семьях до сих пор мужчины хранят старинные кожаные пояса (бельбеу) с металлическими застежками и бляхами, украшенными национальными орнаментами, выполненными в технике чернения, гравировки, чеканки.

Женщины старших возрастов до сих пор предпочитают носить платья традиционного покроя, поверх которых надевают камзол или короткую жилетку. Под платье надевали штаны (дамбал). Основным головным убором замужних женщин являлся платок, который завязывался узлом на затылке. До недавнего времени существовала традиция пошива девочкам национальной шапочки (таки) с перьями филина наверху (играли роль оберега). Сейчас такие шапочки шьют очень редко (причем перья филина могут быть заменены перьями любой птицы). Эти шапочки не носят, а просто хранят в семье.

Из многих распространенных в прошлом украшений бытуют серьги (сырга), кольца (жузук), браслеты (блезык) из серебра и различных светлых металлов. Обычно их заказывают местным мастерам (зергерам). В качестве украшений используют традиционные застежки — капсырма.

До сих пор в сельской местности часто на одежду новорож-денного нашивают треугольные амулеты (тумар). Зафиксирова-ны случаи, когда в семье, где долгое время не было детей, ребен-ку, чтобы уберечь его от болезней и несчастий, шили одежду из лоскутков (жиртыс).

Пища. Важным компонентом в системе питания казахов яв-лялись молочные продукты: овечье, козье и верблюжье молоко. Примечательно, что казахи никогда его не употребляли в сыром виде, а приготавливали различные пищевые продукты: сусыз- сут, сапырма-сут, айран, катык, иримчик, сары-су, курт, сузбе, сарымай, шубат, а также широко популярный для всех казахов целебный напиток из кобыльего молока — кумыс. 234

Чаще всего использовались в пищу продукты из овечьего молока. В основе большинства молочных блюд — айран и катык — разновидности кислого молока. Разница между ними в том, что айран готовили из разбавленного водой молока, а катык — из цельного. Катык употреблялся главным образом как одно из блюд, а айран как напиток.

Курт и сары-май (масло) получали одним способом. Брали 4-5 ведер катыка, наливали в кожаный сосуд (мес). В него ежедневно добавляли свежее овечье молоко, чтобы шел процесс брожения. Молочную массу (иркит) накапливали почти неделю. Иркитом заполняли до 10 сосудов. Затем в них наливали холодную воду, примерно i/ю емкости, надували, завязывали и начинали катать взад и вперед на застланном кошмой полу. На такое взбалтывание уходило 2-3 часа. Во время же кочевания надутые месы укладывали на верблюдов (благодаря движению происходило длительное механическое взбалтывание). После этого месы развязывали и выбирали масло, а иркит выливали в большие котлы и кипятили. Когда казахи хотели образно сказать о сытой жизни, то говорили: «Изо рта собаки течет сало, на голову льется иркит».

Иркит кипятили в течение 2-3 часов, равномерно помеши-вая, чтобы не подгорел. Затем котел снимали с огня и оставляли на ночь остывать. Утром все содержимое переливали в чистый мешок, жидкость стекала. Из оставшейся сырковой массы (курт) делали комочки величиной несколько больше лесного ореха. Их раскладывали на плетеных чиях (циновках) и сушили на солнце 2-3 дня. За это время курт затвердевал, его складывали в небольшие холстяные мешки и подвешивали для дальнейшей просушки. Такой курт представлял собой твердые комочки темно-серого цвета с острым кислым вкусом. Этот продукт для кочевого населения, в особенности в холодное время года, был важным источником питания. Кусочек курта служил пищей в течение суток для заблудившихся в безлюдной степи или для во-инов во время боевых столкновений. В народе о самом дорогом

человеке говорили, что он мой друг, с которым я делил пополам последний кусочек курта.

Есть еще два вида курта: торак курт и ежегей курт. При при-готовлении торак курта в сырковую массу перед делением на комочки добавляли определенное количество толченой поваренной соли. Торак курт — белого цвета, значительно мягче, чем серый, с кисло-соленый вкусом, сравнительно легко растворяется в горячей воде. Если в свежую сырковую массу добавляли накрошенный иримчик величиной с кишмиш, то получали ежегей курт, продукт с желтым оттенком, кисло-сладкого вкуса.

Из овечьего молока делали и брынзу—сузбе. В кожаный сосуд со свежей сырковой массой добавляли немного поваренной соли и ежедневно подливали свежее овечье молоко. Через несколько дней казахская брынза была готова. Употребляли сузбе и в качестве приправы кразличного рода похлебкам (кеже). Использование сузбе таким образом казахи называли «кеже-катык», «аскатык».

Одним из главных продуктов овечьего молока являлся ка-захский творог — иримчик, который чаще ели как сладость, с чаем и без. Он имел специфический сладковатый приятный вкус. Употребляли его как в свежем, так и в сушеном виде. Иримчик делали с применением заготовленной для этой цели еще в начале апреля закваски (маек). Собственно маек — это затвердевший сгусток молока (ыуз сут) в сычуге молодого ягненка (жас козы). Такой сычуг, имевший один открытый конец, вкладывали в чуть больший размером кожаный сосуд и туда через 2-3 дня понемногу наливали свежего овечьего молока, чтобы содержимое не высохло. Это и была закваска иримчика. В котел, наполненный только что надоенным молоком, опускали на час-полтора маек и там его оставляли. В результате молоко свертывалось, маек из котла вынимали и помещали вновь в кожаный сосуд (маек кап), а котел ставили на огонь и начинали кипятить молоко. Существуют два вида иримчика — белый (ак) и желтый (сары), или красный (кызыл). Первый получают из свернувшегося молока или обрата процеживанием или кипячением. При долгом кипячении творог 236 приобретает желто-коричневый цвет (отсюда название «сары», или «кызыл ipiMiniK»). Из него готовят сладкое блюдо (коспа) и твердый сыр (курт).

Помимо этих продуктов, во время весенней и летней кочевок казахи получали из айрана масло, которое в основном употреб-ляли ежедневно. Если при кипячении молока на айран с него не снимали пенки и сливки, то масла получалось больше. Каждая хозяйка, прежде чем навьючить на верблюда мес с айраном, его надувала. В процессе движения айран равномерно взбалтывался, в результате взбивалось масло.

Главная роль в рационе казахов отводилась мясу (конина, баранина). До сих пор широко распространен обычай заготовки на зиму конины (согым). Лошадь всегда дорого ценилась, поэтому для согыма обычно две-три родственные семьи сообща покупали ее. Мясо делили согласно частям туши, не взвешивая (разница при этом составляла всего несколько граммов). В день забоя хозяйка готовила ритуальное блюдо — куурдук (жаркое из мелко- нарезанного свежего конского мяса и ливера), приглашала к столу забойщиков и соседей. При встрече казахи узнавали друг у друга о согым и поздравляли, если забой уже состоялся. В течение всей зимы продолжались приглашения в гости (праздник называли омыртка, или дамге шакуру, т.е. приглашение отведать).

Гостей приглашали по количеству блюд с мясом. Одно боль-шое блюдо было рассчитано на 7-10 человек. Если гостей было более десяти человек, добавляли еще малое блюдо, содержав-шее небольшие куски мяса, считавшиеся почетными. При варке мяса опытные хозяйки часто взбалтывали воду (сапыру), чтобы бульон (сорпа) получился более наваристым. Считалось позором для хозяйки, если мясо отходило от костей. Мясо (ет) в торжественных случаях заправляли тонко раскатанным пресным тестом (жайманан или салманан). На блюдо выкладывали жайманан и Целые куски мяса с костью. Хозяин дома или уважаемый гость резал их, распределяя по иерархической системе. Остальное мясо нарезали в общее блюдо, которое затем поливали соусом (туздык)

из густо просоленного бульона, приправленного луком и по желанию зеленью, перцем. В конце трапезы подавали в пиалах бульон, в который иногда добавляли айран или курт. После застолья старший из гостей читал краткую молитву с добрыми пожеланиями гостеприимному дому.

Для приготовления кумыса в отдельных аулах использовали кожаные бурдюки (саба и торсык), сшитые из коровьей или конской шкуры. Для хранения масла выделывали бараний желудок или кишки. Масло, сметану и кумыс взбивали деревянными маслобойками (пспешелек, майшелек, купельдек). Широко были распространены чугунные котлы (кумра и казан), мясо подавали на деревянных блюдах.

Обряды и праздники. Специфическим праздником кочев-ников являлась летняя стрижка овец. В крупных хозяйствах, как правило, стригли овец и изготовляли из их шерсти кошмы специ-ально подготовленные люди. В это время остальные занимались устройством различных празднеств со скачками, состязаниями борцов с большими призами или же тоев с обильным угощением жирной бараниной, хмельным кумысом и крепким чаем. Знать не пропускала ни одного из таких увеселений, поражая присутствующих блеском своих одежд, резвостью и красотой своих коней. Каждый выставлял по нескольку отборных скакунов и иноходцев. В народе говорили: «Празднества и торжества для тех, у кого хороший наряд, а поминки с пиром и скачкой для тех, у кого хорошие кони». Джайляу было временем отдыха, веселья и состязания. «Молодежь тоже не упускает своего времени: до п<