Население Южного Урала в древнейшие эпохи: каменный и бронзовый века.

Татары Южного Урала

Татары (самоназвание татар) — один из многочисленных этносов России и стран ближнего зарубежья. Их численность (по переписи 1989 г.) составила 6648,7 тыс. человек, в Российской Федерации — 5522 тыс. В 2002 — 5505 тыс. человек. Татары проживают в Татарии (1765,4 тыс.человек), Башкирии (1120,7), Удмуртии (110,5), Мордовии (47,3), Марийской Республике (43,8), Чувашии (35,7), а также в областях Волго-Уральского региона, Западной и Восточной Сибири и на Дальнем Востоке; Узбекистане (467,8), Казахстане (327,9), Украине (86,9), Таджикистане (72,2), Киргизии (70,5), Туркмении (39,2), Азербайджане (28); Литве, Латвии и Эстонии (около 14).

Численность татарского населения в Челябинской области составляла: в 1989 г.— 224605 чел. (6,2%), в 2002 г. — 205087 (5,7%).

Для татар характерно дисперсное расселение по всей территории

области с наибольшей концентрацией в северной части. Доля их проживания в городах, крупных поселках выше, чем в сельской местности, и составляет от 5% (город Челябинск) до 14% (город Миньяр), 23% (село Варна).

Состав и формирование этнической общности татар. Этноним «татар» исторически закрепился за большой группой тюркских народов, далеко не всегда родственных по происхождению и составляющим компонентам. Татары делятся на три основные экстерриториальные группы: татары волго-уральские, татары сибирские и татары астраханские. Самыми многочисленными являются татары волго-уральские, включающие субэтносы казанских татар, касимовских татар и мишарей, а также субконфессиональную общность кряшен (крещеных татары). Среди сибирских татар выделяются тобольские, тарские, тюменские, барабин- ские и бухарские (этносословная группа татар); среди астраханских — юртовские, кундровские татары и карагаши (в прошлом выделялись ещё татары «трех дворов» и татары «смешные»). До начала XX в. особой этнической группой являлись литовские татары, сформировавшиеся в золотоордынекое время. Эта группа, сохранившая благодаря исламу свою этническую целостность, во второй половине XIX — начале XX в. переживала в определенной мере процесс интеграции в татарскую этническую общность (в т.ч. и в результате усиления национального «татарского» самосознания). Крымские татары всегда рассматривались как самостоятельное этническое образование.

Процесс формирования этнической общности татар был длительным и сложным. В прошлом у всех этнотерриториальных групп татар имелись и локальные этнонимы: у волго-ураль- ских — меселман, казанлы, болгар, мишэр, типтэр, керэшен, на- гайбэк, кэчим и др.; у астраханских— нугай, карагаш, юрт татарлары и пр.; у сибирских — себер татарлары (себерэк), то- боллык, туралы, бараба, бохарлы и т. д.; у литовских — мэслим, литва (липка), татарлары. Впервые этноним «татары» появился среди монгольских и тюркских племен в VI-IX вв. В XIII в. в 172 составе монголов, создавших Золотую Орду, находились покоренные ими племена (в т. ч. тюркские), называвшиеся «татары». В XIII-XIV вв. в результате сложных этнических процессов, происходивших в Золотой Орде, численно преобладавшие в этом государстве кыпчаки ассимилировали все остальные тюрко-мон- гольские племена, но усвоили этноним «татары». Европейские, некоторые азиатские народы, а также русские называли «татарами» все население Золотой Орды. В татарских ханствах, образовавшихся после распада Золотой Орды, татарами именовали себя знатные слои, военно-служилые группы и чиновничье сословие, состоявшие в основном из золотоордынских татар кыпчакско-ногайского происхождения. Именно они сыграли значительную роль в распространении этнонима «татары». После падения ханств термин был перенесен и в среду простонародья. Этому способствовали и представления русских, именовавших всех жителей татарских ханств «татарами». Тем не менее данный этноним закреплялся с трудом. Так, в XVI в. среди волго-ураль- ских татар он воспринимался еще как имеющий уничижительный смысл. В условиях формирования этноса (вторая половина XIX — начало XX в.) у татар начался процесс роста национального самосознания и осознания своего единства. Происходившие в народной среде объективные процессы были осознаны интел-лигенцией, которая способствовала отказу от локальных само-названий. При этом был выбран наиболее распространенный и объединяющий все группы татар этноним. Ко времени переписи 1926 г. 88% татарского населения Европейской части СССР на-зывали себя татарами. Искусственная консолидация татар была осуществлена директивными документами в ходе всесоюзной переписи населения 1937 г., когда все татары, за исключением крымских, были объединены в одну общность. Эта тенденция наблюдалась до конца XX в. В переписи 2002 г. наряду с «татарами» выделены «татары астраханские» (2 тыс.), «татары сибирские» (10 тыс.), «крящены» (25 тыс). Обрели статус самостоятельного этноса нагайбаки (10 тыс.).

Татарский язык входит в кыпчакско-булгарскую подгруппу кыпчакской группы тюркских языков. В лексическом отношении он проявляет наибольшую близость башкирскому, затем кара-калпакскому, казахскому, ногайскому, балкарскому, узбекскому и кумыкскому языкам. По данным ЮНЕСКО, татарский язык относится к 14 наиболее коммуникационным языкам мира. Он формировался вместе с народом — носителем этого языка — в районах Поволжья и Приуралья, в тесном взаимодействии с другими как родственными, так и не родственными языками. Испытал определенное воздействие финно-угорских (марийского, мордовского, удмуртского, древневенгерского), арабского, персидского, славянских языков. Так, языковеды полагают, что те особенности в области фонетики (изменение шкалы гласных и др.), которые, с одной стороны, объединяют поволжско-тюркские языки между собой, а с другой — противопоставляют их другим тюркским языкам, являются результатом их сложных взаимоотношений с финно-угорскими языками.

Разговорный язык татар делится на три диалекта: западный (мишарский), средний (казанско-татарский) и восточный (сибир- ско-татарский). До середины XIX в. функционировал старота-тарский литературный язык, близкий к чагатайскому (староуз-бекскому) литературному языку, но испытавший и определенное воздействие османского языка. В нем присутствовало большое число заимствований из арабского и персидского. Все это делало старотатарский литературный язык малопонятным для народных масс. Он использовался только небольшим слоем образованных людей (ученых, писателей, религиозных и государственных деятелей). Со второй половины XIX в. на основе казанско-татарско- го диалекта, а также при заметном участии мишарского, началось формирование современного татарского национального языка, завершившееся в начале XX в.

Арабский алфавит, на котором базировалась татарская письменность с периода средневековья (до этого периода была тюркская руника), был недостаточно приспособлен к особенностям та- 174 тарского языка. В конце 1920 г. был принят декрет «Об алфавите и орфографии», законодательно закрепляющий реформы письма, в т. ч. и татарского. Одновременно началась работа (завершенная в 1926 г.) по улучшению написания печатных и письменных арабских букв. Однако уже в 1929 г. был введен латинский, а с 1939 г. — русский алфавит. С 1990-х гг. снова встал вопрос о введении латинской графики.

Традиционная религия татар — ислам суннитского толка (за исключением небольшой группы христиан-кряшен, которые были обращены в православие в XVI-XVIII вв.). Как свидетель-ствуют исторические и археологические источники, предки сов-ременных татар (булгары) начали приобщаться к мусульманству уже в первых десятилетиях IX в. В 922 г. этот процесс завершил-ся провозглашением ислама официальной религией Волжской Булгарии. Принятие ислама открыло возможность для приобщения к передовой арабо-мусульманской культуре, широкого проникновения в Волго-Камье научно-философских и литературно-художественных идей, распространенных на Востоке. А это в свою очередь сыграло весьма существенную роль в развитии культуры, научно-философской мысли у самих булгар. Были заложены основы для просвещения, стала складываться система обучения.

Мусульманская школа являлась важнейшим фактором национальной консолидации и самосохранения. Тяжкие испытания выпали на долю татар после покорения русскими Казанского ханства (1552 г.). Началось планомерное наступление государства и церкви на ислам, особенно ужесточившееся в XVIII-XIX вв. Процесс обращения «иноверцев» в христиан шел при усиленном экономическом давлении. Земли иноверцев-помещиков, отказавшихся принять православие, отписывались государю. Новокрещеным же на три года предоставлялись налоговые льготы, а все поборы на них были переложены на плечи оставшихся в «неверии» татар-мусульман. Миссионеры оскверняли мусульманские кладбища, надмогильные плиты клались в основания

строившихся православных храмов. По указу 1742 г. началось разрушение мечетей: буквально за два месяца в Казанском уезде из существовавших 536 мечетей было сломано 418, в Симбирской губернии из 130 — 98, Астраханской из 40 — 29.

Ответом стало, с одной стороны, массовое бегство мусуль-ман в те районы, где жизнь была полегче (наиболее доступным из таких районов было Приуралье, Заволжье). С другой стороны, активнейшее участие в ряде восстаний, в том числе и в крестьянской войне под предводительством Е. Пугачева (1773-1775 гг.). В этом противостоянии татар еще больше усилилось объединяющее влияние ислама и мусульманского духовенства. Даже в дорусский период татарской истории, когда ислам занимал главенствующие идеологические позиции, он не играл такой значительной роли в духовной жизни народа, как в период гонений и притеснений второй половины XVI — середины XVIII в. Ислам оказал большое влияние на развитие не только культуры, но и этнической идентичности. По-видимому не случайно, что в XVIII-XIX вв. многие из татар Поволжья и Урала, определяя свою этническую принадлежность, предпочитали именовать себя мусульманами.

Но борьба за выживание по крайней мере на два столетия задержала естественный ход развития светской культуры и общественной мысли. Их возрождение началось в последней четверти XVIII в., когда российское правительство, напуганное нарастанием национально-освободительного движения среди мусульман Поволжья и Урала, сменило тактику. Реформы Екатерины II легализовали мусульманское духовенство: открылось Оренбургское духовное собрание, были созданы предпосылки развития татарской буржуазии, секуляризации общественной мысли. Постепенно созрели силы, ощутившие потребность общественных перемен и отхода от догм средневековой идеологии и традиций, формировалось реформаторско-обновленческое движение джадидизм, охватив-шее религию, культуру и политику (конец XVIII — начало XX в.).

Основным итогом деятельности мусульманских реформато-ров явился переход татарского общества к отвечающему требо-. 776 ваниям времени «очищенному» исламу, идеи которого глубоко проникли и в народные массы, прежде всего через систему просвещения (джадидистские мектебе и медресе, печатную продукцию). К началу XX в. в результате деятельности мусульманских реформаторов у татар вера в основном отделилась от культуры; политика стала самостоятельной сферой, где религия уже занимала подчиненное положение.

Антропологический тип татар. Антропологические иссле-дования татарского этноса проводятся уже более ста лет. За это время был накоплен и обработан огромный материал. Антро-пологическая структура татар Среднего Поволжья и Приуралья складывалась в основных чертах еще в домонгольское время в границах Волжской Болгарии. Основным фактором расообра- зования являлась метисация между пришлым тюркоязычным и местным финно-угроязычным населением. Политические, куль-турные и языковые изменения, которые происходили здесь в последующие эпохи, не внесли существенных изменений в расовый облик местного населения. По итогам исследований, в составе поволжско-приуральских татар были выделены четыре основных антропологических типа, которые характеризуются:

• понтийский (темный европеоидный) — мезокефалией (среднеголовостью), темной или смешанной пигментацией волос и глаз, высоким переносьем, выпуклой спинкой носа, значительным ростом бороды. Рост средний с тенденцией к повышению;

• светлый европеоидный — суббрахикефалией, светлой пигментацией волос и глаз, средним или высоким переносьем с прямой спинкой носа, среднеразвитой бородой, средним рос-том. По ряду показателей этот тип сближается с темным понтий- ским;

• сублапоноидный (волго-камский) — мезосуббрахикефа- лией, смешанной пигментацией волос и глаз, широким и низким переносьем, слабым ростом бороды; невысоким, среднешироким лицом с тенденцией к уплощенности; довольно часто встречается складка века при слабом развитии эпикантуса;

12 Заказ 1690

• монголоидный (южно-сибирский) — брахикефалией (ко- роткоголовостью), темными оттенками волос и глаз, широким и уплощенным лицом и низким переносьем, часто встречающимся эпикантусом, а также слабым развитием бороды; рост средний.

Каждый из этих типов ни в одной этнотерриториальной группе татар не представлен в чистом виде. Проведенные иссле-дования показали, что среди татар преобладает понтийский тип (33,5%), затем светлый европеоидный (27,5%), сублапоноидный (24,5%) и монголоидный (14,5%). При сопоставлении антропологических материалов всего Урало-Поволжского региона было выявлено, что все перечисленные типы в разной степени встречаются у соседних с татарами народов. Антропологическая информация хорошо коррелируется с этнографическими и историческими сведениями. Все это позволяет рассматривать этногенез татар в общем контексте региональной истории.

Этногенез волго-уральских татар. Формирование татар-ского этноса — сложный этногенетический процесс, корни кото-рого уходят в историю древних тюрков и дотюркское население Волго-Уралья. Этническую основу волго-уральских татар составили болгары, создавшие в Среднем Поволжье (не позже начала X в.) одно из ранних государств Восточной Европы — Волжско- Камскую Болгарию (просуществовала как самостоятельное государство до 1236 г.). Этнический состав волжских болгар был неоднородным, и разные их группы прошли длительный путь развития. Кроме племен собственно болгар, известны племена барсилов (берсилов), эсегелов (читалей), савиров (суваров). Некоторые из них находились в составе гуннов, позже хазар; чигили были частью карлуков. Окружение Волжской Болгарии было также этнически не однородным: кимаки, кыпчаки, огузы и печенеги, проточуваши, древняя модва; древнее марийское и мордовское население. Существенную роль в этногенезе болгар сыграли угорские группы, в т. ч. проникшие из Приуралья в начале XI в.

О разнообразии этнических компонентов населения Волж- ско-Камской Болгарии свидетельствуют и названия таких го- 178 родов, как Торческ (от торков) и Тухчин (предположительно от кыпчакского этнонима «тухчи», нашедшего отражение и в по-ловецком названии племени токсоба — токсы оба). В западных ареалах Волжско-Камской Болгарии жили буртасы, этнические истоки которых некоторые авторы связывают с ираноязычными аланами.

В XI и особенно в XII в. границы Волжской Болгарии значительно расширились. Государство занимало обширную область Среднего Поволжья и Прикамья от бассейна реки Казанка на севере и до Жигулей на юге, от бассейнов рек Мокши и Вада на юго-западе до устья Белой на северо-востоке. В составе Волжско- Камской Болгарии из многих племенных и постплеменных формирований складывалась болгарская народность, в предмонголь- ское время переживавшая процесс консолидации. Все восточные и особенно русские источники XII — начала XIII вв. именуют население страны одним общим именем — болгары или тюркские булгары. Включение в состав Золотой Орды привело к существенным этнополитическим изменениям. На месте бывшего независимого государства было образовано одно из десяти административных делений Золотой Орды (иклим) с главным центром в г. Булгаре. В XIV-XV вв. на этой территории известны отдельные княжества с центрами в Наровчате (Мукшы), Булгаре, Джукетау и Казани. В XIV-XV вв. в этническую среду населения этого региона проникли кыпчакизированные, в том числе ногайские, группы. Об этом свидетельствуют языковые, культурологические и др. материалы (например, наличие среди волго-уральских татар таких родоплеменных названий, как конграт, мен, токсоба, буркут, кирает, алат, бадрак, катай, табын, кыргыз, кыпчак и др.). В XIV — середине XVI в. происходило оформление этнических общностей казанских, касимовских татар и мишарей.

Казанско-татарская народность сложилась в Казанском ханстве (1438-1552), являвшимся одним из значительных политических центров Восточной Европы. Современные исследователи истории татар (Р.Г. Фахрутдинов, Б.Л. Хамидуллин и др.) считают, что Казанское ханство сложилось на рубеже XIV-XV вв. в виде «княжества с местным управлением». Различные источники, в первую очередь «История о Казанском царстве» («Казанский летописец»), сообщают, что в 1438 г., свергнув булгарского правителя Галимбека, казанский престол занял бежавший из Орды хан Улу-Мухамед, потомок Джучи. Численность его свиты (по сведениям «Казанского летописеца») составляла 3 тыс. человек. Общая же численность аборигенного населения Казанского ханства — 180-240 тыс. человек. Ассимиляция в местной среде такого небольшого количества пришельцев не могла повлиять на изменение этнического лица Казанского ханства, однако это произошло. Смена династии, изменение состава правящей и зем-левладельческой верхушки общества привели не только к значи-тельным социальным изменениям, но и к смене вектора этнических процессов. Наблюдались изменения в этническом самосознании населения. Источники фиксируют четыре самоназвания населения ханства: татары, мусульмане, болгары и казанцы. Первое несет в себе несомненно черты политического, этнического и социального (принадлежность к правящей верхушке) содержания. Второе — конфессионим, со временем принявший статус этнического определителя, может подчеркивать более раннее принятие ислама определенной группой людей. Третье несомненно демонстрирует наличие этнического и политического факторов (болгары —древнейшее население региона). Не исключен и социальный спектр: болгары — податное население. Четвертый имеет ярко выраженное политическое содержание (этноним «титульного» этноса). Из всех перечисленных самоназваний в источниках явно преобладают «казанцы». Автор «Казанского летописца», проживший в ханстве 20 лет (по его собственному утверждению), употребляет этот этноним 300 раз. Причиной победы этнонима «казанцы» несомненно являлась его его универсальность, нейтральность по отношению к политэтнонимам «болгары» и «татары». Таким образом, термин «казанцы», имевший первоначально политическое содержание и обозначавший жителей Казанского 180 княжества Булгарского улуса Золотой Орды, стал в период Казанского ханства этнонимом основного населения государства. Он и сегодня является самоназванием казанских татар.

Мишари и касимовские татары сформировались в Касимов-ском ханстве. Касимовское ханство было образовано в 1452 г. как буферное княжество между Московским государством и Казанским ханством и занимало незначительную часть современной Рязанской области; с середины XV в. находилось в зависимости от Русского государства. До 1486 г. его правителями были потомки казанского хана Улу-Мухамеда. В честь первого из них (хана Касима) был переименован центр ханства — Мещерский городок. В последующее время Касимовским ханством управляли представители крымских, астраханских, сибирских и даже казахских ханских родов. Начиная с 70-гг. XVI в., осуществлялась христианизация касимовских царевичей. В 1681 г. ханство прекратило свое существование.

Касимовские татары формировались из многих этнических компонентов (начиная с середины XV в.). Основой этой группы явились казанские татары, которые ассимилировали местное финно-угорское (раннемордовское) население. С конца XIII — начала XIV в. (еще до образования Касимовского ханства) предки мишарей уже обитали в бассейнах рек Цна и Мокша к западу от реки Сура (современная Мордовия, Тамбовская область и часть Пензенской). Здесь проживал загадочный народ буртасы, о происхождении которого высказано много версий. Возможно, буртасы были угорским или тюрко-угорским этносом, испытавшим сильное болгарское влияние. Есть мнение, что буртасы — тюрки- зированные ираноязычные аланы (аорсы — в русских летописях). После включения их земель в состав Золотой Орды сюда проникли значительные группы ногайско-кыпчакского происхождения. В XIV в. этногенез мишарей протекал в составе Наровчатовского княжества с полиэтничным населением, носившим название мо- жары или мещера; с середины XV в. — в Касимовском ханстве.

Тюркскую мещеру (мишарей) необходимо отличать от русских

мещеряков, которые сформировались в Рязанских землях в XVI в. в результате сближения русской культуры с мордовской (эрзянской).

До середины XVI в. мишари переживали процесс становле-ния самостоятельного этноса. Касимовские татары, имевшие некоторые этнические особенности, являлись фактически социальной верхушкой Касимовского ханства и в этническом отношении образовали группу, переходную между казанскими татарами и мишарями. Во второй половине XVI-XVIII вв. в результате массовых миграций татар в Волго-Уральском регионе произошло дальнейшее сближение казанских, касимовских татар и мишарей, что привело к сложению этноса волго-уральских татар.

Начиная со второй половины XVI в., среди татар, особенно волго-уральских, происходили масштабные миграционные про-цессы. Пик переселений татар из Среднего Поволжья пришелся на первую половину XVIII в. (усиление социально-экономичес-кого гнета, преследования татар на религиозной почве в период христианизации в первой половине XVIII в. и др.). В результате этих миграций из Среднего Поволжья на восток численность татар в Приуралье в середине XVIII в. достигла 89 тыс. человек, к концу XVIII — 219,2 тыс., к концу XIX в. в — около 1 млн татар.

В период существования самостоятельных государственных образований значительная часть татар проживала в городах. После присоединения Казанского, Астраханского и Сибирского ханств к России городская прослойка татар сократилась. Боль-шая часть волго-уральских осталась жить в городах (Казань, Уфа, Оренбург, Самара, Симбирск, Саратов, Нижний Новгород, Кострома, Пенза, Екатеринбург, Пермь, Челябинск, Троицк и др.). Представители этой группы жили в ряде городов европейской части России (Москва, Санкт-Петербург и др.), на Кавказе (Баку), а также Средней Азии и Западной Сибири.

Традиционное хозяйство татар. В основе традиционного хозяйства волго-уральских татар было пашенное земледелие. 182

В XIX — начале XX в. в лесной и лесостепной полосе Поволжья, Прикамья и Приуралья господствовала паровая система земледелия в форме трехполья. Татары сеяли озимую рожь, овёс, ячмень, горох, чечевицу, просо (в основном мишари), полбу. В качестве прядильных культур возделывали лен и коноплю. Пашни обрабатывали обычной для Восточной Европы двузубой сохой с перекладной полицей (сука); в степных районах — тяжелым деревянным плугом сабаном (традиционный для болгаро-татарского земледелия). С середины XIX в. преимущественно в Приуралье распространились усовершенствованные сохи (курашимка и др.). Употреблялась также деревянная борона (тырма, себерке). Урожай убирали серпом (урак), в степных районах использовали косу (чалгы). Перед обмолотом снопы просушивали в срубном овине (буралы эвен) русского типа или в традиционном овине — шише (шэш эвен). Обмолачивали цепом (субагач, цеп). Для помола зерна применялись водяные и ветряные стационарные мельницы (тегермэн), а также ручные жернова (кул тегермэн); для рушения на крупу — конные крупорушки (ат яргыч) и ступы (килэ). В степных юго-восточных районах Поволжья и Приуралья в агрокультуре татар сохранились черты, присущие ранним этапам болгаро-татарского земледелия (залежно-переложная система); ведущее место на полях занимала яровая пшеница; практиковал-ся сыромолот снопов лошадьми и т. п.

У волго-уральских татар животноводство (пастбищно-стой- ловое) играло подчиненную роль. Держали крупный и мелкий рогатый скот. Конину употребляли в пищу. Татары-кряшены разводили свиней. В степной зоне стада были значительными. У оренбургских казаков-татар животноводство по значению не уступало земледелию, причем напоминало экстенсивное полукочевое скотоводство: лошади и овцы нередко круглый год выпасались на подножном корму (тебеневали). Для татар характерна особая любовь к лошадям (наследие кочевого прошлого). Разводили домашнюю птицу (кур, гусей, уток, в последнее время — индеек). Второстепенную роль играло огородничество. Основным огородным

растением для большинства крестьян был картофель. Традиционным для волго-уральских татар было пчеловодство (прежде бортевое; в XIX-XX вв. — пасечное). Охота как промысел в недавнем прошлом существовала лишь у приуральских мишарей: охотились верхом на лошади, с собаками и ружьем; на птицу и зверя ставили капканы и силки. Рыболовство носило скорее любительский характер. Однако у татар (особенно астраханских), проживавших на реке Урал, имело промысловое значение.

Промыслы и ремесла татар. Наряду с сельским хозяйством издавна важное место в жизни татар имели промыслы и ремесла. Татары-мишари и касимовские татары занимались отходничеством: уходили на заработки в районы предпринимательского земледелия — на жатву и т.п.; в города — на фабрики, заводы; а также прииски, лесоповалы. Для казанских татар традиционными были рогожно-кулеткацкое, бондарное, экипажное, плотницкое, столярное и т. п. ремесла. Татры обладали высоким мастерством в обработке кожи («казанский сафьян», «болгарская юфть»), овчины, шерсти. На базе этих промыслов в Заказанье в XVIII-XIX вв. возникли валяльно-войлочные, скорняжные, ткацкие, ичижные, золотошвейные мануфактуры; в XIX в. — кожевенные, суконные и другие заводы. Известны были также различные кустарные промыслы (слесарный, ювелирный, кирпичный и др.). Многие крестьяне ремеслом занимались в отходнической форме (порт-ные, шерстобиты, красильщики, плотники).

Исконными для татар были торговля и торгово-посредничес- кая деятельность. Они практически монополизировали в крае мелочную торговлю; большинство прасолов-заготовителей также были татары. С XVIII в. крупные торговцы-татары главенствовали в торговых операциях со Средней Азией и Казахстаном.

Поселения татар. У татар существовали городские и сель-ские поселения. Деревни (аулы) в основном располагались вдоль рек, озер, немало их было при ключах, а также возле трактов. В оформлении уличного плана нередко наблюдалось сосредо-точение усадеб по признаку родства, иногда — наличие в одной 184 усадьбе нескольких родственных семей. Сохранялась давняя традиция расположения жилищ в глубине двора, сплошная линия глухих уличных оград и т.д. В ареалах с лесостепным и степным ландшафтом аулы большей частью имели очаговую форму расселения в виде разреженной сети одиночных обособленных поселений. Они характеризовались многодворовостью; линейной, квартальной, упорядоченной уличной застройкой; расположением жилищ на линии улицы и т.д. Внешний облик поселений отражал этносоциальный статус населения. В центре аулов были сосредоточены усадьбы зажиточных крестьян, духовенства, торговцев. Здесь же располагались мечеть, лавки, магазины, хлебные общественные амбары. В моноэтничных селениях могло быть несколько мечетей; в полиэтничных сооружались и церкви. Крупные поселения зачастую являлись волостными центрами. В них проводились базары, ярмарки, имелись все необходимые для административного функционирования здания. В селитебной черте селений иногда находились школы, производственные сооружения, пожарные сараи. На окраине селения располагались бани наземного или полуземляночного типа, мельницы. В лесных ареалах, как правило, околицы селений отводились под выгоны, обносились оградой, а на концах улиц ставились полевые ворота (басу капка).

Усадьбы разделялись на две части: переднюю (чистый двор), где располагались жилище, хранилища, скотные помещения, и заднюю — огород с гумном. Здесь находились ток, овин-шиш, мякинник, иногда баня. Реже встречались однодворные усадьбы; усадьбы, в которых средний двор целиком отводился под животноводческие постройки (у богатых крестьян).

Наиболее старый с беспорядочным, раздельным расположением жилых и хозяйственных сооружений план двора практически не сохранился. Преобладали дворы «П»-образной, «^-образной, однорядной, двухрядной планировочными формами построек. Типичным обликом усадеб являлось размещение ворот в середине передней линии двора. Одна из сторон усадьбы занималась

жилищем, другая — хранилищем (клетью, амбаром, кладовой), а в некоторых селениях периферийных ареалов — летней кухней (алачык).

Основной строительный материал — дерево. Преобладала срубная техника строительства. Отмечалось и возведение жилых построек из глины, кирпича, камня, самана, плетня. Избы были наземные или на фундаменте, подклети. Преобладал двухкамерный тип — изба-сени, местами бытовали пятистенки, избы с прирубом. Зажиточные крестьянские семьи строили трехкамерные избы со связью (изба-сени-изба). В лесных районах преобладали избы, соединенные через сени с клетью, жилища крестообразного плана, «круглые» дома, крестовики и изредка построенные по городским образцам многокамерные дома. Волго-уральскими татарами было освоено и строительство двух-, изредка трехэтажных жилищ (в основном в лесной зоне). В их число входили дома с полуподвальным жилым этажом. Построенные по традиционно крестообразному плану, с мезонинами, девичьими комнатами (айванами), они представляли специфику сельского зодчества казанских татар. Состоятельные крестьяне ставили жилые срубы на каменные, кирпичные кладовые, размещали в нижнем этаже лавки, магазины.

Кровля (при стропильной конструкции) была двускатной, местами четырёхскатной форм. В лесных районах (при бесстропильной конструкции) применялась самцовая, а в степных — покрытие накатом из бревен, жердей. В лесной зоне в качестве кровли применялся тес, иногда дранка; в лесостепной — солома, луб; в степной — глина, камыш.

Внутренняя планировка — северно-среднерусского типа. В отдельных районах лесной и степной зон иногда использовался восточный вариант южнорусского плана, изредка встречался план с обратным направлением устья печи (к входу). Традици-онные черты интерьера избы — свободное расположение печи у входа, почетного места («тур») в середине нар (сэке), постав-ленных вдоль передней стены. Лишь у татар-кряшен «тур» по- J 86 мещался по диагонали от печи в переднем углу. Площадь избы (по линии печи) была разделена перегородкой или занавесью на женскую (кухонную) и мужскую (гостевую) половины.

Отопление осуществлялось печью с топкой «по-белому», и лишь в редких избах татар-мишарей сохранились печи без труб. Хлебопекарные печи возводились глинобитными и из кирпича, различались отсутствием или наличием котла, способом его укрепления — подвесным, вмазанным и т. д.

Внутреннее убранство жилища было представлено длинными нарами, являвшимися универсальной мебелью: на них отдыхали, ели, работали. В северных ареалах и особенно у татар-мишарей применялись укороченные нары, сочетавшиеся с лавками, столами, а также потьмар, коник, имевшие локальное применение. В ряде ареалов использовались полати, широкие дощатые полки. У казанских татар — составленные из шестков и укрепленные над дверью или вдоль стен полки, на которых хранились постельные принадлежности (в дневное время они складывались на сундуке или на специальной подставке, поставленной на нарах). Для сна использовались и деревянные кровати, помещавшиеся в углу у входа.

Стены, простенки, углы, навершия и т.п. декорировались матерчатыми украшениями с ярким цветовым колоритом, ткаными и вышитыми полотенцами, салфетками, молитвенниками. Спальные места огораживались занавесью (чаршау), пологом (чыбыл- дык). Вдоль матицы, по верхнему периметру стен навешивались подзоры (кашага). Наряд избы дополнялся навешанной на перегородку или полки праздничной одеждой, настланными на нары и на пол войлочными и безворсовыми коврами, дорожками и т. д.

В селениях казанских татар районов Заказанья сохранилось архитектурное декоративное оформление жилищ: старинные постройки, двух- и трехэтажные байские дома, украшенные резным и накладным орнаментом, архитектурно-декоративными деталями — колонками с ордерами, пилястрами, стрельчатыми и килевидными фронтонными нишами, легкими верандами,

галереями. Дополнительную архитектурную выразительность жилищу придавало устройство на фронтонной нише декоратив-ных балкончиков, оформленных фигурными столбиками, ре-шеткой. В декоре отдельных архитектурных элементов срубного жилища казанских татар искусно сочеталась древняя техника трехгранно-выемчатой резьбы с накладной контурной, пропиль- ной и отчасти глухой резьбой. Ими особо вычурно оформлялись наличники, плоскость фронтона, карниза, причелины. Резные орнаменты присутствовали в деталях крыльца, полотнища и столбах ворот, верхней решетке глухих заборов перед домом. Мотивы резных узоров составлялись из набора растительных и геометрических фигур в виде розеток, пальметок, ромбов, витого жгута, солнечного сияния. Встречались и зооморфные мотивы, составленные из стилизованного изображения птиц, голов животных. Резной декор архитектурных частей сочетался с полихромной раскраской контрастных цветов: бело-голубой, зелено-голубой и т.д. Ею же покрывались обшитые плоскости стен, углов. Жилища татар-мишарей не отличались особой пышностью декора. Наиболее простой внешний облик имели избы татар смежных (отчасти южных) местностей лесостепной зон: обмазанные стены покрывали побелкой и на чистой поверхности стен выделялись небольшие проемы окон без наличников, но большей частью снабженные ставнями.

Одежда татар. В конце XIX — начале XX в. для изготовле-ния одежды у казанских татар использовались ткани фабричного производства (особенно у горожан); у мишарей и кряшен наряду с покупными материалами — ткань домашнего производства (холст, сукно). Нижней одеждой мужчин и женщин служили широкая и длинная рубаха покроя в виде туники (кул-мэк) и широкие свободного покроя штаны (т. н. «штаны с широким шагом»). Женская рубаха украшалась воланами и мелкими сборками, нагрудная часть дугообразно оформлялась аппликацией, рюшами или специальными нагрудным украшением изу (особенно у казанских татар). В оформлении мужских и женских рубах, кроме 7 88 аппликации, нередко использовалась тамбурная вышивка (цветочно-растительный орнамент) и художественное ткачество.

Верхняя одежда татар была распашной со сплошной при-таленной спинкой. Поверх рубахи надевали безрукавный или с коротким рукавом камзол. Женские камзолы шили из цветного, чаще однотонного бархата и украшали по бортам и низу позументной тесьмой, мехом. Поверх камзола мужчины носили длинный просторный халат (жилэн) с небольшим шалевым во-ротником. Его шили из фабричной однотонной или полосатой (чаще тяжелой полушелковой) ткани и подпоясывали кушаком. В холодное время года носили бешметы, чикмени, крытые либо дубленые шубы. Головной убор мужчин (кроме кряшен) — че- тырехклинная, полусферической формы (тубэтэй) или в виде усеченного конуса (кэлэпуш) тюбетейка. Праздничная бархатная позументная тюбетейка вышивалась тамбурной, гладьевой (чаще золотошвейной) вышивкой. Поверх тюбетейки (у женщин — покрывала) в холодное время надевали полусферическую или цилиндрическую меховую или просто стеганую шапку (бурек), а летом войлочную с опущенными полями шляпу. Женская шапочка (калфак), вышитая жемчугом, мелкой позолоченной монетой, золотошвейной гладью и др., была распространена у всех групп татар, кроме кряшен. Шапочка (кашпау), обшитая серебряными монетами, бытовала у лямбирских мишарей; вышитые тамбуром покрывала (эрпэк) — у казанских татар; полотенцеобразные тастары — у мишарей, касимовских татар; самобытные покрывала (сурэкэ, тугэрэк яулык) характерны для кряшен. Женщины и девушки заплетали волосы в две косы, гладко, на прямой пробор; только кряшенки убирали их короной вокруг головы.

При изготовлении женски