Культура горнозаводского населения Южного Урала.

Заводские поселения. Города-заводы. Развитие производ-ства сказывалось на быте жителей заводских поселков, а также крестьянства Урала, не связанного непосредственно с заводской жизнью. Многие заводские поселения стали основой будущих городов. Абсолютное большинство горнозаводских центров строилось по прямоугольной системе планировки. Главным градофор- мирующим элементом всех таких поселений являлся завод, который с плотиной и прилегающей к ней частью пруда составляли архитектурное ядро. Ось плотины была планировочной осью поселения и совпадала с направлением его основной магистрали.

Важной и обязательной архитектурной принадлежностью заводского поселка являлась предзаводская площадь, размещавшаяся у плотины при выезде на завод, где находились основные цеха. Площадь была звеном, объединяющим завод и жилую зону, и главным композиционным центром. На площади возводились административные, культовые и торговые здания, промышленные сооружения больших размеров и особых форм.

Архитектурные ансамбли предзаводских площадей возводились с учетом окружающего ландшафта (как правило, с раскрытием их на пруды). Так, в первой половине XIX в. предзаводская площадь Миасского завода (основан в 1776 г.) отличалась изысканностью архитектурного ансамбля. Небольшая, прямоугольная, удлиненная в плане, она фактически являлась частью широкой улицы — главного проспекта поселения. Площадь плавно спускалась к пруду и плотине, продолжая направление прибрежного склона, и непринужденно сливалась с живописным ландшафтом — непрерывной чередой вершин горы Ильмень, за которой находилось озеро. В Кыштымском заводе, разместившемся среди гор и заливов пруда, значимые здания были поставлены в наиболее интересных по видовым позициям местах: на острове — церковь, на возвышенном берегу пруда—господский белый дом с усадьбой, по оси моста в перспективе улицы -— госпиталь, на предзаводской площади — большой заводской корпус. Центр площади украшал большой чугунный фонтан, представлявший собой произведение искусства: вертикаль из трех уменьшающихся кверху чаш создавала ступенчатый каскад, по бокам бассейна поддерживалась двумя почти равной с ним высоты торшерами с тройными ромбовидными фонарями. С двух сторон к фонтану вели лестницы. Вместе с высокими чугунными решетками ограды и ворот завода фонтан удачно завершал весь архитектурный ансамбль предзаводской площади.

Характерными для заводских площадей были сооружения заводских правлений и служб. Конторы заводов строились с портиками и завершениями в виде башен, предназначавшихся для сторожевой и противопожарной служб. На площадях, помимо фонтанов, часто размещали и колодцы как источники воды.

Важной и необходимой принадлежностью каждого поселе-ния являлись культовые здания. В заводах правила строитель-ства культовых сооружений были общепринятыми. Единствен-ная особенность состояла лишь в том, что церкви в соседстве с заводами, плотинами и прудами придавали им особую значи-мость. Обычно церковь закладывали сразу же с возведением за-вода. Архитектурно она доминировала в застройке, объединяя все архитектурное пространство. Одним из наиболее известных заводских культовых сооружений являлся Троицкий собор в Златоусте. Собор располагался приблизительно на одном уровне с доменным цехом и образовывал с ним своеобразные пропилеи, через которые просматривались поселок и его центр. При формировании системы культовых сооружений, состоящей из нескольких церквей, обосновывалось местоположение каждого здания. Например, наНязепетровском заводе одна церковь стояла на площади вблизи входа на завод, а две другие находились на откосах противоположных берегов пруда.

Жилые дома в заводах строились по казенным проектам. Они состояли из одной избы с сенями, возводились на кирпич- 164 ном фундаменте, печные и водосточные трубы украшались просечным железом. Иногда вдля декорирования применялись специфичные орнаменты производственного характера. Например, в Каслинском заводе узоры на наличниках некоторых домов напоминали предметы чугунного литья.

Особое место в ряду жилой застройки занимали дома для иностранцев, приглашенных для работы на заводах и занимав-ших отдельные «улицы» или обособленные слободы. Так, в Ат-ласе Златоустовского оружейного завода приводится акварель В. и И. Бояршиновых «Вид селения иностранных оружейников», «рисованная с натуры». Изображенные на картине дома золинген- ских оружейников выглядят абсолютно одинаковыми — каменные, оштукатуренные, одноэтажные, с мезонином и балконом по центру фасада, окрашенные в желтый цвет, с белыми деталями и красно-коричневыми крышами. Центр застройки приходился на двухэтажный белый корпус (возможно, немецкое училище), замыкавший улицу.

Усадьбы заводовладельцев, управителей и горного началь-ства отличались от домов мастеровых и рабочих размерами зданий, архитектурной отделкой и большим количеством вспо-могательных служб. Дома, как правило, были двухэтажными, с мезонинами, флигелями, зимними садами, бальными залами, парадными вестибюлями и фойе; в хозяйственные постройки включались помещения для челяди и дворни. К усадьбам примыкали сады и парки наподобие создаваемых при императорских дворцах. Наиболее представительной была усадьба в Кыштымском заводе с господским «белым домом» (достроена купцом и золотопромышленником Л.И. Расторгуевым; до 1809 г. принадлежала Демидовым, с 1823 г. — Г.Ф. Зотову).

Каждый из городов-заводов отличался самобытным архи-тектурно-художественным и композиционно-пространственным решением. Так, Златоуст являлся не только центром горнозавод-ского округа, но и благодаря деятельности Ф.А. Тележникова (автора генерального плана Златоуста, составленного в 1842 г.)

центром распространения архитектуры классицизма на Южном Урале. По проектам Тележникова и под его руководством были построены многие цеха, доменные печи, корпуса управления завода. Более десяти лет строился пятиглавый Троицкий собор с отдельно стоящей пятиярусной колокольней (1830-1840-е гг.), определивший архитектурное своеобразие города. Дом управителя — «Господина Горного Начальника и Директора Оружейной Фабрики» — выделялся центральным мезонином и большой усадьбой с павильонами и воротами, расположенными по красной линии предзаводской площади, а также встроенными с боковых сторон зданиями католической и лютеранской церквей. Сам дом, по форме напоминавший старую заводскую контору, располагался к пруду. По-столичному помпезным выглядел арсенал, больше походивший на общественное нежели промышленное здание. В нем располагался музей оружия с прекрасным выставочным залом. Арсенал и оружейный комплекс удачно дополняли, упорядочивали и завершали застройку металлургического завода со стороны соборной площади, придавая ей монументальность и строгость. Доменный цех завода внешне напоминал дворцовый особняк. Этому способствовали центрированная с куполом трех- частная композиция здания, разбивка в два этажа и снивелированная высота с примыкающей к нему трехэтажной конторой.

Культура и быт заводского населения. Дома горнозавод-ского населения строились в севернорусских традициях. Сруб ставили на камни или на деревянные стойки. За счет этого об-разовывалось нижнее помещение — подклет, который использовался в хозяйственных целях, а иногда как жилье. В него вел вход как из жилого помещения, так и с улицы (через дверь в стене).

Считалось, что въезжать в новый дом лучше всего было в полнолуние или последнюю четверть луны (чтобы жизнь была полной), обычно ночью или рано утром. Накануне в старом доме топили печь, заводили тесто. Первым на новое место отправлялся хозяин с иконой Николая Чудотворца или Богоматери, горячими углями, кошкой или петухом. За ним шла хозяйка с квашней. 166

Сначала в дом впускали кошку или петуха — они, согласно на-родным приметам, очищали жилье. Кошка должна была принять в себя злых духов, витавших в доме. Петух (птица огня и света) должен был пройти в передний угол, поклевать зерна и запеть, призывая в дом солнце. До этого момента порог нового жилища не переступали.

Входили в дом по старшинству. Хозяин ставил в передний угол икону, и все молились. Иногда приносили две иконы (считалось, что они обеспечат больше богатства в жизни), тогда вторую икону ставили у входной двери. Принесенными углями растапливали печь, в которой выпекали хлеб из принесенной квашни. Только после этого дом считался жилым.

Обязательно приглашали домового — хозяина, суседка, сусе- душка. Как правило, его перевозили из старого дома на помеле, которое волокли между ногами. Жил домовой в подклети, туда и спускали помело с приговоркой: «Иди, домовой, живи на новом месте и нас блюди».

Через несколько дней устраивалось новоселье — влазины. У православных приглашались все родные, соседи, приходской священник. Вместе молились, высказывали добрые пожелания хозяину и хозяйке, дарили подарки (часто дрова, чтобы дом был теплым). Старообрядцы обычно устраивали влазины в два при-ема. Сначала собирали только членов общины-собора во главе со священником или духовником. Только через два-три дня после этого приглашались миряне, для них устраивали вторые влазины.

В домах было принято устанавливать мужскую (находилась справа от входной двери) и женскую лавки (выходила из кухни и располагалась слева от входной двери). Молились и домашние Дела выполняли каждый у своей лавки. В чужом доме мужчины садились на лавку хозяина, женщины — хозяйки.

Главные дела совершались в переднем углу дома (перед ико-нами): скрепляли сговор родителей жениха и невесты; благо-словляли детей при вступлении во взрослую жизнь и отправляя

на воинскую службу. Здесь, перед образами, просили благосло-вения на важнейшие хозяйственные работы, закрепляли догово-ры о продаже. У образов и косяков передних окон вывешивали полотенца из приданого невесты, одежду умершего до 40-го дня. И снаружи дома место у переднего угла считалось сакральным. Под нижние венцы выливали воду, оставшуюся от мытья икон и обмывания покойника.

В переднем углу располагался обеденный стол, на котором постоянно держали солонку — символ, дарующий благо жизни. У старообрядцев молодые считались мужем и женой тогда, когда после обручения на кухне дружкой, они с ковригой хлеба и солью трижды обходили по солнцу обеденный стол.

Некоторые свадебные обряды были связаны с кухней — огонь домашнего очага очищал и избавлял от злых сил. Здесь заплетали косы девушки, укладывали их вокруг головы, надевали женский головной убор. У старообрядцев-беспоповцев дружка со стороны жениха именно здесь проводил обручение.

Магическим местом являлся порог дома — граница двух миров (жилого и внешнего). Здесь человека могла подстерегать нечистая сила. Поэтому через порог переступали, крестясь и с молитвой. Запрещалось здороваться и разговаривать через порог, сидеть на нем: от этого человека могли перестать любить родные или он мог заболеть. Наоборот, больного специально сажали на порог голым, поливали его наговоренной водой через решето. Под дверь выливали остатки воды. После всех этих «процедур» больному должно было стать легче. У порога «лечили» от порчи при помощи некоторых предметов (например, охотничьего ружья). Для того, чтобы снять порчу, ружье в разобранном виде укладывали в сенях у входной двери, закрывали досками и ходили через него три или семь дней.

Границей двух миров выступали и окна. Чтобы злые силы не проникали через них в дом, на наличниках размещали солярные знаки, изображения фигур коня, утки, петуха, лебедя, змеи-дра-кона. Однако за окном могли быть и добрые духи, поэтому запре- 168 щалось выливать воду, выбрасывать мусор из окна. В масленицу для зазывания добра на окно выкладывали первые блины. Если в доме был человек при смерти, на окно ставили сосуд с водой, чтобы душа могла выкупаться перед тем, как лететь на страшный суд. Много примет было связано с попадавшими через окно в дом животными и птицами — это могло принести несчастье, вплоть до смерти кого-нибудь в доме.

Духовную жизнь людей регулировала православная церковь. Выполнение религиозных обрядов (регулярное посещение цер-кви, прием священника на дому, участие в крестных ходах, соблюдение постов и др.) диктовалось не только чувствами верующих, но и приходскими традициями. Особая роль церкви проявлялась во время проведения религиозных праздников, особенно престольных, посвященных событиям христианской истории и святым, в честь которых был назван престол храма. На торжественную службу собирались прихожане со всей округи, слушали проповеди, обменивались новостями. Престольные праздники имели не только религиозный, но и бытовой смысл. К ним готовились заранее — наводили порядок, шили нарядную одежду, варили пиво. После службы принимали дома гостей, угощали и веселились.

В горнозаводских районах (в отличие от казачьих) традици-онная одежда фактически сохранялась вплоть до рубежа XIX- XX вв. Носили армяки и азямы, иногда простеганные куделью, которые служили как выходной, так и повседневной одеждой. Праздничные наряды были покрыты крашенным холстом и на-зывались краснушками, а рабочие, сшитые из грубого холста — сермяжками. В Зауралье под влиянием местных племен распространились бешмети с башлыком и яги. К бешмети обязательно пришивали высокий воротник и башлык. Яги шили из конских и собачьих шкур мехом наружу с капюшоном (кашпою) из домашнего сукна.

Нательная одежда у сельского и городского (заводского) населения несколько отличалась. В селе мужчины носили клетчатую

рубаху с прямыми и скошенными рукавами, с ластовицами под ними, с разрезом и застежкой на левой стороне груди, невысоким стоячим воротником (рубахи подпоясывали узким пояском — тельником) и полосатые штаны — порты. В городе предпочитали рубахи на кокетках из ситца и плиса с прямым разрезом на груди и штаны, напоминающие по покрою брюки.

Женщины были одеты в рубахи и сарафаны, поверх которых носили короткую, до талии, безрукавную кофту и передник с на-< грудником. Рубаха вначале имела прямой покрой с наплечными прямыми вставками. Позже рубахи шили на кокетке со сборками на плечах и у запястья. Сарафаны также меняли фасоны, хотя некоторые сохранялись и подолгу. Наиболее архаичные формы сохранялись у старообрядцев (например, дубас — глухой сара-, фан прямого покроя, сшитый без лямок). Затем появился косо- i клинный сарафан (спереди сшивались два холщовых полотнища, f сзади находилось одно, по бокам вшивались клинья). С середи- i ны XIX в. наиболее распространен был так называемый круглый сарафан. Шили его из 4-8 прямых полотнищ, собирали сзади пышными оборками. Такой сарафан из набойного холста называли печатным, из шелка — китайчатым. Подпоясывали сарафаны специальными поясами.

В городских и заводских центрах с конца XIX в. сарафан стал вытесняться парочкой — костюмом из юбки и кофты. Праздничные юбки украшались оборками и цветными лентами. Кофты шили распашными и в талию, с отделкой лентами, вышивкой, кружевами.