Огузско-печенежский и кимако-кыпчакский этапы в истории Южного Урала

В течение эпохи Тюркских каганатов степные просторы Южного Урала фактически обезлюдели, основные события переместились в лесостепные районы Южного Урала. Это могло быть связано и с военной опасностью со стороны тюрков, и с климатическими изменениями. В конце IX — начале X вв. это запустение степи (во всяком случае в ее приуральской части) было прервано. Здесь появились выходцы из глубин Центральной Азии—тюркоя- зычные кочевники: огузы, печенеги и древние башкиры. Описание быта и нравов, месторасположение этих племен оставил арабский автор, секретарь багдадского посольства в Волжскую Булгарию Ахмед Ибн Фадлан. Это самые ранние сведения о пребывании этих народов в урало-волжских степях (датируются 922 г.).

Сначала арабы попали в страну гузов, расположенную между Северным Приаральем и низовьями Волги. Огузы — кочевники, «дома у них волосяные». «Ты видишь их дома то в одном месте, то такие же в другом, как делают кочевники в своих переселениях». Они язычники («Вместе с тем, они, как блуждающие ослы, не изъявляют покорности Аллаху, не обращаются к разуму и не поклоняются ничему...»). Управляет огузами совет, «...но только они решаться на что-либо, приходит потом самый ничтожный из них и самый жалкий и уничтожает то, на чем они уже сошлись».

Огузы (гузы, узы, торки) — тюркоязычные племена в Цент-ральной и Средней Азии в VII-XI вв. С конца IX — начала X в. зафиксировались на территории Южного Приуралья. По мнению М.И. Артамонова, термин «огуз» первоначально был нарицательным обозначением племени с числительным детерминативом, впоследствии потерявшим свое значение и ставшим этническим наименованием союза, образовавшегося в Приаральских степях в результате смешения тюрков с местными племенами угорского и сарматского происхождения.

Двигаясь дальше на север от огузских кочевий, багдадское посольство через несколько дней подошло к берегам оз. Челкар, вокруг которого в это время кочевали печенеги. Здесь посольство пробыло всего один день, и поэтому описание печенегов достаточно краткое: «...И вот они остановились у воды, похожей на море, не текущей, и вот они темные брюнеты с совершенно бритыми бородами, бедны в противоположность гузам». Археологические памятники печенегов локализуются в северной части Урало-Волжских степей, на территории современных Самарской, Саратовской и Оренбургской областей. Это позволяет очертить границы Заволжской Печенегии: северные совпадали с южной кромкой волго-уральской лесостепи, а западная доходила до Самарской Луки.

Печенеги (пачинакиты, баджнак, бачанак, беченег) — объединение тюркских и других племен в заволжских степях VIII- IX вв. В IX в. под давлением огузов они ушли в южнорусские степи.

О месте жительства печенегов в междуречье Волги и Урала указывал и византийский император Константин Багрянородный. Он же сообщал и о той группе печенегов, которые остались за Волгой после ухода основной массы печенегов на запад. «...Когда печенеги были изгнаны из своей земли, некоторые из них по собственному желанию и решению остались там, поселились вместе с узами и доселе остаются из них, имея следующие признаки для того, чтобы отличаться от них и показывать, кто они такие икак им довелось оторваться от своих; верхние одежды укорочены до колен и рукава обрезаны, начиная от предплечий; этим они показывают, что они отрезаны от своих сородичей и соплеменников».

Следующая страна на пути посольства Ибн Фадлана—«страна народа из числа тюрок, называемого башкирами» на берегах реки Кундурчи. Ибн Фадлан отметил воинственность этого народа и его языческое вероисповедание. Данные других источников о древних башкирах также отрывочны и неполны.

В свое время Р.Г. Кузеевым была предложена концепция башкиро-печенежского родства, которая принципиально не оспаривается другими исследователями. Согласно этой концепции, древние башкиры составляли органичную часть и авангард печенежской миграции в Приуралье в конце IX — начале X в. Вероятно, именно вследствие тесной связи древних башкир с кочевниками огузо-печенежского этнокультурного круга памятники, оставленные ими, археологи сегодня выделить не могут.

Очевидно, господствующими племенами в IX-X вв. в пограничных степных районах Европы и Азии являлись огузы. Они занимали наиболее приспособленные для кочевого образа жизни и хозяйства территории. Их соседи (племена печенежско-баш- кирского этнополитического союза) были оттеснены к северной периферии волго-уральской степи. На сегодняшний день археологи говорят о наличии к востоку от Волги двух территориально-этнических образований: «Дешт-и-Огуз» (Огузская степь) и Заволжской Печенегии. Вероятно, именно в составе Заволжской Печенегии постепенно формировалась «Древняя Башкирия». Во всяком случае какая-то часть древних башкирских племен в это время кочевала в составе этих печенегов [2].

Южный Урал в эпоху Кимакского и Кипчакского кага-натов (IX-XII вв.). История VIII—XII вв. была насыщена мигра-циями кочевников в различных направлениях, что привело и к 70 складыванию на Иртыше в середине IX в. Кимакского каганата. Состав каганата изначально был неоднороден. Согласно генеалогической легенде, данная конфедерация состояла из семи родов: имак (кимак), ими, татар, байандур, кыпчак, ланиказ, аджела. Вероятно, этот состав менялся по мере дальнейшего расширения территории каганата. Кыпчаки составляли его местную основу, хотя первое время и не играли ведущей роли.

Кимаки — господствующее племя в Кимакском каганате (государстве, существовавшем с IX до начала XI в. в восточной части Евразийской степи). Предположительно первоначальным местом обитания кимаков была северо-восточная часть Монголии. В середине IX в. под давлением киданей они ушли на реки Иртыш. В Прииртышье кимаки стали во главе конфедерации, в которую помимо переселенцев (татар, байандуров и др.) вошли также местные племена (кыпчаки и др.). Судя по распространению археологических памятников, северо-западная граница каганата проходила по течению реки Белой и низовьям реки Камы. После развала каганата за западе бывшей его территории политическое лидерство перехватили кыпчаки, на востоке во владениях кимаков разместились новые хозяева — найманы.

Источники отличают кыпчаков от кимаков, хотя указывают, что говорили они на одном языке (рис. 17). Территории девяти племен кыпчаков располагались к западу от владений кимаков. Кыпчаки вели активную политику по проникновению вдоль кромки лесостепи на Южный Урал, кимаки же локализовались на Иртыше и были заинтересованы в среднеазиатском передвижении. В связи с этим история Южного Урала в IX-XII вв. связана именно с кыпчакскими племенами.

Вероятно, в IX в. кыпчаки проникли в Южное Зауралье, где произошла встреча с какими-то угорскими племенами. Упоминания о подчинении «маджар» содержатся в генеалогической легенде; в письменных источниках появляются племена с объединенным этнонимом «кипчаки-маджары». Освоение всех южноуральских степей началось в более позднее время (середина XI в.).И именно к этому времени относятся упоминания в географических трактатах о расцвете «страны маджуджей». На всей территории лесостепи оформилась единая этнокультурная общность кыпчаков и угров. В то же время в Южном Зауралье появляются археологические памятники, в которых сочетаются черты типично кыпчакского погребального обряда и ряда мадьярских элементов (Си неглазовские курганы).

К середине X в. на территории государства кимаков сформировались три области, две из которых исследователи связывают с двумя группами кыпчаков: одна кочевала от Арала до междуречья Урала и Волги, другая — в предгорьях Урала и бассейне Тобола и Ишима. Укрепление на территории Южного Урала кып- чакских племен привело к постепенному вытеснению кочевых и полукочевых угров из Южного Зауралья (к XII в. они расселились в лесостепном Приуралье) и установлению военной угрозы для оседлого угорского населения.

Очевидно, именно для защиты от зтой угрозы строились укрепленные городища на Исети, выступавшие в качестве границы лесного угорского мира (бакальская археологическая культура). Средневековые городища Тоболо-Исетского междуречья очерчивали границы бытования нескольких родственных племен, выступавших в случае внешней опасности в едином союзе. Все наиболее крупные племенные центры располагались по Исети или в прилегающем к, ней течении Тобола. Археологические данные показывают, что зауральские укрепленные пункты являлись местами развития ремесел и сбора дани, концентрации сельскохозяйственных запасов, пунктами торговли пушниной. В целом социальное и экономическое развитие лесостепного населения шло параллельно эволюции таежных обществ при большей роли южного тюркского влияния.

В начале II тыс. в результате постоянных завоеваний и миграций кыпчаки перестали быть союзом близкородственных племен. В дальнейшем союз строился на хозяйственно-территориальном единстве, сходстве внешнеполитических и экономических интересов, а также на идеологическом признании коренных кыпчаков и их династии главенствующей. С X в. в состав кыпчаков вошли, кроме прочих, и некоторые племена побежденных башкир и печенегов, часть зауральских угров, а после распада каганата и племена кимаков. В большинстве случаев все эти племена известны под единым названием «кыпчаки». В начале XI в. кыпчаки занимали доминирующее положение в степи, на все степи распространялось название «Дешт-и-Кыпчак» (Кыпчакская степь). При этом границами восточной части служили реки: Тобол — на севере, Лик — на западе, Иртыш — на востоке.

После освобождения от власти кимакских каганов кыпчаки начали стремительное движение к степям, лежащим к западу от Волги. Поэтому урало-каспийский степной коридор они преодолнли, не останавливаясь. Уступив кыпчакскому нажиму, из заволжско-приуральских степей также на запад ушли огузы и печенеги (очевидно, вместе с частью башкир). Оставшиеся в Приуралье башкиры отступили в приуральскую лесостепь. Откуда, по мнению Р.Г. Кузеева, начали осваивать Багульминско-Белебе- евскую возвышенность (центральные, западные и юго-западные районы современной Башкирии).

В процессе адаптации к новым ландшафтным условиям башкиры перенимали от своих соседей традиционные для населения уральской лесостепи хозяйственно-культурные черты: навыки лесной охоты с помощью склеенных из разных пород деревьев луков, самострелов и ловушек-черканов; гоньбу за зверем на лыжах, речное и озерное рыболовство с острогой и лучением, долбленые лодки-«кэмэ», конические шалаши-чумы и др. Вместе с тем отсутствие у приуральского населения устойчивых земледельческих традиций способствовало тому, что башкиры и после их переселения в приуральскую лесостепь еще длительное время продолжали оставаться полукочевыми скотоводами и охотниками [1].