Эманация «из его Великого огня»

Как отмечалось ранее, в сочинениях рабби Йеуды Хасида и рабби Эльазара из Вормса понятие эманации не встречается. Вместо этого они говорят о «прилеплении». В кружке «Особого Херувима» термины, выражающие понятие эманации, используются широко, иногда самостоятельно, а иногда в сочетании с терминами, обозначающими творение: «Он эманировал и сотворил Особого Херувима». По-видимому, слово «сотворил» в этой фразе не следует понимать в качестве технического термина, указывающего на творение ex nihilo и исключающего эманацию.

Анализ терминологии имеет прямое отношение к вопросу о Божественном статусе Особого Херувима. В принципе, поскольку к Херувиму не обращают молитвы, поскольку ему не приписывают других функций, являющихся прерогативой высшего Божества, его можно было бы признать сотворенной сущностью, которая открывается пророкам⁴. Тем не менее, автор «Суждения о богобоязненности и вере», равно как и другие представители этого кружка, всячески подчеркивает божественную природу Особого Херувима. Он подчеркивает, что Херувим эманирован из огня, поедающего огонь, не из того огня, из которого сотворены ангелы⁵.

Утверждение, что Херувим создан из Божественного огня, в противоположность ангелам и силам Колесницы, свидетельствует о близости позиций автора «Суждения» и второго мудреца в тексте Йеуды
Хасида⁶. Подобно второму мудрецу, наш автор отвергает концепцию Саадии Гаона, утверждавшего, что Слава, являющаяся пророком – сотворенная сущность, подобная ангелам. Некоторые замечания автора «Суждения» свидетельствуют о том, что он был знаком с позицией Саадии Гаона по этому вопросу и категорически отвергал ее. Подобно второму мудрецу, он утверждает, что сила, являющаяся пророкам, есть эманированная божественная сущность, на которой почиет дух святости, исходящий от Славы и Шехины, расположенных на западе. Херувим восседает на Престоле Славы, окруженном четырьмя царями земли – орлом, львом, быком и человеком (картина из видения Иезекииля), завеса скрывает его с трех сторон, оставляя открытым запад, поскольку с запада нисходит на него духовная эманация высшей Божественной силы.

Перед нами типичный пример иерархической лестницы эманаций. Высшее Божество, о котором в тексте ничего не говорится, – источник Святости, пребывающей на западе и именуемой также Славой и Шехиной. Святость, в свою очередь, эманирует Особого Херувима, который является пророкам, и который также обладает Божественной природой в полном смысле этого слова. Терминологические различия между «Суждением о богобоязненности и вере» и рассуждениями второго мудреца в сочинении Йеуды Хасида настолько велики, что исключают возможность влияния этого текста на кружок «Особого Херувима». Тем не менее, мы имеем здесь дело с учением о Божестве и о пророческом откровении, в содержательном плане чрезвычайно близким к учению, сложившемуся в центральной школе германского хасидизма, которая возникла вокруг рода Калонимидов.

СОКРОВЕННАЯ СЛАВА

Следует особо подчеркнуть еще один существенный момент в развитии теологической доктрины, отразившейся в «Суждении о страхе и вере», а именно, метаморфозу в представлениях о значении и роли Славы Божией. Как мы упоминали в начале этой части курса, учение о Славе было создано для того, чтобы решить теологические проблемы, связанные с пророческим созерцанием Бога. В соответствии с этим, высказывания ранних представителей этого учения – караимов, Саадии Гаона, Шабтая Донноло, раббену Ниссима и раббену Хананэля – свидетельствуют о том, что главной отличительной чертой Славы была для них возможность ее раскрытия, возможность, которая не распространяется на сокровенное Божество, не могущее стать объектом человеческого восприятия.

В противоположность этому, в «Суждении о богобоязненности и вере», как и в других текстах, принадлежащих кружку «Особого Херувима», именно Слава оказывается лишенной облика и формы, недоступной для восприятия в откровении, тогда как Особый Херувим становится ипостасью, являющейся пророкам. Возникает вопрос, каким образом ипостась, основным свойством которой была постижимость, способность раскрытия, превратилась в трансцендентную сущность, лишенную облика и формы? Ответ можно найти в динамике религиозной мысли, динамике, которую можно понять, сравнивая описываемую здесь структуру с концепцией Славы, выдвинутой Авраамом ибн Эзрой и воспринятой Йеудой Хасидом.

Если мы сравним структуру Божественной реальности с концепцией второго мудреца, мы обнаружим глубокое сходство. В обоих случаях существует, с одной стороны, высшее Божество, абсолютно недоступное для пророческого постижения и молитвенного обращения, и, с другой стороны, область тварного бытия, на вершине которой находятся ангелы, силы Колесницы и Престол Славы. Между этими двумя полюсами бытия расположена промежуточная область божественной реальности, действующей в мире и раскрывающейся в нем. В «Суждении о богобоязненности и вере» промежуточная область расслаивается на два уровня: Слава или Святость, непостижимая высшая сила, к которой обращаются молитвы, и Особый Херувим, более низкая ипостась, которая является пророкам. Согласно воззрению второго мудреца, промежуточная область представлена единой ипостасью – Славой Божией. На первый взгляд, различие между двумя концепциями кажется весьма глубоким; но действительно ли это так? Верно ли, что концепция сокровенной Славы совершенно чужда рабби Йеуде Хасиду? Ведь, как мы видели ранее, именно рабби Йеуда учил, что высший аспект Славы⁷ сокрыт и не доступен для постижения пророков и других тварных существ⁸. Только нижний лик Славы, обращенный к сотворенному миру, может явиться в откровении⁹. Таким образом, разница между двумя концепциями сводится к следующему: рабби Йеуда различал в Славе два аспекта, скрытый и явленный, однако настаивал на их единстве, рассматривая их как два лика единой сущности. В противоположность этому, автор «Суждения о богобоязненности и вере» и другие представители кружка «Особого Херувима» не настаивали на таком единстве. Они предпочитали описывать два лика как две отдельные силы (одна из которых расположена на востоке, другая – на западе), и обозначали их разными именами, говоря о сокровенной Славе и об Особом Херувиме, являющемся пророкам.

Похоже, представители этого кружка не были всерьез озабочены терминологической метаморфозой, в результате которой «Слава Божия», выражение, во всех классических источниках указывающее на явленный аспект Божества, стало обозначением сокрытой, лишенной образа Божественной силы. Точно также не смущало их другое терминологическое недоразумение, связанное с утверждением, что Особый Херувим восседает на Престоле Славы, а ведь, по логике вещей, на Престоле Славы должна восседать сама Слава! Но коль скоро, согласно их концепции, Слава лишена облика и формы, и, следовательно, ее нельзя представлять восседающей на престоле, им не остается ничего другого как отдать Престол Славы Особому Херувиму.

❒ Вопрос 29
Какая из двух возможностей наиболее адекватна религиозному сознанию: учение об абсолютном единстве Бога, из которого вытекает Его недоступность для человека, или же признание Его близости к человеку, даже ценой ущерба единству? ❑

Таким образом, следует признать, что существует глубокое сходство в путях развития религиозной мысли и способах решения проблем антропоморфизма, откровения и молитвы между центральным направлением германского хасидизма, сформировавшимся вокруг семьи Калонимидов, и кружка «Особого Херувима», опиравшимся на псевдоэпиграфические источники и легендарные традиции, восходящие к Иеремии, бен Сире и Йосефу бен Узиэлю. Несмотря на терминологические различия и отсутствие контактов между двумя школами, они пришли к сходным выводам: для того, чтобы решить проблемы антропоморфизма, откровения и молитвы. И тем, и другим оказалось необходимым признать, что Божественная реальность включает в себя несколько ступеней, происходящих одна из другой путем эманации и передающих друг другу Божественный свет и бытие. Это означает, что мы не должны связывать эту концепцию с особым духовным и интеллектуальным миром какого-то одного мыслителя или отдельной школы. Мы имеем дело с концепциями, вызванными к жизни насущными запросами религиозной и интеллектуальной жизни той эпохи, и мыслители различных школ, услышавшие эти запросы, были подвигнуты ими на создание сходных концепций, несмотря на то, что они работали независимо друг от друга.

¹ А. Еллинек, Кохве Йицхак, т. 27, Вена, 1862, сс. 13-14. Прим. пер.

² В тексте говорится о Шиур Кома рабби Йишмаэля, поскольку традиция размеров Тела приписывается в этом трактате таннаю рабби Йишмаэлю бен Элише.

³ Ср. схему в предыдущем параграфе.

⁴ Подобно тому, как учил Саадия Гаон.

⁵ «Суждение» описывает огонь, из которого сотворены ангелы, в соответствии с описанием в Книге Творения, где огнем названа четвертая сефира, происходящая из третьей сефиры, воды, которая, в свою очередь, исходит их второй сефиры – духа (воздуха).

⁶ См. выше, параграф 10.1.5.

⁷ Тот аспект, который полностью слит с Самостью Творца, аспект «Всеблагости», где сущность Славы как абсолютного Блага тождественна сущности Творца.

⁸ Рабби Йеуда следует в этом за ибн Эзрой, который интерпретирует таким образом стих, гласящий: «Человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх 33:20).

⁹ См. выше, параграф 10.1.5.2.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основным предметом этой части курса были концепция пророческого откровения и учение о Славе Божией, сформировавшиеся в двух различных кругах германского хасидизма. Отдельные главы были посвящены фрагментам из сочинения Йеуды Хасида и «Суждению о богобоязненности и вере» анонимного автора, принадлежавшего к кружку «Особого Херувима».

Оба текста, проанализированных в этой части курса, свидетельствуют о прочной преемственности между учением германских хасидов и древними традициями литературы Чертогов и Колесницы в вопросах теологии, откровения, ангелологии. Более того, если бы мы рассмотрели другие темы, то обнаружили бы то же самое. Трактат Шиур Кома, например, порождает серьезнейшие трудности, связанные с вопросом об антропоморфизме, однако ни один из представителей германского хасидизма не помыслил, в отличие от Моше Таку❋См. параграф 9.2.2.3., подвергнуть сомнению аутентичность традиции, приписанной таннаю рабби Йишмаэлю в этом классическом тексте еврейского антропоморфизма. Напротив, германские хасиды стремились оправдать и подтвердить то, что написано в Шиур Кома, несмотря на огромные трудности, связанные с тем, что этот древний текст именует телесное существо, члены тела которого он описывает и измеряет, Первосоздателем, то есть, Творцом мира, Который, согласно учению германских хасидов, тождествен сокровенному Богу, лишенному облика и формы. Ссылка второго мудреца в сочинении рабби Йеуды на созерцание Славы «сходящими к Колеснице» и «входящими в Пардес», также отражает стремление подчеркнуть древность и аутентичность традиции. Не вызывает сомнений, что, принимая участие в теологической полемике, германские хасиды видели себя выразителями и продолжателями древней традиции еврейской мистики.

Создателями рассмотренных концепций руководило глубокое религиозное чувство, а не интеллектуальные и теоретические проблемы. Мыслители отвергли концепцию Саадии Гаона, поскольку не могли согласиться с тем, что Исайя, говоря «видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном» (Ис 6:1), имел в виду сотворенную ангелоподобную сущность. Они не готовы были отказаться от священной тайны, от переживания возвышенного и страшного, связывающегося с откровениями, дарованными Моисею, Исайе, Иезекиилю, и превратить их просто во встречу с тварной сущностью, как это сделал Саадия Гаон и другие философы-рационалисты. Они приписывали откровению глубокий религиозный смысл, и не могли свести его к проявлению тварных сил.

Хасиды глубоко осознавали религиозную значимость откровения и молитвы, которая должна обращаться к Божественной силе, близкой к человеку, внимающей ему, и отвечающей на его просьбы. Вместе с тем, их трепетное отношение к священному тексту делало невозможным истолкование антропоморфных выражений как метафор, фигуральных оборотов речи и тому подобное. Все это привело их к необходимости уступок в области другого теологического принципа – абсолютного единства и единственности Божества, принципа, который был в глазах рационалистов высшей религиозной ценностью. Для того, чтобы сохранить важнейшие принципы религиозной и мистической традиции, признавая, вместе с тем, учение о трансцендентном и сокровенном высшем Божестве, хасиды должны были создать концепцию иерархической системы эманированных Божественных сил.

Существует глубокое сходство, хотя и не полное тождество между описанным выше теологическим развитием и тем, что происходило в кругах первых каббалистов в конце 12 – начале 13 века – авторов книги Баѓир, первых каббалистов Прованса, представителей «кружка Умозрения», испанских каббалистов Героны. Основная разница заключается в различии первоисточников, на которые они опирались. Каббалисты, в большинстве своем, стояли неизмеримо ближе к философской традиции, чем германские хасиды. С другой стороны, в руках каббалистов были, по-видимому, древние гностические источники, повлиявшие на символическую репрезентацию иерархической системы Божественных эманаций. Во всяком случае, факт остается фактом: в те самые годы, когда Маймонид создавал Путеводитель растерянных, – наиболее значительное и полное в истории еврейской мысли выражение рафинированного монотеизма, – в те же самые годы в Европе действовало пять-шесть центров мистической мысли, представители которых развивали концепцию сложной структуры Божественной реальности, стремясь тем самым дать ответ на глубочайшие духовные запросы своих современников.

В приложении к настоящему тому помещена статья, содержащая детальное рассмотрение тех аспектов хасидского учения о Славе Божией, которые не нашли отражения в этой части курса❋Приложение 4 к настоящему тому курса: Йосеф Дан, «Формирование средневекового учения о Славе Божьей».. Это дополнение еще раз напомнит нам, что в настоящем разделе был рассмотрен лишь небольшой фрагмент этого разветвленного, сложного и запутанного учения.

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ К ДЕСЯТОЙ ЧАСТИ

Ответ 15

На явленный аспект Божества указывают два первых высказывания: «Праведники восседают с коронами на челе и наслаждаются сиянием Шехины», «И если даже солнце, одно из тысячи тысяч мириад служителей, предстоящих Святому, благословен Он, разливается по всему миру, то тем более Шехина Святого, благословен Он». Два других высказывания указывают на Шехину как на сокрытый (хотя,возможно, и имманентный миру) аспект Божества: «Нет места на земле, свободного от Шехины», «Шехина никогда не сходила вниз, а Моисей не восходил ввысь, как сказано: “Небо – небо Господу, а землю дал Он сынам человеческим”».

Ответ 16

Сходство заключается в том, что в обоих случаях перед царем выступают несколько мудрецов, выражающих различные теологические позиции, а также в том, что результатом диспута было обращение царя и всего его народа в иудаизм.

Различие состоит в том, что у Йеуды Хасида действие разворачивается в Испании, а не в Хазарии, равно как и в том, что все три мудреца у него – иудеи, тогда как в Козари выступают поочередно философ, христианин и мусульманин, и лишь вслед за ними появляется раввин, выражающий мировоззрение автора.

Ответ 17

Отнюдь нет. Множество разнообразных явлений, в которых германские хасиды усматривали нечто удивительное и сверхъестественное, служили основанием для теологических построений в духе принципа «Памятными сделал Он чудеса Свои». Чудесными явлениями, напоминающими о чудесах Божьих, считалось, к примеру, чутье собаки, или способность человека воспринимать одновременно несколько цветов.

Ответ 18

В этой концепции действительно сводится на нет сверхъестественный элемент пророчества – зримое чудо, которое свидетельствует о его исключительной значимости. В рамках этой концепции, пророчество – духовное событие во внутреннем мире индивида, никак не отраженное внешней реальностью.

Ответ 19

Характеризуя позицию третьего собеседника, также можно говорить об умалении значимости пророческого опыта, хотя и в ином смысле, чем в случае с первым мудрецом. С точки зрения третьего мудреца пророчество подчинено природным закономерностям, пророческое видение имеет дело с тварной сущностью, которая является частью физической реальности. Общее для обеих позиций – исключение пророческого опыта как переживания сверхъестественного, отрицание связанной с таким переживанием уникальности пророчества и включение пророчества в обычный порядок явлений – природных или психических.

Ответ 20

Эти библейские стихи кардинально важны при обсуждении Божественного откровения в силу ряда причин. Во-первых, в них говорится о Моисее, величайшем из пророков, и речь идет о событиях, непосредственно связанных с откровением на горе Синай. Во-вторых, в этих стихах описаны последовательные этапы откровения и проводится четкое различие между тем, что может быть раскрыто, и тем, что недоступно даже для пророка; столь ясное указание на границы пророческого постижения – исключительное явление в библейских текстах, описывающих откровение. И, наконец, в этих стихах появляется важнейшее для хасидской концепции откровения понятие Славы Божьей («покажи мне Славу Твою»).

Ответ 21

В материальной действительности творец воплощает свой замысел и волю во внешнем мире. Его творение никоим образом не может быть частью его внутреннего мира. Эманация, напротив, описывает отношения начала и порождаемой им сущности, которые не подчинены таким ограничениям. Порождение сохраняет неразрывную связь со своим началом, когда исходит из него, продолжая составлять с ним единое целое.

Ответ 22

Если концепцию пророческой теофании как явления низкого уровня Божественной эманации сравнивать с представлением о том, что пророкам раскрывается Сам Бог, то, разумеется, можно усмотреть в ней принижение достоинства пророческого откровения. Если, однако, альтернативой будут два приведенных выше мнения, одно из которых объявляет откровение субъективным переживанием пророка, а другое – чувственным созерцанием сотворенной сущности, то можно, напротив, сказать, что эта концепция возвышает достоинство откровения.

Ответ 23

Не следует отождествлять контакт с Богом и Его близость ко всему сущему. Контакт наделен религиозным, духовным значением для человека. Имманентный аспект Божества, наполняя вселенную, объемлет также и человека, который, однако, не в силах воспринять его и вступить с ним в контакт. По этой причине божественная имманенция не имеет особого значения для религиозного опыта. В противоположность этому, Божественная сила, являющаяся в определенные моменты времени и не присутствующая повсюду постоянно, сила, с которой возможен контакт, играет важную роль в религиозной жизни.

Ответ 24

Есть существенная разница между пророком и праведником, поскольку пророк переживает откровение в этом мире, и оно становится сущностью его жизни, тогда как праведник удостаивается этого после смерти, это награда, вручаемая ему в загробном мире.

Ответ 25

Да. Представляется, что мистический опыт «нисхождения к Колеснице» достигал своей кульминации, когда мистик представал в седьмом чертоге небес перед Престолом Славы, на котором восседал Тот, Чей Облик подробно описан в трактате Шиур Кома.

Ответ 26

Наиболее явное отличие – отношение к псевдоэпиграфии: в то время как последователи Йеуды Хасида и Эльазара из Вормса не имели склонности выдавать свои сочинения за труды древних авторитетов, все сочинения кружка «Особого Херувима» приписаны реальным или вымышленным мудрецам прошлого.

Ответ 27

«Гимн единственности» – поэтическое сочинение, излагающее в популярной форме основные положения учения о Боге трансцендентном и имманентном в духе писаний Саадии Гаона. Книга разумеющего – комментарий к молитве «Шма Йисраэль», содержащий краткое обсуждение основных теологических положений германского хасидизма, вопросов о пророческом откровении и о трактате Шиур Кома.

Ответ 28

Концепция Йеуды Хасида существенно отличается от позиции автора «Суждения». Рабби Йеуда учит, что высший лик Славы соединен с сокровенным Божеством и не раскрывается в пророческом откровении, тогда как низший лик Славы, подобно Особому Херувиму в нашем тексте, обладает зримой формой и является пророкам.

Ответ 29

Отношение к этой дилемме служит водоразделом между рационалистом и мистиком. Первый неизменно отдает предпочтение совершенству и абсолютному единству Бога, даже ценой отказа от возможности вступить с ним в контакт в рамках повседневной религиозной жизни. В противоположность этому, мистик помещает встречу с Богом в центр своего религиозного бытия. Попытки обосновать возможность такой встречи зачастую приводят к концепциям, признающим наличие в Божестве различных уровней и аспектов, – концепций, нарушающих цельность единобожия.

 

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ
УЧЕНИЕ О СОТВОРЕНИИ МИРА И СОЗДАНИИ ГОЛЕМА

 

Введение

 

11.1 Концепция творения

 

11.2 Тайна тайн рабби Эльханана бен Йакара

 

11.2.1 Учение о творении

 

11.2.2 Слава Господня и Творение

 

11.2.3 Шехина и полнота Творения

 

11.3 Создание голема

 

11.3.1 Современная легенда о големе

 

11.3.2 Легенда о големе в истории еврейской литературы

 

11.3.2.1 Талмудические источники

 

11.3.2.2 Йеуда бен Барзилай из Барселоны о создании голема

 

11.3.2.3 Создание голема согласно текстам кружка «Умозрения».

 

11.3.2.4 Тема голема в писаниях кружка «Особого Херувима»

 

11.3.3 Возвращение голема в прах

 

Заключение

 

Ответы на вопросы

ВВЕДЕНИЕ

Концепция Славы Божьей – выражение нового представления о Божестве, сформировавшегося в среде германских хасидов. Эта концепция наложила отпечаток на различные аспекты хасидской доктрины, – на представления о душе, антропологию, учение о молитве. Однако наиболее существенным образом концепция Славы сказалась на хасидских представлениях о сотворении мира и строении космоса («Деянии начала»❋См. в 1 части этого курса, параграф 1.4.1.). Эти представления не образуют монолитного единства; разные школы германского хасидизма развивали различные аспекты учения о творении, выдвигали различные концепции, некоторые из которых будут рассмотрены в этой части нашего курса.

В первой половине этой части курса мы изложим представления хасидов о процессе Творения. В центре нашего обсуждения будет находиться фрагмент из «Тайны тайн» Эльханана бен Йакара. Подробное рассмотрение этого текста поможет нам уяснить значение, придававшееся в теологии германских хасидов священным Именам и заключенным в них силам, познакомит нас с их представлениями о процессе эманации в сфере Божественного.

Во второй половине этой части курса рассматривается пример практического вывода, который хасиды делали из своего учения о творении – речь идет о процедуре созданияголема, искусственного человекоподобного существа. Эта практика основывается на учении о творении и о священных Именах, которые адепт приводит в действие, подражая Богу, творящему мир. Концепция голема демонстрирует характерную для германского хасидизма тесную связь между мистической теологией и магической практикой.

В приложении к этой части нашего курса помещены две статьи, суммирующие и дополняющие содержание курса: «Учение о мирах и учение о творении» Йосефа Дана и «Представление о големе в его магических и теллурических связях» Гершома Шолема (приложения 1 и 2 к 6 тому курса).

КОНЦЕПЦИЯ ТВОРЕНИЯ

Среди дошедших до нас хасидских текстов, посвященных учению о творении, главное место занимает сочинение рабби Эльазара из Вормса «Тайна деяния Начала». Полный текст этого сочинения входит в сохранившийся в рукописи сборник «Тайны тайн»❋См. в 3 части настоящего курса, параграф 3.4.1.1., часть его – в Книгу Разиэля, неоднократно издававшуюся позднюю мистико-магическую антологию❋Первое издание – Амстердам, 1701. В последнее время начата публикация всего сборника по рукописным источникам. Первый том публикации (изд. Аарон Айзенбах, Иерусалим, 2004) содержит, в частности, «Тайну деяния Начала».. Это сочинение рабби Эльазара не только своим содержанием, но и композицией выражает важный принцип хасидского учения о творении: текст составлен как толкование к буквам алфавита. С точки зрения хасидов, буквы алфавита заключают в себе и творящую силу, и план Божественного Творения. Бог сотворил мир десятью речениями, которые, в свою очередь, составлены из букв, их комбинаций, огласовок и кантилляций❋См. 9.1.3 настоящего курса, врата 52 и 53.. Представление о том, что буквы являются своего рода резервуарами творящей силы, хасиды почерпнули из Книги Творения. Этот древний и почитаемый мистический текст, которому хасиды приписывали Божественное происхождение, полагая, что именно его изучал Авраам, стремясь постигнуть тайну Творца, целиком посвящен описанию творения посредством силы, скрытой в буквах ивритского алфавита. Таким образом, хасидская доктрина творения в своей значительной части есть не что иное, как интерпретация Книги Творения, посвященная тайнам, заключенным в буквах и их комбинациях¹.

❒ Вопрос 1
Является ли представление о том, что мир был сотворен посредством букв алфавита, отличительной чертой мистического мировоззрения? При ответе воспользуйтесь параграфом 1.4.1.5 в первой части нашего курса, в особенности содержащимся там описанием Книги Творения. ❑

Принцип, согласно которому различные комбинации букв алфавита содержат указание на тайны Творца и Его Творения, являлся общим достоянием различных направлений германского хасидизма, равно как и первых каббалистов. Толкования смысла букв неизменно сопровождались рассуждениями о значении Имен Божиих, и, в первую очередь, о значении Тетраграмматона❋v См. 1.4.3 настоящего курса., поскольку эти Имена воспринимались как особые сочетания букв, наделенные наивысшей святостью и могуществом. Литература германского хасидизма полна разного рода концепций и построений, трактующих о сочетаниях букв и священных Именах. Из этого многообразия мы выбрали в качестве примера концепцию Эльханана бен Йакара, изложенную им в сочинении Тайна тайн.

❒ Вопрос 2
Перечитайте параграфы 3.1.2 и 3.3.4 в 3 части курса, а также главу 10.2 в 10 части, обращая внимание на содержащиеся там сведения о кружке «Особого Херувима». Объясните смысл наименования, присвоенного этому кружку, и отметьте его характерные черты. ❑

¹ Хасидские концепции высших миров и миров Колесницы, а также учение о творении обсуждаются в приложении к этому тому курса.