Техника и стратегия перевода

 

Описание процесса перевода с помощью теоретических моделей и набора переводческих трансформаций является в значительной степени условным и не ставит перед собой цель всесторонне охарактеризовать реальные действия переводчика при решении многочисленных переводческих задач. Такое описание указывает лишь на наиболее общие лингвистические особенности процесса перевода, на характер отношений между текстами оригинала и перевода в целом и между отдельными единицами этих текстов, представляя эти отношения как результат определенных лингвистических преобразований. Такие преобразования могут рассматриваться как способы перевода, и переводчик может их сознательно воспроизводить, отыскивая оптимальный вариант перевода, но это лишь частный случай в сложной мыслительной деятельности переводчика.

Собственно лингвистическое описание процесса перевода может быть дополнено психолингвистическим описанием с позиций самого переводчика. В этом случае конечная цель заключается в раскрытии реальной стратегии поведения переводчика в процессе перевода, самой техники осуществления этого процесса. С точки зрения переводчика перевод представляет собой эвристический процесс, в ходе которого переводчик решает ряд творческих задач, используя некоторую совокупность технических приемов.

Как правило, речевая коммуникация, в том числе и межъязыковая, осуществляется путем создания источником речевого произведения текста, состоящего из ряда высказываний, связанных по смыслу. Текст составляет широкий контекст, в котором реализуются значения всех языковых единиц, употребляемых в речи, и именно текст оригинала является объектом деятельности переводчика. Перевод отдельного высказывания или какой-либо его части будет правильным лишь в том случае, если он будет сделан с учетом места данного высказывания в тексте, его смысловых связей с другими единицами текста.

Реальный процесс перевода развертывается во времени, и, если переводимый текст представляет собой более или менее длинный ряд сообщений, его перевод не может быть осуществлен сразу, в виде единого акта. Переводчик делит текст на отдельные отрезки и приступает к переводу очередного отрезка после завершения предыдущего перевода. Величина такого отрезка неодинакова для разных языков и отдельных видов перевода. В большинстве случаев подобной минимальной единицей переводческого процесса будет одно высказывание (конкретное предложение) в тексте. Даже тогда, когда в пределах отдельного высказывания нет достаточной информации для выбора варианта перевода и для этого требуется знакомство с содержанием других частей текста, переводчик не приступает к переводу следующей единицы, пока не закончит перевод данного высказывания. Исключение составляет применение приема объединения предложений, при использовании которого переводчик одновременно переводит два соседних высказывания:

One of the fundamental aspects of the greatly strengthened United States imperialism following World War I was its tightening grip upon the other countries of the Western hemisphere. This was especially the case in Latin America. - Одним из основных проявлений значительного роста сил империализма США после первой мировой войны было усиление его власти над остальными странами западного полушария, особенно над государствами Латинской Америки.

Иначе обстоит дело в устном переводе. С одной стороны, при последовательном переводе переводчик может начинать переводить, удерживая в памяти несколько высказываний, перевод которых и составит отдельную «порцию», включающую несколько минимальных единиц перевода. С другой стороны, при синхронном переводе требуется создавать текст одновременно с поступлением к переводчику текста оригинала, и поэтому переводчик стремится начать перевод, как только он получил информацию в пределах смысловой группы. Величина единицы процесса перевода определяется здесь отрезком высказывания, обладающим относительно самостоятельным смыслом и позволяющим переводчику выбрать структуру предложения в переводе. Однако и в синхронном переводе минимальной единицей переводческого процесса нередко оказывается целое высказывание, особенно если в конце его находятся элементы, существенные для понимания всего сообщения.

В процессе перевода переводчик постоянно сопоставляет единицы исходного языка и переводящего языка, отрезки оригинала и соответствующие им отрезки текста перевода, переключаясь с одного языка на другой. Вся совокупность речевых действий переводчика может быть разделена на действия с использованием исходного языка и действия на основе переводящего языка. Используя исходный язык, переводчик осмысливает текст оригинала, и с помощью переводящего языка создает текст перевода. Таким образом, в действиях переводчика можно обнаружить два взаимосвязанных этапа переводческого процесса, которые отличаются характером речевых действий: к первому будут относиться действия переводчика, связанные с извлечением информации из оригинала; ко второму - вся процедура выбора необходимых средств в переводящий язык при создании текста перевода.

Этап извлечения информации из оригинала обычно называют «уяснением значения». На этом этапе переводчик должен получить информацию, содержащуюся как в самом переводимом отрезке оригинала, так и в лингвистическом и ситуативном контексте, и на основе этой информации сделать необходимые выводы о содержании, которое ему предстоит воспроизвести на следующем этапе. Содержание переводимого текста часто представляет собой сложный информационный комплекс, понимание которого требует от рецептора значительной мыслительной «работы». Эта работа должна быть выполнена и переводчиком, выступающим на первом этапе переводческого акта в качестве рецептора текста оригинала.

Понимание оригинала переводчиком отличается от понимания того же текста рецептором, воспринимающим его без намерения переводить. Понимание, ориентированное на перевод, отличают две особенности: обязательность окончательного вывода о содержании переводимого отрезка и обусловленность структурой переводящего языка. «Обычный» рецептор может порой довольствоваться приблизительным пониманием отдельных элементов текста. Напротив, переводчик должен точно определить, какое содержание он будет передавать в переводе. Для понимания высказывания it is important to get clear which are the structural and institutional impediments that prevent Britain from making the best use of its resources английскому рецептору нет необходимости уточнять значение слова institutional. Оно является производным от слова institution, и для общего понимания значения institutional в данном тексте можно не уточнять, с каким именно значением institution оно связано (учреждение, общество, общественный институт и пр.). Можно предположить, что здесь имеется в виду вся совокупность обычаев, законов, учреждений и общественных институтов Англии, влияющих на эффективность ее экономики. Но для переводчика такого общего понимания недостаточно, поскольку он должен воспроизвести не общее представление о содержании слова, а его конкретное значение в тексте. Поэтому ему придется выбрать одно из возможных толкований (организационные, социальные, традиционные и прочие барьеры).

Переводя следующее предложение, переводчик также столкнется с целым рядом проблем, которые для «обычного" рецептора нерелевантны:

Since F.D. Roosevelt was bolted and frustrated by the right and adopted by the left, his political ego was enlisted in support of the popular view.

Здесь переводчику придется решать, какие реальные отношения выражены глаголами bolted, frustrated и adopted, что конкретно обозначает his political ego: личность, систему взглядов или политические симпатии Рузвельта и т.д.

«Окончательными» должны быть и выводы переводчика о синтаксической структуре оригинала. Если эта структура может анализироваться двояким образом, переводчику придется решать, из какого толкования он будет исходить при уяснении содержания оригинала:

The level of future supplies depends on the farmers' decisions taken well in advance and not always on the best information and advice.

Формально структура данного высказывания интерпретируется по-разному в зависимости от того, какая роль приписывается второму предлогу on. Если его рассматривать как «выразителя» связи управления глагола to depend, наряду с таким же предлогом в первой части предложения, то получится, что «уровень будущих поставок зависит от решений, принятых фермерами, а не от самой правильной информации и советов». Если же второй предлог on интерпретируется как часть сочетания to take а decision on the best of information, то в сообщении будет выражена мысль, что будущие поставки зависят от решений фермеров, принятых на много лет вперед и "не всегда на основе правильной информации и разумных советов».

В следующем примере также возможна двоякая интерпретация синтаксических связей между членами предложения:

Many remedies are suggested for the avoidance of worry and mental overstrain by the people who have to bear exceptional responsibilities for a long period of time or to perform duties on a large scale.

Сочетание by the people может быть истолковано либо как выразитель субъекта действия при форме пассивного залога глагола to suggest, либо как наименование объекта действия, выраженного отглагольным существительным avoidance. В первом случае в переводе будет говориться о средствах, предложенных людьми, занимающими ответственные посты, а во втором - о рекомендациях, предложенных другими людьми, но направленных на то, чтобы дать возможность ответственным руководителям избежать чрезмерных волнений и умственного перенапряжения. В любом случае переводчик должен принять окончательное решение.

Дополнительные сведения, которые оказываются нужными переводчику, в отличие от «обычного» рецептора, во многом обусловливаются системой переводящий язык. Для последующего выбора между синонимичными средствами в языке перевода переводчик вынужден искать в оригинале указания на информацию, несущественную для акта коммуникации, осуществленного с помощью иностранного языка. Английский рецептор, прочитав предложение – The Foreign Secretary will make another voyage to Washington, - не нуждается в какой-либо дополнительной информации, чтобы понять содержание этого сообщения. А переводчику на русский язык надо будет еще выяснить, как относится автор сообщения к визиту английского министра в Вашингтон, так как без этого нельзя будет сделать обоснованный выбор между нейтральным «совершит еще одну поездку» и осуждающим «совершит еще один вояж».

Предложение – He had his son educated at Oxford – вполне понятно и без уточнения, исходила инициатива от отца или нет, поскольку этот вопрос возникает лишь при сопоставлении русских вариантов перевода: Он послал своего сына учиться Оксфорд и Его сын получил образование в Оксфорде.

Второй этап процесса перевода - выбор языковых средств при создании текста перевода - представляет собой речевые действия переводчика на переводящем языке. Но и здесь создание переводчиком текста на переводящем языке отличается от обычной речевой деятельности коммуникантов, пользующихся этим языком. Речь идет не о нарушении норм языка перевода под влияние структуры языка оригинала, а об особенностях, связанных с вторичностью содержания перевода. Стремление к эквивалентной передаче содержания оригинала не может не накладывать известных ограничений на использование средств переводящего языка. Переводы будут отличаться от оригинальных текстов более частым использованием структур, аналогичным структурам иностранного языка, большим числом искусственно создаваемых единиц (соответствия, заимствования и кальки), отображающих формальные признаки иноязычных единиц, большим числом лексических единиц, воспроизводящих содержание часто применяемых слов иностранного языка. В англо-русских переводах герои клянутся Святым Гео; организуют тач-ины и т.д. Значительно реже, чем в оригинальных русских текстах, появляются слова, не имеющие соответствий в английском языке (барбос, безлюдье, даль, ежовый, исстари т.п.). Если в английском оригинале всегда вместо пять суток будет стоять пять дней, то и переводчику не будет надобности переводить five days как пять суток. Если в иностранном языке формула историческое настоящее неупотребительна или употребляется сравнительно редко, то в переводе на русский язык эта формула будет встречаться реже, чем в оригинальных русских произведениях. В результате многочисленных актов перевода в переводящем языке образуется своеобразная подсистема средств, наиболее близкая соответствующей системе средств определенного иностранного языка и регулярно используемая переводчиками в переводах с данного языка.

В процессе перевода оба указанных этапа тесно связаны между собой. В поисках варианта перевода переводчик вновь и вновь обращается к единицам исходного языка в оригинале, ищет в словаре их значения и одновременно пробует, нельзя ли использовать для их перевода один из вариантов, предлагаемых в двуязычном словаре. Работа со словарем составляет важную часть действий переводчика в процессе перевода.

Иногда переводчик обнаруживает, что имеющийся в словаре перевод можно непосредственно использовать для перевода данного текста, и задача сводится к правильному выбору словарного соответствия. Однако чаще переводчик не находит в словаре такого варианта, который удовлетворяет условиям конкретного контекста. В этом случае переводчик отыскивает нужную ему единицу переводящего языка, сопоставляя словарные варианты, определяя общий смысл переводимого слова и применяя его к условиям контекста. Предположим, что переводчик переводит на русский язык следующую английскую фразу:

The United States worked out a formula which later came to be known as dollar diplomacy.

БАРС предлагает четыре варианта перевода слова formula: формула, рецепт, догмат и шаблон, ни один из которых не может быть прямо перенесен в перевод данного высказывания. Но переводчик может все же использовать словарные варианты следующим образом:

1) найти в словаре общее значение английского слова: формула, рецепт и пр. - руководство к действию;

2) перенести найденное значение в конкретную обстановку (в нашем примере - это сфера политической жизни): руководство к действию в политическом языке - это программа, платформа, доктрина.

Перевод этого предложения выглядит следующим образом:

США выработали политическую программу, которая затем стала называться «долларовой дипломатией».

Отнюдь не всегда существует возможность или необходимость отыскивать в процессе перевода общее значение переводимого слова:

In а few days' time this war criminal will be writing articles demanding that the German Army be praised and not blamed for its attitude in the last war.

Ни один из вариантов, которые англо-русский словарь предлагает для перевода слова attitude, не может быть использован в данном предложении. Но на основе первого словарного значения слова позиция, отношение нетрудно отыскать необходимый вариант перевода. Позиция, отношение армии во время войны - это, несомненно, ее поведение, деятельность, действия:

Через несколько дней этот военный преступник уже будет строчить статьи о том, что действия германской армии в последней войне достойны не осуждения, а всяческих похвал.

Особенно осторожно действует переводчик, когда в словарной статье дается лишь один вариант перевода. Он учитывает, что это отнюдь не обязательно означает наличие у переводимого слова единичного соответствия или отсутствие у этого слова иных значений. И в данном случае словарь служит лишь «отправным пунктом» для поисков необходимого способа перевода слова в контексте:

The Тоrу leaders, skilful opportunists that they are, immediately changed the tune and began to pose as great champions of peace.

БАРС предлагает для перевода английского opportunist единственное соответствие - оппортунист, которое явно не подходит для объяснения попыток лидеров консерваторов выдать себя за поборников мира. Слово opportunism в английском языке обозначает не только известное идейно-политическое течение в рядах социал-демократии, но и любое приспособленчество, беспринципность, готовность идти на любые компромиссы во имя конкретных выгод или преимуществ. Отсюда перевод:

Лидеры консерваторов, эти опытные политические приспособленцы, быстро сменили пластинку и начали выдавать себя за поборников мира.

Важной частью описания второго этапа переводческого процесса является раскрытие стратегии поведения переводчика при выборе варианта перевода. Осуществляя перевод, переводчику постоянно приходится оценивать относительную важность отдельных элементов текста, обеспечивающих построение грамматически и семантически правильного высказывания. Выбор варианта, связанного с наименьшими потерями, составляет важнейшую часть творческого акта перевода. Рассмотрим некоторые проблемы, решаемые переводчиком при переводе следующего английского предложения:

The United States are confronted in world affairs with an increasing number of nations that are violently ambitious in their desires to raise their living standards.

Предположим, переводчик решил сохранить при переводе синтаксическую структуру высказывания и порядок следования его элементов. Перевод предикативного словосочетания не вызовет сколько-нибудь значительных потерь, поскольку можно будет использовать вполне эквивалентные соответствия: Соединенные Штаты сталкиваются... Однако далее уже приходится чем-то жертвовать, так как в мировых делах семантически и стилистически мало удовлетворительно. Лучше, пожалуй, в международных делах. А, может быть, отказаться от передачи значения английского affairs и дать привычное русское сочетание на международной арене? Или все же оставить так: США сталкиваются в международных делах...? Следующая группа слов оригинала может быть передана сочетанием с увеличивающимся числом наций (стран? государств?). Пожалуй, число не увеличивается, а растет. Итак, США сталкиваются с растущим числом стран? Может быть, осуществить замену части речи и выбрать вариант США сталкиваются с ростом числа стран? А что делать с сочетанием violently ambitious in their desires? Нельзя же перевести яростно честолюбивы в своих желаниях повысить уровень жизни. Может быть, истолковать честолюбивы в своих желаниях повысить как стремятся резко повысить? Ведь честолюбие означает стремление к достижению какой-то трудной цели. А яростно стремятся - оставить? Или отказаться от яростно и выбрать всеми силами стремятся или горячо стремятся? В каком случае потери будут меньше? Подобные попытки раскрыть ход мыслей переводчика в процессе перевода всегда несколько условны, но они хорошо демонстрируют сложность выбора варианта перевода даже относительно простого и ясного по смыслу иноязычного высказывания.

Конкретная стратегия переводчика и технические приемы, применяемые им в процессе перевода, во многом зависят от соотношения исходного языка и переводящего языка и характера решаемой переводческой задачи. В основе переводческой стратегии лежит ряд принципиальных установок, которые кажутся самоочевидными, хотя по-разному реализуются в конкретных условиях переводческого акта. Прежде всего предполагается, что в процессе перевода понимание оригинала всегда предшествует его переводу не только в качестве двух последовательных этапов, но и как обязательное условие осуществления переводческого процесса. Иными словами, переводчик может перевести лишь то, что он понял. Эта установка осуществляется не вполне последовательно, поскольку, с одной стороны, само понимание может быть разной степени, а, с другой стороны, в исключительных случаях переводчик может использовать в переводе единичное соответствие, не будучи уверен, что означает переводимый специальный термин. Кроме того, оригинал может включать высказывания, намеренно лишенные смысла, вплоть до бессмысленных «абсурдных» текстов значительных размеров. «Слова-перевертыши», лишенные смысла, но связанные с реально существующими значимыми языковыми единицами, переводятся аналогичными образованиями на переводящий язык. Примером могут служить переводы на русский язык известной баллады Л. Кэрролла «Jabberwocky»:

'Twas brillig, and the stithy toves did gyre and gamble in the wabe; all mimsy were the borogoves, and the mome raths outgrabe. - Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по паве и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове. (Пер. Д. Орловской)

Произведения «литературы абсурда», как правило, не подлежат переводу. В этих случаях указанный принцип дополняется оговоркой, что то, что бессмысленно или неясно в оригинале, должно остаться таковым и в переводе. Однако в общем виде правило «не понимаю - не перевожу» сохраняет свою силу.

Второй принцип, определяющий стратегию переводчика, обычно формулируется как требование «переводить смысл, а не букву оригинала» и подразумевает недопустимость слепого копирования формы оригинала. Формулировка не вполне точная, поскольку перевод всегда является содержательной операцией: воспроизводить на другом языке можно лишь содержание оригинала, а буква или иноязычная языковая форма может воспроизводиться лишь в особых случаях (при транскрипции или транслитерации) и при условии, что заимствованная форма передает в тексте перевода необходимое содержание. Что же касается таких элементов формы оригинала, которые определяют организацию содержания, количество и последовательность его частей, то воспроизведение подобных структурных элементов весьма желательно и в большей или меньшей степени достигается в любом переводе. Фактически установка на «смысл, а не на букву» означает необходимость правильной интерпретации значения языковых единиц в контексте, т.е. требование не довольствоваться тем мнимым смыслом, который связан лишь с наиболее употребительными значениями этих единиц. Когда переводчик переводит на русский язык английское высказывание He is а regular ass как Он регулярный осел, то он все равно передает не букву, а значение слова regular, но не то значение, которое оно имеет в данном высказывании. Влияние «буквы» сказывается в том, что форма regular способствует выбору русского слова регулярный, имеющего другое значение.

Третий принцип переводческой стратегии заключается в том, что переводчик в содержании переводческого текста различает относительно более и менее важные элементы смысла. Предполагается, что переводчик стремится как можно полнее передать все содержание оригинала и там, где это возможно, осуществляет «прямой перевод», используя аналогичные синтаксические структуры и ближайшие соответствия лексическим единицам оригинала. Но при этом отнюдь не все в содержании оригинала является для переводчика равноценным. Он способен распределять части этого содержания по степени их важности для данного акта коммуникации и в случае необходимости может «пожертвовать» менее важным элементом содержания, чтобы точнее воспроизвести более важный элемент. Подчас в переводе не удается одновременно воспроизвести предметно-логический и коннотативный компоненты содержания оригинала, и переводчику приходится выбирать между ними:

The other shoe has been dropped by the company in its push into the computers market. - Компания сделала еще один шаг в борьбе за рынки сбыта компьютеров.

При переводе этого предложения из научно-технического текста переводчик отказался от передачи коннотативного компонента содержания оригинала, поскольку это привело было к неприемлемому варианту, затрудняющему понимание сути дела (Компания сняла еще один ботинок). А в следующем примере переводчик, напротив, предпочел сохранить коннотативное значение, отказавшись от использования ближайшего соответствия:

The weight penalty of the automatic unit to the traditional gear box must be small. - Вынужденное увеличение веса автоматической коробки передач, по сравнению с используемой в настоящее время, должно быть небольшим.

В переводе не использовано прямое русское соответствие английскому слову penalty, но сохранена его отрицательная эмоциональная характеристика.

Наиболее важным (доминантным) элементом содержания может оказаться и внутрилингвистическое значение языковых единиц. Так, игра слов в оригинале может основываться на одновременной реализации в контексте двух значений многозначного слова или значений двух слов-омонимов. В этом случае доминантным смысловым элементом становится наличие формальной связи общего или сходного плана выражения между реализуемыми значениями. Эта связь производится в переводе для сохранения игры слов:

«Can you herd sheep?» «Do you mean have I heard sheep?» (O. Henry) - А не можете ли выпасти овец? - Не могу ли я спасти овец?

Переводчик попытался передать одинаковое звучание английских слов herd и heard созвучием русских слов пасти - спасти.

Коммуникативно важными могут оказаться и отдельные элементы выражения оригинала. В романе Дж. Брэйн «Место наверху» герой, проклиная ненавистный ему город, награждает его рядом отрицательных эпитетов, начинающихся той же буквы, что и название города. Именно эта аллитерация и является средством, при помощи которого он пытается выразить свои чувства:

«Dead Dufton», I muttered to myself. «Dirty Dufton, Drear Dufton, Despicable Dufton» - then stopped.

Для воспроизведения подобного эффекта в переводе придется отказаться от поисков близких по значению эпитетов. Эквивалентным будет любое нелестное русское слово, начинающееся с буквы «д»:

«Душный Дафтон, - бормотал я себе под нос. – «Допотопный Дафтон, Дрянной Дафтон, Дохлый Дафтон... - и умолк».

(Пер. Т. Кудрявцевой и Т. Озерской)

Умение определить смысловую доминанту, характеризует переводчика как профессионала высочайшего класса.

Четвертый стратегический принцип заключается в постулате, что значение целого важнее значения отдельных частей, что можно пожертвовать отдельными деталями ради правильной передачи целого. Фактически это убеждение отражает тот факт, что компоненты содержания высказывания, которые сохраняются в первых трех типах эквивалентности, выражаются не отдельными частями высказывания, а всей совокупностью составляющих его элементов. Эти компоненты содержания являются коммуникативно наиболее важными, и примат целого над частью находит свое выражение в замене языковых средств, значения которых рассматриваются как часть содержания, для сохранения указанных компонентов (или некоторых из них), которые и представляют «значение целого»:

«Isn't it nice here», - she said. «All Dickensy. And look at that little waiter there with the funny quiff. He is utterly squoo». (J. Braine) - А здесь очень мило, правда? - сказала Сьюзен. - Что-то диккенсовское. Поглядите на этого маленького официанта, посмотрите, какой у него смешной чубик. Он настоящий куксик-пупсик. (Пер. Т. Кудрявцевой и Т. Озерской)

Предполагается, что все изменения в отдельных деталях этого сообщения (включая полную замену его последней части) не снижают точности перевода, поскольку сохранен смысл сообщения в целом. Утрата отдельных деталей уменьшает степень общности содержания оригинала и перевода, но не препятствует установлению эквивалентности. Примат целого над частью не означает, разумеется, что не следует передавать детали, когда это возможно, а указывает на возможность ограничиться, в случае необходимости, передачей лишь общего смысла сообщения.

Приведем еще один принцип, лежащий в основе стратегии переводчика: перевод должен полностью соответствовать нормам переводящего языка, а переводчик должен особенно внимательно следить за полноценностью языка перевода, избегать так называемого «переводческого языка» (translatese), портящего язык под влиянием иноязычных форм. В действительности, язык перевода обладает определенными особенностями, по сравнению с оригинальными текстами на переводящий язык, но субъективно переводчик видит свою задачу в том, чтобы «перевод звучал так, как его написал бы автор оригинала, если бы он писал на переводящий язык». Поэтому переводчик считает, что перевод не должен отличаться от оригинальных текстов, и вносит в текст перевода необходимые изменения, чтобы сделать его более естественным:

The tire bumped on gravel, skeetered across the road, crashed into а bonier and popped me like a cork onto pavement. (Наrреr Lee). - Колесо наскочило на кучу щебня, свернуло вбок, перескочило через дорогу, с размаху стукнулось обо что-то, и я вылетел на мостовую как пробка из бутылки. (Пер. Н. Галь и Р. Облонской)

В оригинале нет ни кучи, ни с размаху, ни бутылки, но эти добавления (как и опущение барьера или, точнее, какой-то преграды) помогают переводчику создать естественную русскую фразу.

Основные принципы переводческой стратегии дополняются рядом технических приемов, нарушающих формальное подобие перевода оригиналу, но обеспечивающих достижение более высокого уровня эквивалентности. Наиболее общими и широко распространенными приемами являются перемещение, добавление и опущение лексических единиц в процессе перевода.

Прием перемещения лексических единиц в высказывании позволяет использовать ближайшее соответствие слов оригинала в другом месте высказывания, если по каким-либо причинам (в основном из-за лексической сочетаемости слов в переводящий язык) его нельзя употребить там, где оно стоит в оригинале:

Having corrupt alliance with the employers the AFT leaders sabotaged all efforts to organize the workers of other industries.

Английскому слову corrupt соответствует по значению русское слово продажный. Однако в русском языке продажным может быть какой-то человек, а не союз или альянс. Поэтому дословный перевод сочетания corrupt alliance невозможен. Переводчик может заменить при переводе один или оба компонента этого сочетания, например, на преступный сговор, но значение продажный остается непереданным. Используя прием перемещения, эпитет продажный можно отнести к наименованию лица в том же высказывании, т.е. к слову лидеры:

Вступив в преступный сговор с предпринимателями, продажные лидеры АФТ саботировали все попытки организовать профсоюз рабочих других отраслей промышленности.

Перемещение слова в предложении часто сопровождается различного рода грамматическими заменами:

Even today, after twenty centuries of Christian Enlightment, half man's family goes hungry. - Даже сегодня после двадцати столетий просвещенного христианства половина рода человеческого голодает.

Неудовлетворенный сочетанием христианское просвещение (или просвещенность), переводчик переставил члены этого сочетания, заменив определение определяемым и наоборот.

Иногда переводчик перемещает отдельные слова из одного высказывания в другое:

I put on this hat that I'd bought in New York that morning. It was this red hunting hat, with one of those very long peaks. - Я надел красную шапку, которую утром купил в Нью-Йорке. Это была охотничья шапка с очень длинным козырьком.

Возможность такого переноса обусловливается повторением существительного шапка, к которому относится переставляемое прилагательное красная, в двух смежных предложениях.

Широкое применение в процессе перевода находит прием лексических добавлений. Многие элементы смысла, остающиеся в оригинале подразумеваемыми, должны быть выражены в переводе с помощью дополнительных лексических единиц. Имплицитное понимание требует от рецептора знакомства с общепринятыми способами организации информации в иностранном языке или особых «фоновых» знаний. У рецептора перевода нет подобных знаний семантических особенностей текстов на иностранном языке, и для него подразумеваемый смысл должен быть раскрыт переводчиком. В англо-русских переводах дополнительные элементы особенно часто оказываются необходимыми при переводе атрибутивных словосочетаний:

The amendment received 3,622,000 votes, while the Executive resolution received 4,090,000. Thus the Executive majority was only 468,000 in a vote of nearly eight million.

В этом тексте, где речь идет о результатах голосования на конгрессе английских тред-юнионов, выделенные сочетания являются семантически эллиптическими. Английский читатель без труда восстанавливает их полную форму Executive Committee resolution, т.е. резолюция, предложенная исполнительным комитетом, и Executive Committee resolution majority, т.е. большинство голосов, поданных за резолюцию исполкома. В таком дополненном виде эти сочетания и будут переданы на русском языке, где эллиптические формы исполнительная резолюция или исполнительное большинство оказались бы совершенно непонятными для читателя или были бы неправильно им интерпретированы.

Аналогичным образом эксплицируются при переводе многочисленные сочетания такого типа: wage strike - забастовка с требованием повышения заработной платы; gun licence - удостоверение на право ношения оружия; oil countries - страны-производительницы нефти.

При выборе дополнительного элемента в каждом конкретном случае переводчик руководствуется как правилами сочетаемости слов в переводящий язык, так и экстралингвистическими факторами:

The Labour Movement will never forgive those who defy an overwhelming Labour Party conference decision. - Рабочее движение никогда не простит тех, кто игнорирует решение, принятое подавляющим большинством голосов на конференции лейбористской партии.

Здесь не представляет труда определить элементы, которые следует добавить в переводе. Ясно, что подавляющее решение - это решение, принятое подавляющим большинством голосов.

В следующих примерах переводчику для выбора добавочного слова надо разобраться в сути дела: The President's energy message - послание президента о проблеме нехватки энергоресурсов в США; The Tory pay laws - принятие консервативным правительством закона о замораживании заработной платы; The Watergate special prosecutor - специальный прокурор, назначенный для расследования уотергейтского дела.

Прием добавления используется в англо-русских переводах и при передаче значения сочетаний иного типа:

The new American Secretary of State has proposed a world conference on food supplies.

В словосочетании has proposed a world conference как бы опущен компонент to call - созвать. По нормам русского языка этот компонент будет восстановлен в переводе:

Новый государственный секретарь США предложил созвать всемирную конференцию по вопросам продовольственных ресурсов.

В переводе этого высказывания добавлено и слово вопросы, что представляется уместным, хотя возможно и сочетание конференция по продовольственным ресурсам.

Семантически неполными с точки зрения норм русского языка могут быть и словосочетания с предлогом of:

The culmination of Naval hydrofoil technology, «Tucuncary» is one of the most advanced surface craft. – «Тукункари», воплощающий новейшие достижения в деле строительства военно-морских кораблей на подводных крыльях, представляет собой один из наиболее совершенных надводных кораблей.

Лексические добавления могут быть связаны с необходимостью передачи в тексте перевода значений, выраженных в оригинале грамматическими средствами:

No one would think now that Millicent had been the prettier of the two. - Никто бы теперь не поверил, что из двух сестер более хорошенькой всегда была Миллисент.

Добавленное всегда передает значение предшествования, выраженное английской формой Past Perfect.

Подобные добавления нередко используются при передаче английских форм множественного числа существительных, чьи соответствия в русском языке не имеют этой формы: workers of all industries - рабочие всех отраслей промышленности; defences - оборонительные сооружения; modern weapons - современные виды оружия и т.п.

Иногда добавления обусловлены чисто стилистическими соображениями, и переводчик может по своему желанию использовать их или обойтись без них:

She never used scent, and she had always thought it rather fast, but Eau de Cologne was so refreshing. - Она никогда не душилась, считая это признаком известного легкомыслия, но одеколон - другое дело, он так приятно освежает.

Особую область применения приема добавления составляют случаи текстуальных пояснений, обусловленных прагматическими факторами. В следующем примере добавление вызвано стремлением переводчика указать на игру слов в оригинале, которую непосредственно передать в переводе не удалось:

«The exclusiveness, the pride, the form, the ceremony,» - exclaimed the general, emphasizing the articles more vigorously at every repetition. «The artificial barriers set up between man and man; the division of the human race into court cards and plain cards of every denomination - into clubs, diamonds, spades, anything but hearts.» (Ch. Dickens). – «Эта замкнутость, чопорность, эта надменность, эта церемонность, - воскликнул генерал, с каждым повторением все сильнее напирая на словечко «эта», - все какие-то искусс<