Виктор Платонович Некрасов (1911-1987)

В

иктор Платонович Некрасов родился в Киеве, в семье банковского служащего Пла­тона Федосеевича Некрасова. Детство провел в Лозанне, где мать - Зинаида Нико­лаевна Некрасова (до замужества - Мотовилова) - заканчивала медицинский факуль­тет Лозаннского университета, затем - в Париже, где Зинаида Николаевна уже работа­ла врачом в военном госпитале. В 1915 г. семья Некрасовых обосновалась в Киеве. В 1936 г. Некрасов окончил архитектурный факультет Киевского строительного инсти­тута, а в 1937 - театральную студию при Киевском театре русской драмы. До начала Великой Отечественной войны Виктор Платонович некоторое время работал архитек­тором, затем актером и театральным художником в театрах Киева, Владивостока, Ро­стова-на-Дону. Почти с первых дней войны, с августа 1941 года - находился в действу­ющей армии, был заместителем командира саперного батальона. Воевал в Сталингра­де, на Украине, в Польше. По его собственному признанию в одном из фронтовых пи­сем, он «в самых адских котлах перебывал». Во время войны был награжден медалью

«За отвагу» и орденом Красной Звезды. На фронте был дважды ранен. После второго ранения в августе 1944 (возле Люблина) война для Виктора Платоновича закончилась. Он демобилизовался в звании капитана, с 1945 по 1947 гг. работал журналистом киев­ской газеты «Советское искусство».

Писать Некрасов начал на фронте. Свои первые произведения он писал, разрабаты­вая парализованные пальцы правой руки (следствие первого ранения). Первая же по­весть Некрасова, опубликованная в 1946 году, - «В окопах Сталинграда», - стала собы­тием в духовной жизни страны. Она была написана с огромной искренностью и пря­мотой, принесла писателю заслуженную славу. Повесть «В окопах Сталинграда» стала одним из первых произведений так называемой литературы «окопной правды», «лей­тенантской литературы», как и последующие рассказы о войне, повлияла на воен­ную романистику Ю. В. Бондарева, Г. Я. Бакланова, В. В. Быкова. В ней писатель, опи­раясь на свой личный опыт участника Сталинградской битвы, абсолютно объективно, с тонким психологизмом и убедительной достоверностью, без ложной патетики вос­создал в точных подробностях ожесточенные бои, которые вели советские воины за город Сталинград. Повесть была опубликована в журнале «Знамя» и сделала автора знаменитым. Отклики на повесть были разноречивые, официозная критика обвиняла автора в «очернительстве», «абстрактном гуманизме». А. Твардовский во внутренней рецензии от 8 ноября 1946 года назвал книгу Некрасова «правдивым рассказом о вели­кой победе». «Большая достоверность свидетельства о тяжелых и величественных днях борьбы накануне „великого перелома", простота и отчетливость повествования, драгоценнейшие детали окопного быта и т. п. - все это качества, предваряющие несо­мненный успех книги у читателя». Неожиданно для многих и самого автора повесть в 1947 г. была удостоена Сталинской (Государственной) премии. В последующие годы она была переиздана большинством советских издательств общим тиражом в несколько миллионов экземпляров, переведена на 36 языков мира.

В изображении Некрасова война - это кровь, боль, смерть, но это и обычный чело­веческий быт в промежутках между боями, с маленькими радостями и тяготами, это жизнь, внезапно, вдруг прерываемая смертью. Повествование от первого лица прида­ет книге особую достоверность, приближает изображаемое к читателю. Таких фактов, описываемых явлений, деталей, запоминающихся на всю жизнь, вбирающих в себя всю сущность происходящего, становящихся как бы символом, - как об этом пишет сам автор, - на страницах повести - множество. «Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымя­щийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после войны. Страшнее разрушенных городов, распоротых животов, оторванных рук и ног. Раскинутые руки и окурок на губе. Минуту назад была жизнь, мысли, желания. Сейчас - смерть». Эти строки из повести Некрасова доносят дыхание жизни, которой жили солдаты Вели­кой Отечественной.

А вот описание обычной, между боями, естественной жизни, как это и должно быть, когда группу Ширяева и Керженцева, пробивающуюся к своей тридцать вось­мой армии, гостеприимно привечает семья Николая Николаевича, работающего на автоскладе. «Останавливаемся у одноэтажного каменного дома с обвалившейся шту­катуркой и заклеенными крест-накрест бумажными полосками окнами. Маленький уютный дворик. <...> Сохнет белье. Привязанный за ногу к перилам гусь. И опять кош­ка... моется лапкой, нас зазывает. Потом мы сидим на веранде, за столом, покрытым скатертью, и едим сверхъестественно вкусный суп из фасоли. Нас четверо, но нам все подливают и подливают. <...> После супа мы пьем чай. <...> Мы выпиваем по три ста­кана, потом наливаем в бочку воды и долго с хохотом плещемся в тесном, загорожен­ном досками закутке. Трудно передать, какое это счастье. К обеду приходит Николай Николаевич. <...> Он всем очень интересуется. Расспрашивает нас о положении на фронте, о том, как нас питают, и о чем думает Черчилль, не открывая второго фрон­та, - «ведь это просто безобразие, сами посудите, - и как, по-вашему, дойдут ли немцы до Сталинграда, и если дойдут, то хватит ли у нас сил его оборонять. Сейчас все ходят на окопы». <...> После чая Николай Николаевич показывает нам свою карту, на кото­рой он маленькими флажками отмечает фронт. <...> Потом мы спим во дворе, в тени акаций, закрывшись полотенцами от мух. Вечером мы собираемся в оперетту на

«Подвязку Борджиа». Чистим во дворе сапоги, не жалея слюны».

Повесть «В окопах Сталинграда» состоит из двух частей, разделенных на главы, но не озаглавленных. В первой части - 20 глав, во второй - 30. Они соединены единым сюжетом, событиями, общими героями и повествуют о том, что видел своими глазами герой-рассказчик, инженер Юрий Керженцев, оставленный начальником штаба Мак­симовым вместе с командиром первого батальона Ширяевым прикрывать переход на­ших частей, минировать берег Волги. «Продержитесь два дня. Восьмого с наступлени­ем темноты начнете отход. <...> Немец к Воронежу подошел. <...> Дело дрянь, в об­щем... „Колечка" нам не миновать. - Он прямо в упор смотрит Ширяеву в глаза. - Бере­ги патроны... Будешь здесь сидеть эти два дня - много не стреляй. Так, для виду толь­ко. И в бой не вступай. Ищи нас. Ищи... Где-нибудь да мы будем. <...> Но помни и ты, Керженцев, - он строго глядит на меня, - до восьмого ни с места. Понятно? Хоть бы земля под вами провалилась». В финальной главе, когда наши войска уже отстоят Ста­линград, и группа Керженцева будет праздновать победу, ему будет задан вопрос, от­вет на который содержится в предыдущих главах первой и второй частей - «А почему, инженер? Почему? Объясни мне вот. <...> Почему все так вышло? А? Помнишь, как долбали нас в сентябре? И все-таки не вышло. Почему? Почему не спихнули нас в Вол­гу?».

«В самом изображении наших воинов автор сумел раскрыть тайну нашей победы» [8] - отметит А. Платонов в одном из первых и лучших отзывов на книгу.

В точных, художественно убедительных батальных, бытовых подробностях созда­ется общая панорама фронтовой действительности, из которой складывается главная идея повести. Не дали «спихнуть» себя в Волгу, выиграли битву за Сталинград обыкно­венные рядовые защитники города, среди которых были такие самоотверженные, не склонные видеть в себе героев, а честно несущие свою службу воины, такие как пуле­метчики Филатов, Кругликов, Севастьянов, Седых, оруженосец Валега, украинец Лаза-ренко, «матросская душа Чумак». О них рассказчик говорит с большой любовью, под­час с юмором, наделяя каждого неповторимыми чертами характера, речью, стилем общения, поведением в бою. Девятнадцатилетний Седых воюет с сорок первого, с сен­тября, под Смоленском был ранен в лопатку осколком. Три месяца пролежал, потом направили на Юго-Западный. В Сталинграде получил звание сержанта. Запоминается он своей любознательностью, неожиданными вопросами, манерой смущаться. «Мне нравится Седых, нравится его курносая детская физиономия, его чуть раскосые, смею­щиеся глаза, брызжущая из него молодость. Даже смешная привычка ковырять ла­донь, когда он смущен, тоже нравится. Он как-то все делает с удовольствием и с аппе­титом. <...> Любознателен Седых до смешного. Подсядет, обхватит руками колени и слушает, слегка приоткрыв рот, как дети сказку. Своей любовью к книге Седых напо­минает «знаменитого связиста» и «книгочея», героя послевоенного рассказа Некрасо­ва «Посвящается Хемингуэю». Между боями Седых постоянно ищет, находит книги, читает их. «Седых приволакивает откуда-то учебник географии Крубера, письма Чехо­ва, „Ниву" за двенадцатый год. По вечерам, усиленно слюнявя палец, читает». Некра­совский Валега напоминает Васю Теркина А. Твардовского из «Книги про бойца», со­здаваемого поэтом и военным корреспондентом также в годы священной войны. Ва­лега также, как и Теркин, обстоятелен и спокоен в самых трудных, опасных ситуаци­ях, сохраняет чувство юмора. Снимается оборона на Осколе. Группа Ширяева уходит. «Часов в одиннадцать начинаем снимать бойцов. <...> Обороны на Осколе больше не существует. Все, что вчера еще было живым, стреляющим, ощетинившимся пулемета­ми и винтовками... на что было потрачено тринадцать дней и ночей, вырытое, пере­крытое в три или четыре наката, старательно замаскированное травой и ветками, -все это уже никому не нужно». Группа, «точно сознавая свою вину», смотря себе под ноги, не оглядываясь, идет на восток. Рядом с Керженцевым шагает Валега. «Он тащит на себе рюкзак, две фляжки, котелок, планшетку, полевую сумку и еще сумку от про­тивогаза, набитую хлебом».

Жуткое в своей реальности лицо войны предстает в описании смерти Лазаренко. Начинается обстрел. Лазаренко ранен в живот. «Он пытается улыбнуться. Из-под ру­башки вываливается что-то красное. Он судорожно сжимает это пальцами. На лбу вы­ступают крупные капли пота. <...> Хочет приподняться и сразу обмякает. Губа переста-

ет дрожать. Мы вынимаем из его карманов перочинный ножик, сложенную для куре­ва газету, потертый бумажник, перетянутый красной резинкой. В гимнастерке комсо­мольский билет и письмо - треугольник с кривыми буквами. Мы кладем Лазаренко в щель, засыпаем руками, прикрыв плащ-палаткой».

Своеобразие повести придают органически включенные в ткань повести вводные эпизоды, отступления, фрагменты из подлинных писем, официальных приказов, ба-хвалистой речи Фюрера в Мюнхене 9 ноября 1942 года, приведенной в «Фелькишер беобахтер», воспоминания повествователя о «милом, милом Киеве», его размышления о сокурсниках, о любимой девушке Люсе, его рефлексия на увиденное, услышанное, прочитанное. В тексте встречаются ставшие нарицательными названия Мамаева кур­гана, символа несгибаемости и мощи русского духа, Тракторного завода, ни на минуту не прекращающего работы, выпускающего в годы войны танки для фронта, описания красавицы Волги. К финалу повести меняется и описание картины войны. Возвратив­шийся в часть после тяжелого ранения и лечения герой-рассказчик с радостью подме­чает перемены, происшедшие с того памятного сентябрьского утра: «Вот дорога, по ко­торой пушку тащили. Вот белая водокачка. В нее угодила бомба и убила тридцать ле­жащих в ней раненых бойцов. Ее отстроили, залатали, какая-то кузница теперь в ней». Нет щели в израненной от бомбежек земле, в которой прятались с Валегой от бомбежки, появилась лестница, кто-то построил, «не надо уже по откосам лазить». В небе, как когда-то «хейнкели.», проплывает партия наших «петляковых». Сияющий, с головы до ног, никогда не теряющий присутствия духа, обаятельный Седых встречает лейтенанта. «Веселая, румяная морда. Смеющиеся, совсем детские глаза. <...> - Все тут смешалось, товрищ лейтенант. Немца гоним - пух летит. Наше КП тут же в овраге. Все на передовой. А меня царапнуло. Здесь оставили. Пленных стеречь».

В финале повести связной штаба просит разрешения обратиться к Керженцеву: «Начальник штаба вызывает. <...> Велено всех к восемнадцати ноль-ноль собрать. На КП в овраге. <...> Северную группировку слыхал, завтра будут доканчивать на „Барри­кадах". Нашу и тридцать девятую бросают туда».

Правдивы, достоверны, художественно убедительны военные рассказы В. Некрасо­ва, написанные в послевоенные годы, - «Рядовой Лютиков» (1950), «Переправа», «Три встречи», «Посвящается Хемингуэю», «Судак» (1958), «Вторая ночь» (1960), «Случай на Мамаевой кургане».

Большой интерес представляет эпистолярное наследие Некрасова - письма к мате­ри Зинаиде Николаевне с фронта. Они расширяют наши представления о человече­ском облике замечательного писателя, говорят о буднях солдата на войне, побуждают глубже осознать содержание его военной прозы, прочувствовать, какой ценой доста­лась победа. Сошлемся на одно из писем:

«3 мая 44.

1-е мая, к сожалению, нам не удалось встретить по-настоящему. Всю ночь шли... Но как шли. Такого ужаса в природе я, пожалуй, еще нико­гда не видел. Ночь, тьма, сумасшедший ветер, сбивающий с ног, и рез­кий, ни на минуту не прекращающийся, хлещущий прямо в лицо дождь. Промокли до ниточки, продрогли... Всю ночь брели по скользкой, вяз­кой грязи, ничего не видя вокруг себя. К месту назначения прибыли ча­сов в 9. С трудом нашли себе квартиры. Растыкались по 2-3 человека в комнатах и почти целый день занимались тем, что сушили вещи - си­дели в одних мокрых грязных кальсонах... Вечером опять пошли... Интересно, как вы встретили 1 мая. Были лиу вас хоть к этому дню деньги? Привет всем. Крепко целую. Вика».

Жизнь солдата на войне, быт солдата, каков солдат между боями - темы повести «В окопах Сталинграда», рассказов В. Некрасова. Героем рассказов является рядовой вой­ны с его непоколебимой верой в победу и ежедневной, ежеминутной трудной и чест­ной службой для ее достижения. Автор высвечивает души своих «маленьких» героев, их напряженную внутреннюю жизнь, присущее им высокое чувство долга. Таков ря­довой Лютиков из одноименного рассказа, тяжело раненный во время выполнения боевого задания - подрыва пушки врага. Его подберут и втащат в окоп солдаты. Три

осколка попали ему в брюшину, ему сделали операцию, но осколки вызвали перито­нит, - как повествует рассказчик, - и на третий день он умрет. Последним вопросом Лютикова будет вопрос о пушке- «пушка, пушка как?». И рассказчик подметит: «В этих трех словах было столько тревоги, столько боязни, что я не отвечу на то, о чем он все эти дни думал, что, если б он даже и не подорвал пушку, я б ему сказал, что подо­рвал. Но он подорвал ее, и не только ее, а и часть железобетонной трубы, так что нем­цы ничего не могли уже установить там. И я ему сказал об этом. Он прерывисто вздох­нул и улыбнулся... в этой улыбке было столько счастья, столько... Я не выдержал и от­вернулся».^]

Честным солдатом войны с фашистами является и «маленький, худенький, с то­ненькой детской шейкой, вылезающей из непомерно широкого воротника» связист Лешка - человек с красивой душой из рассказа «Посвящается Хемигуэю». Рассказ, как и повесть «В окопах Сталинграда», повествует о страшной схватке наших воинов с гитлеровской ордой. 1942 год. Наши воины в Сталинграде прижаты врагом к волжско­му обрыву. Позади - Волга. Сухим, неторопливым языком, напоминающим боевые сводки с фронта, начинается рассказ. «В Сталинграде, в первом батальоне нашего пол­ка был знаменитый связист». Чем же знаменит этот связист, «казавшийся совсем ре­бенком». Тем, что он был прекрасным связистом, моментально мог починить порыв в сети на истерзанной бомбами и снарядами Сталинградской земле, и тем, что постоян­но читал книги. «Где-нибудь в сети обнаружится порыв - загнет страницу, побежит, починит, вернется и опять глаза в книгу.[10] «Знаменитый связист» знаменит тем, что умудряется постоянно, как только окажется свободная минутка, читать книги. Чи­тает все, что попадает под руку. Читает Толстого, Чехова, Куприна. Ему близки герои этих книг. Сила книги настолько велика для него, что через полчаса после ранения, «очень бледный, потерявший свой девичий румянец», он переживает за героя расска­за Хемингуэя «Рог быка» мальчика Пако. «Вот глупо получилось, а? Просто ужас... на пять сантиметров в сторону, и не попал бы ему в живот... Бывает же такое... <...> Жаль Пако, хороший парень был». Автор рассказа «Посвящается Хемингуэю» увидел что-то общее в прославленном американским писателем испанском мальчике и русском парнишке, воине, связисте - общечеловеческое, духовное родство.

После войны появились сборники фронтовых рассказов В. Некрасова, повести «В родном городе», «Кира Георгиевна», по его произведениям создавались фильмы. В 1957 г. по повести «В окопах Сталинграда» на Ленинградской киностудии был снят фильм «Солдаты» с участием таких прекрасных актеров, как Василий Шукшин и Ки­рилл Лавров. Однако в конце 60-х годов началась травля писателя. Поводом к обвине­ниям послужили путевые очерки, в которых

Некрасов писал о своих поездках за рубеж: «По обе стороны океана» (1962), «Месяц во Франции» (1965). Писателя обвинили в том, что он приукрашивает действитель­ность за рубежом и не выявляет недостатков капиталистического общества.

12 сентября 1974 г. В. Некрасов вынужден был навсегда уехать из страны. Живя во Франции, Некрасов написал автобиографические произведения - «Маленькая печаль­ная повесть» (1986), «Записки зеваки» (1975), «По ту сторону стены...» (1978), «Саперли-попет, или Если бы да кабы, да во рту росли грибы...» (1983). Они были опубликованы в 1991 г. в Москве в издательстве «Художественная литература».

Умер Виктор Платонович Некрасов в 1997 г. в Париже. Сегодня доброе имя Виктора Некрасова восстановлено. Его книги пришли к благодарному читателю.

Вопросы для самостоятельной работы

1. Как отразилась тема Великой Отечественной войны в творчестве В. Некрасова?

2. Какая повесть В. Некрасова посвящена обороне Сталинграда, участником кото­рой он был в годы Великой Отечественной войны?

3. За какое произведение В. Некрасов был удостоен Сталинской (Государственной) премии?

4. Почему В. Некрасова называют признанным лидером «лейтенантской литерату­ры», заявившей о себе на рубеже 50-60-х годов и имевшей затем очень большое значе­ние для нашей духовной жизни?

5. Повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда» написана от первого лица и во многом носит автобиографический характер. Каковы, на ваш взгляд, существенные

особенности содержания и поэтики повести? Какую роль в напряженном сюжете по­вести играют органически включенные, то и дело возникающие отступления - воспо­минания героя-рассказчика, его размышления, его рефлексия?

6. Охарактеризуйте стиль повести. Каковы характерные особенности стиля в за­ключительных строках повести? «Где-то высоко-высоко в небе тарахтит „кукуруз­ник" - ночной дозор. Над „Баррикадами" зажигаются „фонари". Наши „фонари", не немецкие. Некому уже у немцев зажигать их. Да и незачем. Длинной зеленой верени­цей плетутся они к Волге. Молчат. А сзади сержантик - молоденький, курносый, в зу­бах длинная, изогнутая трубка с болтающейся кисточкой. Подмигивает нам на ходу: „Экскурсантов веду... Волгу посмотреть хотят. И весело, заразительно смеется".

7. Назовите основные образы повести. Охарактеризуйте сослуживцев героя-рас­сказчика Керженцева - Игоря, Валегу, Седых, Чумака. Какие качества характера нра­вятся вам в этих героях? Проследите, как мотив любви к своей земле, к Сталинграду проходит в повести «В окопах Сталинграда», в военных рассказах. (Рекомендуется: «Рядовой Лютиков», «Посвящается Хемингуэю», «Судак», «Вторая ночь», «Случай на Мамаевом кургане», «Новичок» и др. - по выбору).

8. Согласны ли вы с оценкой А. Твардовским повести В. Некрасова «В окопах Ста­линграда» - «Это правдивый рассказ о великой победе, складывавшейся из тысяч ма­леньких, неприметных приобретений боевого опыта и морально-политического пре­восходства наших воинов задолго до того, как она, победа, прозвучала на весь мир. И рассказ этот - литературно полноценный, своеобычный, художнически убедитель­ный»?

9. Какую оценку повести В. Некрасова дал А. Платонов в статье «В окопах Сталин­града»?

 

10. Напишите сочинение на тему: «Повесть В. Некрасова „В окопах Сталинграда" -поэтический памятник российскому солдату».

11. Напишите сочинение на тему: «Размышления о русском национальном харак­тере в повести „В окопах Сталинграда" и в военных рассказах В. П. Некрасова».

ЛИТЕРАТУРА

1. Некрасов В. П. В самых адских котлах побывал...: Сборник повестей и рассказов, воспоминаний и писем. - М., 1991.

2. Некрасов В. П. В окопах Сталинграда: Повесть. Рассказы. - М., 2007.

3. Есаулов И. Сатанинские звезды и священная война // Новый мир. 1994. № 4.

4. Лазарев Л. Былое и небылицы: Полемические заметки // Знамя. 1984. № 10.

5. Платонов А. В окопах Сталинграда // Огонек. 1947. № 21.

6. Твардовский А. Т. В. Некрасов: В окопах Сталинграда // Вопросы литературы. 1988. № 10.

ЛИТЕРАТУРА 60-70-х годов

ПОЭЗИЯ