Василий Иванович Белов (23.10.1932)

Жив родничок, не умер

Т

ак называемая «деревенская» проза дала русской литературе много замечательных имен, получивших всемирную известность: В. Распутин, В. Шукшин, В. Белов, Ф. Абрамов, Е. Носов. В их творчестве решение нравственных вопросов приобретает гло­бальное значение - человеческая судьба рассматривается в глубокой связи с традици­онными устоями народной жизни, с современными явлениями научно-технического прогресса, со сложными экологическими проблемами и иными вопросами, представ­ляющими интерес для всего мира.

Василий Иванович Белов - поэт, прозаик, публицист, исследователь народной эсте­тики, автор повестей и рассказов «Деревня Бер-дяйка» (1961), «За тремя волоками» (1965), «Привычное дело» (1966), «Плотницкие рассказы» (1968), «Бухтины вологод­ские» (1969), романов «Кануны. Хроника конца 20-х гг.» (1988), «Год великого перело­ма» (1991-1994). За цикл рассказов «Воспитание по доктору Споку» писатель был удо­стоен Государственной премии СССР.

Главная особенность творчества Василия Белова - это постоянный и неизменен­ный интерес к деревне, к ее людям, к ее проблемам. Писатель верен традициям рус­ской классической литературы с ее «правдой без всяких прикрас», он не идеализирует своих героев, не идеализирует патриархальность деревенского житья. По Белову, вы­ход из духовного тупика, прогресс в общественной жизни возможен только при усло­вии сохранения веками сложившихся лучших нравственных принципов и норм, тра­диционных ценностей. «Сокровеннейшая сила русской культуры - именно в народ­ной эстетике, в эстетической наполненности обыкновенного, в ритмах, в скрытой му­зыке трудового житья», - отметит писатель.

По утверждению Федора Абрамова, первым разглядел в Василии Белове «будущую звезду нашей прозы» писатель Александр Яшин: «Александр Яшин был без ума от сво­его молодого земляка, он даже и называл его не иначе как Василий Иванович. Я оце­нил сполна его дарование, лишь после того, как целиком, еще в черновике, прочитал „Привычное дело".

В. И. Белов родился в крестьянской семье. Его отец не вернулся с войны, мать рабо­тала в колхозе. После окончания семилетки в сельской школе будущий писатель тоже работал в колхозе. В 1950 г. закончил ФЗО в г. Сокол, работал электромонтером, мото­ристом, столяром, с 1952 по 1955-й г. служил в армии. В 1962 г. окончил Литературный институт им. М. Горького, дебютировал как поэт.

Напечатавшись впервые в 1956 г. в журнале «Звезда», через пять лет в Вологде Бе­лов выпустил сборник стихов «Деревенька моя лесная». Мотивы незавершенной поэ­мы «Белая кровь» легли в основу известного рассказа «Холмы». Рассказчик в «Хол­мах» ощущает кровную связь с родной землей, причастность к судьбе своего героя, своего края, «любовь к родному пепелищу». Осмысление своих исторических корней, своих связей с предками станут сквозными темами в творчестве писателя. Вслуша­емся во внутренний монолог героя, посетившего много лет не виденные окрестности

и деревни, зеленый холмик с могилами: «Он ощутил сейчас какое-то странное радост­ное чувство причастности ко всему этому и удивился: „Откуда он взялся и что значит все это? Где начало, кто дал ему жизнь тогда, ну хотя бы лет четыреста назад? Где все его предки и что значит их нет? Неужели теперь все они и есть всего лишь он и два его сына?".

Простая, ясная мысль обожжет его. Он вдруг вспомнит, что в его родословной ни одного мужчины нет на этом холме. Один из его предков погиб в Болгарии на войне с турками. Над прадедовой могилой стоит четырехгранный памятник, поставленный болгарами славным героям Шипки. Дед лежит в маньчжурском холме, отец - на Ма­маевом кургане. А могилы их жен и матерей затерялись: «Ушли, все ушли под сень памятников на великих холмах. Ушли деды и прадеды, ушел отец. И ни один не вер­нулся к зеленому родному холму, который обогнула золотая озерная подкова, в кото­ром лежат их жены и матери. И никто не носит сюда цветы, никто не навещает этих женщин, не утешает их одиночество, которое не кончилось даже в земле...».

Особенностью произведений В. Белова является правдивый взгляд на историю рус­ской деревни как хранительницы вековых традиций трудового народа, стремление по­нять красоту, высокий смысл жизни и человеческих чувств.

Выжить, сохранить в себе человечность - важнейший нравственный принцип ге­роев В. Белова, как и солженицинской Матрены, как и шукшинских «чудиков», «се­рьезно вдумывающихся в жизнь».

Трое суток по бездорожью, через «глинистые поля и пустоши» будет добираться в родную деревню Караваевку где не был с тех пор, как ушел на войну, майор из пове­сти писателя «За тремя волоками». Как гомеровский Одиссей - «пространством и временем полный» - несет он в себе образ родной земли и ее людей. Воспоминания заставляют героя рассказа остро и по-настоящему ощущать «так несвойственное кад­ровым военным чувство дома». «Чем ближе была деревня, тем больше роилось воспо­минаний и тем острее была нежность к этой земле», - узнает читатель о внутреннем состоянии героя. «Но Каравайки больше не было на земле. <...> Каравайки на косогоре не было», - с болью осознает так долго добиравшийся до нее майор.

В коротком рассказе В. Белова опоэтизировано чувство привязанности к родной земле, в емкой, художественной форме обозначены главнейшие темы и мотивы твор­чества писателя - семьи, женской верности, раскрестьянивания деревни, человече­ского достоинства.

Феномен «деревенской прозы» В. Белова, как и прозы В. Распутина, В. Шукшина - в народном взгляде на мир, в отображении народной психологии, народного мироощу­щения. Заурядные, казалось бы, сюжеты, взятые из деревенской жизни, благодаря вы­сокому художественному мастерству психолога и стилиста, приобретают характер подлинно философских раздумий над «вечными» проблемами русской литературы. Рассказ «За тремя волоками», как и рассказ В. Шукшина «Алеша Бесконвойный», по­священ сохранению народного лада, народных понятий о красоте.

С любовью описывает В. Белов деревенский лад: старик и его семья знают много старинных песен, старик играет на гармони, сам сочиняет частушки, поет. В сохране­нии семьи, народного лада Белов видит истоки жизнестойкости народа, именно в се­мье герои писателя будут черпать силы, помогающие им жить в гармонии с приро­дой.

Произведением, принесшим писателю мировую славу, является повесть «Привыч­ное дело». «Не знаю, под каким названием и под чьим именем войдет в историю ли­тературы 1967 год, а для меня это год „Привычного дела", год Василия Белова», - при­знается Ф. Абрамов. Одни критики и литературоведы обвиняли писателя в идеализа­ции старых крестьянских нравов, обычаев, традиций; другие спорили над загадкой главного героя - Ивана Африкановича Дрынова, - очаровывающего читателя своей добротой, чистотой, но одновременно - выпивохи, виновника гибели своей жены Ка­терины и страданий своих детей.

Истоки и содержание народной нравственности являются определяющими в раз­работке образов и Ивана Африкановича, и его жены Катерины, и бабки Евстольи, -хранительницы народных обычаев и обрядов, и мудрых стариков-философов. Чистота Ивана Африкановича связана с ощущением своей слитности с миром, с представлени-

ем вселенной как единой системы, в осознании «родственного» внимания к миру.

Уже начало повести, открывающейся выразительным монологом героя, характери­зует его как человека исключительно доброго, мягкого и одновременно безалаберного и подчас беззаботного: «Жись. Везде жись. Под перьями жись, под фуфайкой - жись. Женки вон печи затопили, канителятся у шестков - жись. И все добро, все ладно. Лад­но, что и родился, ладно, что детей народил. Жись, она и есть жись».

Совсем невмоготу станет Ивану Африкановичу после смерти Катерины. «Худо, ду­мал за тобой следом». Горе «пластает» его на могиле жены, выявляет глубокую цель­ность его натуры. Но выстоит Иван Африканович в страшной беде: «Жись-то все рав­но не остановится и пойдет. <...> Выходит, все-таки, что лучше было родиться, чем не родиться».

Поэтический образ родничка с прозрачной, холодной водой, пробивающейся «из­нутри сосновой горушки» символизирует в повести Белова жизнестойкость народно­го мироощущения, любовь к земле, человечность: «Жив, значит родничок, не умер. Попробуй-ка завали его. Хоть гору земли нагреби, все равно видно, и наверх пробьет­ся... Вот так и душа: чем ни заманивай, куда ни завлекай, а она один бес домой проса­чивается. В родные места, к ольховому полю. Дело привычное».

Эпическая полнота и достоверность изображения в творчестве В. Белова соединя­ются с психологически достоверным исследованием внутренней жизни людей. Писа­тель словно подслушивает мысли, переживания своих героев, несколькими точными деталями раскрывая самые глубокие человеческие чувства, диалектику души. Так, на­растает у Ивана Африкановича лютый гнев против несправедливости системы, кото­рая лишает человека воздуха, делает из него «винтик», «гнет в дугу».

Не может он примириться с тем, что трава под снег уходит, а колхозник «не моги покосить для своей коровы». Проработав весь день на колхозном поле, он ночью, тай­ком, будет запасать сено на зиму с колхозного луга: «Без коровы Ивану Африкановичу тоже не жизнь с такой кучей, это она, корова, поит-кормит».

Вслушиваясь во внутренние монологи героев В. Белова и в диалоги, которые они ведут между собой, мы глубже осознаем трагичность борьбы русского крестьянина за привычный уклад жизни, его протест против несвободных форм существования, ненависть к произволу, понимаем причины ухода молодежи из деревни.

Народная мораль не позволяет Ивану Дрынову стать доносчиком, что предлагает ему уполномоченный. Он взбунтовался. Схватив согнутую из железного прута кочер­гу, Иван Африканович, угрожая членам правления и председателю, требует, чтобы ему выдали справку для получения паспорта, что даст возможность уехать из деревни на заработки. Стремление выстоять, уцелеть как личность и нежелание идти на сдел­ку с совестью, лгать и изворачиваться - приводит к обратному результату - разруше­нию личности.

Бунт Ивана Африкановича («Я не привязанный вам») обернется поражением. За­быв о долге перед землей, перед женой и детьми, даже замахнувшись на Катерину, не отпускающую мужа, Иван отказывается от дальнейшей борьбы, уезжает на Север. «Так и не подвел три новых ряда под избу, так и не срубил новый хлев. А, пропадай все... У него словно запеклось внутри, ходил молча, не брился», - внутренний монолог, голос повествователя выявляет страдания, потерянность героя.

Тяжко поплатится он за свой бунт: Катерина, надломленная тяжким трудом, умрет после покоса, когда разрешат колхозникам в воскресенье («один день, заместо выход­ного») покосить для своих коров.

Иван Африканович понимает, что стал виновником смерти жены, неокрепшей по­сле родов и болезни. Не под силу было ей справиться одной в хозяйстве, нести бремя большой семьи. «Я ведь дурак был, худо тебя берег», - признается он на могиле Кате­рины.

Прослеживая судьбу своего героя, яркой личности, человека талантливого («и плотник, и печник»), духовно богатого, но ставшего невольным источником страда­ний близких, В. Белов пишет не о деградации, а о насильственном разрушении лично­сти, ставит и решает экзистенциальные вопросы жизни. «Ежели тема не сменится, дак годов через пять никого не будет в деревне, все разъедутся», - фраза, вложенная в уста одного из мудрых народных представителей (именно «Пятак» является обладате-

лем Библии), выражает авторский взгляд на мир.

Об аномалиях деревенской жизни свидетельствует и стилистика повести, исполь­зование писателем традиций устного народного творчества, сказового колорита. В главе второй - «Бабкины сказки» - Василий Белов использует традиции сказа, повест­вующего о пошехонцах, - «невеселых мужиках, у которых все-то неладно шло».

Повесть «Привычное дело» заключает в себе целый спектр проблем, обостривших­ся после коллективизации и Великой Отечественной войны, когда крестьян оставля­ли без приусадебных участков, а также после хрущевской компании налогообложе­ния.

В литературоведении неоднократно подчеркивалась народность языка произведе­ний В. Белова. Язык писателя связан с глубинами разговорной речи, восходит к очень давним традициям. В. Белов использует архаизмы, неологизмы, но ни те, ни другие не являются чужеродными, органически вписываются в многослойный стиль повество­вания. Своеобразна и сама поэтическая структура - ритмы, рифмы, ассонансы, переда­ющие удивительную мелодичность народной речи. Так, нежность, любовь Катерины к мужу передаются и через особую структуру и через звуковую окраску речи героини: «Обиделся, Иван Африканович. А чего, дурачок, обижаться, и обижаться-то тебе нече­го. Чья я и есть, как не твоя, сколько годков об ручку идем, ребят накопили. Все роди­лись крепкие, как гудочки. Растут. Девять вот, а десятый сам Иван Африканович, сам иной раз как дитя малое».

Органичность отношения своих героев к жизни писатель показывает и через при­сущий им юмор. Юмор - как инструмент познания жизни - пронизывает все произве­дения Белова, сопровождает его героев на всех этапах жизни. Вспомним, как Африка­нович «с возу космонавтом летел», эпизод с контролем: «Вдруг, значит, идет контроль. А поезд жмет, только столбы мелькают. „Ваш билет?" Я говорю: так и так, Митька, то есть и лук и билет у Митьки. <...> Сгребли меня, ясна сокола, да и вдоль всего поезда как на позор, только я успел фуфайку с Митькиным чемоданом прихватить. На оста­новке сдали меня в милицию, ну, думаю, - каюк, сроду в тюрьме не бывал, а под ста­рость лет достукался».

В романах «Кануны. Хроника конца 20-х годов» и «Год великого перелома» В. Бе­лов рассматривает вопросы послереволюционного развития деревни, ярко, подробно, с любовью описывает старинные обряды, святочные игрища, девичьи посиделки. Описание событий, происходящих в деревнях Шибанихе и Ольховицах на рубеже 20-30-х годов, приобретает нравственно-философский смысл. Прослеживая судьбы своих героев - рачительных хозяев Ивана Рогова, Данилы Пачина, Евграфа Миронова, бесхо­зяйственного, мстительного и подловатого Игната Сапронова, Петьки Гирина, по про­звищу Штырь, который станет чекистским стукачом, беззаботного председателя сель­совета Микулина, бросившего родную деревню ради карьеры в городе, обманувшего деревенскую девушку Палашу Миронову, которая родит от него «незаконного ребен­ка», - В. Белов строит целостную картину бытия, выявляет общечеловеческие ценно­сти, разрушаемые коллективизацией и жестокими репрессиями.

С глубоким знанием деревенских нравов, с уважением к духовным ценностям, ис­пользуя поэтику фольклора, рисует автор крестьянский мир в его целостности, поэти­зируя присущий ему «лад», столь дорогой самому писателю: «Дом Роговых припал от старости на два передних угла. Нахлобучив высокий князек, он тремя желтыми окош­ками нижней избы весело глядит на деревню. В обжитом тепле - привычно и потому незаметно для хозяев - пахнет капустными щами, березовой лучиной и свежей квас­ной дробиной».

Название первого романа Белова не случайно, оно звучит символично. «Кануны» -это предыстория событий, которые произойдут в судьбе крестьянства в год «великого перелома», ставшего поистине «великим» в свете тех страданий, которые принесет в этот год крестьянам жестокая репрессивная машина уничтожения, попирающая чело­веческие жизни и судьбы.

В романе «Год великого перелома» под клеймом «классовый враг» будут замучены и уничтожены труженики, рачительные хозяева деревни: Иван Рогов, Евграф Миро­нов, Данило Пачин, во власти палачей окажутся десятки тысяч людей, будет уничто-

жена феноменальная духовная культура.

Многозначны финалы большинства произведений писателя, в них выражена глу­бокая вера в то, что «дьявольский вихрь», опробовавший «свои беспощадные силы», не повторится. Этим и продиктовано авторское желание передать трагедию страны, спасти людей от «забвения» истории.

Так, чудом спасшийся с плавучей баржи смерти Александр Шустов в романе «Год великого перелома» доберется к месту поселения, будет мечтать о возвращении в род­ные места, в свою Ольховицу, готовить дочь к школе. На вопрос Дуняши, есть ли Бог, он отвечает: «Бог-то? А как же, Дуняшка, нет, конечно, он есть. Кто же и что тогда есть, ежели нету Бога?».

Документальная повесть «Раздумья на родине» также заканчивается утверждени­ем веры писателя в будущее родной земли, в счастливую судьбу детей, за которых старшие в ответе: «Я зажег свечу и пошел навестить жену и дочку. Моя мать тоже не спала. Вдруг ударило так, что свеча погасла. Мне показалось в эту минуту, что дом мо­его прадеда, которого я так хорошо помню, охраняет ее, такую маленькую и беззащит­ную, охраняет чутко и мужественно... Да, все изменится: дома и дороги, поля и речки. И если новое не будет лучше старого, я ни о чем не буду жалеть. Но почему-то мне хо­чется, чтобы мой дом и деревня моя не исчезли совсем, чтобы они остались в этом бес­конечно меняющемся мире».

Василия Белова волнуют проблемы народной жизни, судьба созданных народом ценностей, состояние народной этики и эстетики, он активно борется за совершен­ствование человека, за его счастье.

В русле художественных поисков писателя находится цикл «Плотницкие расска­зы», пьесы «Над светлой водой», «Князь Александр Невский», «По 206-й», «Бессмерт­ный Кощей», роман «Все впереди», очерки о народной эстетике «Лад».

Во время туристической поездки в Италию писатель посетил Сикстинскую капел­лу. Работы Микеланджело привели его к раздумьям о нереализованных возможно­стях человека: «В Сикстинской капелле настигает тебя стыд, начинает мучить со­весть. Появляется желание немедленно приняться за дело. Неужели сделал все это один человек, да еще тот самый, который построил соборы и целые ансамбли, изваял сотни изумительных скульптур, высвобождая их высокую красоту из костной мра­морной массы, а когда руки и зрение ослабли, то не хуже, а лучше многих служил поэ­зии? Неужели это все один? Ведь у него было все так же, борьба за кусок хлеба, скита­ние, непонимание, преследование, войны. Все это мешало ему, так же, как и другим. Но один он оказался так близко к бессмертию. Высота его духовного взлета ни с чем не соизмерима. Но это был и физический подвиг. Физические и психологические уси­лия художника не ослабевали в течение многих десятилетий, до последнего часа.

И глядя на эти фрески, вспоминая все, что он создал, ощущаешь заниженность соб­ственной задачи. Совесть заставляет снова пересмотреть и расширить и усложнить ее, эту задачу».[1]

Истоки популярности В. И. Белова - во взыскательности писателя, в предъявлении им «спроса с себя». Писатель не принимает пассивности, гражданской покорности. Своеобразие его прозы - во взгляде на крестьянина, на образ его жизни, его культуру, как на огромную духовную ценность. Разрушение этой ценности, по Белову, приводит к уродованию человека. Феномен прозы В. Белова в доскональном знании деревен­ской народной жизни.

Вопросы и задания для самостоятельной работы

1. Прочитайте рассказ В. Белова «Свидания по утрам». Напишите отзыв о рассказе. Как отразились в произведении характерные мотивы творчества Белова?

2. Каковы особенности языка рассказа?

3. На материале «Плотницких рассказов», рассказов «Чок-получок», «Моя жизнь», «Свидания по утрам», «Воспитание по доктору Споку», «Дневник нарколога» раскрой­те образ сквозного персонажа этих произведений - Константина Платоновича Зори­на. Проведите параллель - Константин Зорин В. Белова - герой «Утиной охоты»

А. Вампилова - Зилов. Что, на ваш взгляд, объединяет Константина Зорина с Мить­кой из повести «Привычное дело»?

4. Сравните финальные сцены в повести В. Белова «Привычное дело» и в «Подня­той целине» М. Шолохова? Какова преемственная связь повести Белова с этим произ­ведением?

5. Раскройте смысл названий произведений писателя «Привычное дело», «Кану­ны», «Год великого перелома», «Чок-получок».

6. Сделайте целостный анализ повести «Привычное дело». Раскройте образы Ивана Африкановича и Катерины. Каковы авторские приемы создания этих образов? Како­вы главные идеи повести «Привычное дело»? Расшифруйте смысл названия повести.

7. Напишите сочинения на темы: «Судьба женщины-матери в прозе В. Белова» (на материале повести «Привычное дело», рассказа «На Росстанном холме»); «Мне хочет­ся, чтобы мой дом и деревня моя не исчезли совсем». Тема родного дома на материале прозы В. Белова («Привычное дело», «За тремя волоками», «Кануны», «Холмы» - по вы­бору); Образ Ивана Африкановича в повести В. Белова «Привычное дело».

ЛИТЕРАТУРА

1. Белов В. И. Собр. соч.: в 5 тт. - М., 1991.

2. Белов В. И. Привычное дело («Библиотека школьника»), - М., 2007.

3. Большакова А. Ю. Крестьянство в русской литературе XVIII-XX вв. - М., 2004.

4. Кузнецов Ф. Ф. За все в ответе. Нравственные искания в советской прозе. - М., 1978.

5. ОвчаренкоА. Большая литература. - М., 1985.

6. Селезнев Ю. Василий Белов. Раздумья о творческой судьбе писателя. - М., 1983. Виктор Петрович Астафьев (1924-2001)

Но память и совесть не выключишь...

В

иктор Петрович Астафьев - один из крупнейших современных прозаиков. В своих произведениях он ставит вопросы, волнующие в равной мере и горожанина, и сельского жителя; и людей старших поколений, и молодежь - всех, кому не безраз­лична участь человека на земле. Это вопросы связи времен и преемственности поко­лений, вопросы экологии и нравственности, осмысление войны и тема памяти, тема единства людей планеты. «Земля наша едина и неделима, и человек в любом месте, даже в самой темной тайге должен быть человеком», - такой спрос предъявляет писа­тель-гуманист к человеку.

Астафьев вырос в детском доме, учился в ремесленном училище, воевал. Вот что напишет в «биографической справке» о себе писатель: «Родился я 1 мая 1924 года в се­ле Овсянка. Все, кто ездил или собирается поехать из Красноярска в Дивногорск, ни­как не минуют моего родного села - оно между двумя городами, и ныне в Овсянке есть маленький железнодорожный вокзальчик. Село расстроилось, обросло рабочими по­селками. Возле него деревообрабатывающий завод, по нему пролегают две дороги -шоссейная и железная, старые посады села стиснуло, прижало к реке наседающими со всех сторон строениями дачного облика - Овсянка, стоящая на границе заповедни­ка Столбы, сделалась считай что пригородом. Но есть еще приметы, невидные сторон­нему глазу и ведомые мне: лишь только скатится автобус по немыслимо крутому, из­вилистому спуску к речке Большой Слизневке, в ее устье чуть заметен будет травяни­стый бугорок - здесь стояла когда-то водяная меленка, построенная моим прадедом...».

Начало литературного пути Астафьев отсчитывает с первых послевоенных лет - с рассказа о войне «Гражданский человек». В 1952 году вышел первый сборник расска­зов писателя «До будущей весны». Однако было еще одно начало: до войны в детском доме он написал сочинение о любимом озере, в котором ловил рыбу, где впервые по­знал счастье общения с природой. Сочинение похвалил строгий учитель. Его похвалу будущий писатель запомнил на всю жизнь: «С тайным волнением ждал я раздачи тет­радей с сочинениями. Многие из них учитель ругательски ругал за примитивность изложения, главным образом за отсутствие собственных слов и мыслей. Кипа тетра­дей на классном столе становилась все меньше, и скоро там сиротливо заголубела то­ненькая тетрадка. „Моя!" Учитель взял ее, бережно развернул - у меня сердце замерло в груди, жаром всего пробрало. Прочитав вслух мое сочинение притихшему классу, Игнатий Дмитриевич поднял меня с места, долго, пристально вглядывался и наконец тихо молвил редкую и оттого особенно дорогую похвалу: „Молодец!".

Осенью 1942 года В. П. Астафьев добровольцем ушел на фронт, с весны 1943 года -на передовой, тяжело ранен и демобилизован в 1945 году. Война пройдет через боль­шинство произведений писателя, научит его понимать неисчерпаемую красоту жиз­ни, выведет к животворящей теме детства. «Память моя, сотвори еще раз чудо, - пи­шет Астафьев в повести „Ода русскому огороду", - сними с души тревогу, тупой гнет усталости, пробудившей угрюмость и отравляющую сладость одиночества. И воскре­си, - слышишь? - воскреси во мне мальчика, дай успокоиться и очиститься возле него».

Основные произведения Астафьева: повести «Стародуб» (1959), «Перевал» (1959), «Звездопад» (1960), «Пастух и пастушка» (1971), «Ода русскому огороду» (1972), «Кра­жа» (1961-1965); рассказ «Затеей» (1961-1978); романы: «Царь-рыба» (1972-1975); «Пе­чальный детектив» (1986), «Последний поклон» (1957-1977), «Прокляты и убиты» (1992). С судьбами выходцев из деревни связаны и роман «Печальный детектив», из­вестный рассказ «Людочка». В. П. Астафьев написал также книгу, близкую к жанру литературной автобиографии «Зрячий посох» (создана в 1978-1982, опубликована в 1988).

Проблематика книг В. Астафьева многопланова. Автор пишет о нравственных цен­ностях в жизни людей, об отношении к природе, к миру, к людям, открывает нам на­родные характеры, воплотившие в себе лучшие черты формировавшейся веками тру­довой нравственности, любви к земле. В судьбах своих героев писатель прослеживает историю всей страны.

Книгу «Последний поклон» критики называют из-за длительности ее создания «вечной книгой». Повесть состоит из отдельных глав-рассказов, действие которых на­чинается в конце 1920-х годов и заканчивается после войны. Произведение во многом носит автобиографический характер. Прослеживая судьбу мальчишки - сироты Ви­ти, - писатель выявляет истоки несгибаемого характера русского человека, прошед­шего и через «великий перелом» с его неисчислимыми бедствиями, и отстоявшего свою землю от фашизма.

Хранительницей народной морали и народной памяти в романе является бабушка Вити - Екатерина Петровна, прозванная «генералом». Ей до всего было дело, - вспоми­нает Витя, - до соседей, до села, до всех людей своего рода, до всей округи. Бабушка и дед мальчика - неутомимые труженики. «С малых лет в работе, в труде вся», - говорит Екатерина Петровна. В труде видит она радость и мальчика приучает к радостям жиз­ни - посадить дерево за домом, в темноте «на ощупь» распознавать травы, перебрать картошку.

В романе показаны коллективизация и раскулачивание в сибирской деревне, вы­явлены нравственные потери, связанные с социальным переломом и разрушением традиционного уклада жизни. О растлевающем воздействии классовой нетерпимости хорошо скажет бабушка: «Ганька Болтухин, Шимка Вершков, Танька наша, да и все горлопаны... согнали скотину в одну кучу, думали вокруг нее плясать, да речи гово­рить будут, а коровы им молока за это... Не-эт, не зря говорено: хозяйство вести - не штанами трясти. Вокруг скотины не токо напляшешься, но и напашешься, и напла­чешься».

Много испытаний будет у героя на пути к взрослению, - пройдет он и через преда­тельство отца, занятого после лагеря Беломорканала только новой семьей, пройдет через воровство, через «закон джунглей» шпаны («На нож хаживал, кирпичом мне го­лову раскалывали, каменюками, дрынами и всякими другими предметами били»).

Царившая в стране система стремилась подавить в мальчике личность. Но он су­мел сохранить свою душу, пройти через войну, испытать радость победы. «И в сердце моем, да и в моем ли только... глубокой отметиной врубится вера: за чертой победной весны осталось всякое зло; и ждут нас встречи с людьми только добрыми, с делами только славными. Да простится мне и всем моим побратимам эта святая наивность -мы так много истребили зла, что имели право верить: на земле его больше не оста­лось».

Финальная часть романа называется «Последний поклон», и повествует о встрече героя - солдата-победителя - с бабушкой. Осмысление войны переплетается у героя с бесконечно дорогим образом матери: «Почти пятнадцать лет прошло с тех пор, я вы-

рос, на войну сходил. Но все не верится, что мамы нет и никогда не будет». Родная земля неотделима в его сознании и от образа бабушки - Екатерины Петровны, перед которой он благоговеет.

В своем романе В. Астафьев пропел гимн человеческому дому: «Буря пролетела над землей! Смешались и перепутались миллионы человеческих судеб, исчезли и появи­лись новые государства, фашизм, грозивший роду человеческому смертью, подох, а тут как висел настенный шкафик из досок и на нем ситцевая занавеска в крапинку, так и висит».

Молча будет плакать герой после смерти бабушки и будет корить себя за то, что не смог приехать к ней на похороны - «отдать ей последний поклон» (не отпустили его в вагонном депо) и будет он чувствовать вечную вину. Внутренний монолог героя: «Я еще не осознал тогда всю огромность потери, постигшей меня. Случись это теперь, я бы ползком добрался от Урала до Сибири, чтобы закрыть бабушке глаза, отдать ей по­следний поклон».

На такой щемящей ноте вины, памяти и благодарности заканчивается роман о глу­бокой любви к своей земле, к ее людям.

В. П. Астафьева привлекают самые заурядные картины мирной жизни, мелочи по­вседневного быта, которые он поэтизирует. Через образ автора-повествователя рас­крываются истоки несгибаемого характера солдата войны, выстоявшего и спасшего землю от фашистского варварства. Он беззаветно защищает родную землю, потому что глубочайшими корнями связан с ней через людей, с которыми рос, через свою де­ревню, через реку, где вместе с сельскими ребятишками ловил рыбу.

Вернувшись с фронта лирический герой в рассказе «Пир после победы» сразу пой­мет, как поредела родная деревня. Погиб на войне двоюродный брат, оставив моло­дую вдову с детьми: «А Ваня-то наш, Иван-то Иванович! - всхрапнул Миша. И еще об одном двоюродном брате, сложившем голову на войне, стало мне известно. Молодую вдову и трех сирот оставил брат Ваня, отныне для всех нас Иван Иванович».

О войне и повести В.Астафьева «Звездопад» (1960), «Пастух и пастушка» (1971). Они повествуют о несовместимости войны с самой жизнью, с любовью. «Любовь - ста­рая штука, но каждое сердце обновляет ее по-своему» - так повествует герой-рассказ­чик в повести «Звездопад», раненый связист Мишка Ерофеев о своем чувстве, о своей любви, зародившейся в годы войны в Краснодаре, на Кубани, в госпитале к медсестре Лиде. Именно эта хрупкая девушка сумеет вырвать девятнадцатилетнего парня, у ко­торого перебиты руки, из цепких лап смерти.

«Пастораль на фоне жестокой войны и не только на фоне, но и в самом глубинном ее течении - это, по существу, открытие Астафьева»,[2] - эти слова С. П. Залыгина можно отнести к повести с буколическим названием «Пастух и пастушка». Буколиче­ская или пасторальная (от лат. pastoralis - пастушеский) поэзия прославляла в антич­ной Греции красоты природы и прелести мирной сельской жизни. «Жестокий реа­лизм» в повести В. Астафьева о любви «посреди войны» утверждает мысль о несовме­стимости войны с самой жизнью, так как любовь, по В. Астафьеву, это пик самой жиз­ни, торжество, ликование чувств. В обеих повестях сюжет построен на любви, их ге­рои - одного возраста. «Звездопад» - это горестная исповедь молодого солдата, бывше­го детдомоца, о своей госпитальной любви, которая оставила в нем «светлую печаль»; а вторая повесть - это обманчиво сентиментальная пастораль, правдиво рассказав­шая о краткой любви лейтенанта Бориса Костяева на военной дороге среди орудийно­го гула, «нервно» вспыхивающих ракет и затем о разлуке, убившей героя.

Как реквием по солдату звучат строки предисловия. И столько в них щемящей пе­чали - «почему ты лежишь один посреди России».

Авторский вопрос и ответ на него в произведении обращены к читателю, доносят суровую правду: «Потому, что и в море огня, крови, страдания, он, спасая человеч­ность, сохраняя ее в самом себе, оставался человеком там, где мир зверел и катился в пропасть».

Повесть состоит из четырех частей: «Бой», «Свидание», «Прощание», «Успение», связанных общими героями и единой мыслью об античеловеческой сущности войны. К каждой части предпосланы эпиграфы, углубляющие общую нравственно-философ­скую мысль всей повести. К первой части предпослан эпиграф, побуждающий читате-

ля размышлять над лермонтовскими строками: «Есть упоение в бою!» - какие краси­вые и устарелые слова! (Из разговора, услышанного в санпоезде, который вез с фронта раненых»). Ко второй части - «Свидание» - в качестве эпиграфа взяты ликующие стро­ки Я. Смелякова: «И ты пришла, заслышав ожиданье».

Примечательная особенность стиля В. Астафьева проявляется во внимании к «мик­ромиру» воинов, деталям фронтового быта, к осмыслению нравственных уроков вой­ны. Идет бой. Орудийный гул сотрясает воздух. Наши войска добивают группировку немецких войск, командование которой не приняло ультиматум о капитуляции. В та­кой тревожной ситуации, в тяжелейший, напряженный час мы знакомимся с взвод­ным лейтенантом Борисом Костяевым, узнаем о его знакомстве с Люсей, после которо­го герой откроет для себя и жизнь, и смерть, и мир, и людей. Именно после «бани» в деревянном корыте, когда, как ему казалось, с него сходит не грязь, а толстая шерша­вая кожа, Борис как наяву увидит своих отца и мать - учителей - дома, после уроков.

Образу лейтенанта противопоставлен образ старшины Мохнако-ва, самоуверенно­го, спокойного, крепкого. В. Астафьев создает сложный образ молодого солдата - Мох-накова - антипода лейтенанту. Старшина способен к насилию, готов преступить чело­веческое, пренебречь чужой болью. «Война не только возвышала людей, она и развра­щала тех, кто послабей характером», - писал позднее, в 1971 г., В. Астафьев.

Третья часть повести называется «Прощание». Само ее название и эпиграф из ли­рики вагантов проясняют смысл событий, которые произойдут в ней:

Горькие слезы застлали мой езор, Хмурое утро крадется, как вор, ночи во след. Проклято будь наступление дня! Времяуводит тебя и меня в серый рассвет.

Девушка готова последовать за любимым повсюду: «Возьми ты меня с собой, това­рищ командир, - прижимаясь к ногам Бориса щекою, попросила она. - Возьми! Я буду стирать и варить. Перевязывать научусь, лечить. Я понятливая. Возьми. Воюют ведь женщины».

Скомканным, взволнованным будет прощание:

«Что же делать-то? - Борис переступил с ноги на ногу, поправил сумку на боку. -Мне пора. - Он еще переступил, еще раз поправил сумку. Люся не отзывалась».

Четвертая часть повести «Пастух и пастушка» называется «Успение». «И жизни нет конца. И мукам краю», - бессмертные строки Петрарки определяют трагичный настрой повествования. В этой части Борис будет ранен.

Библейская лексика подчеркивает страдания героя: «Распятый на казенной койке, лейтенант беспомощно улыбался». В Святом Благо-вествовании Иисуса Христа по при­говору Пилата распяли на Голгофе. Успение - один из праздников церкви в память Бо­городицы.

«Души и остеомиелиты в походных условиях не лечат», - скажет лейтенанту врач, «назначив» ему эвакуацию. «Такое легкое ранение, а он умер», - скажет о лейтенанте медсестра Арина.

В предисловии к четырехтомному собранию сочинений В. Астафьева литературо­вед Валентин Курбатов отметит новое осмысление войны писателями - солдатами Ве­ликой Отечественной, написавшими свои произведения в 1960-е, 70-е, 80-е годы: «Астафьев, может быть, и сам не понял бы Бориса в 1942 году, как Бондарев не про­стил бы сверстнику влюбленности в немку. Но миновали годы, поумнело человече­ское сердце, выросли у тогдашних солдат дети, ставшие сейчас сверстниками лейте­нанту Костяеву и лейтенанту Никитину, и старые солдаты увидели своих детей в то­гдашних обстоятельствах другими - прекраснее, чище, непримиримее к злу. В этом есть обещание, что мир уже не узнает войн».[3]

Книга «Царь-рыба» - повествование в рассказах, состоящая из отдельных новелл, таких как «Бойе», «Капля», «Рыбак Грохотало», «Уха на Боганиде», «Сон о белых горах», «Туруханская лилия» и др. Центральный эпизод романа