Тема 4. Критический реализм во Франции.

Анатоль Франс (2 часа).

В О П Р О С Ы

 

1. Критический реализм 20 века.

2. Литературная группа «Парнас» и близость к ней молодого Анатоля Франса.

3. Философские взгляды Франса. Франс и культура эпохи Просвещения.

4. «Боги жаждут» как исторический роман.

5. «Боги жаждут» как философский роман.

6. Античные мотивы в романе Франса «Боги жаждут».

7. Тема искусства в романе «Боги жаждут».

8. Тема религии и веры в романе «Боги жаждут».

9. «Боги жаждут» как интеллектуальный роман.

10. Авторская позиция в романе «Боги жаждут».

 

К О М М Е Н Т А Р И И

 

Реализм как художественный метод достиг своего апогея в западноевропейской литературе к середине 19 века в творчестве Бальзака, Стендаля, Теккерея, Диккенса. Их традиции сохраняются и в изучаемый нами период (последняя треть 19 века и начало 20-го). Внимание к социальным и нравственным проблемам, типические образы, психологизм, критика буржуазного общества отличают и молодое поколение реалистов - Франса, Мопассана, Роллана, Голсуорси, Гарди, Манна, Драйзера и других. Но вместе с тем можно отметить и новые черты в реалистическом романе - такие, как интеллектуализм, интерес к философским проблемам, уход от непосредственного изображения жизни и повышение роли условности (символика, фантастика, притчевость, иносказательность сюжетов), синтез жанров (сочетание эпичности, лиризма и драматизма). В роман вторгается дух эксперимента. Творчество французского писателя рубежа 19 – 20 веков – Анатоля Франса дает богатый и интересный материал для изучения проблемы эволюции реализма.

 

Анатоль Франс (1844 – 1924)

 

Франс родился в книжной лавке, которая принадлежала его отцу, и это было символично, так как Франс стал человеком книжной культуры, блестяще образованным, эрудированным, ощущающим себя в мире идей более комфортно, чем в обыденной жизни. Его познания и интересы были очень разнообразны: он хорошо знал древние культуры, античность, историю Европы, философские системы прошлого и настоящего, новейшие социологические и политические учения (позитивизм, социализм).

В молодости Франс был близок к литературной группе «Парнас» (Парнас – в античной мифологии место обитания бога Аполлона, покровителя искусств). История группы начинается с выпуска альманаха «Современный Парнас» в 1871 и 1876 годах. Позже поэтов, сотрудничающих в этом журнале, стали называть – «парнасцы». Среди них были Верлен, Малларме, Бодлер. Основателем и вождем этого кружка считается французский поэт Шарль Леконт де Лиль (1818 – 1994), автор знаменитого стихотворения «Слоны»; а идейным вдохновителем - «последний романтик» Теофиль Готье, автор известного сборника «Эмали и камеи» (1852). Парнасцев отличают стремление к безличной отстраненности, отказ от исповедальности и лиризма, уход в прошлое (чаще античность), мифологизм, культ мастерства, отточенности фраз и слов, изощренность и вместе с тем правильность построений, поклонение Красоте вне всякой конкретности (что приводило к вялости и безжизненности поэзии). Это было своеобразное возрождение традиций классицизма в соединении с символизмом. Анатоль Франс отдал дань этим увлечениям в своей ранней поэзии - сборник «Золотые поэмы» (1873). Позже он отходит от «Парнаса», однако некоторые вещи (эстетизм, философская отстраненность, интерес к прошлому) останутся в творчестве Франса надолго. Это говорит о том, что близость Франса к парнасцам не была случайной.

Большое влияние на Франса оказал позитивизм Тэна и Ренана. Он усваивает идею естественно-научного детерминизма и эволюционного развития. Все имеет свои реальные причины, даже «чудо» (ведь Ренан в своей знаменитой книге «Жизнь Иисуса» объяснил чудеса психологически).

Среди мыслителей античности Франсу ближе всех были Эпикур и Лукреций. Так же, как и они, он исповедовал стоическое восприятие жизни, в которой он видел трагизм и бессмысленность. Им надо было противопоставить личное мужество и благородство, способность к дружбе и познанию.

Не оставил равнодушным Анатоля Франса и 18 век - эпоха Просвещения. Франс разделял интерес к знаниям, идеям, книжной мудрости, свойственный этому периоду. Умение мыслить он ставит во главу всего, считает его критерием оценки человеческой личности. А самыми далекими для Франса историческими и культурными эпохами были средневековье и романтизм. Во французском просвещении было две тенденции - линия Руссо и линия Вольтера. Сентиментализм Жан Жака Руссо был чужд Франсу, а вот критичность Вольтера его восхищала. Он похож на Вольтера в своей иронии, постоянной насмешке над церковью и клерикализмом. Религиозная вера страшит его, вызывает подозрения, кажется формой фанатизма.

Итак, в философских воззрениях Анатоля Франса необходимо выделить две особенности: стихийный материализм и скептицизм. Можно говорить об эволюции взглядов Франса в течении его жизни (например, увлечение идеями социализма в начале 20-х годов), но все-таки принципиально его мировоззрение не менялось, и именно эти две отмеченные нами черты – материализм и скептицизм - остаются неизменными.

Идеи и мысли Франса о жизни и искусстве изложены им в его многочисленных статьях. Среди них наиболее важны - «Сад Эпикура» (1994) и «На белом камне» (1904). Рассмотрим их подробнее.

 

Публицистика Анатоля Франса

«Сад Эпикура» - одно из самых своеобразных произведений французской литературы. В нем собраны статьи Франса разных лет по самым разным вопросам - эстетика, психология игрока, женское образование, история происхождения алфавита и др. Несмотря на фрагментарность формы, «Сад Эпикура» с большой полнотой отразил мироощущение писателя 80-90х годов. Называя книгу «Садом Эпикура», Франс хотел воскресить атмосферу сада, в котором древнегреческий мыслитель Эпикур, окруженный учениками, неторопливо беседовал на философские темы. Идеи Эпикура о смертности души, необходимости душевного покоя и разумного наслаждения жизнью вдали от общественной борьбы были близки Анатолю Франсу. То, что представляется человеку сверхъестественным и магическим, имеет свои физические причины, жизнь Франс определяет как «деятельность организованной субстанции». Он видит в человеке биологического индивида, находящегося во власти своих инстинктов. Люди никогда не руководствуются рассудком, они послушны своим страстям - любви, ненависти и страху. Голод и любовь - вот две оси мира. Франс отрицает социальные революции как бессмысленные, презирающие законы и основы самого бытия. Человек всегда все тот же, сегодня и много веков назад – он прежде всего зол, а земля - это «капля грязи», и если другие планеты походят на землю, то и там господствует то же зло, те же несчастья, скорбь и безумие.

Центральными являются в «Саде Эпикура» вопросы гносеологии. Единственным источником человеческого познания Франс признает ощущения (он близок сенсуалистам). Сущность явлений и их первопричины скрыты от человека, поэтому познание всегда относительно, субъективно и условно. Всякая политическая активность представляется Франсу бесполезной или даже вредной. Все вокруг лишь видимость и обман, удовлетворение можно найти только в философской меланхолии и наслаждении «спокойного отчаяния». Франс осуждает любую нетерпимость – религиозную, этическую, эстетическую – и хочет построить этику на сострадании и иронии, на заветах Франциска Ассизского и Эпикура.

«На белом камне» (1904)называют философско-публицистическим романом. Он построен в форме беседы (любимый жанр Франса) и включает в себя статьи разных лет. В книге две вставных новеллы - «Галлион» и «Вратами из рога или вратами из слоновой кости». В этом произведении поставлена проблема предвидения путей развития общества, проблема будущего. Свои мысли Франс вложил в уста Николя Ланжелье, отпрыска старинного рода парижских книгопечатников и гуманистов. В новелле «Галлион», написанной чуть раньше (в 1900 году) отрицается возможность исторического прогнозирования: проконсул Галлион, беспокоящийся о судьбах религии Рима, не замечает зарождающегося христианства и не обращает внимания на косноязычного сирийского ткача Павла, будущего апостола. В последней новелле эта точка зрения оспаривается Ланжелье, который верит, что наука поможет людям лучше понять закономерности развития и дать ключ к тайнам будущего. Новелла «Вратами из рога или вратами из слоновой кости» представляет собой социалистическую утопию Анатоля Франса. Действие происходит в далеком будущем - в 2270 году, к этому времени произошло объединение Европы и образовалось новое государство - Федерация европейских народов. Здесь отменена частная собственность, деньги, плановое ведение хозяйства, исчезли войны и нищета, упразднен брак и религия, установлен принцип всеобщего труда, царит изобилие, обеспеченное высоким уровнем развития техники. Этот переход совершился, по Франсу, эволюционным путем - без кровопролития, без революций, которые неприемлемы для гуманиста Франса. В целом, к такому будущему автор относится с сочувствием и интересом, в то же время нельзя не заметить иронии, которая время от времени звучит в тексте произведения (по поводу эмансипированных женщин: люди похожи на гермафродитов, они носят одинаковую некрасивую одежду; по поводу «химической пищи», которую едят люди будущего и многое другое). Кроме того, рассказ Ланжелье Франс облек в форму сновидения, а название напоминает об античном мифе – обманные сны вылетают из Аида через врата из слоновой кости, а сны пророческие - через роговые ворота. Тем самым Франс ставит под сомнение всю нарисованную им идиллию.

 

«Боги жаждут» (1912)

Действие романа происходит в период Великой Французской революции (1789 – 1794). Причем Франс выбрал поздний этап - с апреля 1793 года (канун изгнания из Конвента жирондистов) - и до переворота 9 Термидора (27 июля 1794 года): то есть время, когда у власти были якобинцы. Все детали и реалии времени воссозданы автором досконально; он изучил большое количество материалов и буквально по часам мог восстановить течение того или иного революционного дня. Франс копирует республиканский календарь с 17 марта 1793 года по 2 мая 1795 года, вписывая в него политические события, революционные празднества, отмечая дни солнечные и облачные. Этот календарь и стал планом романа. Как-то Франс в беседе с историком Оларом сказал следующее: интересно было бы так написать о революции, чтобы изображение этой эпохи сложилось из мелких эпизодов, «из пыли, из пустяков». «Боги жаждут» - единственный роман Франса, в котором основная ситуация - конкретная историческая и политическая. Еще одним из признаков жанра исторического романа является изображение в качестве героев реальных лиц. Это прежде всего вожди якобинцев Марат и Робеспьер. Был свой прототип и у главного героя Эвариста Гамлена. Марат и Робеспьер показаны людьми честными, по-своему благородными, стремящимися к высокому, но ставшими фанатиками идеи. Новая вера - революция - превратила идеалистов и мечтателей в убийц и тиранов.

Роман начинается описанием церкви варнавитов (католический монашеский орден), в котором собираются революционеры. Религиозные эмблемы сбиты, и на их месте черными буквами выведен республиканский девиз: Свобода, Равенство и Братство - или Смерть. Святых вытащили из ниш и заменили бюстами Брута (предателя и убийцы Юлия Цезаря), Жан-Жака (Руссо, французского философа, фактически, идейного вдохновителя революции) и Лепелетье (пламенного якобинца). На алтаре храма высится доска с Декларацией Прав Человека (программного документа Великой Французской революции, принятого в 1789 году). Все это говорит о том, что для Франса якобинская диктатура - это новая религия. Автор постоянно подчеркивает религиозную экзальтацию на лицах людей – как простых граждан, так и их вождей.

Фанатизм толпы хорошо показан в конце 4 главы, когда Гамлен встречает на улице кортеж, в центре которого якобинский вождь Марат. У Франса он изображен «человеком с желчным цветом лица», на плечах у него «ветхий зеленый плащ с горностаевым воротником», на голове «венок из дубовых листьев». «Женщины осыпали его цветами. Он смотрел вокруг желтыми пронизывающими насквозь глазами, как будто в этой охваченной энтузиазмом толпе выискивал врагов народа, которых надлежало разоблачить, изменников, которых надлежало покарать». «Триумфатор вступил, как Рок, в залу Конвента». Марат показан глазами почти влюбленного в него, безгранично верящего в него Эвариста - «Он чтил и любил Марата, который, страдая воспалением вен, больной, мучимый язвами, отдавал остаток своих сил на служение Республике…Он еще видел перед собою лихорадочный взор, чело, увенчанное символом гражданской доблести, лицо, выражавшее благородную гордость и безжалостную любовь; изнуренное недугом, высохшее, неотразимое, перекошенный рот, широкую грудь, всю фигуру умирающего исполина, который с высоты людской победной колесницы, казалось, обращался к согражданам: «Будьте, подобно мне, патриотами до гробовой доски!». В приведенном отрывке мы видим явную авторскую иронию по отношению к деятелям революции. Значит ли это, что данные образы написаны в сатирической традиции? Ответим на этот вопрос несколько позже, рассмотрев образ Робеспьера.

Робеспьер назван «мудрым Максимилианом» (тоже не без иронии). Вот Франс описывает выступление Робеспьера на собрании якобинцев - «…на трибуну поспешно поднялся молодой человек, остроносый, рябой, с покатым лбом, выступающим подбородком и бесстрастным выражением лица. Он был в слегка напудренном парике и голубом фраке, обрисовывавшем талию. У него была та сдержанность движений, та рассчитанность поз, которые позволяли одним насмешливо утверждать, что он похож на учителя танцев, а другим - именовать его более почтительно - «французским Орфеем»… Он говорил долго, цветисто и плавно. Витая в небесных сферах философии, он поражал молниями заговорщиков, пресмыкавшихся на земле… Гамлен испытывал глубокую радость верующего, который знает, в чем спасение и в чем погибель». В этом портрете замечательно подмечены некоторые особенности исповедников революционного террора: сочетание идеализма и жестокости, любви к абстрактному «человечеству» и презрения к конкретным людям.

Для понимания образа Робеспьера важна также сцена его прогулки в Марбефском саду, где Робеспьер также показан через восприятие Гамлена. Робеспьер прохаживается с собакой, слушает сельскую музыку, подает с улыбкой мелкую монету мальчику - словом, он - обыкновенный человек, внешне благополучный, но Гамлен замечает его худобу, его бледность, скорбные складки у рта, и таким образом звучит мысль: Робеспьер обречен, он несчастен, он одинок! Робеспьер погибнет от того самого Трибунала, который он учредил.

Таким образом, мы видим, что исторические деятели показаны Франсом как фигуры не сатирические и не героические, а как трагические, ибо они, не будучи злодеями от природы и преследуя возвышенные и гуманные цели, совершили роковую ошибку и стали злодеями, погубив и себя, и других людей (не только физически, но и морально). Кроме того, можно отметить такую особенность в изображении исторических лиц, как описание героев революции глазами иных персонажей, а также тот факт, что Робеспьер и Марат не являются главными героями романа, они отодвинуты на периферию повествования. Эти приемы впервые были применены основоположником жанра исторического романа в европейской литературе - Вальтером Скоттом. Вместе с тем произведение Франса отличается от Скотта своим скептицизмом: у Франса не столь важное место занимает тема любви (отношения Элоди и Гамлена написаны в ироническом ключе). У Франса иная философия истории, чем у романтика Вальтера Скотта, который верил в смысл истории и в силу добра. Франс близок к теории круговорота итальянского ученого 18 века Джамбатиста Вико, который пишет о цикличности развития в обществе, о возвращении и повторении в истории. В романе «Боги жаждут» показана бессмысленность переворотов: ведь в конце романа опять возвращаются аристократы и торжествуют буржуа, а якобинцы открывают путь новой диктатуре - Наполеона. Даже в любви все повторяется: Элоди говорит новому любовнику те же слова, сто и Гамлену.

Главным героем романа стал художник Эварист Гамлен – таким образом входит тема искусства и революции, искусства и политики. Гамлен поставил свой талант на службу революции - и погубил его. В конце повествования торговец Блез рассказывает о том, что после гибели Гамлена старьевщики покупают в лавках его холсты только для того, чтобы замазать их и написать на них новые картины. «Бедняга Гамлен! – восклицает Блез. – Из него, быть может, выработался бы первоклассный живописец, не займись он политикой». От природы Гамлен добрый, благородный человек, но, став членом трибунала, он становится убийцей. Безжалостно он отправляет на гильотину даже близких и знакомых людей - мужа сестры, гражданку Рошмор, которая и порекомендовала его вершить правосудие. Даже собственная мать называет его «чудовищем», а возлюбленная Элоди начинает его бояться. «Он добродетелен - он будет ужасен» - в таком афоризме сформулирован психологический парадокс подобных личностей (которых, кстати, было много в русских революциях 1905 и 1917 годов). Тема правосудия - одна из центральных в романе. Якобинцы сделали суд механическим и формальным: не особенно разбираясь в мотивах, они отправляют на гильотину целыми группами и бедняков, и аристократов, и буржуа. В беседе с одним из писателей Франс сказал: «Люди слишком несовершенны, чтобы вершить правосудие во имя добродетели».

Главное произведение Гамлена - большое полотно «Орест и Электра», на котором сестра (Электра) вытирает лоб уставшего, измученного Ореста. Обращение к античной мифологии, конечно, не было случайным. Миф об Оресте, который мстит за своего отца, убивая мать, имеет аналогии со всем происходящим в романе: якобинцы терзают Франции, осуществляя акт мести и мечтая о справедливости. Автор неоднократно подчеркивает, что голова Ореста на картине очень напоминает самого Гамлена. Любопытно, что Орест изображен не в момент деяния или замысла, а после него, он предстает не героической фигурой, а трагической, нуждающейся в сочувствии и помощи.

Античная тема связана также с еще одним очень важным персонажем, которого считают рупором авторской позиции - Бротто. Бротто – настоящий философ-эпикуреец: он один из немногих сумевших среди террора, смерти, голода сохранить бесстрастие и спокойствие духа. Он не произносит высокопарных речей, но он гораздо более милосерден по отношению к людям, чем якобинцы. С риском для собственной жизни он приютил у себя на чердаке двух бездомных и гонимых - девушку легкого поведения Атенаис и католического монаха-варнавита Лонгмара. Споры с монахом имеют философский характер и придают роману черты интеллектуального жанра. В этих беседах Бротто часто цитирует двух античных философов - Лукреция и Эпикура. (Они были близки и самому автору – Анатолю Франсу). Бротто постоянно ходит с томиком Лукреция – поэмой «О природе вещей» - это главное произведение римского философа-материалиста 1 века до новой эры, в котором утверждается, что познание природы - единственное средство от суеверия (религии). Лукреций верит в богов, представляя их как мельчайшие частицы-атомы в мировых пространствах, но не верит в бессмертие души. В этом Лукреций был последователем Эпикура. Бротто хочет подражать Эпикуру в стяжании безмятежности духа, в преодолении страха смерти. К Эпикуру он прибегает в своих спорах с Лонгмаром о Боге, смерти и бессмертии, т.е. в религиозных вопросах. Звучит мысль Эпикура о том, что «когда мы есть, смерти – нет, когда смерть есть – нас нет». Эпикур участвует также в разговорах Бротто и Лонгмара о теодицее (оправдание Бога, объяснение существования зла в мире). Большое количество несправедливостей, страшных казней и преследований ужасает Бротто, и он задает Лонгмару вопрос: «Где же милосердный Бог, в которого вы верите?» И далее - «Эпикур сказал: либо Бог хочет воспрепятствовать злу, но не может, либо Он может, но не хочет, либо Он и не может и не хочет, либо, наконец, Он хочет и может. Если Он хочет, но не может, Он бессилен; если Он может, но не хочет, Он жесток; если Он не может и не хочет, он бессилен и жесток; если же Он может и хочет, почему Он этого не делает?» Бротто пытается (при помощи Эпикура) решить эти сложнейшие вопросы чисто логически, на что ему и указывает монах, он говорит Бротто: «Ваш мудрец подходит к Богу, как к простому смертному, подчиненному законам человеческой морали». Но в целом доводы Лонгмара звучат не очень убедительно, хотя сам он как личность нарисован с симпатией. Дело в том, что Франс не верит в христианского Бога. Перед лицом смерти и Лонгмар, и Бротто ведут себя одинаково мужественно (одному помогает вера в Христа, а другому - Лукреций, с которым он не расстается до конца жизни). Однако не Бротто просит молитв у Лонгмара, а Лонгмар просит Бротто «помолиться за меня Богу, в которого вы еще не веруете. Как знать: быть может, вы даже ближе к Нему, чем я. Одно мгновение может все решить. Чтобы стать любимым сыном Господа, нужен всего лишь миг». Такие слова, по-существу, перечеркивают весь смысл монашеского подвига. Конечно, Франсу гораздо ближе и понятнее эпикуреец и материалист Бротто, чем верующий монах Лонгмар.

И, наконец, разберемся в смысле названия романа. В нем указан мотив языческого кровавого жертвоприношения. В роли богов выступают якобинцы, которые положили на алтарь революции невинные человеческие жизни, но и сами они стали ее жертвами.