Налет английской авиации и нападение торпедных катеров на Кронштадт 18 августа 1919 г.

После прибытия торпедных катеров в Биоркэ английский адмирал решил нанести сокрушительный удар Балтийскому флоту неожиданной комбинированной атакой авиации и торпедных катеров на Кронштадтскую гавань. Враги тщательно разработали план атаки, заключавшийся в уничтожении линкоров «Петропавловск и «Андрей Первозванный», эсминцев и других кораблей, т. е. в уничтожении всего боевого ядра флота. На рассвете 18 августа 1919 г., в 3 ч. 45 м., над Кронштадтом появились неприятельские самолеты. Они тотчас же были обнаружены по шуму моторов. Зенитные орудия крепости, приведенные в боевую готовность, еще до появления самолетов над фортами и гаванью, немедленно открыли огонь. Самолеты противника начали сбрасывать бомбы. На всех кораблях была пробита воздушная тревога.

Бомбы, сброшенные с самолетов, упали в Петровском парке, на территории пароходного завода и в средней гавани. Одна из бомб упала на баржу, стоящую у борта линкора «Андрей Первозванный».

На рейде дежурство нес эскадренный миноносец «Гавриил». Он первым заметил приближавшиеся английские торпедные катера и открыл по ним огонь. Выписка из вахтенного журнала эсминца «Гавриил» за 18 августа 1919 г., подписанная комиссаром 1-го дивизиона эсминцев товарищем В. Флягиным, точно и подробно рисует картину действий дежурного эсминца в этой чрезвычайно сложной обстановке:

В «3 ч. 47 м. налет аэропланов, о котором можно судить по падению бомб, шуму моторов и пулеметной стрельбе с аппаратов по миноносцу. Аэропланная тревога. Огня не открывали, не видя цели. Скрыли все огни. Минут через 15 после этого заметили слева по носу, но направлению на Ораниенбаум, последовательно два быстро идущих неприятельских моторных катера. Пробив боевую тревогу, открыли огонь и выстрелом из орудия № 2 утопили один из катеров вблизи нижнего створного знака Морского канала... Вслед за этим из-за Военного угла вышли и направились к Лесным воротам еще 3 катера, которые, входя в ворота, открыли пулеметный огонь по стенке и судам у нее. Выйдя из гавани, катера пошли вдоль нашего правого борта. Открыли по ним огонь из орудий и пулемета и утопили один катер у самых Лесных ворот, а второй на правом траверзе, в расстоянии около 1 кабельтова. В то же время два катера слева от нас, идя к Военному углу, обстреляли нас из пулеметов. Пулями пробиты борт и вентиляторы. Один из катеров показался опять из-за Военного угла, но, будучи обстрелян, скрылся за Военным углом. Прогревали машину и разводили пары в котле № 3. Послали шестерку спасать утопающих с потопленных катеров. Шлюпка вернулась с тремя английскими моряками, одним офицером и двумя [70] матросами. Послали шестерку вторично спасать людей, находящихся в воде.

5 часов. Из гавани вышли буксиры. Приказали им искать людей в воде.

5 ч. 5 м. Снялись с якоря. Продолжали слышать шум аэропланных моторов...

5 ч. 33 м.... Возвратилась шестерка. Всего взято из воды 9 человек, из них 3 офицера и 6 матросов. Всем раненым сделана перевязка. Снабдили их одеждой...

6 ч. 50 м. Отправили на пришедшем буксире девятерых англичан на берег при карауле.

7 ч. 3 м.... Отбой тревоги.

В дополнение к вышеизложенному доношу, что составившееся у меня впечатление таково: часть катеров прошла северным фарватером, а часть под южным берегом, причем их соединение было скомбинировано с налетом аэропланов. Катера, идущие с севера, появились внезапно из-за Военного угла, пробежали сравнительно очень небольшое пространство между ними и Лесными воротами вдоль стенки гавани и проникли в гавань. Эти катера, хотя и были своевременно замечены, но благодаря быстроте и краткости расстояния между Военным углом и воротами обстреляны из орудий не были. Из другой партии, шедшей с юга, один был утоплен, не доходя гавани, а другой, повидимому, не выдержал и повернул обратно. По выходе из гавани оба катера, пытавшиеся пройти к южному берегу по правому борту «Гавриила», были утоплены... Быстрота движения катеров, большое количество единиц (6) и очень малый промежуток времени, в течение которого все это произошло, чрезвычайно затрудняют восстановление точной картины маневрирования, но полагаю, что в общих чертах все вышеизложенное в достаточной мере соответствует действительности»{49}.

Эсминец «Гавриил», являясь дежурным кораблем по гавани, заметил приближение английских торпедных катеров и немедленно открыл меткий огонь по противнику. Все действия эсминца «Гавриил» в этой операции были безукоризненными и четкими и могут служить образцом поведения большевистского корабля в бою. Можно уверенно сказать, что зоркость и бдительность сигнальщиков с «Гавриила», сумевших во-время обнаружить вражеские катера, нападавшие с тыла, распорядительность командного состава, проявленное им хладнокровие я быстрота принятых решений, высокая выучка наших комендоров и умение их ориентироваться в сложной обстановке, бесстрашие и героизм советских моряков — все это сорвало выполнение хитро задуманного плана англичан.

Для полноты картины, характеризующей обстановку налета торпедных катеров и авиации англичан на Кронштадт, а также настроение и поведение личного состава в этом бою, приведу рассказ очевидца, бывшего электрика «Гавриила» т. Качкина: [71]

«На палубе все спали. Я сел за стол писать заметочку в свою газету о походах. Пока писал да проверял — время перевалило за 3 часа. Не успел я как следует просмотреть свою статейку, как вдруг слышу — взрыв. Выбегаю на палубу. Одновременно появляется дежурный командир. «Аэропланы». Снова вблизи взрыв бомбы. Дежурный командир быстро принимает решение: «Боевая тревога». Он моментально замыкает рубильник. Команда бегом бросилась на свои места. Командир эсминца был уже на мостике и. отдавал распоряжения. Я стал на подачу снарядов к орудию. Из погреба прислуга кричала: «Ребята, по одному вручную, к орудию». Через минуту раздался где-то недалеко от нас большой силы взрыв. Грянул выстрел с нашего корабля. Один другому моряки передавали: «Катера, катера». Я вскочил с очередным снарядом к орудию. Смотрю — в небо взвилась ракета зеленого цвета и, разделившись на два ярких шарика, исчезла в воздухе. Из гавани несутся два катера. Раздается наш залп, и первый запахал носом, быстро затонул. Через минуту раздается второй залп, и второй катер взрывается. На нем вспыхивает бензиновый бак. Разливаясь по рейду, горящий бензин освещал нас и большое пространство места боя. Катер тонул. С него неслись крики «камраде, камраде». В гавань врываются два новых катера, один проскочил мимо нашего борта. Оба осыпали нас фосфорически сверкавшими пулями из автоматов. Снова залп из орудий, и попадание в третий катер. Катер загорается. Отчаянный комендор кормового орудия с удовольствием восклицает: «Третий есть!». Слабее трещали автоматы. Появляются новые катера. Они, видя неудачу и пользуясь темнотой, кидаются в атаку с Ораниенбаумского берега. Но нашим метким огнем и этим попало на орехи. Не дойдя до нас, они повернули за угол стенки Военной гавани и скрылись. Горящий катер долго не тонул. В гавани стало тихо. Англичане плавали. Была спешно спущена шлюпка. Она два раза сходила за пленными и в третий раз доставила последнюю группу. В числе пленных был командир одного из катеров. Он был ранен тяжелее других. Моряки эсминца взяли его под руки и повели в кают-компанию. Он шел, потупив глаза, как пойманный вор. Разговор с пленными английскими матросами у нас происходил глазами, и кажется все было понятно и им и нам. В их глазах была написана просьба о пощаде. Всем девяти были срочно перевязаны раны. Переодели их в сухое белье. «Совсем стали как наши», — заметил один из наших моряков. Комиссар распорядился подать им чай с сахаром, и от скудного своего пайка мы уделили им ржаного хлеба.

Некоторые пленные англичане, повидимому, хотели нам втереть очки. Они рассказывали нашему начальнику, что будто бы пришли без торпед и вовсе никого не хотели топить. Они, дескать, пришли собирать подбитые самолеты. «Как же вы пришли без торпед? — спросили мы. — Кто же тогда развернул стенку против нас, эта ведь торпеда предназначалась для нас». Но они стояли на своем: «Нет, вас топить не стали бы». Начальник дивизиона, видя, что уличенные вруны начинают совсем заговариваться, [72] бросил с ними разговаривать. Английских пленных мы доставили в город. Так бесславно закончился налет английских бандитов»{50}.

Личный состав «Гавриила» в бою вел себя прекрасно. Пример мужества и героизма показывали коммунисты, особенно комиссар т. Лепешкин, организатор коллектива Васильев и другие. Образец командирского искусства показал т. Севастьянов — командир «Гавриила».

Английскими быстроходными катерами было подорвано торпедами учебное судно «Память Азова» (устаревший и малоценный корабль) и получил повреждение линкор «Андрей Первозванный». Учебное судно «Память Азова» от взрыва торпеды в носовой части корабля получило большую пробоину и село на грунт при крене в 60° на правый борт. Погиб один человек. Линкор «Андрей Первозванный» получил попадание торпедой в левый борт около 15-го шпангоута. Пробоина оказалась незначительной, были отвернуты только две броневых плиты и затоплены отделения: таранное, канатный ящик, помещение трюмных, провизионное и ледник. Корабль сел носом на 2 фута, Линкор «Андрей Первозванный» был срочно поставлен в док для. ремонта. На нем был убит один человек и двое контужены. Воздушная бомбардировка причинила незначительные повреждения. Комбинированная атака катеров и бомбардировочной авиации, проведенная англичанами в ночь на 18 августа 1919 г., потерпела полную неудачу.

После нападения англичан на Кронштадт созданная особая следственная комиссия изучила состояние боеспособности Балтийского флота и Кронштадтской крепости, выяснила оперативный замысел англичан и установила причины, которые способствовали неожиданному проникновению торпедных катеров на Кронштадтский рейд и в гавани. Командиры торпедных катеров от своего командования получили точную инструкцию (копия была найдена у пленных. А. П.) выполнения операции, имевшую три варианта: первый из них должен был быть выполнен в том случае, если они обнаружили бы вход в гавань совершенно свободным, второй — в случае обнаружения в воротах бонов, которые они не могли бы развести или уничтожить, и третий — в том случае, если обнаруженные боны они смогли бы развести. Каждому катеру во всех трех вариантах даны были совершенно точные, исчерпывающие приказания, сводящиеся к следующему: 1) уничтожение сторожевого эскадренного миноносца на малом рейде; 2) уничтожение учебного судна «Память Азова»; 3) уничтожение «Андрея Первозванного»; 4) уничтожение «Петропавловска»; 5) уничтожение «Рюрика»; 6) уничтожение «Авроры» и «Дианы»; 7) уничтожение батопорта среднего дока.

Катера сопровождались гидросамолетами, на обязанности которых лежало «показывать дорогу катерам» и в случае гибели одного из них подбирать людей. [74]

В Биоркэ возвратился только один катер из семи. По признанию самих англичан, три катера были уничтожены во время атаки; один, поврежденный огнем нашей артиллерии, был уничтожен самими англичанами, а два утонули во время буксировки из-за серьезных повреждений корпуса. Таким образом, во время атаки 18 августа нами было уничтожено 6 английских быстроходных торпедных катеров. Во время атаки были убиты командиры катеров №№ 4, 6, 8 и пять матросов, многие ранены и девять человек взяты в плен (из них три офицера).

Комиссия дала весьма высокую оценку боеспособности кораблей Красного Балтийского флота и крепости, но отметила ряд упущений: 1) отсутствие организации охраны гаваней (охрана рейдов имелась); 2) отсутствие заграждений ворот гаваней; 3) отсутствие наблюдения собственно на побережье острова; 4) неудовлетворительность системы связи фортов и батарей со штабом Кронштадтской крепости. Комиссия одновременно подчеркнула, что катера противника были замечены всеми существовавшими элементами обороны крепости — это обстоятельство свидетельствовало об удовлетворительной постановке службы на фортах и батареях. Особо была отмечена боевая работа эскадренного миноносца «Гавриил», который во-время заметил врага и метким огнем расстрелял почти все катера, ворвавшиеся в гавань.

19 августа, на другой день после налета торпедных катеров и авиации на Кронштадт, наша бомбардировочная авиация ответила сильным ударом по Биоркэ. Эскадрилья бомбовозов и два истребителя Красного Балтийского флота в 4 ч. 20 м. атаковали аэродром и железнодорожный узел противника в Биоркэ. При этой атаке летчики сбросили 17 бомб общим весом 10 1/2 пудов и, кроме того, 3 зажигательных бомбы. Аэродром и железнодорожный узел обстреливались пулеметным огнем. По данным финской печати, налет на Биоркэ нанес серьезные повреждения казармам и железнодорожным сооружениям.

С 23 по 30 августа английская авиация совершила на Кронштадт 14 налетов, но эти налеты почти не принесли никакого вреда городу и кораблям Балтфлота. 28 августа авиацаия Балтийского флота, несмотря на неблагоприятную погоду, сбросила 6 бомб в районе гавани Териоки. Красная авиация парализовала действия англичан в воздухе.