Глава 27. Первая и Вторая книги Хроник

 

Две Книги Хроник занимают последнее место в каноне еврейской Библии, поэтому богословские утверждения, собранные в них, представляют собой важную кульминацию всей ветхозаветной истории. По иронии судьбы, несмотря на столь намеренное и удачное расположение этих книг, христиане практически не изучают и не используют их. Без сомнения, подобное пренебрежение связано с общим слегка антисемитским отношением христиан к библейской литературе послепленного периода как к чему–то карикатурному, сугубо еврейскому и, следовательно, ненужному для христианина. Сейчас, благодаря нескольким серьезным читателям Библии, как евреям, так и христианам, происходит осторожная, но важная переоценка Книг Хроник, в ходе которой христиане обращают все больше внимания и на богословие, и на интерпретацию, запечатленные в их тексте.

Первая и Вторая книги Хроник прослеживают мировую историю и историю Израиля «от Адама» (1 Пар 1:1) до начала послепленного восстановления в 538 году до н. э. (2 Пар 36:22–23). В них дана удивительно широкая картина прошлого, свободно и образно переплетенного с исторической спецификой послепленного иудаизма. Именно его и хочет описать автор текста, и именно о нем он приносит свое свидетельство. Эти книги содержат адаптированные к персидскому периоду предания из еврейской истории. В персидский период, когда Иудея была всего лишь имперской провинцией, единственной сферой, где иудаизм мог сохранить свободу мысли, веры и действий, было богослужение.

Процесс создания этой расширенной и переработанной версии еврейской истории был таким же, как процесс создания практически всех книг Священного Писания: на основании древних источников, при помощи богатого воображения создавались новые тексты, с последовательным изложением богословских взглядов, отраженных в комментариях интерпретаторов. Этот процесс оставил след на всех произведениях, вошедших в Ветхий Завет. Только в данном случае этот процесс особенно интересен, поскольку исходным материалом для него послужили в основном тексты, сохранившиеся в традиции до нашего времени. Можно сказать, мы имеем дело с Писанием, использующим текст Писания. Так, например, пространный пересказ монархического периода в Книгах Хроник основан преимущественно на «истории монархии», описанной в Книгах Царей.

Изучать элементы интерпретации в Книгах Хроник особенно интересно, поскольку, благодаря Книгам Царей, у нас существует возможность их проверки. Следует, однако, сразу предостеречь против того, чтобы называть Книги Царей «источником», а Книги Хроник – «интерпретацией». На протяжении многих лет среди ученых бытует мнение о том, что Книги Царей – более или менее надежный исторический источник, тогда как Книги Хроник – художественное произведение, совершенно недостоверное исторически. Вместе с тем, как уже было показано при анализе Книг Царей, «история монархии», описанная в них, тоже не может считаться «достоверной историей», поскольку при ближайшем рассмотрении также оказывается сознательной творческой интерпретацией истории. Книги Хроник, таким образом, оказываются интерпретацией исторических преданий, опирающейся на другую интерпретацию, весьма вольно обращающуюся с памятью о прошлом. То есть в плане «исторической достоверности» у Книг Царей нет никакого преимущества перед Книгами Хроник, поскольку обе «истории» на самом деле являются плодом усилий интерпретаторов, хотя и по–разному расставляющих акценты, работающих, исходя каждый из своих собственных жизненных обстоятельств и убеждений.

В Книгах Хроник мы имеем дело с достаточно свободным, ничем не скованным изложением прошлого, настолько свободным, что Герберт Тарр однажды заметил:

 

 

Итак, это не история, это великая опера

(Tarr 1989, 508).

 

 

Образ, выбранный Тарром, тем более уместен, что на протяжении большей части текста Израиль предстает в виде хора, поющего о собственном преодолении трудностей, встреченных на историческом пути. Без сомнения, такой способ изложения возник под влиянием храмового музыкального сословия послепленного периода. Подобное обращение к прошлому позволяет установить связь между прошлым и настоящим, обеспечивающую легитимацию, достоверность и жизнеспособность современного иудаизма.

 

 

Параллельно тому, как прошлое обретало все большую святость в глазах последующих поколений, рос разрыв между окружавшей их сложной реальностью и реальностью, описанной в Библии. Этот разрыв, являясь неизбежным следствием исторического развития, подрывает стабильность обеих реальностей. Во–первых, для молодого поколения прежняя история перестает быть актуальной, равно как и нормы, господствовавшие в древности, больше не соответствуют современным потребностям и устремлениям. Во–вторых, современные институции, религиозные доктрины и ритуалы утратили корни, отошли от авторитетных источников, придающих им легитимность.

Книги Хроник – серьезная попытка преодолеть этот разрыв. Пересказывая историю формирования израильского государства, Хронист наделяет новым смыслом обе составляющие: прошлое излагается таким образом, что существовавшие когда–то государственные институты и религиозные принципы снова обретают актуальность, современность же заново обретает легитимирующую ее основу, соединяясь с первоисточником – периодом становления в истории народа.

Таким образом, Книги Хроник – всеохватное выражение вечного стремления к обновлению и оживлению религии Израиля. В них предпринята исключительно важная попытка подтвердить значительность современности без отрыва ее от источников прошлого. Фактически они укрепляют связь между прошлым и настоящим, заявляя о преемственности, существующей между ними в религии и истории Израиля

(Japhet 1993, 49).

 

 

Книги Хроник отчетливо разделяются на четыре части. Первая, 1 Пар 1–9, поражает и удерживает внимание читателя за счет самой длинной из всех библейских генеалогий. Генеалогия – простой способ кратко изложить значительный отрезок истории. Это еще и способ показать глубинную связь настоящего с прошлым, превращающую настоящее в продолжение прошлого. Говоря о генеалогиях, следует обратить внимание на следующее.

1. В 1 Пар 1:1–24 история человечества возводится к Адаму. Эту же картину мы наблюдаем в Быт 5:1–2 и в Евангелии от Луки, где к Адаму возводится родословие Иисуса (Лк 3:23–37). Затем генеалогическое древо описывает потомков трех сыновей Ноя, равно как и Быт 10:1–32 и 11:10–26, и доходит до Авраама, с которого начинается история Израиля.

2. Примечательно, что автор генеалогии, описывающий историю общины, происходящей от Исаака, делает паузу, чтобы перечислить потомков Измаила, который тоже является неотъемлемой частью истории в целом (1 Пар 1:28–54). Этот факт особенно интересен, учитывая явно враждебное отношение к его потомкам, имевшее место в персидский период, например, отношение к Едому, описанное в Книге пророка Авдия (см. 1 Пар 1:43–54).

3. Неудивительно, что особое внимание уделяется роду Давида и Соломона, играющих основные роли в последующем повествовании (3:1–24).

4. Глава 6 полностью посвящена генеалогии «сынов Левия» (см. также 9:14–33). Это важно, поскольку позже левиты фигурируют в тексте как «храмовые певцы». Отдельно названы Корей (6:37) и Асаф (6:39), упомянутые также в Книге

Псалмов (Пс 41; 43–48; 49; 72–82). Как показали Герхард фон Рад и Джейкоб Майерз, «назидания» левитов представляют собой очень важный с богословской точки зрения материал в Книгах Хроник. Столь же важна и связь между Книгами Хроник и левитским интерпретаторским кругом.

5. В стихах 9:35–44 приведена генеалогия Саула, хотя, в принципе, эти книги почти ничего не говорят о царях Севера. Здесь и в 10–й главе Саул описан как «первый царь», подготавливающий место для Давида. Кроме того, неверность Саула служит контрастным фоном для последующего описания славы Давида. В книге лишь вкратце говорится о низложении Саула за «неверность» и о передаче царства Давиду (10:13). Таким образом, сжатая генеалогия подходит к правлению Давида, ставшего главным объектом всего исторического изложения.

Вторая часть 1 Пар – рассказ о Давиде, гл. 11–29, с кратким упоминанием в главе 10 переходной фигуры Саула. Очевидно, что в данном случае автор хроники рассказывает о правлении Давида несколько иначе, нежели это делает автор Первой и Второй книг Самуила. Он оставляет без внимания значительную часть старого повествования, так как хочет изобразить Давида и Соломона «без малейшего пятнышка» (Tarr 1989, 498). Для этого он полностью опускает борьбу между Давидом и Саулом, борьбу Давида за власть, равно как и его борьбу с собственными сыновьями. В этом варианте истории Давид вообще не воюет ни ради обретения трона, ни ради его удержания. Его правление изображается спокойным и безмятежным, а сам он – носителем вечных обетовании ГОСПОДА, данных его династии и общине. Особый интерес представляет «вечный обет», описанный в главе 17. Однако гораздо более важен рассказ о подготовке к строительству Храма в Иерусалиме. Именно Давиду доверено полностью подготовить все материалы, хотя непосредственное строительство отложено до правления его сына (гл. 22–26). В этих главах Давид занят планами по украшению будущего Храма, он назначает левитов и ааронидов храмовыми музыкантами и привратниками. Таким образом, практически вся история Давида в этих книгах связана с установлением легитимного культа.

Особое внимание эта традиция уделяет связи Давида с Соломоном: Соломон должен будет построить Храм, для чего Давид приготовил все необходимое (28:2–29:30). Несмотря на то, что рассказ о Соломоне начинается только во Второй книге Хроник, упоминания о нем, позволяющие связать воедино отца и сына, – неотъемлемая часть последних глав первой книги. Кульминация рассказа о Давиде – стихи 29:10–22, описывающие щедрое приношение Давида ГОСПОДУ. Слова стиха 29:14 широко используются в молитве предложения при возношении святых даров во время литургии:

 

 

Но от Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе.

 

 

Третья часть повествования, изложенного в Книгах Хроник, рассказывает о Соломоне, возводящем Храм (2 Пар 1–9). Рассказ о Соломоне подобен рассказу, содержащемуся в 3 Цар 3–11, где сюжет о постройке Храма обрамлен другими историями. Порядок материала в Первой книге Царей таков:

 

 

другие материалы 3 Цар 3–4

храмовый материал 3 Цар 5–8

другие материалы 3 Цар 9–11

 

 

То же самое мы видим и здесь:

 

 

другие материалы 2 Пар 1

храмовый материал 2 Пар 2:1–7:11

другие материалы 2 Пар 7:12–9:31

 

 

Таким образом, истории о строительстве Храма занимают в обоих повествованиях центральное место. В Книгах Хроник рассказу о Храме уделено больше внимания. Вероятно, это связано с той важной ролью, которую, по мнению автора текста, играет Храм в легитимации культа. Однако, в отличие от Первой книги Царей (11:1–9), автор Книг Хроник не говорит о Соломоне ничего негативного.

Последняя часть повествования рассказывает о династии Давида, начиная от Ровоама, вступившего на престол в 962 году, до падения Иерусалима в 587 году до н. э. (2 Пар 10:1–36:23). Описание династии давидидов здесь практически полностью совпадает с описаниями Первой и Второй книг Царей. Лишь изредка автор добавляет нечто новое. Самая примечательная особенность этого текста – практически полное пренебрежение историей царей Северного царства. Они упоминаются лишь тогда, когда они как–то вмешиваются в историю Южного царства. Это опущение столь же значительно, как и опущение цикла историй об Илии и Елисее. Елисей лишь кратко упомянут в связи с историей Иорама (21:12), равно как и Михей, сын Иемвлая, в 18:4–27. Однако общая канва сюжета остается прежней: как и в Книгах Царей, в Книгах Хроник разрушение Иудеи считается неизбежным следствием нарушения предписаний Торы, данной ГОСПОДОМ.

Безусловно, в случае Книг Хроник мы имеем дело с переписыванием истории Израиля. Прошлое перекраивается и искажается на все лады так, чтобы соответствовать потребностям современной автору реальности. Собственно, эта традиция и не претендует на «историческую точность». Ученые Нового времени не понимали этого и тщетно искали в тексте «объективность». Возможно, читателям–христианам следует обратить внимание на гибкость и художественность, присущие еврейскому взгляду на прошлое (Yerushalmi 1982; Brueggemann 1991). «Написание истории» всегда было связано с поиском компромисса. Яркое тому свидетельство – четыре новозаветных истории о жизни Иисуса. Стоит поразмыслить о том, насколько ошибаются современные исследователи Писания, пытаясь отделить «цель» от «средств» (Stendahl 1962, 418–420). Автор Книг Хроник понимал все гораздо лучше. Мы вполне можем поучиться у него, предоставив свободу собственной фантазии.

Особого внимания заслуживают и последние стихи книги, 36:22–23, следующие за описанием падения Иерусалима (36:15–21). Они заменяют окончание девтерономической истории, стихи 25:27–30 Второй книги Царей (эти же стихи цитируются в конце Книги пророка Иеремии [52:31–34]). Подобная замена примечательна еще и тем, что текстологическая традиция пророчеств Иеремии играет значимую роль в завершении рассказа о судьбе Иерусалима во 2 Пар 35:25; 36:12, 21, 22. В этой книге нет загадочного упоминания о спасении Иехонии, упомянутого в 4 Цар 25:27–30, поскольку будущее для ее автора не связано с мессианской ролью царского рода потомков Давида. Для него Кир, царь персов, благоволивший к евреям, становится залогом их будущего. Кроме того, в Ис 45:1 Кир назван «помазанником» и, судя по всему, занимает в сознании евреев место, которое некогда занимал Давид. В тех условиях, в которых жил Израиль в период создания Книг Хроник, для того чтобы иметь хоть какую–то надежду на выживание, он был вынужден считаться с персидской властью.

Благодаря доброй воле Кира (получившего власть от ГОСПОДА) евреи обрели надежду на будущее и разрешение вернуться и восстановить свою страну. Восстановление стало решающим моментом в жизни переселенцев, от которых теперь зависело дальнейшее развитие иудаизма. В последних стихах книги сами персы признают приказ «Бога небесного», управляющего всеми народами, восстановить Иудею. Данные слова сближают это очень конкретное событие с «историей Адама», изложенной в начале книги. Мировая история, история человечества выливается в надежду евреев на будущее.

2 Пар 36:22 – это продолжение цитаты из Книги Иеремии:

 

 

ГОСПОДЬ возбудил дух царей Мидийских, потому что у Него есть намерение против Вавилона, чтобы истребить его, ибо это есть отмщение ГОСПОДА, отмщение за храм Его

(Иер 51:11, см. также Ис 41:2–4, 25; 45:13).

 

 

Долгожданное восстановление Иерусалима теперь начато самим ГОСПОДОМ. Божественным посредником, однако, становится Кир, поэтому переселение осуществляется с разрешения и, вероятно, при финансовой поддержке Персии, действующей от имени ГОСПОДА. Судя по всему, предводители движения восстановления, Ездра и Неемия, всегда помнили о своей собственной «связи с Персией», поэтому восстановление было не только актом проявления еврейского религиозного самосознания, но и актом сознательного примирения с империей. Иначе восстановление вообще было бы невозможно.

Христиане могут придавать особое значение последним стихам 2 Пар, являющимся в то же время последними стихами последней книги заключительного раздела Библии и, следовательно, последними стихами еврейской Библии в целом. Авторам этого текста пришлось «пережить множество лишений и избежать многих ловушек» – лишений плена и ловушек, расставленных персидскими властями. Однако кульминация Книг Хроник и, следовательно, Библии в целом – это выражение непреклонной веры. Прежние обетования все еще остаются в силе, еврейство по–прежнему остается ключом к мировой истории и ее кульминацией. Таким образом, в своей нынешней форме библейский текст дает ответ перед лицом требований и притязаний, выражаемых персидскими правителями. Евреи могут страдать, но их нельзя победить, поскольку ГОСПОДЬ даже действия империи может направить на благо иудаизма. Тарр отмечает удивительное умение евреев приспосабливаться к любой имперской реальности:

 

 

Итак, за разрушительным вторжением вавилонян, разрушением Храма и пленением евреев последовало поразительное действие, чудо, сотворенное самими евреями. Они стали единственным народом Древнего мира, лишенным и своей страны, и своей религии, но сохранившим и религию, и социальную идентичность, живя в плену. Обычно переселенные народы ассимилировались. Именно это произошло с «десятью потерянными коленами Израиля»… Затем последовало другое чудо: по приказу царя Кира значительное число евреев, расставшись с благополучной жизнью в Вавилоне, возвратились и отстроили Второй Храм (примерно в 516 году до н. э.)

(Tarr 1989, 510).

 

 

Трудно переоценить значение происходивших тогда событий:

 

 

Как этому народу удается выводить из себя философов истории, подобных Арнольду Тойнби? Дело в том, что евреи, живущие в соответствии с Законом, всегда нарушали законы систематической философии истории. Ни одна из существующих теорий не дает удовлетворительного ответа на вопрос о том, почему народ евреев все еще продолжает существовать. Непостижимая тайна!

Греки создали искусство трагедии, евреи пережили ее – и выжили. Древние народы во время мистерий поклонялись умирающим и воскресающим богам, народ Израиля, предавший анафеме подобные верования, пережил и это тоже. Евреи должны были умереть бессчетное количество раз, исчезнуть. Все прочие древние цивилизации исчезли, и только евреи упорно продолжают сопротивляться, снова и снова возвращаясь к жизни. И не только к жизни: к созиданию, служа закваской для других народов, внося громадный вклад в развитие человечества на протяжении всех эпох. (Задумайтесь только, насколько больше они могли бы дать, имей они возможность жить в мире!)

Неудивительно, что евреи пугают. Раздражающе, нагло, вызывающе, злорадно, непостижимо они отказывались покоряться смерти и даже временному притеснению. Не это ли стало основной причиной антисемитизма? Вы подчинили, ограбили, оклеветали, изнасиловали, изувечили, замучили, распяли и сожгли этот народ, – что еще можно было сделать, кроме как уничтожить его раз и навсегда? Или, может быть, что еще сложнее, понять, наконец, особую связь этого народа с Божеством?

Может быть, все–таки еврейская Библия права, и Бог, хранящий народ Израиля, действительно живет и действует на протяжении тысячелетий, исполняя свою часть Завета, как Он когда–то и обещал?

(Tarr 1989, 510–511).

 

 

Нетрудно понять, почему слова о надежде и открывающейся возможности, запечатленные в этих двух стихах, настолько важны для евреев. Более того, нетрудно понять, как эти слова вошли в современную жизнь, став рациональной основой для современного Государства Израиль. Это совершенно особое государство, способное помнить и, – с другой стороны, – пытающееся забыть то, о чем тоже следует помнить.

Как бы то ни было, заключительные слова еврейской Библии (2 Пар 36:22–23) прямо противоположны последним стихам христианского Ветхого Завета (Мал 4:5–6). Оба обещания относятся к будущему, но это будущее видится совершенно по–разному. Важно уважать эту разницу, относиться к ней серьезно: иудаизм сосредотачивается на земле обетованной и Торе, христианство – на Мессии, грядущем и к язычникам и к Израилю:

 

 

Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко,

по слову Твоему, с миром,

ибо видели очи мои спасение Твое,

которое Ты уготовал пред лицем всех народов,

свет к просвещению язычников

и славу народа Твоего Израиля.

 

(Лк 2:29–32)

 

Эта различие очень важно, и не следует пытаться смягчить его. Однако то, что находится вне этого различия, евреи и христиане должны стремиться прочитывать вместе, насколько это возможно (Brueggemann 2003). И Мал 4:5–6, и 2 Пар 36:22–23 – предсказания, благодаря которым становится ясно, что Бог может сотворить для народа книги чудо, которое мы не в состоянии даже представить (см. 1 Ин 3:2). Нам остается только продолжать читать текст, задумываясь об отличиях, уважая их и ценя общее будущее во всех его проявлениях, уготованное Богом, в руках которого указанное будущее и находится.