Явление в снах друга мужа и брата мужа после их смерти.

Потом в 93-м году погибает 26-тилетний брат мужа трагической страшной смертью. Но перед этим, как ни странно, тоже молодой человек. У него порыв души был, хотя он был убит, зверски убит. У него накануне... Перед Пасхой это произошло. Он действительно, все знали, пошел в Храм. Очень плакал, каялся в своих грехах, как ни странно, будучи совершенно современным молодым человеком московским. И после этого попросил у всех за день до смерти прощение − порыв души. Всем перед смертью говорил, что он скоро умрет, хотя он знать об этом никак не мог, потому что был зверски убит внезапно. И вот само по себе после его смерти начали происходить, может быть он действительно видел ту сторону жизни. О нас начал молиться, о вразумлении нашей семьи. Но произошли, конечно, удивительные вообще события. Мало того, что мы действительно слышали, как на 39-й день, всей семьей, что даже дочь проснулась маленькая, малолетняя, что как будто хлопнули дверью входною. А мы жили в сталинском доме, была цепочка на дверях. И даже муж вскочил: "Что? Ты дверь разве не закрыла что ли на ночь?" Я действительно пошла, мы все подскочили, и он, и я к этой двери, что кто-то ходит у нас по квартире. У нас по квартире кто-то ходит. Наверное, воры. И когда мы подбежали к двери, то дверь совершенно была закрыта на все замки, и тряслась цепочка. Это невероятно, но цепочка тряслась на двери. Потом было явление убиенного его брата, как тоже в тонком сне. Это был первый такой вот случай, когда уже, наверное, месяца через два после смерти я спала у мамы в тот день, у своей мамы. И прям явно эта комната была показана во сне, что входит Саша в двери, в комнату. Я сплю на диване. Как бы я просыпаюсь, смотрю. И освещается вся комната, и он с такой радостью говорит: "Я живой!", − называя меня по имени, говорит: "Я живой! Я не умер! Я живой!" Я даже не передам интонации его, которые были в голосе. Но это был такой голос пронизанный радостью, что эта радость даже передалась мне. Единственное, что я ему, воспринимая как бы его вместе с тем умершим, вместе с тем в виде, явно, очевидно, что человека мне показывают живым. Это было не как вот размыто из сна, а прям явно, как явь. Я единственно, конечно, изумленно говорю, что: "Саша, ты не можешь быть живой. Ты две недели во втором морге на Фрунзенской провел. Тебя всего изрезали. Трепанация черепа была. Ты не можешь быть живой. А он с такой радостью встает, говорит, что: "Я живой! Я действительно живой!" Это была радость такая. Он встает на коленочки, раздвигает свои волосы. Я его в изумлении вижу, что там никакого даже шрама, как, как бы, ожидалось от трепанации черепа, ничего вообще нет. И эта радость настолько, вот как он встал передо мной на коленочки, показав свои волосы... И вот эта радость... Не было страха, вот как бывает у неверующих перед покойным. А именно была вот эта радость. Даже меня вот всю пронизывала как бы. За него радость, что он живой. Я в этот момент проснулась. Такое ощущение было, что он явно находился минуту назад в комнате.

Потом тоже был удивительный сон какой-то. Я до сих пор не могу понять, что это был за сон. Когда я видела ранее его друга, получилось так, что подряд в начале 90-х погиб его друг, а в 93-м погиб брат мужа. И в результате получается, что почему-то случился удивительный сон. Тогда для неверующей. Я не могла понять совершенно, что это значило, потому что снилось мне... Тогда в Крылатском еще восстанавливался в начале 96-го года Храм Рождества Богородицы. И соответственно тоже как бы на источниках как бы осыпалась вот часть, расползался там песок. Потом посадили елочки, деревца люди, вот как бы все-таки восстанавливали уже источник... чудотворный источник Рудненской Божией Матери. А в те годы действительно еще как бы был склон. Песчаный с одной стороны. Постоянно сползал песок. Именно этот склон почему-то снился. Я поднимала неимоверно тяжелый огромный колокол. Я знала, я неверующая знала, что он должен обязательно непременно звонить. Они как на облаке стояли раньше погибший друг... Вот, как сказать, видение такое было. И Александр, вот, убиенный брат мужа. /Часть 1. 18 минут/ И между собой переговаривались, что она его не поднимет. А у меня ноги сползали по этому песку. Я падала. Пыталась опять поднимать и опять падала. И получалось, что как бы от этого возникало чувство, как бы ну, отчаяния что ли, что я понимала, что это надо. Надо его, почему-то я знала во сне. Надо его непременно поднять, этот огромный колокол. Вместе с тем я понимала, что сил на это нет, не хватает. И вот эти странные слова были. Я слышала, как бы, они не со мною, а между собою разговаривали, что она одна его не поднимет. Ей надо помогать. Странным этот, совершенно непонятным был сон. И буквально уже с начала 94-го года. Вот. Буквально где-то январь, февраль месяц 1994-го года был показан этот сон-видение.