Послушание небесному призыву

Только через много лет, когда Хадсон Тейлор мог оглянуться назад на весь путь, по которому его вел Господь, на него произвел впечатление тот факт, что каждый важный шаг в развитии миссии проистекал или был напрямую связан с периодами болезни или страданий, благодаря которым он особенно полагался на Бога. Именно это должно было произойти и сейчас, как будто требовалась более глубокая духовная подготовка, прежде чем он смог бы получить ответ на следующую молитву:

Прошу, Господь, о еще пятидесяти или ста местных евангелистах и о таком количестве лидеров-иностранцев, которое понадобится, чтобы открыть остальные районы в провинции Чжэцзян; а также о людях, которые смогут обосноваться в девяти еще незанятых провинциях. Прошу во имя Иисуса. Благодарю Тебя, Господь Иисус, за обетование, в котором я могу быть уверен. Дай мне необходимые крепость тела, мудрость, благодать души, чтобы делать Твое великое дело. Аминь.

Что касается внешних переживаний, то их было предостаточно, чтобы повлечь за собой серьезную болезнь, которая внезапно овладела им, прежде чем он смог добраться до своего временного пристанища в Фенхуа. В самую суровую пору зимы он неделями почти непрерывно находился в дороге и испытывал необычное даже для него физическое и умственное напряжение. Его так часто вызывали по делам, что в течение трех месяцев Хадсон почти не видел свою супругу. Десять недель из двенадцати проводились в разлуке, хотя они планировали и всем сердцем желали встретиться. Приблизительно в середине декабря 1873 года они после долгой разлуки нашли друг друга в пустующем доме миссии в Фенхуа и были счастливы наконец оказаться вместе, странно сказать, фактически впервые в жизни! Однако краткий медовый месяц был вскоре прерван вызовом Хадсона для врачебной помощи в серьезной болезни.

Подождав, когда придет кули с его вещами, которого он оставил позади, стремясь поскорее встретиться со своей любимой, Хадсон Тейлор еще раз отправился через горы. Это было отчаянным предприятием, принимая во внимание январские бури на тех высотах, когда более чем одна снежная лавина может обрушиться буквально из-за оставленных на снегу следов. Хадсона одолевало крайнее беспокойство о мисс Блэчли и детях, а также недостаток денежных средств в Китае.

Наконец его физические силы ослабли от чрезмерного напряжения, и не успели его пациенты выздороветь, как сам доктор слег с лихорадкой и был настолько обессилен болезнью, что вряд ли мог вернуться в Фенхуа. Какими безнадежными теперь казались последствия этого шага веры! Неделю за неделей он беспомощно лежал и страдал, не в состоянии ничего делать, кроме как ожидать Господа. Ни о чем, что было запланировано для него в Божьем предвидении, Хадсон Тейлор не знал. Он знал только, что Бог дал ему в какой-то мере увидеть цели, которые были у Него на сердце; что он в некоторой степени разделял сострадание Христа к заблудшим и погибающим; и что любовь, по которой он ощущал острую тоску, была Его бесконечная любовь. Что эта любовь, эти цели найдут дорогу к благословению — он не мог сомневаться. Поэтому он только молился, держась верой за небесное видение и будучи готов идти вперед, как только Господь откроет путь. Никогда движение вперед не казалось менее возможным. Но в открытой перед ним Библии была запись о его взаимоотношениях с Богом, и в сердце он был убежден, что даже для внутренних провинций — западного ответвления миссии, которое он желал насадить как ступень к дальнейшему продвижению вглубь страны, — Божье время почти пришло.

В то время, пока он лежал и медленно выздоравливал, ему в руки попало письмо, которое в течение двух месяцев шло из Англии. Оно было от неизвестного друга, миссис Грейс из Уикома, графство Бакингемшир, которая только недавно заинтересовалась миссией:

Дорогой Сэр, слава Богу, в ближайшие два месяца я надеюсь предоставить в распоряжение Вашего совета для дальнейшего расширения миссионерской деятельности Внутренней миссии 800 фунтов. Пожалуйста, не забудьте, на новые провинции... Мне кажется, бланк Вашей квитанции великолепен — «Господь — наше Знамя: Он обеспечит». Если применяем веру и возносим хвалу, я уверена, Иегова отметит это.

Восемьсот фунтов для «новых провинций», для «дальнейшего расширения» работы во внутренних районах — выздоравливающий едва мог поверить, что он прочитал правильно! Разве мог написать эти слова тот, кто не знал, какую душевную тревогу он испытывал все эти месяцы? Казалось, что самые глубокие тайны его сердца смотрят на него с листка иностранной писчей бумаги. Даже до того, как он записал молитву в своей Библии, письмо уже было отправлено, и теперь оно пришло вместе с чудесным подтверждением, как раз в самый нужный момент.

Прямо из комнаты, где лежал в болезни, Хадсон сразу же отправился в долину Янцзы, и весенние дни стали свидетелями счастливого собрания в Чжэньцзяне. Там, как и почти на всех миссионерских пунктах, в маленькую группу верующих пришла новая жизнь. В церковь принимались новообращенные, а местные лидеры возрастали в благодати и приносили все больше плодов. Старшие миссионеры, несмотря на все нужды своих больших районов, были настроены более оптимистически, а молодым людям, достигшим хороших успехов в освоении языка, не терпелось заняться деятельностью первопроходцев. Те, кто мог покинуть свои пункты, приехали на конференцию с Хадсоном Тейлором для того, чтобы провести неделю в молитве и общении, прежде чем он вместе с Джуддом отправился вверх по реке на поиски дома для нового западного филиала миссии.

Хотя финансовое положение миссии нисколько не улучшилось, Хадсон Тейлор писал своей матери с радостью и уверенностью:

Я нисколько не беспокоюсь, хотя за последний месяц у меня на руках не было ни единого доллара на насущные нужды миссии. Господь позаботится об этом.

Снова цитируя гимн, который они ежедневно пели во время конференции — «Так или иначе, Господь позаботится» — он писал мисс Блэчли немного позднее:

Я уверен, если только мы будем ждать, Господь позаботится о нас... Вскоре мы, т.е. мистер Джудд и я, едем посмотреть, можно ли найти дом в Вучанге, откуда хотим направиться на запад Китая, как только Господь позволит. Теперь, хотя мы и слабы, нас побуждают к этой работе, во- первых, нужды провинций, где еще не было проповедано

Евангелие, а, во-вторых, финансовая возможность начать там работу, хотя на основные нужды у нас денег нет... Я не представляю, откуда мы получим средства на следующий месяц, хотя абсолютно уверен, что помощь придет. Господь не может нас оставить, и Он нас не подведет.

В апреле он писал своей супруге: «Вчера у нас на руках было шестьдесят семь центов! Господь царствует; в этом моя радость и уверенность». А когда денег было еще меньше, он говорил мистеру Боллеру: «У нас есть это и все обетования Божьи».

В тот период еще одно обстоятельство беспокоило Хадсона больше, чем недостаток средств. Он боялся, что его друзья в Англии, желая помочь, будут собирать пожертвования на собраниях или даже лично обращаться к людям с просьбой о денежных средствах. То одному, то другому он очень убедительно писал по этому поводу, умоляя так не поступать. Испытание, которое они проходили, по его мнению, не было причиной для того, чтобы менять принципы работы миссии. Уведомляя о получении одного из щедрых пожертвований Джорджа Мюллера, он писал в начале апреля:

Работа, в целом, процветает, и мы чувствуем себя счастливее, чем когда-либо, в Господе и служении Ему. Наша вера еще никогда не подвергалась таким серьезным испытаниям, а Его верность никогда не ощущалась так явно.

И такое положение — до тех пор, пока продолжалось испытание — было для него гораздо более безопасным и благословенным, нежели брать деньги в долг или обращаться за помощью к людям. Доказательством тому служит следующее письмо к одному из членов совета, написанное сразу же после конференции в Чжэньцзяне (24 апреля, 1874):

Мне очень жаль, что Вас расстраивает отсутствие возможности прислать мне денег. Я не буду говорить: «Не заботьтесь ни о чем» (Флп. 4:6). Мы должны прилагать все усилия, чтобы экономно расходовать то, что Бог посылает нам, но если, делая так, все же испытываем реальный или кажущийся недостаток, то не должны заботиться об этом. Многие годы, полагаясь на верность Божью, я могу засвидетельствовать о том, что периоды нужды всегда были временем особых благословений или вели к ним. Я настоятельно прошу, чтобы никогда не было обращений за деньгами ни к кому, кроме как к Богу в молитве. Если наша работа превратится в просьбы о подаянии, она умрет. Бог верен, так должно быть. «Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться» (Пс. 22:1). Он сказал: Не заботьтесь (не беспокойтесь) о вашей жизни: что вам есть, или что пить; ни о теле вашем, во что одеться. Ищите же прежде [распространения] Царства Божия и [исполнения] правды Его, «и это все приложится вам» (см. Мф. 6:31-33).

«Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов» (1 Цар. 15:22). Возлюбленный брат, Бога искушают сомнения, а не вера.

Интересно заметить, что в то же время супруги Тейлор различными способами щедро жертвовали на работу. Значительная часть суммы, которую они получали на личные нужды, передавалась другим сотрудникам, а доход в четыреста фунтов ежегодно — который приносило имущество, недавно доставшееся миссис Тейлор от одного из родственников — был с радостью отдан на служение Господу. Близкий друг, которому Тейлор писал, усомнился в разумности такого поступка, что привело к одному из немногих упоминаний об этом предмете. Беспокоясь о том, чтобы его позиция была правильно понята, Тейлор продолжал в письме:

Что касается имущества, которое моя дорогая жена отдала Богу для Его служения, я от всего сердца согласился с этим шагом, как согласен и теперь. Я верю, что, поступив так, она отдала то, что принадлежало ее Господину и что Он только поручил ей использовать. Вопрос капитала или процентов, пожертвования или добровольной помощи — не новый, и нельзя ожидать, что мы все смотрим на это одинаково. Мы могли бы ежегодный доход миссии превратить в капитал и использовать только проценты, но, боюсь, доход вскоре стал бы очень малым, а деятельность довольно узкой.

Но, мне кажется, ты можешь заблуждаться относительно наших мыслей и намерений, как и в отношении самой природы этой собственности. Она не может быть реализована полностью. Ее половина зарезервирована с расчетом на ежегодный доход... Все, что мы имеем в настоящее время, — это годовые проценты в размере около четырехсот фунтов, которые выплачиваются поквартально различными суммами. Мы не собираемся вкладывать капитал или проценты в общий фонд (хотя мы могли бы пойти и этим путем), но хотим использовать эти деньги, одинаково избегая как скупости, так и расточительности, на особые цели, которые не предусматриваются общим фондом. И я, и моя супруга опытны и знаем цену деньгам, мы привыкли жить и в недостатке, и в изобилии. Вероятно, в мире мало людей, которые так же неторопливы и экономны, как мы, но во всех своих расчетах мы полагаемся на Божью верность или, по крайней мере, стараемся так поступать. До сих пор нам не пришлось этого стыдиться, и меня нисколько не беспокоит и не страшит, что в будущем это произойдет.

Никогда наша работа не влекла за собой таких тяжелых переживаний или столько испытаний веры. Болезнь нашей возлюбленной сестры, мисс Блэчли, и ее сильное желание видеть меня; нужды наших дорогих детей; состояние денежного фонда; необходимые перемены в процессе работы: кому-то нужно ехать домой, кому-то — ехать сюда, дальнейшее расширение деятельности; и многие другие бремена, которые нелегко объяснить в письме, могли бы принести тяжкие беспокойства, если бы нам пришлось их нести. Но Господь несет и нас, и их, и дает нам всем сердцем радоваться в Нем — замечу, не в Нем и банковском сальдо одновременно — так что я никогда не знал большей свободы от беспокойства и заботы.

Как-то, добравшись до Шанхая, мне очень нужны были деньги, причем, срочно. Оба письма были здесь — денег не было! Документы показывали, что балансовый счет пуст. Я отдал это бремя Господу. На следующее утро, проснувшись, я почувствовал, что начинаю беспокоиться, но Господь дал мне слово: «Я увидел страдание народа Моего... Я знаю скорби его и иду избавить его... непременно Я буду с тобою» (Исх. 3:7-8,12, выделение автора). В шесть утра я был точно так же уверен, что помощь близко, как и ближе, к полудню, когда получил письмо от Джорджа Мюллера — которое было в Нинбо и таким образом задержалось в пути, — ив нем лежало более трехсот фунтов.

И теперь у меня большая и срочная нужда в деньгах; но Бог больше и гораздо ближе — и потому, что Он такой, потому что Он Тот, Кто Он есть, — все должно быть хорошо, все хорошо, и все будет хорошо. О, мой дорогой брат, мы радуемся, что знаем живого Бога, видим живого Бога и полагаемся на живого Бога в наших особенных и очень необычных обстоятельствах! Я только Его посредник. Он Сам позаботится о Своей славе, позаботится о Своих служителях и обеспечит все наши нужды по Своему богатству — с помощью ваших молитв, дел веры и труда любви. Сделает ли Он так, что масло и мука вдовы долгое время не оскудеют, или пошлет ей больше — дело только в деталях; но результат несомненен. Праведные не будут оставлены, и их потомство не будет просить хлеба. Во Христе все обетования — да и аминь.

 

В слабости мы сильны

Для Хадсона Тейлора это был памятный день, когда он вместе со своим единодушным спутником Джуддом отправился вдоль могучей Янцзы, если не вверх по реке, то по крайней мере к месту ее слияния с притоком Хан, где на территории среднего Китая находился самый отдаленный пункт протестантских миссий. Расположенный в шестистах милях от побережья, этот огромный центр культуры и торговли во многом превосходил любой из внутренних пунктов, куда Тейлор когда-либо путешествовал, но к северу, западу и югу от него простирались девять еще не открытых для Евангелия провинций, от тропических джунглей Бирмы до бесплодных степей Монголии и снежных вершин Тибета. Велик был этот зовущий мир и велико желание, с которым Хадсон Тейлор обратил свое лицо — как уже давно обратил свое сердце — к этому молчаливому зову.

Тем временем в Англии совсем другие переживания испытывали те, кто самым тесным образом был связан с работой миссии. Окруженная заботами мисс Солто, миссис Дункан и других, мисс Блэчли все еще была жива, но очень слаба и жестоко мучилась, и, казалось, ослабевающий поток ее жизни оставляет дело, которому она так преданно служила, почти на мели.

Как мы видели, Хадсон Тейлор был очень опечален, что не мог поспешить домой сразу, как только узнал об этой болезни, чтобы помочь своему возлюбленному другу, которому он, его близкие и вся миссия были обязаны столь многим. Но проходили месяц за месяцем, и, только когда в распоряжении Джудда оказался удобный дом в Вучанге, для Хадсона стал открываться путь к возвращению в Англию. Но не успел он покинуть Китай, как та, которую он так надеялся поддержать, умерла. Никакая человеческая помощь была ей уже не нужна.

Непривычно и печально было возвращение домой в октябре 1874 года. Место мисс Блэчли пустовало, дети были разобраны по домам, перестало проводиться субботнее молитвенное собрание, а работа почти стояла на месте. Но даже и тогда самое худшее было еще впереди. Несколькими месяцами ранее, путешествуя вверх по Янцзы, Тейлор серьезно ушибся. Поскользнувшись на одной из верхних ступенек сходен лодки, на которой путешествовал, он сильно упал, приземлившись на пятки. При этом вывих лодыжки был лишь малой частью полученного им повреждения. Невыносимая боль в спине вывела его из строя на несколько дней, и, даже когда лодыжка зажила, он все еще передвигался с помощью костылей. Повреждение позвоночника зачастую проявляется медленно, и не прошло недели или двух с момента приезда, как суетливая лондонская жизнь с постоянными поездками на автобусах и омнибусах, стала сказываться. Постепенно парализовало нижние конечности, и доктор предписал ему абсолютный покой. Пораженный болезнью в расцвете лет, он мог только лежать в верхней комнате, думая обо всем, что нужно было сделать и оставалось несделанным — лежал и радовался в Господе.

Да, радовался в Господе! Желаниям и надеждам, таким же безграничным, как и нужды, которые давили на его сердце; молитвам, которыми он молился, и ответам, которые Бог давал; новым возможностям, открывающимся в Китае и волне духовного пробуждения в церквях Англии, которое — он всем сердцем желал видеть — преобразится в волну миссионерства; «приговору к смерти» (2 Кор. 1:9) в самом себе и лишь слабой надежде, что он когда-нибудь снова встанет и пойдет. Но самое важное — полностью принять Божью волю как мудрую, добрую и совершенную. Бесспорно, что от этой тихой комнаты начался стремительный рост Китайской внутренней миссии.

Узкая кровать на четырех ножках теперь являлась пространством, к которому был привязан Хадсон Тейлор, тот, кто надеялся сделать так много, вернувшись в Англию. Разве не были дом в Шанхае и расположенные на реке миссионерские пункты готовы принять первопроходцев? Разве не было на руках денег на первоначальные расходы? Разве отдел миссии в Англии не требовал полной реорганизации? Если когда-либо и был нужен энергичный, активный рывок, то, несомненно, именно в этот момент — и узкая кровать на четырех ножках была теперь его тюрьмой или, можно сказать, его будущим? В ногах кровати висела карта — хотя она вряд ли была ему нужна — карта Китая. А Хадсона день и ночь окружало присутствие Того, к Кому он имел полный доступ во имя Иисуса Христа.

Много позже, когда молитвы, которые возносились с этого ложа страданий, были более, чем удовлетворены, и сотрудники миссии проповедовали Христа по всему Китаю, хорошо известный лидер шотландской церкви сказал Хадсону Тейлору:

— Должно быть, Вы всегда помните о том, каким чудесным образом Бог дал Вам преуспевание в КВМ. Сомневаюсь, что кому-либо из живущих была оказана столь же большая честь.

— Смотрю на это по-другому, — был скромный ответ.

Затем, повернувшись к своему другу, он сказал серьезно:

— Знаешь, мне иногда кажется, что Бог, по-видимому, искал для Своего дела кого-то незначительного и слабого, чтобы вся слава могла достаться Ему, и вот — Он нашел меня.

Год близился к концу, перспективы не улучшились. Хадсон Тейлор все меньше и меньше был способен двигаться, даже в кровати, и, в конце концов, мог поворачиваться только на бок при помощи надежно закрепленной над ним веревки. Поначалу ему удавалось немного писать, но теперь он не мог даже держать ручку, и обстоятельства разлучили его на время с супругой. Затем, в начале 1875 года в христианской прессе появился небольшой листок, озаглавленный: «Молитвенная нужда: молиться о более ста пятидесяти миллионах китайцев».

В нем кратко излагались факты в отношении девяти неоткрытых для Евангелия провинций, а также о том, что сторонники КВМ долго молились о людях, которые стали бы в этих регионах евангелистами-первопроходцами; что недавно на эту цель было выделено четыре тысячи фунтов; что среди обращенных на старых опорных пунктах миссии есть люди из внутренних районов, которые горячо желают нести Евангелие Туда, откуда они родом. Дальше продолжалось:

В настоящее время нам срочно нужно больше миссионеров, чтобы проложить путь вглубь страны. Пусть каждый из читателей-христиан тотчас же обратится сердцем к Богу и проведет минуту в горячей молитве, чтобы Бог в этом году прислал восемнадцать человек, готовых посвятить себя этой работе.

В газете не говорилось, что руководитель миссии, по всей видимости, безнадежный инвалид. Не было ни слова о том, что недавно поступившие в фонд четыре тысячи фунтов были даны им и его женой, как часть капитала, который они посвятили делу Божьему. Не упоминалось и о том, что в течение двух с половиной лет они сами и другие люди ежедневно с верой молились о восемнадцати евангелистах. Но на тех, кто читал воззвание, оно произвело впечатление, более того, они были тронуты так, как люди бывают тронуты только теми словами и делами, которые имеют глубокие корни в Боге.

Таким образом, вскоре количество писем, приходивших Хадсону Тейлору, сильно возросло, как и его радость в том, чтобы на них отвечать — или, скорее, видеть, как Господь отвечает и ведет все его дела. Об этом времени Хадсон писал:

У миссии не было оплачиваемых помощников, но Бог посылал добровольцев, которые без предварительной договоренности приходили изо дня в день, чтобы писать под диктовку, и таким образом на письма отвечали. Если тот, кто приходил утром, не мог задержаться до тех пор, пока будут готовы все ответы, можно было не сомневаться, что придет другой, а после обеда, возможно, заглянет еще пара человек. Иногда после работы в городе заходит молодой человек, чтобы выполнить необходимую работу по бухгалтерскому учету или ответить на оставшиеся письма. И так продолжалось день за днем. Одним из самых счастливых периодов в моей жизни был период вынужденного безделья, когда не нужно было ничего делать, а только покориться Господу и надеяться на Него (см. Пс. 36:7), и видеть, как Он удовлетворяет всякую нужду. Никогда, ни до того, ни после, я не отвечал на свои письма более регулярно и быстро.

И те восемнадцать человек, о которых молились Богу, стали приходить. Сначала была переписка; потом они приходили ко мне в комнату познакомиться. Вскоре у своей постели я собирал класс для изучения китайского языка. В нужное время Господь их отправил на миссионерское поле, и тогда мои дорогие друзья из «Майлдмея» стали молиться о моем восстановлении. Господь благословил используемые средства лечения, и я поднялся. Причина моей хвори исчезла. Если б я был в порядке и свободно мог двигаться, кто-то мог бы подумать, что благодаря моим настойчивым воззваниям, а не Божьей работе, восемнадцать миссионеров были отправлены в Китай. Но я был в абсолютном бездействии и мог только диктовать призыв к молитве, так что ответ на наши просьбы к Богу тем более был очевиден.

Когда он поправился настолько, что врачи советовали ему ежедневно один-два часа проводить сидя, Хадсону едва ли удавалось находить время, чтобы это делать; о чем упомянуто в нескольких письмах. Каждая минута была занята собеседованиями, корреспонденцией через добровольных помощников и заботой о работе в Китае. Еженедельное молитвенное собрание теперь проводилось в его комнате, и совет время от времени собирался у его постели.

К тому времени в атмосфере миссии на Пэрленд-роуд произошли заметные перемены. Это уже не был безлюдный дом, теперь туда приходило много людей. Первая партия миссионеров из восемнадцати человек была уже отправлена, а кандидаты переполняли помещение, выделенное для их приема. Для этой цели, несомненно, нужен был другой дом, так как в ответ на «Молитвенную нужду», опубликованную в январе, в течение года поступило не менее шестидесяти предложений о сотрудничестве. Хадсон Тейлор считал, что очень важно не принимать поспешных решений. Об этом можно судить по следующему письму, которое он использовал при переписке с кандидатами в этот период. Если их ответ на это раскрывающее истинное положение вещей послание подтверждало надежду на то, что они смогут счастливо работать в миссии, их приглашали провести более или менее длительное время на Пэрленд-роуд для личного знакомства:

Хотя поощряются всякие преимущества в плане образования, которые могут иметь наши кандидаты, но гораздо большую важность мы придаем их духовной подготовке. Нам нужны люди, которые верят в разумного и верного Бога и поэтому Ему доверяют; которые верят, что Он — награда тех, кто прилежно Его ищет, и поэтому они — люди молитвы. Нам нужны люди, которые верят, что Библия — это Слово Божье, и кто, принимая заявление «дана Мне всякая власть» (Мф. 28:18), готов всеми своими силами исполнять заповедь: «Идите, научите все народы» (Мф. 28:19), полагаясь на Того, кто имеет «всякую власть» и пообещал всегда быть со своими посланниками (не сказано, что на

иностранных канонерских лодках, хотя и те имеют некоторую власть). Люди, которые таким образом подготовлены отправиться в самые отдаленные внутренние районы Китая, полагаясь на то, что Его рука будет достаточной опорой и поддержкой. Нам нужны люди, которые верят в вечность и живут для нее; знают о том, чем она может в результате обернуться как для спасенных, так и для потерянных; и поэтому не могут не пытаться спасти невежественных и виновных, как головни из огня.

Миссия поддерживается пожертвованиями, а не подписными взносами. Следовательно, у нас нет гарантированного дохода, и мы можем служить нашим миссионерам только тем, что нам самим дает Бог. Мы не посылаем людей в Китай в качестве наших представителей. Но мы с радостью сотрудничаем с людьми, которые верят, что к этой работе их призвал Бог, которые едут трудиться для Бога и поэтому могут доверять Тому, Кому они принадлежат и Кому служат, в обеспечении своих насущных потребностей. Мы, в свою очередь, предоставляем по мере необходимости одежду и плату за проезд, но оказываем поддержку, которую потребуют обстоятельства, лишь в той степени, в какой у нас будет возможность. Как можно видеть из последнего выпуска «Оккейжнл Пейпер», порой наша вера подвергается испытаниям, но Бог всегда доказывает Свою верность: в нужное время и нужным способом обеспечивает наши нужды.

Третья часть человечества живет в Китае, и все эти люди нуждаются в Евангелии. Ежегодно там умирает двенадцать миллионов людей, так и не услышав Благую Весть. Если вы готовы к тяжелой работе и ничтожной признательности; если вы цените Божье одобрение больше, чем боитесь человеческого порицания; если вы готовы с радостью принимать порчу вашего имущества и, в случае необходимости, закрепить свое свидетельство кровью; если ваше сердце

исполнено жалости и любви к бедному китайскому народу во всей его умственной и моральной деградации, как и в буквальном смысле грязи и нечистоплотности; вы можете рассчитывать, что вас ожидает богатый урожай душ сейчас, а в будущем — «неувядающий венец славы» (1 Пет. 5:4) и одобрение Господина: «Хорошо, добрый и верный раб!» (Мф. 25:21,23, выделение автора).

Вы обнаружите, что сотрудничество с Китайской внутренней миссией исключает возможность «брать от жизни все, как в этом мире, так и в будущем». Люди, которые будут с удовольствием сотрудничать с нами, — это те, кто победил этот мир. И я осмелюсь сказать, что такие миссионеры найдут счастье, о котором и не мечтали, и не думали, что такое возможно на земле. Ибо тем, кто все почитает за сор «ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа [нашего]» (Флп. 3:8), Он являет Себя таким образом, что они не склонны сожалеть о своем приобретении. Если, тщательно и с молитвой все обдумав, вы все же чувствуете тягу к этой работе, мне будет очень приятно снова получить от Вас известие.

Молодые мужчины и женщины, которые приезжали на Пэрленд-роуд для стажировки, скорее ободренные, нежели обескураженные приведенным выше письмом, вскоре находили повод возрадоваться в Боге, Который слышит молитвы и отвечает на них. Например, это подтвердили события, которые последовали за отплытием в Китай Джорджа Кинга. Было тяжело найти замену этому человеку, так как, несмотря на свою занятость в городе в течение дня, он был одним из самых лучших помощников Хадсона Тейлора до и после своей основной работы.

«Вероятно, Господь на время уменьшит количество писем, — сказал последний, — или пошлет неожиданную помощь».

Количество писем действительно уменьшилось. Джордж Кинг покинул Англию пятнадцатого мая, и в течение одной или двух недель работы стало меньше настолько, насколько с ней можно было справиться.

Однако двадцать пятого числа, когда сотрудники собрались для дневной молитвы, Хадсон Тейлор обратил внимание на тот факт, что вместе с уменьшением объема корреспонденции также уменьшилось количество пожертвований.

«Давайте помолимся, — предложил он, — чтобы Господь напомнил Своим верным слугам о том, что в работе нужна помощь».

Вслед за этим вскоре последовали замечательные события. Было начало июня, и Хадсон Тейлор возвращался из Брайтона, где была памятная конференция на тему библейской святости. Пока он ожидал на станции поезда, к нему подошел познакомиться русский дворянин, который тоже посещал собрания, и, узнав, что Тейлор едет в Лондон, предложил сесть рядом.

— Но я путешествую третьим классом, — сказал миссионер.

— Мой билет позволяет мне сделать то же самое, — был вежливый ответ.

Кажется, они сели в пустом купе, потому что некоторое время спустя граф Бобринский вынул свой бумажник со словами:

— Позвольте оказать содействие Вашей работе в Китае.

Взглянув на полученную купюру, Тейлор подумал, что, должно быть, случилась ошибка — она была на целых пятьдесят фунтов.

— Разве Вы не пять фунтов собирались мне дать? — сразу же спросил он. — Пожалуйста, позвольте мне вернуть эту купюру; она на пятьдесят фунтов.

— Я не могу взять ее обратно, — ответил его спутник, будучи не менее удивлен. — Да, я собирался дать пять фунтов, но Бог, должно быть, намеревался дать Вам пятьдесят; я не могу взять это обратно.

Потрясенный этим происшествием, Тейлор добрался до Пэрленд-роуд и обнаружил, что идет молитвенное собрание. В Китай как раз собирались отослать денежный перевод, но до той суммы, которая требовалась, не хватало сорока девяти фунтов одиннадцати шиллингов. Этот недостаток средств не был принят как неизбежность. Напротив, те, кто о нем знал, собрались вместе для особой молитвы. С простой верой они попросили у Бога сорок девять фунтов одиннадцать шиллингов, и тут Хадсон Тейлор положил на офисный стол свою драгоценную купюру в пятьдесят фунтов. Разве эти деньги не пришли напрямую из рук Небесного Отца? «Кто мудр, тот заметит сие и уразумеет милость Господа» (Пс. 106:43).

 

Верность Божья

Хадсон Тейлор возвращался назад — назад в Китай — чтобы, как он надеялся и предполагал, направить миссионеров в дальние внутренние районы. В ответ на молитвы многих лет пришел щедрый ответ: в домашнем отделе миссии стали работать супруги Брумхолл — любимая сестра Амелия с мужем — благодаря чему отъезд самого Тейлора стал возможен. Насколько велика была их вера в том, чтобы стать сотрудниками миссии, когда, наконец, возникла возможность, можно судить по тому факту, что уже к тому времени в их семье росло десять мальчиков и девочек. Но именно здесь и заключалось одно из самых больших их достоинств. Нет более широких сердец и более свободных для других рук, чем те, которые наполнены любовью и служением, где нет ни капли эгоизма. Вскоре дом номер два на Пэрленд-роуд, в котором поселилось семейство Брумхолл, излучал атмосферу благожелательности, как в духовном, так и в других аспектах, которая на долгие годы сделала этот дом самым любимым центром миссии. Номер шесть по-прежнему принадлежал Хадсону Тейлору, но эти два дома были практически слиты воедино, а промежуточные комнаты использовались в качестве офисных помещений и комнат для кандидатов. Маленькая задняя комната Тейлора теперь преобразилась в более веселый кабинет, где расположился секретарь в лице Уильяма Солто, который взял на себя немалую часть работы Хадсона. Однако, едва дождавшись, пока завершатся эти приготовления, и пройдет время, необходимое на сборы отправляющихся с ним восьми человек, в начале сентября 1876 года Тейлор отплыл в Китай, несмотря на военное облако, тяжело нависшее над восточным горизонтом.

Переговоры в Пекине по поводу убийства члена британской исследовательской группы тянулись очень медленно и, наконец, зашли в тупик. Ничто не могло заставить китайское правительство хоть чем-нибудь компенсировать это убийство, и британский посол, истощив все дипломатические ресурсы, был готов отступить в прибрежную зону и отдать дело в руки адмирала. Казалось невозможным, что войну можно предотвратить, и многие друзья миссии настоятельно советовали, чтобы Хадсон Тейлор не ехал.

«Вам всем придется вернуться, — говорили они. — А что касается того, чтобы отправить первых миссионеров в более отдаленные провинции, об этом не может быть и речи».

Момент был и в самом деле критический. После всех лет молитвы и подготовки Бог послал миссионеров для провинций, где еще не было проповедано Евангелие, они были уже в Китае и, в некоторой степени овладев языком, приготовились к тому, чтобы отправиться в путь. Может ли быть, чтобы железные ворота последней стражи — открывшись настолько — должны снова закрыться, оставив молитву веры без ответа? Тейлор так не думал. Он был абсолютно уверен, что Божье время пришло, как и в том, что миссионеры посланы. Он точно знал, что в случае войны, не только новоприбывшим миссионерам, но и всем сотрудникам, вероятно, придется покинуть внутренние районы. Было очевидно, что обстоятельства не могли выглядеть более угрожающе. Все попытки мирного урегулирования потерпели крах, и ничего не оставалось, как начать войну, которая, возможно, полностью закроет страну для проповеди Евангелия.

Но нет, молитва не была тщетна. В кабине третьего класса французского почтового корабля, как и во время молитвенных собраний на Пэрленд-роуд, к Богу возносились горячие мольбы о том, чтобы он переборол кризис для продвижения Своих собственных великих дел. Для Него никогда не бывает слишком поздно. Каким бы это ни казалось невероятным, но в самый последний момент в Министерстве иностранных дел в Пекине произошли перемены. Лучше понимая сложившуюся ситуацию, чем его коллеги, вице-король Ли Хун Чан поспешил к побережью, перехватив британского посла как раз вовремя, чтобы возобновить переговоры; и там, в Шефу, была подписана памятная конвенция, которая, наконец, открывала двери для доступа в самые отдаленные части Китая. Эта новость ждала Хадсона Тейлора по приезду в Шанхай. Соглашение было подписано на той же неделе, когда он покинул Англию, и уже три группы миссионеров из числа восемнадцати отправились и теперь находились далеко на пути во внутренние районы. Он писал:

Как только наши братья были готовы, не раньше и не позже, дверь, которая так долго была закрыта, открылась для них сама собой.

Каковы же были положения этой важной конвенции, подписанной в Шефу 13 сентября 1876 года? Что касается наших миссионеров-первопроходцев, то условия были следующими: иностранные граждане свободны путешествовать во все части императорских владений; они находятся под его покровительством, их должны принимать почтительно и никоим образом не препятствовать их передвижению. Листовки с декларацией императора должны быть расклеены в каждом городе для придания гласности этому постановлению, и в течение двух лет представители британских властей могут посещать внутренние районы с целью проверить, что оно выполняется. На самом же деле представители КВМ были первыми и в течение многих лет почти единственными иностранцами, которые воспользовались этой замечательной возможностью. Они путешествовали повсюду, не один раз пересекая все внутренние провинции и пробираясь даже в восточный Тибет. Таким образом, за последующие восемнадцать месяцев было преодолено тридцать тысяч миль; везде продавались и раздавались Библии и трактаты, а дружеские отношения поддерживались почти непрерывно. Поначалу миссионеров, несомненно, принимали за представителей правительства, и их приезд приводил чиновников в смятение. Декламации выпускались с подобающей поспешностью, и не один мандарин счел целесообразным принять приезжих с усердным гостеприимством, пока в городе поспешно расклеивались запоздалые документы.

Что касается Тейлора, то за первые несколько месяцев после приезда ему удалось сделать лишь малую часть того, что он запланировал. Простуда, которую он подхватил в Восточно-Китайском море, обернулась тяжелым заболеванием. Он смог добраться вверх по реке до Чжэньцзяна, но там ему пришлось усвоить много уроков терпения, так как, зная, что в нем нуждаются почти на всех миссионерских пунктах, он был способен только молиться и помогать посредством переписки.

Однако перенапря