В соответствии с Его работой

Тейлор поначалу считал, что можно поддерживать одно в ущерб другому или, другими словами, черпать средства из ранее существовавших источников. Всякое усилие для проповеди Евангелия в Китае и других языческих странах было чрезвычайно важно, и он всем сердцем желал, чтобы новая работа, по благословению Божьему, была всем полезна и никому не создавала препятствий. Но решить, как в этом случае избежать злоупотреблением добротой других, — было нелегко.

Коренное решение проблем он и миссис Тейлор, его главный советник, видели в одном: принципы веры, на которых основана миссия, нужно применять даже в том, чтобы никого не просить о деньгах и не собирать пожертвований. Если миссия может существовать только благодаря неизменной поддержке Бога, только в ответ на молитву, без подписных взносов или разного рода ходатайств о денежных средствах, то она может развиваться и в более древней цивилизации без риска извлечения средств из привычных каналов. Возможно, это будет полезно и другим организациям, так как сосредоточит их внимание на Великом Работнике и послужит наглядным примером лежащего в основе миссии принципа: «Одного Бога, Самого Бога достаточно, чтобы совершать Божью работу».

Разве главное — деньги? Или истина все-таки в том, что работа, угодная Богу и имеющая духовное благословение, более важна для Его служения? Если бы не годы, тихо прожитые на Бомонт-стрит, когда, подобно Павлу на Аравийском

полуострове или Моисею в земле Мадиамской, Хадсон Тейлор оставался наедине с Богом, вероятно, он дал бы иной ₍ ответ на этот и многие другие вопросы. В этот период, когда он в основном был занят переработкой Нового Завета, он писал:

Я был близорук и потому ничего не видел, кроме пользы, которую принесет эта книга со ссылками на полях местным христианам. Но с той поры я не раз осознавал, что, если бы не эти месяцы, когда я вкушал Божье Слово, я не был бы готов к созданию Китайской внутренней миссии на той основе, на которой она существует сейчас. Но изучая Божественное Слово, я понял: чтобы найти успешных работников, нужны не тщательно продуманные призывы, а горячая молитва к Богу, во-первых, «выслать тружеников» и, во-вторых, сделать духовную жизнь церкви более глубокой, чтобы прихожане не смогли оставаться дома. Я увидел, что стратегия апостолов не заключалась в том, чтобы находить способы и средства, а в том, чтобы идти и делать, доверяя Тому, Кто дал надежное обещание: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33).

Самое главное, по мнению Тейлора, — верить, что Бог укрепит Свой народ в духовной жизни, так что в церковь придет дух миссионерства. Цель собрания заключается не в деньгах или пожертвованиях, но в том, чтобы люди испытали силу Слова и имели общение с Богом. Хадсон часто говорил:

Если наши сердца в нормальном состоянии, можно рассчитывать на то, что Дух Святой действует через нас, чтобы приводить других людей в более близкое общение с Богом, — именно так началась работа в день Пятидесятницы. Нам не нужно много говорить о Китайской внутренней

миссии (КВМ). Пусть люди видят, как действует Бог, пусть Бог прославляется, пусть верующие еще более освящаются, становятся счастливее и ближе к Нему, и тогда не потребуется просить их о помощи.

Преимущество такого плана действий состоит в том, что люди, несомненно, в первую очередь будут заботиться о своих миссиях, о служении, за которое они ответственны в церкви. Вероятно, они действительно увеличат свои пожертвования на эти цели, потому что нет более щедрого сердца, чем то, которое насыщено благоволением и исполнено благословения Господа (см. Втор. 33:23). А если они сверх того желают помочь Китайской внутренней миссии, то будут делать эти приношения с молитвой и сопровождать их молитвой, что неизмеримо увеличит их ценность. Тейлор часто повторял (и это не было просто красивой фразой), что он предпочтет посвященный шиллинг, за которым стоит истинное духовное сотрудничество, непосвященному фунту, — а дары, приносимые спонтанно, по настойчивой просьбе или под давлением сбора пожертвований часто оказываются такими. Возможно, это звучит несколько странно. Но именно благодаря этому принципу говорящий так был духовно свободен, занят больше Богом, чем людьми, и стремился больше отдавать, нежели получать.

И потом были еще другие проблемы — как испытывать и готовить кандидатов в миссионеры, как организовать деятельность в Китае и продолжать работу в Англии. Хотя эти вопросы и были должным образом рассмотрены в Сейнт Хилл, в доме Бергера, приведенный пример дерева пришелся как нельзя кстати.

Нужно подождать, пока ветви разрастутся. Сначала есть только тоненький ствол с несколькими листиками или побегами. Затем появляются маленькие веточки. Со временем они станут большими ветвями, каждая величиною с отдельное дерево, но это требует времени и терпения. Если есть жизнь, она будет развиваться, только в своем порядке.

Таким образом, в плане организации они пока довольствовались малым. С кандидатами говорили о важных духовных принципах, давая понять, что эти принципы лежат в основе миссии. В присутствии Бергера было принято несколько простых соглашений, и это все. Хадсон Тейлор подвел проделанной работе следующий итог:

Мы отправились как Божьи дети по Божьему повелению делать Божью работу. Полагаясь на Него в обеспечении наших нужд, мы собирались идти во внутренние районы, надев китайское платье. Мне предстояло быть лидером, и',' моим указаниям должны были безоговорочно подчиняться. Вопросов о том, за кем остается последнее слово в разрешении спорных моментов, не возникало.

Таким же образом Бергер оставался ответственным лицом в Англии. Он должен был вести переписку с кандидатами, принимать и отправлять денежные взносы, издавать нерегулярную газету «Окейжнл Пейпер» с точными отчетами. По мере возможности высылать подходящих работников и ни в коем случае не брать в долг. Последний принцип был основным.

Но нам не следует подробно останавливаться на многочисленных обсуждениях этих и других вопросов, которые велись в Сейнт Хилл. Времени оставалось мало. Тейлор и его спутники надеялись отплыть в мае, и предстояло многое сделать, чтобы подготовиться к этому. В ответ на вопросы о том, сколько человек с ним поедет, руководитель миссии мог ответить только одно:

Если Господь пошлет деньги для трех или четырех человек, то поедут трое или четверо, а если Он обеспечит шестнадцать человек, мы воспримем это как знак, что на этот раз должны отправиться шестнадцать человек.

Это не значило, что он внутренне находился в нерешительности. Он практически не сомневался, что смогут поехать больше сотрудников, и, хотя они ни к кому не обращались за финансовой поддержкой, дело не было пущено на самотек. Он верил, что иметь дело с Богом по меньшей мере так же реально, как иметь дело с человеком. Когда мы беремся за молитву, мы беремся за работу, причем работу, которая дает наиболее практические результаты. Насколько Хадсон мог сказать, им требовалось приблизительно две тысячи фунтов, чтобы отправить в Китай всю группу, и эту сумму он упомянул в начале нового (1866) года при подготовке первого выпуска «Окейжнл Пейпер». Шестого февраля рукопись была отправлена в печать, и в тот же день начались дневные молитвенные собрания, на которых молились о денежных средствах. Вера не означает бездействие. Ежедневно с двенадцати до часу дня семьи миссионеров собирались, чтобы вместе ожидать Бога. Будущие миссионеры осознавали, что сначала нужно получить от Того, Кто с такой готовностью хотел дать, все необходимое для стольких людей, сколько Он хотел послать.

Вернувшись в Лондон после поездки, целью которой было усилить интерес к Китаю, Тейлор воспользовался возможностью просмотреть кассовую книгу миссии, чтобы знать, какой ответ получен на ежедневную молитву о денежных средствах. За первые пять недель года, до того, как шестого февраля начались ежедневные молитвенные собрания, было получено сто семьдесят фунтов. Теперь прошло еще пять недель, и Хадсон энергично делал необходимые подсчеты, чтобы сравнить эти периоды. Только накануне в результате своей недавней поездки он получил взнос в размере не менее шестисот пятидесяти фунтов. Его сделал господин, который, прочитав брошюру Тейлора, был поражен тем, насколько важно жертвовать для проповеди Евангелия миллионам людей, живущих во внутренних районах Китая и не знающих Христа. Тейлора это глубоко заинтересовало, и ему не терпелось узнать, как другие сердца были затронуты этим. С каким же удивлением и благодарностью он обнаружил, что все, о чем они молились, — не менее, а даже более, — было уже фактически у них на руках! Молитва не только не осталась без ответа, но стало очевидно, что все молившиеся должны ехать в Китай. Несколько лет спустя Хадсон Тейлор писал об этом:

Это нам напомнило, какие трудности постигли Моисея, когда ему пришлось объявить по всему лагерю, чтобы не приносили больше даров для скинии, потому что имеющихся даров было уже более чем достаточно. Мы уверены, если бы христиане меньше ходатайствовали о денежных средствах, а больше уповали на силу Святого Духа и углубляли свою духовную жизнь, наш опыт был бы обычным для каждой отрасли христианской деятельности.

Но, как ни странно, все это время не было корабля, чтобы доставить их в Китай. Избегая дорогих «сухопутных» рейсов по Суэцкому каналу, Тейлор хотел ехать вокруг Мыса Доброй Надежды и искал корабль, который можно было бы арендовать целиком. Поскольку их группа состоит из восемнадцати взрослых и четверых детей, на обычном трехмачтовом судне они займут почти все каюты. К тому же в путешествии на такое долгое расстояние есть веские причины для того, чтобы быть единственными пассажирами. Но наступило начало мая, а подходящий корабль еще не был найден. Отправляющиеся в дорогу миссионеры ежедневно молились не только о том, чтобы капитан корабля был христианином, но чтобы и весь экипаж судна получил благословение во время путешествия. Тейлор не беспокоился, будучи уверен, что Господь ответит на нужду в нужное время, хотя и он был бы, конечно, рад, если бы все уже устроилось.

Именно тогда, второго мая, у него было важное собрание в Хартфордшире, где хозяином и главным лицом был полковник Пьюгет. Этот новый друг, казалось, воспринимал как нечто необычное, что миссионерская встреча проходит без сбора пожертвований, но, убедившись, что так хочет Хадсон Тейлор, объявил об этом всем присутствующим. Речь Тейлора необычайно заинтересовала слушающих. А когда время подошло к концу, полковник Пьюгет решил, что, если бы у людей была возможность, они сделали бы щедрые пожертвования.

Поэтому он поднялся в конце речи и сказал, что берет на себя смелость изменить решение относительно сбора пожертвований, интерпретируя желание аудитории посредством своих собственных побуждений. Многие присутствующие были тронуты положением дел, представленным Тейлором, и они ушли бы с тяжелым сердцем, если бы не могли оказать практическое участие. Поэтому, несмотря на предыдущие! объявления, будет предоставлена возможность... Но здесь Тейлор прервал говорящего, попросив предоставить ему слово вновь.

Он сказал, что его горячее желание как раз состоит в том, чтобы слушатели ушли с тяжелым сердцем. Деньги не главное в Божьей работе, особенно деньги, которые легко отдают под давлением чувств. Хотя он чрезвычайно ценит их добрые намерения, но ему гораздо больше хотелось бы, чтобы каждый из присутствующих пришел домой и спросил у Господа очень определенно, чего Он хочет. Если они должны пожертвовать деньги, они могут сделать взнос в свою миссионерскую организацию или любую другую. Но принимая во внимание ужасающую обстановку, в которой находится страна, возможно, Господь ждет гораздо более дорогих жертв: например, служения всей жизни чьих-либо сына или дочери. Никакие деньги на свете не способны спасти ни одну душу. Необходимо, чтобы мужчины и женщины, исполненные Святого Духа, отдали себя на служение в Китае или на служение молитвы дома. А для посланных Богом миссионеров никогда не будет недостатка в денежных средствах.

«Мне кажется, вы сделали большую ошибку, — сказал хозяин дома за ужином. — Эти люди и в самом деле были заинтересованы. Мы, вероятно, собрали бы хорошие пожертвования».

Тщетно Тейлор пытался разъяснить финансовые основы миссии и свое желание избежать даже кажущихся противоречий с другими организациями. Полковник Пьюгет, хотя и смотрел с участием, но остался при своем мнении.

Однако на следующее утро он несколько опоздал к завтраку, объяснив, что плохо спал ночью. В кабинете, вручив Тейлору несколько поступивших взносов на миссию, он сказал: «Вчера вечером мне казалось, что вы были неправы насчет пожертвований, но сейчас я смотрю на это по-другому. В эту ночь, не смыкая глаз, я лежал и думал о потоке людей в Китае, тысяча из которых каждый час уходила во тьму. Я мог только кричать: „Господи, что мне делать?“ (см. Деян. 9:6). Мне кажется, я получил ответ».

Он вручил Хадсону Тейлору чек на пятьсот фунтов.

И добавил: «Если бы был сбор пожертвований, я, пожалуй, дал бы пятифунтовую банкноту. Этот чек — результат того, что немалую часть ночи я провел в молитве».

Было утро третьего мая, и за завтраком Тейлор получил письмо из экспедиторского агентства, в котором предлагались все каюты на судне «Ламмермер», собиравшемся вот- вот отплыть в Китай. Попрощавшись с теперь глубоко заинтересованным хозяином, он вернулся в Лондон, сразу же отправился на пристань и, убедившись, что корабль во всех отношениях подходящий, расплатился полученным чеком.

С какой же радостью он после этого поспешил домой, чтобы поделиться новостями!

Наконец время потекло спокойно и ненавязчиво. Видеть, как Бог работает, — каждую минуту смотреть на свет Его лица, осознавать, что Он обнимает тебя, Его правая рука защищает и ведет, — для небольшой группы миссионеров было дороже множества золота и серебра. Перед поездкой Тейлор писал:

Будучи чрезвычайно слабы, мы были бы завалены горой предстоящей нам работы, если бы недостаток наших сил сам по себе не давал нам особого права на исполнение Его обетования: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12:9).

 

Глава 8

Снова в Китай

Человеческая ничтожность и божественное могущество — и то, и другое одинаково реально — такой была атмосфера последних дней, проведенных в Англии. Этого нельзя было не чувствовать. Субботние молитвенные собрания проводились среди чемоданов и свертков, близкие и дальние друзья, знакомые переполняли комнату, сидя на лестнице и на всем, что попадало под руку. На стене все еще висела огромная карта; на столе лежала раскрытая Библия; и перед этим все вокруг терялось.

«Безрассудное дело!» — говорили те, кто видел только трудности.

«Сверхчеловеческое предприятие!» — вздыхали желающие им добра. И даже многие друзья не могли за них не тревожиться.

«О вас забудут, — было основной тревогой некоторых. — Не имея комитета, который представлял бы вас дома, вы затеряетесь в далекой стране. В нынешнее время нужд много. Вскоре вы обнаружите, что не имеете даже самого необходимого для жизни!»

«Я с собой беру своих детей, — сказал в ответ Хадсон Тейлор. — Я знаю по себе, что мне нетрудно помнить о том, что малым детям нужен завтрак по утрам, обед днем и что-нибудь, прежде чем лечь спать. Я просто не могу забыть об этом. По-моему, невозможно предположить, чтобы наш Небесный Отец был менее заботлив или внимателен, чем я».

Неудивительно, что скромность и простота всего этого, сочетающиеся с такими стремлениями и такой верой, побудили многие сердца проникнуться участием.

Несомненно, никогда за путешественников не молились так много, пока тянулись долгие месяцы их пути, да и никто не мог так сильно нуждаться в поддержке. Они отплыли из Лондона 26 мая 1866 года; и, прежде чем они успели достичь Шанхая, наступил конец сентября. Атаки врага были очень решительными; их целью было прежде всего разрушить единство и духовную силу миссионеров, а затем и корабль, на котором они путешествовали⁴, отправив всех их на дно. Но с самого момента расставания, когда Бергер и другие самые близкие друзья вверили их в Божьи руки в угрюмой каюте «Ламмермера», Бог ежедневно поддерживал в самом важном.

Он чудесным образом ответил на молитву во время плавания, когда маленькое суденышко кидало в могучей пучине. Большую часть первого дня плавания, который был днем Пятидесятницы и воскресеньем, они стояли на якоре, ожидая попутного ветра. Ограниченность в передвижениях предоставила возможность для утреннего и вечернего богослужений, а также и отдыха, который был так необходим. Следующий день был занят приведением вещей в порядок, закреплением тяжелого багажа, сложенного по углам салона, куда открывались дверцы кают. Во вторник начались постоянные занятия: Хадсон давал урок китайского языка каждое утро, а Мария проводила еще один урок в послеобеденное время.

Затем стало штормить, многие заболели морской болезнью, и в отсутствии горничной у супругов Тейлор было полно забот. К тому времени, как был достигнут остров Мадейра, почти все уже привыкли к морской качке и успели познакомиться с экипажем. С этого времени через всю Атлантику (курс лежал на запад почти до самой Бразилии), вокруг Мыса Доброй Надежды и до островов Ост-Индии погода была удивительно хороша — штормило мало, и не было утомительной жары. Одиннадцать с половиной недель на этом этапе путешествия были заняты делом и запомнились, главным образом, тем, что принесли изменения в жизни многих людей на борту.

Моряки внимательно наблюдали за этими необычными пассажирами, об обществе которых они думали как угодно, только не с удовольствием. Иметь даже одного миссионера на борту — не завидная участь, но целый корабль миссионеров! На «Ламмермере» работала неверующая команда, хотя капитан и был христианином. Это здорово помогло, потому что он позволил проводить воскресные собрания и не препятствовал разговаривать с членами экипажа. Но последние некоторое время держались в стороне, и миссионеры имели достаточно мудрости, чтобы предоставить им свободу действий.

Однако, есть вещи, которые не скроешь, и, самое главное — это благоухание Христово в человеке, которого Его присутствие делает любящим и готовым помочь. В этом на борту «Ламмермера» недостатка не было, что вскоре стало необычно привлекательным для людей. Вряд ли осознавая, что именно их притягивало, моряки обнаружили, что, как никогда раньше, подвержены духовному влиянию. Что ж, миссионеры вовсе не такая уж плохая компания. Когда нужно было выковать что-нибудь сложное, Николь, кузнец из Шотландии, справлялся с этим лучше, чем кто-либо из них. Плотники Джексон и Уильямсон всегда были готовы помочь. В отсутствие судового доктора врачебные навыки Тейлора, с радостью предоставленные в их распоряжение, были бесценны. К тому же он давал лекции на важные темы — кровообращение, первая помощь при ранениях и другое, — которые помогали коротать время. Более того, эти люди, находясь в душных помещениях судна, были искренне счастливы: всегда заняты, всегда добры и всегда поют.

Как это любопытно! Что же такое было у них в жизни, от чего хотелось петь? Как бы там ни было, утром, днем и ночью под свою фисгармонию в угрюмой каюте или на палубе, вдвоем-втроем или всей компанией, казалось, они никогда не уставали петь. Правда, они пели только гимны, но что же еще могло глубже затронуть струны сердца? «Да, мы расстаемся, но не навсегда», «Иисус, Ты — любовь моя», «Ты — скала моего спасенья» — казалось, для них это все так живо!

Да, было ясно одно: религия что-то значит для этих людей. И постепенно у многих людей на борту вместо желания избежать такой участи стало появляться желание по-настоящему верить.

Еще до того, как они увидели «Ламмермёр» и был нанят экипаж корабля, миссионеры много молились о тех, с кем им предстояло совершить это путешествие. Они просили о команде, которую Господь благословит Своим Словом. Эта молитва продолжалась, как в Англии, так и на борту судна, и они по-прежнему с нетерпением ждали ответа. Тейлор часто повторял: «Путешествие через океан не делает из человека завоевателя душ», но его сотрудники, несмотря на возможный недостаток знаний в других областях, имели личное познание Бога, которое рождает жгучее желание знакомить с Ним и других людей.

И пример Хадсона Тейлора немало им в этом помогал. Спасение душ было для него самой целью его существования, как христианина. Об этом он молился, для этого жил, трудился. И, несмотря на большую ответственность, которая теперь была на него возложена, в этом смысле он оставался настоящим миссионером. Он побуждал своих сотрудников, прежде чем начать разговор с человеком — молиться, причем, определенно и с верой, и стремиться жить жизнью, которая бы делала такую молитву возможной. Он прекрасно знал, как легко на борту корабля прийти в беспомощное состояние и потерять доброе влияние на других. Он тщательно следил за тем, чтобы сотрудники не читали романов, не занимались пустой тратой времени и не допускали излишества в еде. Ежедневно проводилось молитвенное собрание, которое безошибочно показывало духовную температуру маленькой компании. Изучение китайского и полезное чтение занимало немалую часть дня. И сам Тейлор имел учебник по греческой грамматике и комментарий Вордсворта к Книге Левит. Но забота о вечном благополучии тех, с кем они путешествовали, осуществлялась как прямым, так и косвенным (но не менее важным) путем.

Обращение второго помощника капитана через двадцать пять дней после отплытия из Плимута было желанным ответом на молитву. Вскоре за этим последовало обращение двух корабельных гардемаринов. Это было началом пробуждения среди команды, которое продолжалось некоторое время. Ими стало овладевать беспокойство об их духовном состоянии, и, к огромной радости миссионеров, один за другим они обращались к свету.

События достигли своего апогея, когда в начале августа первый помощник капитана, отличавшийся особой жестокостью, испытал в своем сердце глубокие изменения. В течение месяца или двух его состояние вызывало жалость, но, хотя он глубоко осознавал свою греховность, только после отчаянной борьбы он порвал с прошлой жизнью и обрел мир в вере.

 

Поиски места для отдыха

Перенеся шторм и едва избежав кораблекрушения, пережив разногласия внутри миссионерской группы и возвращение к плодотворной духовной деятельности, «Ламмермер» бросил, наконец, якорь у берегов европейского поселения в Шанхае. Его разбитое состояние стало объектом всеобщего любопытства среди весело раскрашенных джонок и иностранных кораблей; но, когда стало известно, что на борту находятся только миссионеры, хотя это и была самая большая группа, когда-либо приплывавшая в Китай, интерес вскоре угас; и, кроме нескольких шутливых замечаний в газетах, новоприбывшим было уделено мало внимания.

Им это тихое воскресенье доставляло особое удовольствие. Миссионеры не сошли на берег, а на реке они были защищены от многочисленных посетителей. Их сердца были полны благодарности за недавнее избавление — еще более чудесное, чем они думали. Судно, прибывшее вскоре после них, потеряло шестнадцать человек экипажа из двадцати двух, в то время на «Ламмермере» не было ни одного пропавшего или серьезно раненого. Едва они успели достичь места назначения, как страшный шторм снова охватил морское побережье, чего их судно, будучи в таком плачевном состоянии, не могло бы выдержать.

Окончание путешествия, в известном смысле, положило начало трудностям Тейлора. Осматривая знакомый пейзаж (река со множеством судов, европейские домики вдоль Бунда, выше — стена китайского города), он по-настоящему осознал ответственность, которая на нем лежит. Где найти для такой большой группы людей жилье, имеющее необходимые удобства? Коробки, в большей или меньшей степени пропитанные водой, и весь багаж из кают следовало распаковать, высушить и сложить заново. Многие вещи придется на время оставить в Шанхае. Вдобавок к личным вещам с собой у них были принадлежности для домашнего хозяйства, значительные запасы еды, печатные и литографические станки, большой запас медикаментов и медицинская аппаратура. Все это требовалось тщательно пересмотреть и сложить в безопасное и сухое место. Следовало также распаковать и установить стиральные машины, каток и плиту для глажения белья, потому что после четырехмесячного путешествия одежда более двадцати человек нуждалась в стирке и глажении. Неудивительно, что, зная, как трудно найти в поселении даже временное жилье, был соблазн беспокоиться.

В те дни не было большого количества миссионерских домов и организаций. Отелей для иностранцев было очень мало, и они стоили очень дорого; китайские постоялые дворы были вне обсуждения для такой большой группы людей, а местные лодки, на которых можно было поселиться, им бы не подошли. Дома с мебелью снять очень не просто, даже за высокую плату, а на гостеприимство европейских поселенцев рассчитывать неразумно. Миссионерское общество в Шанхае в то время состояло только из девяти женатых пар и трех холостяков, и кто из них сможет, даже если желает, принять столько гостей? И потом, если разделиться и поселиться в разных квартирах, как выполнять необходимую работу? Ситуация была сложной и дала бы повод для беспокойства, если бы как с борта «Ламмермера», так и от друзей из Англии все прошлые месяцы к Господу не возносились молитвы, чтобы Он Сам все предусмотрел и обо всем позаботился.

Тем временем, бывший друг Тейлора из Нинбо, взяв с собой печатный станок Американской пресвитерианской миссии, переехал в Шанхай, причем Хадсону об этом ничего не было известно. Он жил у Восточных ворот города в доме полуевропейского типа и на будущее купил неиспользуемое здание, предназначавшееся для театра, которое теперь, будучи соединено с домом, служило удобным складским помещением. Узнав о прибытии «Ламмермера» и о том, что он привез группу миссионеров во главе с Тейлором, хозяин сразу же решил предоставить большое пустующее здание в их распоряжение. Как они, должно быть, нуждаются в радушном дружеском приеме и месте, куда можно положить свои вещи! Если не представится более удобного помещения, его дом, такой, какой он есть, для них открыт. Итак, в тот же день, взяв сампан (китайская лодка. — Прим. перев.), Уильям Гэмбл разыскал друзей и предложил им гостеприимство холостяка.

Казалось, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, когда три дня спустя Тейлор вернулся из поездки в Нинбо забрать свою семью и сотрудников в приготовленный для них дом. Тем временем капитан Белл настаивал на том, чтобы они оставались на судне. Хотя Тейлор отсутствовал совсем недолго, он многое успел. Он смог связаться со всеми старшими членами КВМ, за исключением супругов Стивенсон, которые находились в глубине страны. В церкви на Бридж-стрит не только обрадовались его появлению, но и оказали практическую помощь, за что он был особенно благодарен, — послали вместе с ним евангелиста Циу, плод его собственных ранних трудов, еще двух мужчин и женщину-христианку, чтобы позаботиться о новоприбывших.

Среди множества дел у Хадсона Тейлора почти не было времени писать письма и обдумывать пересуды, ходящие внутри европейского сообщества. Привезти дам, чтобы они носили китайские платья и жили во внутренних районах, — этот факт в некоторых кругах возбуждал негодование. Люди открыто намекали, что Хадсон Тейлор, должно быть, сумасшедший или еще хуже и что ему и его спутникам безопаснее было бы отправиться в психиатрическую лечебницу, нежели в Шанхай. «Но он молча продолжал, — вспоминал мистер Рудленд, один из миссионеров Внутренней миссии, стоящий у ее истоков, — ничего или почти ничего об этом не говоря, снисходительно не обращая внимания на неучтивые фразы, так что его собственное дружелюбное отношение оставалось неизменным».

На следующем этапе путешествие было неторопливым, по Великому каналу до Ханчжоу, знаменитой столицы соседней провинции. Они надеялись, что здесь смогут начать свою миссию и, со Стивенсоном между ними и Нинбо, организовать цепь пунктов КВМ, которая уйдет на сто миль вглубь страны. То в одном, то в другом городе, лежащем на пути, он собирался оставить нескольких молодых миссионеров с одним местным евангелистом. Они должны будут путешествовать на китайских лодках, уделяя положенные часы учебе и ожидая, пока Бог укажет им их конечное местожительство.

Взять такую большую группу людей во внутренние районы — уже само по себе было шагом веры, тем более, что в ее состав входили четверо детей и англичанка-няня, не говоря уже о шести незамужних дамах. В это время во всем Китае не было ни одной незамужней миссионерки, проживающей вдали от портов, открытых по договору для иностранцев; причем весь штат женщин-работников исчислялся семнадцатью, включая новоприбывших. Семнадцать миссионерок, желающих посвятить свое время школам, больницам и проповеди Евангелия — это сущий пустяк, даже для портов! А за пределами того малого количества городов, расположенных на побережье, едва ли был кто-то, чтобы рассказать об освобождающей любви женщинам и детям, которые являются частью половины языческого мира. «Бог посылает слово: женщин, несущих благую весть — великое множество». Одной из основных задач Хадсона Тейлора при формировании Внутренней миссии было увеличить количество миссионерок в Китае и способствовать их крайне важной работе. Он был готов позволить посвященным христианкам приносить все необходимые жертвы и взять на себя ответственность за то, чтобы помогать им всеми известными способами.

Для того чтобы обеспечить себе защиту, а также избежать проблем им, по его мнению, было необходимо носить китайское платье и в большой мере следовать китайским обычаям и традициям. Поскольку друзья Тейлора с «Ламмермера» придерживались таких же убеждений, все они незамедлительно переоделись в местную одежду. В Шанхае они оставались недостаточно долго, чтобы костюмы дам были полностью завершены, но молодые люди вместе с Тейлором покорились несколько тяжкому процессу сбривания передней части головы, завязывания косичек и облачения в просторную китайскую одежду. Мария Тейлор также вышла к столу в доме Уильяма Гэмбла в китайском платье. Для нее это была немалая жертва. Она не носила его с тех самых пор, как уехала из Китая, и по опыту помнила некоторые ограничения, связанные с этой одеждой. Об этом она писала Бергеру:

Вещи, которые допустимы для нас, как для иностранцев, носящих европейскую одежду, абсолютно непозволительны коренным жительницам. Я нисколько не сомневаюсь в необходимости перемены одежды, но, чем ближе мы к китайцам по внешнему виду, тем сильнее они будут критиковать всякое нарушение того, что в их понимании считается правилами приличия. Например, с этих пор я заслужу порицание, если на улице возьму своего мужа под руку! Если не соблюдать огромную осторожность, существует сотня других способов, чтобы шокировать китайцев тем, что им покажется чрезвычайно нескромным и неженственным поведением... Молитесь за нас по этому поводу.

Четыре недели спустя к знаменитому городу Ханчжоу приближалась группа людей, по внешнему виду очень похожих на китайцев. Кочевая жизнь, поначалу казавшаяся такой романтичной, стала довольно утомительной, потому что лодки передвигались медленно. К счастью, дни стояли хорошие с прохладной осенней свежестью, но ночи были очень холодными; и требовалось срочно найти более подходящее убежище. Однако по пути они нигде не могли снять жилье. Снова и снова, когда казалось, что у них получится, переговоры терпели неудачу; и им всем вместе приходилось переезжать с места на место.

Они мужественно продолжали изучение китайского языка и использовали любую возможность, чтобы с помощью своих спутников-китайцев рассказывать о смысле жизни. Но тесные кабины, повторяющиеся неудачи и растущее беспокойство по поводу жилья делало путешествие нелегким, обнаруживая сильные и слабые стороны отдельных людей. Все страдали от холода; некоторые, не исключая и детей, были в большей или меньшей степени больны; а слуги из Нинбо стали поговаривать о том, чтобы на зиму вернуться домой. Излишне говорить, что живущие на лодках люди много жаловались. Вдали от привычного окружения, в небезопасном районе, встревоженном революцией, они чувствовали нарастающее беспокойство и требовали позволить им вернуться в Шанхай. Ситуация стала критической, и молитва была единственным источником сил для измученных сердец.

Тейлору приходилось тяжелее всех. Он часто в разных местах неподалеку от города останавливал лодки и уходил с местным помощником на поиски жилья, которое было так необходимо. В его отсутствие путешественники находились в тревожном ожидании; и Мария Тейлор собирала всех для совместной молитвы. В дороге у супругов Тейлор появился еще один ребенок, и вскоре мать поручила малютку заботам маленькой Грейси, старшей дочери, которая ежедневно молилась за свою маленькую сестренку. Но нежное и заботливое материнское сердце было совершенно спокойно. В псалме, который она читала этим утром, было написано: «Кто введет меня в укрепленный город? Кто доведет меня до Едома? Не Ты ли, Боже?... Подай нам помощь в тесноте, ибо защита человеческая суетна. С Богом мы окажем силу, Он низложит врагов наших» (Пс. 59:11-14). Теперь она тихо читала отрывок, и все присутствующие навсегда запомнили молитву, которая за этим последовала. Вместо часа мучительного ожидания был час сердечных излияний. Эта молитва, как ничто другое, подготовила молодых миссионеров к любой вести, какую бы ни принес Хадсон Тейлор.

Очень скоро он вернулся. Прежде чем спутники могли этого ожидать, у лодок послышался его голос, и он предстал пред ними с сияющим лицом. Да, все в порядке. Господь и в самом деле позаботился о них заранее. Как и в Шанхае, их ждал дом!

Зная, что бывший друг из Нинбо, принадлежавший к той же миссии, что и Уильям Гэмбл, недавно переехал в Ханчжоу, Тейлор первым делом направился к нему, чтобы известить его об их прибытии.

«А мы вас ожидали, — радушно приветствовал его мистер Грин, — и у меня есть для вас известие, которое, возможно, вас обрадует».

Оказалось, что молодой миссионер-американец только что уехал из города, чтобы забрать из Нинбо свою жену и ребенка и привезти в дом, который для них приготовил. Его дом, с мебелью и в полной готовности, будет пустовать как минимум неделю, поэтому он подумал о Тейлоре и его спутниках.

«Как только они приедут, — сказал он Грину, — пусть сразу едут ко мне. Мой дом на время в их распоряжении».

Дом стоял на тихой улочке, и до него можно было доплыть на лодках без предварительной разведки. Возвращение мистера Крайера ожидалось не ранее, чем через несколько дней, и требовалось только взять на себя распоряжение его домом. Можно легко себе представить, как они тогда прославляли Бога, прежде чем лодки отправились в путь!

«Кто введет меня в укрепленный город? Кто доведет меня до Едома? Не Ты ли, Боже?»