О приходе остяков к преподобному.

Уведано же бысть агаряном остяком нечестивым, яко преподобный Трифон вселися близ их остяцких жилищ и ту пребывает. И некий//(л. 92 об.) от нечестивых остяков началный их человек Зевендук имянем, собрав с собою нечестивых остяков человек даже до седмидесяти, и приидоша ко преподобному, хотяху его ведети. Преподобный же в то время копая землю, и держа в десной руце лыскарь, сиречь копырицу, а в шуей клюку железную. Узреша же преподобнаго агаряне, и показася им у святаго в десней//(л. 93) его руце мечь, а в шуей палицу железную. Рече же Зевендук ко преподобному, глаголя: «Вопрошаю тя, человече, кто еси ты? И како ти есть имя? И почто прииде семо? И чесо ради зде пребываеши? И что дело твое? Видех бо многажды противу места сего овогда дым и пара от земли к высоте восхождаше, овогда же яко столп огнен стояше. И сего ради приидох семо». Преподобный же// (л. 93 об.) отвеща к ним, глаголя: «Аще хещети (так!) имя и дело мое уведати, и аз вам о сем поведаю, буди же вам о сем разумно. Имя мое Трифон, раб есмь Господа Бога Моего Иисуса Христа». Остяк же Зевендук вопрошаше паки, глаголя: «Сия убо добре рече, но хощем уведати, кто есть Бог Твой и како ты раб Его, Его же исперва предрекл еси?»

И абие преподобный, восприим// (л. 94) слово, и нача учительную повесть предлагати им сице: «Аз верою несть от тех, иже многия нарицают боги бездушныя и глухия, яже почитают глаголемыя кумиры, о них же и вы держитеся и всуе погибаете. Пишет бо: “Бози не сотвориша небеси и земли, погибнут” (Иер 10:11). Аще же моего Владыку хощете уведати, и о сем да слышите разумно. Аз верую в Бога//(л. 94 об.), сотворшаго небо и землю и вся видимая и невидимая, яже от небытия в бытие приведый и вся, елика суть движащаяся под небесем животная, яже на земли и в мори, и вся сущая словом Его сотворена. “Той бо рече и быша, Той повеле и создашася” (Пс 32:9), Его же рукою вси мы человецы созданы есмы по образу Его и по подобию. Той бо “в нерукотворенных //(л. 95) храмех живет, ни от рук человеческих угождения приемлет” (Деян 17:24-25). Един бо Той вся содержай Господь». И прочая преподобный сказоваше им от божественнаго писания, яже о создании в начале всего мира, и от отпадении сатаны, и о злобе его, и о сотворении Адама и Евы, и о преступлении их, и о изгнании из рая, и о потопе, и о Ное, и о Аврааме, и о Моисеи, и о Давиде, и даже до самаго Христа Сына Божия, и о рождении Его, еже//(л. 95 об.) на земли от Пречистыя Девы Марии, и о крещении, и о апостолех, и о чюдотворении, и о распятии, и о воскресении изс мертвых, и о вознесении Господни на небеса, и о сшествии Духа Святаго, и о втором страшном пришествии Господни, и о воздаянии комуждо по делом их. И многия учителныя повести о христианстей вере сказоваше им, и их бусорманскую прелесть обличаше, и глаголаше им: «Вы бо веруете//(л. 96) не суть небесному Творцу и Богу, Его же аз проповедах вам, но нечювственным кумиром глухим, и бездушным богом, и вражию мечтанию, от них бывающу».

Слышав же его остяки Зевендук и прочии с ним от преподобнаго сию повесть, в сладость послушаша (Мк 6:20) и радостни быша о учении его и, скоро шедше, возвестиша князю своему Амбалу о преподобнем отце, и о учении его, глаголюще,//(л. 96 об.) яко «николи же ны ни отцы наши таковыя повести и учения слышаша». Князь же Амбал, сия слышав, вельми удивися и рече им: «Что сие новое учение (Ср. Деян 17:19) близ нас бысть и како человек сей вселися в наши славныя пределы? И аще угодно нам будет, и аз сам во свое время хощу видети человека того». Бе бо ту их агарян и многих язык идолское//(л. 97) жертвище, и от всех стран и рек: с Печеры, и с Сылвы, и Собвы, и с Тулвы – князи их остяцкой Амбал, вогулской Бебяк и инии мнози языцы со всеми своими улусы, остяки и вогуличи со всех ловль своих ту во едино место съезжахуся.

Обычай бо бе им нечестивым по своей их поганской вере идольские жертвы творити под древом, ту стоящим//(л. 97 об.). И всякой злобе началник враг диавол вселися ту и обладаше древом тем, мечты творя всякими злокозньствы. И аще кто от христиан, не утвержейся верою совершенною и о благочестии неискусен, и древу же тому посмеется или что от приношения их нечестиваго возмет или того древа ветвь уломит, таковым многим пагуба бываше, инии же смертию умираху. Таковое бо//(л. 98) злое диаволское злокознство творяшеся.

В то же время прииде ко преподобному некто человек верный имянем Феодор по прозванию Сухоятин, иже в тех странах с ними неверными торгуя. И даде в дар преподобному секиру Такчияскаго железа, яко же ей посекати руское наше железо, и поведа преподобному прежде бывшее над рускими людьми от древа того, яко же бо нецыи//(л. 98 об.) глаголя великия Перми града Чердыни ехаша рекою Камою мимо то диаволское жилище и на их нечестивое жертвище смотряху. Некто же от них бяше человек имянем Феодор, прииде со дерзновением своим к тому древу, идеже их пребеззаконное жертвище, помощи же от Бога не искусивыйся тогда просити, но самовольством своим нача ругатися с подсмеянием преле//(л. 99)сти бесовстей. И се внезапу объят его недуг зол, и дошед к реце, к дружине своей, и умре.

Сия же слышав преподобный отец Трифон, яко близ диавол человеком пакости деет и умерщвляет многия, и о сем прослезися, и воздохнув из глубины сердца, поминая слово евангелиста, глаголюща, яко “ничим род бесовский изгонится, токмо постом и молитвою” (Мф 17:21). И паче//(л. 99 об.) вдав себе преподобный на пост. И в молитвах пребывая и коленопреклонениих, моляшеся Господу Богу со слезами непрестанно. И тако преподобный постяся четыре седмицы. И по сем вземлет икону, на ней же изображен образ Господа Нашего Иисуса Христа, и Его Богоматери, и Предтечи Иоанна, и иде к тому их идолскому жертвищу, идеже стоит тое их идоложертвенное древо, глаголемое ель. Бе бо//(л. 100) величайши прочих древес, толстота же бяше его кругом пол третьи сажени, а ветвие его в длину по четыри сажени и вящьши. И преклонив святый колена своя пред образом Божиим на мног час, моляшеся со слезами, глаголя сице: «Господи Вседержителю, Боже отец наших, Авраамов, Исааков и Иаковль, и семяни их праведнаго, сотворивый небо и землю со всею лепотою (Ср. Паралип 36:1)//(л. 100 об.) их, и создавый человека по образу и подобию, яко да и тем прославится имя Твое святое. Сего ради и аз грешный менший и недостойный раб Твой, дерзаю, надеюся на Твою пребогатую милость. Молютися и прошу от Тебе, Создателя Моего, помощи: услыши мя в час сий и помози ми во еже древо сие посещи и диавольскую прелесть до//(л. 101) основания разорити и искоренити, яко да видевши сия невернии языцы, яже зде живущии, силу Твою и милость великую на мне, рабе Твоем, и уведят, яко Ты един Господь по всей земли (Пс 82:19) и владычествуеши всеми, и, веровавше, прославят имя Твое святое Отца, и Сына, и Святаго Духа ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».

И взем преподобный//(л. 101 об.) предиреченную икону, и возложив на себе, яко же бо храбрый воин, вооружи на брань противу врага. И взем секиру, и велиим гласом вопия, призывая имя Христово и Богоматери на помощь, нача то древо сещи, елико Бог подая ему помощи. И Божиим же воспоможением святый то древо посече и диавола победи, яко же древле святый Николай, утварь же бесовскую,//(л. 102) яже бысть на том древе, приносимую нечестивыми, сребро и злато, шелк, и ширинки, и кожи, все то з древом огнем пожже и попали, да не како последи бесовская престь горши первыя.

Слышав же о сем Амбал князь остяцкий, яко преподобный Трифон то их идоложертвенное древо подсече и огнем сожже со всею утварию их, и собрав множество остяков, и//(л. 102 об.) приидоша ко преподобному, и видеша, яко тое их идоложертвенное древо подсеченно бысть и сожжено, и начаша о сем дивитися, како святый возможе сие сотворити и ничто же пострада. И рече князь Амбал святому не яко поношая или укоряя, но тихим гласом и кротостию святаго вопрошая, глаголя сице: «Дивлюся, старче, твоему делу, како ты возможе сие древо//(л. 103) сокрушити, его же отцы наши и по них мы, аки Бога, почитахом, ты же его сокрушил еси, понеже бо прежде тебе никто же смеяше о сем разорении и помыслити, еже ни от вашея веры никто сотворити таковая возможе. Аще же кто о сем древе и помыслит сотворити, и таковии мнози пострадаша. Ты же како смел еси сия сотворити и ничто ж пострада? И коего//(л. 103 об.) Бога помощию тако сотворил еси, повеждь нам, или ты силнее богов наших?» Преподобный же отвещав рече: «Неси ли слышали Бога, Его же аз проповедах вам? Того бо силою аз, менший раб Его, сие дело сотворих, о нем же вы чюдитеся, да не ктому будет вам и чадом вашим в конечную погибель». Князь же Амбал и со всеми сущими ту остяками,//(л. 104) кликнувше, велиим гласом глаголюще: «Велик Бог христианский и нашего Бога силнее». По сем же тии остяки ехаша во град, глаголемый Сылву, и поведаша с жалобою того града прикащику имянем Иоанну, глаголюще сице: «Есть, господине, близ наших остяцких жилищ в поле между двумя рекама нача жительствовати вашея христианския веры монах, ризы же на нем черны//(л. 104 об.) и худы. На кладбищах же наших древо бе молебное Бога нашего. Он же посече и сожже е, а прежде бо сего мы видехом у него в десней руце мечь, а в шуей палицу железную. И проповедает нам Бога Христа распятаго (Ср. 1 Кор 1:23), и велит нам креститися. Мы же не ве (так!), что сотворити человеку сему». В то же время прилучися быти во ограде том Строгановых прикащику, именуему Тре//(л. 105)тьяку Моисеову, с ним же Иваном. И слыша от них остяков таковый извет о преподобнем Трифоне, его же той Третьяк и прежде той ведаше известно. И рече князю Амбалу и иже с ним: «Аз вем человека оного, о нем же вы глаголете, яко той муж свят есть, и яже учит вы веровати в Господа Нашего Иисуса Христа, вы же от него повеленная вам вся творите. И аще сего мужа святаго послушаете//(л. 105 об.) и по повелению его начнете творите, живи будите, понеже учение его несть к смерти, но в жизнь вечную». Они же, сия слышавше, и о сем дивишася, и не ведяху, что сотворити или како отмстити святому за сокрушение древа того. Видеша же прежде помянутый приказщик Третьяк, яко агаряне от неприязни возмутишася на святаго, и рекоша Амбалу и прочим, сице глаголю: «Что вы//(л. 106) гневаетеся нань всуе? Есть бо и нам оный старец потребен зело. И егда пошлем по него, и вы укажите его нам, яко да и мы благословение от него воприимем». Они же с радостию отвещаша: «Буди тако». И тако возвратишася в домы своя.

В то же время Божиим попущением грех наших ради бысть слышано, яко черемиса войским идут в Пермь в великую и по реке Каме села//(л. 106 об.) грабят, и торговых, и всяких чинов людей убивают, и на остяков воевати готовятся. Слышавше же сия остяки, иже близ святаго живущии, начальный же их Зевендук, собрав своих, и о сем совещахуся, яко да убиют святаго сея ради вины. Глаголаху в себе сице: «Зело непотребен нам сей чернец, яко близ нас живет. Да егда приидет черемиса и ощутят//(л. 107) сего старца, и он возвестит им про вся остяцкие жилища». Тако бо им умыслившим о животе наказующаго их.

Бяху же в то время у остяков у Зевендука человецы русстии, иже убежавшии от черемисскаго пленения. Зевендук же с собранием своим иде на место, идеже живяше святый, и хотяху его убити, человецы оныя рустии во след их идяху, ходяху //(л. 107 об.) видети кончину святаго. И егда приидоша на место, идеже преподобный пребываше, и много искаху злообразнии, и не обретоша келийцы преподобнаго, зане помощию Божиею невидима бысть, но отидоша тщи и посрамлени. Святый же в то время на молитве стояше в келиице своей. И о сем нечестивии удивишася, и прославиша Всесильнаго Бога, и святаго похвалиша, и рекше: «Велик Бог//(л. 108) христианский и дивна дела его, яко тако соблюдает рабы своя, но и мы веруем в Него». И отселе начаша ко преподобному велию веру держати, и посем дщи остяцкого князя Амбала, и тщи вогульского князя Бебяка, и инии мнози остяки вероваша во Христа и крестишася, и бысть в них радость велия, яко избави Бог от прести бесовския и приведе от тмы в свет.

И от того времяни//(л. 108 об.) верующие во Христа приношаху святому воск, и мед, и всякую потребу. Святый же, милуя их, приимаше требующих ради, и о сем благодаряше Бога, и моляшеся за новопросвещенныя люди и за творящих милостыню. И по сих, видя Бог велию веру святаго и многое его терпение, умилосердися нань. И восхоте прославити угодника своего паче, вложи в сердце Спаского Пыскорскаго монастыря//(л. 109) настоятелю и братии, и воспомянуша преподобнаго отца Трифона.

Чюдо о соляном росоле.

В то же время Божиими судбами в Спаском Пыскорском монастыре у соляных их промыслов отяся соляной росол. Настоятель же и братия слышаху о преподобнем отце Трифоне, яко в пустыне пребывает и молитв ради его бывают многая чюдеса и знамения. По сем же и настоятель//(л. 109 об.) и братия воспоминают своя согрешении еже ко преподобному, глаголюще: «О како мы Бога прогневахом и такова старца мужа сожития его лишени быхом за оскорбление наше и озлобление, еже к нему злонравием нашим изо обители его изгнахом». И тако им глаголющим и кающимся много, понеже бо егда преподобный в моностыре оном живяше, тогда мнози от человек при//(л. 110)хождаху ко святому молитвы ради, и недужныя своя приношаху, и молитвами его здравие получаху, и знаем бысть святый тамо многим и славим ими, яко же о сем и прежде рехом. Дьяк же Василий манастыря того и нецыи от братии, завистию диаволию подстрекаеми бяху, и вместо блага злое святому творяху. В соборе же и везде яко неключимаго раба поношаху его. И укоряюще,//(л. 110 об.) нань клеветаху и пакости многи святому деяху. Последи же той дьяк Василий прият возмездие от Бога, иже впаде в болезнь люту, и бысть разлаблен, тако же и братия, поносящии нань, пострадаша. Строитель же и братия послаща к преждереченному прикащику Строгановых имянем Третьяку, и молят его, дабы он умолил преподобнаго//(л. 111) отца Трифона и из Строгановых вотчны прислали бы с честию в Пырской монастырь, и пишуще сице к нему: «Присылал бо еси ты к нам в монастырь солянова своего мастера для исправления росольных течений. Судбами же Всесильнаго Бога той мастер исправити таковаго дела не возмогл. И о сем в велицей печали есмы и точию требуем о сем молитв преподобнаго отца Трифона, яко да его ради//(л. 111 об.) молитв посетит ны Бог и печаль нашу в радость преложит, прославляя своего угодника». Слышав же таковая прикащик Третьяк прошения их, и повеле скоро людем своим лучшим – Василию прозванием Хорошему с товарищи – взяти струг, и ехати ко преподобному, и молити его, дабы изволил ехати в Пыскорской монастырь по молению братии благословения ради. Посланнии, шедше, угото//(л. 112)ваша струг, и Божиими судми воста буря велия и струг той сокруши о брег до основания. Посланнии же, видевше таковое чюдо, вельми ужасошася и в недоумении быша. Во вторый же день паки взяша другий струг и ехаше, идеже преподобный живяше. Пришедше же к преподобному, и начаша молити его, сице глаголюще: «Святче Божий, Спасскаго Пыскорскаго монастыря строитель з братиею//(л. 112 об.) желают твою честность видети. Господин же наш посла нас к тебе по умолению их, дабы ты шествовал с нами к ним в монастырь. И ныне они зело ожидают тебе и чают твоего пришествия вскоре быти». Преподобный же, слыша сия, прослезися горце и рече им: «Кто есмь аз грешный? И чесо ради мое окаянство ищут? Не дейте мене, братия, не дейте[2]. И да//(л. 113)дите ми время, да плачюся грехов моих в пустыни сей». Они же реша: «Благоволи, святче Божий, ехати с нами, понеже господин наю повеле твою святыню умолити и привести с собою в монастырь посещения ради братий. И аще волиши, но и паки оттуду свободу имаши улучити, но точию моления нашего не презри, еди с нами». Преподобный же и неволею повинуяся молению их, и все свое упование//(л. 113 об.) возложи на Бога, и еде с ними.

И егда быша близ того Спаского монастыря, строитель же и братия, слышав же приход святаго, и изыдоша ему в стретение на брег. Святый же изыде к ним на брег же. Они же приидоша к преподобному и падоша вси на землю, просяще прощения о согрешении своем, яже к нему, вкупе же и благословение прияти тщахуся. Такожде и преподобный отец наш Трифон поклонися строителю//(л. 114) и братии, прося у них благословения и прощения со слезами, сице глаголя: «Отцы и братия, отдайте ми, грешному, елико вашей святыни повинен бых, Господа ради отдайте». Они же прияша его с радостию и введоша его в монастырь с честию, и по немнозе времяни строитель и братия начаша преподобнаго молити, дабы молитву сотворил к Богу и испросил у него, еже бы даровал в их монастырских//(л. 114 об.) промыслех соляному росолу течение по прежнему. Преподобному же рече: «Отцы и братия, простите мя Господа ради, дело сие, еже изрекосте, выше моея меры есть, но понеже реченно бысть пророком: “Благ Господь всем призывающим Его воистинне, волю боящихся его сотворит, и молитву их услышит” (Пс 144:19) посему же вам буди разумно, яко да и вы имате дерзновение о сем и, аще хощете,//(л. 115) то сотворим молитву вси единодушно вкупе. Пишет бо: “Близ Господь сокрушенных сердцем, и уши Его в молитву их, и от всех печалей их избавит я Господь” (Пс 33:19-20). И аще угодно будет Богови, то может и нам даровати милость свою, точию аще с верою просим». И по сем преподобный нача в сердцы своем непрестанно молити Господа Бога, дабы прошение их исполнил и даровал бы еже на пользу. И по сем повеле святый тую//(л. 115 об.) соляную трубу чистити паче прежняго. И егда начаша очищати, и абие по благодати Божией молитв ради святаго внезапу пойде росол вящи прежняго. Видевше же строитель и братия таковое Богом дарованное чюдо, и о сем прославиша Господа Бога и угодника Его преподобнаго отца Трифона похваляюще.

Чюдо о изсцелении диака Василиа. //(л. 116)

По сем же пребываше преподобный во обители той, не излазя из келии, но присно молящеся Господеви. Слышав же преждереченный диак Василий, иже прежде святому многи пакости деяше, иже и разслабление страсть под`ят, и прииде в чювство, и каяся о гресе своем, и восхоте преподобнаго видети, яко да получит о гресех своих прощение, иже прежде досады творя святому. И неким//(л. 116 об.) от ту живущих умолен бывает преподобный, и приходит в келлию к сему Василию, и дает ему благословение, вкупе же и прощение. И прииде в келлию свою, и по обычном своем правиле приложи молитву за творящих ему пакости, по реченному внимая: «Любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих//(л. 117) вам пакости» (Мф 5:44). И молитвами святаго той болный Василий здрав бысть и прослави Бога и чюдотворца святаго отца Трифона.