Научные традиции и научные революции. Социокультурные предпосылки научных революций.

В динамике научного знания особую роль играют этапы развития, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки. Эти этапы получили название научных революций.

Основания науки обеспечивают рост знания до тех пор, пока общие черты системной организации изучаемых объектов учтены в картине мира, а нормы освоения этих объектов соответствуют сложившимся идеалам и нормам исследованиями.

Но по мере развития науки она может столкнуться с аномалиями – принципиально новыми типами объектов, требующими иного видения реальности по сравнению с тем, которое предлагает сложившаяся картина мира. Примером такой аномалии может служить вращение перигелия Меркурия, которое не могло быть объяснено до появления теории относительности. Новые объекты могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двух разновидностях: а) как революция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенного изменения идеалов и норм исследования, б) как революция, в период с которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки.

Примером второй ситуации может служить упомянутое появление теории относительности, примером первой – переход от механической к электродинамической картине мира.

Отметим, что новая картина мира не может быть получена из нового эмпирического материала чисто индуктивным путем, который лишь может обнаружить несоответствие старого видения новой реальности, но сам по себе еще не указывает, как нужно изменить это видение. В этой ситуации философско-методологический анализ выполняет конструктивно-эвристическую функцию, помогая выработать новые основания исследования.

Новая картина исследуемой реальности и новые нормы исследовательской деятельности познавательной деятельности, утверждаясь в некоторой науке, затем могут оказать революционизирующее воздействие на другие науки. В этой связи можно выделить два пути перестройки оснований исследования: 1) за счет внутридисциплинарного развития знания, 2) за счет междисциплинарных связей, «прививки» парадигмальных установок одной науки на другую. Этот путь научных революций не был описан с достаточной глубиной ни Куном, ни другими исследователями в западной философии науки. Между тем он является ключевым для понимания процессов возникновения и развития многих научных дисциплин. Например, в социологии используются механические (Ламетри, Гольбах) и эволюционные (Спенсер) аналогии при объяснении социальных явлений, в работах Менделя использовались методы двух наук: вероятностно-статистические методы математики и гибридизационный метод биологии; при разработке моделей межклеточного взаимодействия группы клеток были рассмотрены как группы автоматов, в которых отсутствует единый центр, рассылающий команды, причем можно констатировать, что транслированные в биологию представления затем возвращались в кибернетику в обогащенном виде.

Перестройка оснований науки не является актом внезапной смены парадигмы, как это считает Т.Кун, а представляет собой процесс, который начинается задолго до непосредственного преобразования норм исследования и научной картины мира. Начальной фазой этого процесса является философское осмысление тенденций научного развития, рефлексия над основаниями культуры и движение в поле собственно философских проблем, позволяющее философии наметить контуры будущих идеалов научного познания и выработать категориальные структуры, закладывающие фундамент для построения новых научных картин мира.

Перестройка оснований исследования означает изменение самой стратегии научного поиска. Однако всякая новая стратегия утверждается не сразу, а в длительной борьбе с прежними установками и традиционными видениями реальностей. Процесс утверждения в науке ее новых оснований определен не только предсказанием новых фактов и генерацией конкретных теоретических моделей, но и причинами социокультурного характера, новые познавательные установки и генерированные ими знания должны быть вписаны в культуру соответствующей исторической эпохи и согласованы с лежащими в ее фундаменте ценностями и мировоззренческими структурами.

В период научной революции имеются несколько возможных путей роста знания, которые, однако, не все реализуются в действительной истории науки. Представления о жестко детерминированном развитии науки возникают только при ретроспективном рассмотрении, когда мы анализируем историю, уже зная конечный результат, и восстанавливаем логику движения идей, приводящих к этому результату. Однако были возможны и такие направления, которые могли бы реализоваться при других поворотах исторического развития цивилизации, но они оказались «закрытыми» в уже осуществившейся реальной истории науки.

Можно выделить два аспекта нелинейности роста знаний. Первый – конкуренция исследовательских программ в рамках отдельно взятой отрасли науки. Второй – взаимодействие научных дисциплин, обусловленное как особенностями исследуемых объектов, так и социокультурной средой.

Становление оснований дисциплинарного естествознания конца 18-го – первой половины 19-го века происходило на фоне резко усиливающейся производительной роли науки, превращения научных знаний в особый продукт, имеющий товарную цену и приносящий прибыль при его производственном потреблении. В этот период начинает формироваться система прикладных и инженерно-технических наук как посредника между фундаментальными знаниями и производством. Различные сферы научной деятельности специализируются, складываются соответствующие этой специализации научные сообщества.

Переход от классического к неклассическому естествознанию был подготовлен изменением структур духовного производства в европейской культуре второй половины 19-го – начала 20-го века, кризисом мировоззренческих установок классического рационализма, формированием в различных сферах духовной культуры нового понимания рациональности, когда сознание, постигающее действительность, постоянно наталкивается на ситуации своей погруженности в саму эту действительность, ощущая свою зависимость от социальных объектов, которые во многом определяют установки познания, его ценностные и целевые ориентации.

Европейская культура конца 19-го – начала 20-го века всем своим предшествующим развитием оказалась подготовленной к восприятию новых идей, лежащих в русле неклассического типа рациональности. Можно указать не только на своеобразную перекличку между идеями теории относительности Эйнштейна и концепциями «лингвистического авангарда» 70-80-х гг. 19 в. (Винтелер и др.), но и на их резонанс с формированием новой художественной концепции мира в импрессионизме и постимпрессионизме, а также новыми для литературы последней трети 19-го столетия способами описания и осмысления человеческих ситуаций (например, в творчестве Достоевского), когда сознание автора, его духовный мир и его мировоззренческая концепция не стоят над духовными мирами его героев, как бы со стороны, из абсолютной системы координат описывая их, а сосуществуют с этими мирами и вступают с ней в равноправный диалог.

Этот своеобразный резонанс идей, развиваемых в различных сферах культурного творчества в конце 19-го – начале 20-го столетия, обнаруживал глубинные мировоззренческие основания, на которых вырастала новая неклассическая наука и в развитии которых она принимала активное участие. Новые мировоззренческие смыслы, постепенно укоренявшиеся в эту эпоху в культуре техногенной цивилизации, во многом обеспечивали онтологизацию тех необычных для здравого смысла представлений о пространстве и времени, которые были введены Эйнштейном в физическую картину мира.

Переход в конце 20-го – начале 21-го века к постнеклассической науке был во многом вызван интенсивным применением научных знаний практически во всех сферах социальной жизни, революции в средствах хранения и получения знаний. На первый план вышли междисциплинарные и проблемно ориентированные формы исследовательской деятельности, важное значение приобрели связанные с человеком формы знания (экология, медицина, социология). Все чаще объектами изучения становятся уникальные сложные системы, характеризующиеся открытостью и саморазвитием.