Кокандское ханство и кыргызы ( Кубат-бий, Ажы-бий).

Основателем кокандской династии Минг считается узбекский феодал Шахрух-бий, захвативший власть в Фергане, отпавшей от Бухарского ханства примерно а 1710 г. Первые кокандские правители заигрывали с кыргызскими феодалами, используя их для укрепления своей власти и расширения собственной территории. Кубат-бий был верным союзником и опорной кокандского владетеля Ирдана-бия (1751- 1770 гг.), пока феодальные интриги не развели их по разные стороны. Кубат-бий пытался, но безуспешно, сплотить кыргызские племена, феодалы которых не желали расставаться со своими вольностями. Этим воспользовался окрепши Ирдона, начав наступление на кыргызскую территорию. К этому времени под ударами цинских войск в 1757-1759 гг.пало Джунгарское ханство.кыргызские племена стали из Ферганы возвращаться на Тянь-Шань, занимая свои прежние кочевья. Попытки маньчжуро-цинских наместников Синь-Цзяна-новой китайской провинции, основанной на землях разгромленного Джунгарского ханства в Восточном Туркестане, подчинить кыргызов успеха не принесли. Китайцы ограничились тем, что договорились с кыргызскими биями о ненападении и соблюдении границ.Существенно ослабевшие южные кыргызы тут же стали объектом завоевание кокандских правителей. В1762 г Ирдана напал на Узген.Когда местные ополченцы под руководством Хаджи-бия отступали, кокандцы захватили и г.Ош. Кыргызский правитель Оша Хаджи-бий был пленен. Нарбута-би(1770-1780гг.)-приемник Ирданы на Кокандском престоле-продолжил его завоевательную политику, подчинив всю предгорную южноферганскую территорию, занятую кыргызами, а так же Алай. Здесь были возведены крепости которые служили местом дислокации кокандских гарнизонов и сборщиков налогов, а так же пограничными форпостами с соседним Сыньцзяно.После подчинения южных кыргызов кокандские агрессивные устремления были направлены на северные районы Кыргызстана. Что бы избежать угрозы порабощения от Коканда и Китая, вождь племени сарыбагыш Атаке-бий направил свое посольство в С.-Петербург, которое возглавил бывалый купец Абдрахман Кучаков, в сотаве посольства был и кыргыз Шергазы. Атаке просил могущественную российскую императрицу Екатерину II о покровительстве и направлял ей в подарок три барсовые и две рысьи шкуры. Презент императрица приняла, обещала покровительство одарила Атаке 800 рублями серебром. Горный инженер И.Г. Андреев со слов казаков Среднего Жуза, отмечал, что сам сарыбагыш Атаке батыр тогда имел кочевье в между ручье Ашпара и Мерке (к заподу от современного Панфиловского района). Ему подчинялось 10-волостей (племен) кыргызов, «в коих имеют своих старшин, так же имеют лошадей и скота… Закон их мусульманский, но несколько придерживаются обрядов идолопоклонства; во нравах, поведениях и языке сходны весьма с кайсаками (казаками)» И.Г.Андреев особа указал, что кочевье «во всей орде начальствующего» Атаке между Мерке и Ашпарой лежало в центре всех кыргызских волостей. Таким образом, послы Атаке в 1786г. Представляли в Петербурге практически все население Северного Кыргызстана. А кокандские правители в это время расширили свою агрессию.В 1809 г. Войска Алим-хана (1800-1809г) взяли Ташкент и в платную поступили к территории Северного Кыргызстана. Омор-хан (1809-1822гг) неожиданным ударом завоевал в 1821г. Кетмен-Тюбе, его наследник Мадали хан (1822-1842гг.) присоединил Чуйскую долину где на месте старой кыргызской крепости Бишкек (в которой кыргызы отражали еще нашествие казахского хана Аблая 1866г.) построил в 1825г. Свою крепость, сохранив название Бишкек. На р.ЧУ была возведена крепость Токмак. В 1831-1832гг. Мадали завоевал И-Куль возведя и здесь линию укреплении (Улахол,Барскоон, Каракол и др. Кыргызские племена отчаянно сопротивлялись, но их разрозненные силы не могли серьезно противостоять вооруженному напору Кокандского ханства. Завоевание Кыргызстана кокандскими ханами заметно изменило обстановку в Средней Азии и положение кыргызского народа. Если родоплеменная верхушка склонилось к сотрудничеству с завоевателями, то положение простого народа, оказавшегося под бременем двойного гнета-кокандских властей и собственных феодалов- крайне ухудшилось Кокандскии административный аппарат достиг совершенство в выкачивании налогов: брали за землю, воду, скот, за торговлю на базаре, сбор колючки в степи на топливо, за свадьбу развод, наследство и дт. Взимали подати и собственные феодалы-скотом, отработкой зерном и пр.Многие из них верно служили хану, некоторые назначались важными придворными чиновниками. Так, Алайский родоправитель Алымбек много лет был хакимом Андижанского вилайета, а одно время даже первым визирем ханство. После его убийства в одной из придворных смут ему фактически наследовало в управлении Алаем умная и честолюбивая жена Курманджан-Датха. Кыргызские феодалы были не только опорой ханского двора но и той постоянной силой, на которую опирались соперники в придворных междоусобицах, активно участвовали они и в восстаниях против ханов. Набеги ханских налогосборщиков-зякетчики-воспринимались трудовым населением как стихийное бедствие, потому что их произвол не ведал предела. Особо тяжелой была дань кровью: кыргызы во время ханских воин обязаны были выставлять конное ополчение на полном самообеспечении для защиты чуждых им интересов. Тяжелое положение народа в значительной степени усугублялось межплеменной враждой, которую кокандцы всячески поощряли, натравливая одни племена на другие. Братоубийственные войны заметно истощали силы народа. Так почти полностью погиб крупный род кыдык, который входил в племя Бугу. Своенравный и гордый манап Самсалы, рассорившись со своим патроном-верховным манапом Бугу Борнбаем, решил откочевать к верховьям Нарына. Соперники и враги бугинцев- сарыбагыши- дали возможность кыдыкам со скотом втянутся в длинное ущелье Джуука, которое стало ловушкой. В след кыдыкам двинулись сарыбагышские отряды во главе с манапом Уметалы, а с другой стороны их ждали сарыбагышские войны Терегльди. Побоище было жестоким. Последствия его видел П.П.Семенов: «на поляне…решилось участь бугинцев после отчаянного боя. Все что было еще в силах двигаться из их табунов и стад, было отбито сарыбагышами и быстро угнано ими на верховья Нарына, все что не могло двигаться, пало в изнеможении на поле битвы, усеяв его своими трупами…День уже склонился к вечеру, когда мы обогнув знакомую нам вершину, с ее подножья вышли на «мертвое поле» засыпанной замершими трупами, между которыми были и человеческие…Только тут я глубоко прочувствовал поэтическое обращение…Пушкина к подобной поляне со словами: «поле поле кто тебя усеял мертвыми телами?»

19.Боьба кыр=го народа против кокандского гнета (Тайлак – батыр).

В период правления Ирдана-бия заметно улучшилось экономическое положение Ферганской долины, чему способствовало упорядочение системы налогов и податей. В 1760 г. Коканд превратился в крупный центр, владения Кокандского ханства существенно расширились, возрос­ла мощь гос-ва. Вместе с тем усилились и территориальные притязания, объектом которых теперь стали владения кыргызов. Правитель Коканда разорвал дружественные отношения с бывши­ми союзными кыргызскими племенами и перешел к активным дей­ствиям, направленным на захват их владений.В 1760 г. Ирдана-бий, возведя надуманные обвинения против кыргызско-кыпчакского предводителя Аман-бия, захватил его и долгое время удерживал в неволе. Несмотря на превосходство сил врага, брат Аман-бия Эмир-бий несколько раз вступал в бой с кокандскими отрядами, пытаясь его освободить.Отношения между кыргызами и Кокандом с каждым годом обострялись все больше и больше. В 1762 г. правитель племени сарыбагыш Маматкул обратился к соплеменникам Черикчи и Темиржану с предложением объединиться в борьбе против коканд­ского засилья. Однако планы не были осуществлены. Это позво­лило Ирдана-бию в этом же году организовать набег на принадле­жащие кыргызам города Ош и Узген. Упорное сопротивление ко-кандцам оказали силы Ажы-бия, возглавлявшего роды адигине и монол в племени ичкилик, но после нескольких сражений кыргызы с большими потерями отступили в горы. В 1764 г., воспользо­вавшись тем, что правитель Коканда ушел в поход на Ходжент, Ажы-бий напал на оставленный без присмотра город. Коканд-цам ничего не оставалось делать, как вернуться. В ожесточен­ных сражениях кыргызы потерпели поражение, а Ажы-бий по­пал в плен. Однако через некоторое время ему удалось освобо­диться и вернуть город Ош под свое начало. Чтобы захватить земли кыргызов, кокандские правители неред­ко заигрывали с их правителями - назначали их на почетные но­минальные должности, присваивали им придворные звания. Польстившиеся на такие дары некоторые кыргызские племена доб­ровольно вошли в протекторат ханства.Вместе с тем, бесспорно, что подавляющая часть Южного Кыр­гызстана была покорена насильно. Не желавшие признавать ко-кандской власти и не имевшие сил для сопротивления кыргызские роды перекочевывали в северную часть страны. С появлением кокандской угрозы, например, после падения Джунгарского ханства в северо-восточные области Кыргызстана, освободившиеся от ойрот-калмакской опеки, устремились бежавшие от притеснений Ко­канда кыргызы. В 60—70 гг. XVIII в. из окрестностей Андижана на исконные земли своих предков, в Чуйскую долину, пересели­лись сарыбагыши.К 80-м гг. XVIII в. Кокандское ханство установило свою власть над большей частью ферганских кыргызов и кыргызами, кочевав­шими на правобережье реки Чырчык. Кыргызы предгорий Ферга­ны и Алая сохраняли свою самостоятельность. Только в конце XVIII в. - начале XIX в., применив для этого все ухищрения, ханство смогло покорить их. После того, как Ош заняли враги, владения кыргызов были переданы в Андижанский вилайет. Поз­же Ош был преобразован в самостоятельный Ошский вилайет. В период правления Нарбото-бия (1770-1800 гг.) и Алим-хана (1800-1809 гг.) Кокандское ханство предпринимало несколько попыток завладеть долиной Кетмен-Тюбе, но они долго не завер­шались успехом из-за отчаянного сопротивления местного населе­ния. Их борьбу против захватчиков возглавлял бесстрашный и решительный Сатыке.Зимой 1821 г., в особенно трудное для кочевников время, Омор-хан направил в Кетмен-Тюбе войско, во главе которого стоял из­вестный среди кокандцев правитель Намангана Сейиткулбек. Фактор вне­запности принес захватчикам долгожданную победу. Успеху кокандских ханов, во многом способствовали междоусобицы и отсутствие единства между племе­намикырг-в. Кокандцы умело использовали это: они натравливали их друг на друга. В пред­дверии осени 1821 г. Омор-хан настроил главу кыргызского рода куттук-сейит Бекназар-бия, служившего у него правителем города Коканда, против кочевавших между Ошом и Кашгаром сарыбагы-шей. В первой четверти XIX в. порабощение Южного Кыргызстана было в основ­ном завершено. Покорение Северного Кыргызстана Кокандское хан­ство начало с набегов на села Чуйской долины. После успешного завершения войны за овладение Ташкентом, растянувшейся на 10 лет (1799—1809), кокандцы в 1822 г. возвели крепость Олуя-Ата (совр. г. Тараз в Казахстане). Это была заблаговременная подго­товка для нападения на Чуй и Талас. Кроме того, задачи кокандс­ких ханов облегчали внутренние распри между племенами солто и сарыбагыш и не утихающее противостояние кыргызов с казахским Улуу жузом. В 1825 г. войско кокандцев под командованием Лаш-кер Кушбеги (Кушбег, точнее коошунбеги, означает военачаль­ник) вторглось в Чуй. Разрозненные кыргызы не смогли оказать существенного сопротивления. После нескольких неудачных сты­чек часть солто и сарыба-гышей вынуждена была признать власть хана. Часть сарыбагышей, не же­лая подчиняться захватчи­кам, во главе с сыновьями Атаке-бия перекочевала на Иссык-Куль. Алчущие пло­дородных земель кокандс­кие завоеватели заполнили Чуйскую долину и в том же году возвели на реке Ала-мудун крепость Бишкек, где было размещено их военное подразделение.Через некоторое время кокандцы направили к иссыккульским кыргызам предложение подчиниться им. Получив твердый отказ, кокандцы в 1831 г. организовали поход на Иссык-Куль и Нарын. Одно войско под предводительством Лашкера Кушбеги прошло к Иссык-Кулю через Ташкент, Чымкент, Олуя-Ата и Чуйскую до­лину. Другое, возглавляемое Хаккулой, выйдя из Ферганы, про­шло через перевал Когарт и дошло до Ак-Талаа, Ат-Баши, На-рына, Жумгала и Кочкора, грабя и разоряя народ на своем пути.Таким образом, раздробленность кыргызов, их внутриплемен-ные раздоры, особенно между сарыбагышами и саяками, бугинца-ми и саяками, обусловили почти беспрепятственное вторжение ко­кандцев в Тенир-Тоо. Некоторые вожди, ослепленные эгоизмом и жаждой наживы, даже способствовали кокандцам в разгроме не­угодных им сородичей. Для закрепления своих завоеваний коканд­цы создавали на торговых путях крепостные укрепления с военны­ми гарнизонами — Бишкек, Токмак, Ак-Суу, Чалдовар, Кара-Бал-та, Мерке, Ат-Баши, Куртка, Тогуз-Торо, Кочкор, Жумгал, Сууса-мыр, Тон, Жаргылчак, Тамга, Барскоон, Каракол.В 1825 г. на древнем торговом пути, связывавшем Среднюю Азию с Китаем, у пересечения с Верненским трактом была основа­на крепость Бишкек - основа будущей столицы Кыргызстана. Вскоре рядом с крепостью возникли базары, караван-сараи, мелкие мас­терские ремесленников и жилые кварталы. Здесь, на месте крепос­ти, покоился прах легендарного кыргызского предводителя Биш­кек-баатыра (потомок известного родоначальника Жоочалыша), был возведен в его память гумбез. Поэтому со временем и крепость стали именовать именем славного баатыра Бишкека. Позднее, пос­ле присоединения Чуйской долины к России, русские чиновники в соответствии с русским произношением стали называть крепость и выросшее вокруг нее поселение Пишпе Год от года все усиливался гнет кокандских правителей: вводи­лись новые виды налогов и податей, росли их ставки, ужесточа­лись меры наказания за неуплату. Все это вызывало справедливое негодование и ненависть народа. Начались массовые выступления против кокандцев. В 30—40-е гг. XIX в. освободительная борьба кыргызов против засилья Кокандского ханства приняла широкий размах.Причиной, переполнившей чашу терпения и поднявшей людей, стали безжалостные грабежи и неслыханные бесчинства, совершен­ные кокандцами во время похода 1831 г. С особым упорством и непримиримостью выступали против кокандев жившие в верховь­ях Нарына саяки - кыргызы Ак-Талаа, Тогуз-Торо, Нарына и Ат-Баши. Дело в том, что воины этого племени накопили большой организационный опыт проведения военных кампаний и оснаще­ния вооружением, принимая активное участие в освободительной борьбе народов Восточного Туркестана против маньчжуро-цинь-ской экспансии и в походах Жангера Кожо на Кашгар.Возглавили восстание против Кокандского ханства Тайлак и его старший брат Атантай - лидеры саяков Ак-Талаа. Их отец, выходец из рода чоро, в свое время имел большой авторитет и уважение как среди правого, так и левого крыла кыргызов. Есть сведения, что в правление Жанболот-бия (XVIII в.) он был видным военачальником в войне с Китаем Тайлак и его джигиты считались храбрыми воинами. Так, на­пример, когда в 20-х гг. XIX в. возглавленное Жангером Кожо восстание против Китая было подавлено, он нашел убежище у Тайлак-батыра. В погоню за Жангером Кожо был направлен ки­тайский отряд из 400 солдат под командованием генерала Баян-Бату, который, воспользовавшись отсутствием Тайлака, разгро­мил его владения в Ак-Чие, разграбил имущество и угнал скот. Тайлак со своими джигитами настиг врагов в ущелье Ойнок-Жар на Орто-Сырте (совр. Ат-Башинский район) и уничтожил отряд во главе с самим генералом. В то время Тайлаку было всего 26 лет. В 1831 г. семитысячное кокандское войско, которым командо­вал Хак Кула, неожиданно вторглось в Ак-Талаа, разгромило сая­ков и захватило Атантая и Тайлака в плен. Освободившись, они немедля собрали ополчение и осадили крепость Куртка. Одержав победу над кокандцами, воины Тайлака освободили из подземелий крепости томящихся там узников, возвратили населению награб­ленный кокандцами скот и отменили налоги. На подавление вос­стания хан направил отряд из 500 хорошо вооруженных сарбазов под командованием Арап-баатыра. Джигиты Тайлака встретили войска кокандцев на джайлоо Бычан в Тогуз-Торо и одержали победу. Враг потерял около 400 сарбазов. Не ожидавшие такого отпора кокандцы стали беспорядочно отступать. Тайлак-баатыр настиг бежавшего с кучкой воинов Арапа и в поединке поразил его насмерть копьем. Место по­единка сохранилось в народ­ной памяти под названием "перевал Арапа".Долгое время Тайлак-баа-тыр со своими воинами про­тивостоял кокандцам, ус­пешно отражал их атаки, не поддаваясь на их уловки. Од­нако в 1838 г. кокандский лазутчик под видом лекаря проник в ставку и отравил 42-летнего Тайлак-баатыра. В 40-е гг. XIX в. освобо­дительное движение кыргыз­ского народа против кокандского гнета усилилось и охватило ог­ромную территорию. В 1843 г. восстали кыргызы Иссык-Кульской котловины и изгнали кокандские гарнизоны из крепостей Кара-кол, Барскоон, Конур-Олен. Возглавляемое Табылды-баатыром народное движение в Нарыне за изгнание врагов длилось в течение двух лет и нанесло большой урон кокандским захватчикам. Отка­зались платить дань кокандскому беку атбашинские кыргызы из рода черик, возглавляемые Турдуке. Бек крепости Куртка Мамы-разык, будучи не в силах подавить разрастающееся народное дви­жение, в течение двух лет постоянно клянчил у правителя Анди­жана подкреплений. В 1845 г. против кокандцев выступили алай-ские и ферганские кыргызы Ошского региона, создав тем самым серьезную угрозу ханской ставке. В Ош срочно было направлено большое войско под руководством военачальника Мусулманкула. Кыргызы оказали кокандцам упорное сопротивление. Однако хо­рошо оснащенные, набившие руку в карательных походах и чис­ленно превосходящие войска сарбазов жестоко подавили мятеж. Мусулманкул обосновался в Оше и безжалостно расправлялся с малейшим проявлением недовольства.Борьба кыргызского народа против экспансии Кокандского хан­ства в первой половине XIX в. имела большое историческое значе­ние, так как набиравшее силу народное движение вынуждало за­хватчиков повсеместно преодолевать сопротивление населения, что приводило к большой потере живой силы, значительным матери­альным затратам и ослаблению реальной власти Кокандского хан­ства. Назначенные наместниками ханов беки практически не мог­ли обеспечить полного подчинения кыргызов.Усиление гнета еще больше стимулировало адекватные ответ­ные действия народа, а также его стремление к свободе и независи­мости. Раздробленный, разобщенный народ и его политические лидеры племен приходили к пониманию жизненной необходимости объединения.Несмотря на то, что Кокандское ханство было единым гос-вом, в нем все еще глубоко коре-нились феодальная разобщенность и междоусоби-ца. В непрерывной борьбе за верховенство и власть крупные кланы, феодалы бесконечно смещали неугодных и возво­дили на престол угодных им ханов.Дворцовые интриги особенно усилились в 40-х гг., причем в них не последнюю роль стали играть кыргызские и кыпчакские феодалы. В 1842 г. был устроен заговор против Мадали-хана, в итоге эмир Бухары Насрулла захватил Коканд, а Мадали-хан был казнен. Однако уже через три месяца власть Бухары над Кокандом рухнула. Между феодальными группировками завязалась борьба за трон. Кыргызские и кыпчакские феодалы, объединившись, ре­шили возвести на престол своего ставленника - Шералы (1792-1845 гг.), являвшегося сводным по отцу братом Алим-хана. Зна­чительная роль в возвышении Шералы принадлежала кыргызским феодалам Нузуп минбашы и Ажы-датка. В 1842 г. Шералы, со­провождаемый объединенной дружиной таласских и чаткальских кыргызов и кыпчаков, вошел в Коканд и воссел на престол. На первых порах хан беспрекословно выполнял "советы" кыргызских и кыпчакских феодалов, но уход войск кыргызов из столицы резко изменил ситуацию: влияние и положение кыргызских феодалов при дворе хана заметно пошатнулось. Этому способствовало также убийство минбашы Нузупа, подстроенное кыпчакским предводите­лем Мусулманкулом (1794—1852 гг.). Власть на некоторое время перешла в руки Шады — таджика по происхождению.Лидер кыпчакских аристократов Мусулманкул оставался по-прежнему одним из самых влиятельных лиц в ставке. В 1844 г. хорошо организованные и отлично вооруженные отряды Мусул­манкула, разбив силы кокандцев, заняли столицу. По праву побе­дителя Мусулманкул присвоил себе титул минбашы, а Шералы-хан превратился в марионетку, покорно исполнявшую его прихо­ти. В 1845 г., воспользовавшись тем, что Мусулманкул отправил­ся на подавление восстания кыргызов в Ош, узбекские и кыргыз­ские предводители свергли Шералы и возвели на трон одного из сыновей Алим-хана — Мурата. Разгневанный Мусулманкул, вернувшись в Коканд, немедленно казнил Мурата, который находил­ся у власти всего 11 дней, и объявил ханом Кудаяра — тринадца­тилетнего сына Шералы. Мусулманкул возложил на себя обязан­ности аталыка (регента) и стал самолично править гос-вом. Чтобы держать Кудаяр-хана под своим влиянием, Мусулманкул женил его на своей дочери. Мать Кудаяр-хана Жаркын айым, бу­дучи родом из таласских кыргызов, не прерывала связей с кыргыз­скими феодалами. Жена самого Мусулманкула была также доче­рью крупного кыргызского манапа из Кетмен-Тюбе. Со временем недовольство молодого хана жестким аталыком, не допускавшим его к власти, усиливалось. В 1850 г. Кудаяр-хан обратился к беку Ташкента Нурмагамбету помочь ему забрать власть у тестя. Тот незамедлительно выслал в Коканд, войско, но сражение с армией Мусулманкула оказалось для него неудачным: Ташкент потерпел поражение, а Кудаяр-хан был взят в плен, но затем прощен.В 1852 г. Кудаяр-хан вновь попытался избавиться от опеки Мусулманкула. 8 октября в местности Былкылдама ханские сар­базы сошлись с войском кыпчаков и выиграли сражение. После этой победы сарбазы прошли по кыпчакским селениям, сея наси­лие и смерть: Кудаяр-хан приказал истребить ненавистное ему пле­мя. Сам Мусулманкул был взят в плен недалеко от Намангана, в кишлаке Уйчи, и повешен в Коканде.Таким образом, изнурительная война положила конец влиянию кыпчакских феодалов в Кокандском ханстве. Политическая власть временно перепила к узбекским сановникам. Однако через некото­рое время в борьбу за нее вступил ханзаада (царевич) Мала-бек, которого снова поддерживали кыргызские и кыпчакские феодалы. Потерпев неудачу в сражении с Мала-беком, Кудаяр-хан бежал к эмиру Бухары, а кыргызско-кыпчакская коалиция провозгласила Мала-бека ханом. В правление Мала-бека некоторое время хан­ским визирем был Алымбек-датка - правитель Алая. Тайлак-баатыр: Тайлак Рыскул уулу (приблизительно 1796 г., местность Каргалык на берегу реки Нарын - 1838г., местность Куртка) - видный участник движения кыргызского народа за независимость в первой половине XIX в. Первый этап борьбы кыргызов против гнета Коканда, начавшийся в 1832 г. под предводительством Тайлак-баатыра и его брата Атантая, закончился безуспешно. Семитысячное кокандское войско быстро подавило малочисленные силы кыргызов и вынудило народ выплатить большую дань. Второй этап борь­бы нарынских кыргызов с Кокандом был спровоцирован Мадали-ханом посылкой отряда (500 сарбазов) во главе с предводителем Арапом с целью пленения Тайлак-баатыра. Встретив сарбазов на джайлоо Бычан в урочище Тогузторо, кыргызы разбили карателей. Третий этап возглавляемой Тайлак-батыром борьбы пришелся на конец 30-х гг. XIX в. Мадали-хан, договорив­шись с одним из казахских предводителей по имени Эдиге, организовал набег против Тайлак-батыра. Вначале Эдиге имел определенный успех, но в схватке в местности Дубанкечуу на Суусамырском плато силы Тайлак-баатыра нанесли захватчикам со­крушительное поражение. В 20-х гг. XIX в. кыргызские рода, возглавляемые Тайлак-баатыром, стали активно вмешиваться в политические события Восточного Туркес­тана. В 1838 г. Тайлак-баатыр был отравлен кокандским лазутчиком. После этого хану Коканда удалось покорить кыргызов Нарына и восстановить разрушенную Тайлак-баатыром крепость Куртка.

20.Социально- экономическое положение Кыргызстана в период господства Кокондского ханства.

В середине XIX в., в период господства Кокандского ханства, кыргызы по-прежнему проживали на своих исконных территориях. Население Кыргызстана составляло более 800 тысяч человек. По подсчетам В. Радлова, кыргызов в то время было 80 тысяч юрт (семей). Характерной особенностью кыр­гызов было разделение на множество племен и родов. Между ними не было тесных и устойчивых экономических отношений и един­ства. Междоусобные феодальные распри подрывали силы кыр­гызского народа, препятствовали объединению в целостное гос-во, провоцировали сопредельные владения и гос-ва на грабительские набеги.Хотя на территорию Кыргызстана и распространялась власть кокандского хана, тем не менее в отношения и дела внутри родов он вмешиваться не мог. Здесь ситуация полностью контролирова­лась предводителями родов и племен. В первой половине XIX в. в Кыргызстане господствовали патриархально-феодальные отношения. отношений. Несмотря на то, что основу общественных отноше­ний составлял феодальный способ производства, глубоко сохранялись еще многие признаки патриархально-родово­го уклада. В этом состояла основная особенность общественного устройства кочевых народов. Вхождение кыргызов в состав Кокандского ханства обусловило появление новых форм землевладения, таких, как ашляк - гос-венное землевладение, мулк (мулк) - частное землевладение, вакып (вакуф) - землевладение мусульманского духовенства (мед­ресе и мечетей). Однако традиционные для кыргызов нормы и пра­вила землевладения, а также земле- и водопользования существен­но отличались от тех, которые были установлены Кокандом.Хотя главным собственником земли считался кокандский хан, в действительности она оставалась во владении коренного населе­ния. Распоряжались выпасами и зимовьями кыргызские феодалы — баи и манапы.Земля у кыргызов так же, как и у многих народов, являлась основным средством производства. Другим важным средством про­изводства в условиях кочевого и полукочевого хозяйствования был скот; он составлял главное богатство. Содержание скота, пользо­вание им в качестве основного средства производства составляло другую особенность общественных отношений кыргызов.В Южном Кыргызстане и Фергане проблемы земли и воды сто­яли сложнее и острее. Ханские сановники постоянно вмешивались в вопросы использования кыргызами пахотных земель и пастбищ, расположенных по соседству с кокандскими владениями. Нередки были случаи, когда хан просто отнимал лучшие земли у кыргызов и продавал их. В соответствии со сложившимися вековыми традициями кочев­ников земли находились во владении общины, рода или племени. Однако распределение выпасов, контроль за их использованием, регулирование порядка и сроков зимних и летних перекочевок осу­ществлялись феодалами-манапами. Споры и претензии по вопро­сам пользования пастбищами решались на советах биями и мана-пами. Иногда на них присутствовали ханские сановники.Свидетельством появления у кыргызов формы частного (лично­го) землевладения являлся корук (огороженный участок земли). К примеру, крупный алайский феодал Абдылдабек имел в собствен­ности земли и зимовья в местности Беш-Булак (вдоль дороги Ош — Ал аи).Право пользования гос-венной землей удостоверялось спе­циальным документом — васик, который выдавался самим ханом.Несмотря на то, что в землеводопользовании установились фео­дальные отношения, патриархально-племенные устои, традиции и законы родственных взаимоотношений, ритуалы и обычаи играли еще важную определяющую роль. Все это в конечном итоге созда­вало благоприятные условия для эксплуатации бесправных сосло­вий, занимавших в общественной иерархической лестнице самые низшие ступени - кедеи, кембагалы жатаки, чайрыкеры, мандике-ры, малаи и жакыры.Известно, что крупные кыргызские манапы имели рабов - кул (раб), куц (рабыня), которыми становились в основном пленники, захваченные в междоусобных войнах. Манапы отдавали рабов вме­сте со скотом в качестве калыма или приданого, выставляли как приз на различных состязаниях. Они могли предоставлять им сво­боду. Однако институт рабства при кочевом образе жизни не был эффективным и в нем не было большой необходимости. Поэтому широкого распространения рабство у кыргызов не имело.Таким образом, в XIX в. общественные отношения кыргызов характеризовались как патриархально-феодальные, т.е. определя­ющим являлся феодальный способ производства, в котором важ­ное место отводилось патриархально-родовому укладу.Кокандское ханство подвергало народ беспощадному гнету. Осо­бенно тяжелым было положение южных кыргызов. На севере Кыр­гызстана, особенно в горных районах, власть кокандцев не была столь прочной. Основной формой угнетения были грабительские налоги - фор­ма земельной ренты. Наиболее обременительным был зекет - на­лог на скот. На первых порах кыргызы платили Кокандскому хан­ству тундук зекет (зекет с юрты) в размере одного барана и адал зекет (зекет со скота) - по одной голове с определенного числа голов скота. Так, с 40 голов мелкого рогатого скота, 40 лошадей и с 30 голов крупного рогатого скота (коров, яков) по одной голове отдавали в качестве налога. Если у хозяина было больше 40 ло­шадей, то за каждую лишнюю голову он уплачивал дополнительно по 40 копеек (цена одного ягненка). За каждые пять верблюдов владелец платил одного барана. Причем, размеры налога со скота не были постоянными, они часто менялись. В некоторые годы в виде налогов взималась 1/20 часть скота.Земледельцы платили земельный налог - харадж, который со­ставлял одну десятую часть урожая. Те, кто занимался садовод­ством и огородничеством, платили налог в денежном выражении. Время от времени с каждой юрты (семьи) брали военный налог -по одной золотой монете или по три барана.Кроме названных, существовало множество других поборов. В правление Кудаяр-хана число их, например, составляло более двад­цати. Кокандским наместникам на местах - акимам позволялось собирать средства на свое "пропитание", поэтому они увеличивали ставки налогов, стараясь как можно больше поживиться за счет народа. Доходило до того, что подати взимались с тех, кто заго­тавливал впрок сухостой для обогрева юрты. Население заставля­ли методом ашара (коллективного труда) бесплатно работать на строительстве крепостей, дорог и т.п.С первых лет образования ханства кокандские феодалы, воена­чальники, служители духовенства и их приспешники захватывали удобные для земледелия территории южных кыргызов. К примеру, Омор-хан без всякого предупреждения продал плодородные полив­ные земли в Наманганской низменности, населяемые кыргызами, узбекским феодалам. Тысячи кыргызов, изгнанные из обжитых предками мест, вынуждены были переселиться в безводные предгорья. Массовое лишение кыргызов Ферганы плодородных земель привело их к обнищанию, порождало справедливую ненависть к ханскому гнету.Еще одной формой угнетения населения, усугубляющей его тя­желое положение, была грабительско-спекулятивная торговая по­литика кокандских купцов, которые приобретали товар по низ­ким, а продавали его кыргызам по значительно завышенным це­нам. Не имея выбора, а также возможности приобрести необходи­мые предметы потребления в другом месте, население, особенно горных районов, вынуждено было обменивать свой откормленный скот в ущерб себе на дешевый и нередко сомнительного качества товар. Бедняки брали необходимые в быту товары в долг, под поручительство местных биев и беков, что еще больше увеличива­ло их материальную и моральную зависимость от богачей. Чтобы расплатиться с долгами, они зачастую отдавали своих дочерей и сыновей в услужение бай-манапам. Несмотря на такое бедственное положение народа Кудаяр-хан тратил на своих 36 жен по 300 тысяч рублей в год.Известный востоковед А. Кун писал, что в последние годы Ко-кандского ханства было введено немыслимое количество нало­гов и податей, вплоть до платы за рождение и смерть человека, и что "необложенным налогом оставался разве только вдыхаемый воздух". Хозяйство кыргызов. Скотоводство: Традиционно главным занятием кыргы­зов, сложившимся в течение длительного процесса его исторического развития, явля­лось скотоводство. Однако его направления в зависимости от исто­рических условий менялись. В период господства на территории Кыргызстана Кокандского ханства, когда частыми явлениями были феодальные междоусобные войны, набеги завоевателей, приоритет­ным направлением было коневодство.В суровых горно-степных условиях лошадь была незаменима. Воины использовали коней в боевых походах и сражениях. Ло­шадь являлась универсальным средством передвижения - на ней можно было преодолевать труднопроходимые горные тропы, совер­шать длительные переходы по степи и пустыням, перевозить до­машний скарб. Мясо и молоко лошади являлись ценными пита­тельными продуктами. Кыргызская лошадь, относившаяся к од­ному из видов монгольской породы, отличалась неприхотливостью к кормам, выносливостью и также хорошо переносила резкие пере­мены погоды.По сравнению с лошадьми верблюды и овцы представляли для кыргызов меньшую ценность. Однако позднее коров и верблюдов стали разводить больше. Местные породы коров были низкорослы­ми, более приспособленными к горному рельефу и климату, но имели невысокую молочность. Кыргызские овцы относились к гру­бошерстной, курдючной породе овец, которые могли хорошо пере­носить суровые условия и зимнюю бескормицу.Южные кыргызы, в жизнедеятельности которых со временем стало преобладать земледелие, отдавали предпочтение содержанию лошадей, коров и коз. Особое место в их хозяйствах занимал круп­ный рогатый скот — волы и коровы. В качестве средства передви­жения и тягловой силы в этом регионе использовали больше ослов и мулов. Кыргызы Восточного Памира, горных областей Ошского региона и частично Центрального Тенир-Тоо разводили яков.Каждый род круглогодично кочевал на определенных террито­риях, соблюдая принцип вертикального передвижения из низле-жащих долин к высокогорным пастбищам и наоборот. Весной из долин скот выгонялся из зимовий на близлежащие весенние паст­бища - оттаявшие пригорки и поляны, предгорья. В это время происходил окот овец. Затем, по мере наступления жары, появле­ния мух и слепней, скот постепенно перегонялся выше - на высо­когорные альпийские пастбища. Большинство из них располага­лось поблизости от снежных и ледниковых языков. В прохладе и на чистом воздухе животные быстро набирали вес. Кыргызы из­древле знали животворную силу талой воды, горного климата, аль­пийских трав и рационально использовали их. К концу лета скот перегоняли в поймы рек и распадков, а с наступлением первых холодов - еще ниже - на осенние выпасы в предгорья. Поздней осенью, после уборки урожая, животноводы возвращались со ста­дами в зимовья. Нагулявший хороший вес и плотный жировой слой скот не поддавался зимней стуже.Зимой кыргызы, как правило, держали скот на подножном кор­му, выпасая его в защищенных от ветра лощинах и ущельях. Вобильные на снегопады зимы вперед пускали лошадей, которые разгребали копытами снег, затем на этих местах пасли коров, а потом уже овец. Нередко искусственно устраивали сход лавин с крутых склонов, после чего на освободившиеся от снега склоны выгоняли овец.После долгой зимы перекочевка из зимовий на весенние джай-лоо была для кыргызов особо торжественным и долгожданным праз­дником, который сопровождался особыми ритуальными церемони­ями. Увязав и погрузив домашний скарб и поклажу на верховых животных, все от мала до велика переодевались в чистые, новые одежды, накрывали поклажу коврами, поверх них приторачивали торбы, самовары и т.д., лошадей убирали в нарядную сбрую и попоны, украшали головы и шеи верблюдов. Те, кто обустраивал­ся на летовке раньше других, встречали прибывающих сородичей и соседей угощением. Расстояние, на которое перекочевывали со скотом кыргызы, в разных регионах было разным. В одних случа­ях это было несколько десятков верст, в других — до сотни. В основном это обусловливалось природными условиями. Богатые и зажиточные скотоводы кочевали и устраивались <