Талибы захватывают власть в Афганистане

В течение лета 1996 года продолжались позиционные бои на подступах к афганской столице. Но 13 сентября талибы заняли Джелалабад, а 27 сентября благодаря помощи Пакистана (при одобрении США и Саудовской Аравии) вступили в Кабул, объявили о низвержении президента Бурхануддина Раббани и создании «истинного исламского государства, основанного на законах шариата». С приходом к власти талибов страна стала называться Исламский Эмират Афганистан. Эмиром провозгласили лидера талибов муллу Омара⁴⁸. Режим талибов не был признан мировым сообществом. Новое государство признали Пакистан, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Соединенные Штаты вместе с Пакистаном, приложившие руку к созданию Исламского движения Талибан, попали в яму, которую они рыли Советскому Союзу.

Соединенные Штаты после взрывов зданий посольств США в Африке (1996 г.) резко изменили свое отношение к талибам. От косвенной поддержки они перешли к предъявлению к ним требования выдать находящегося на территории Афганистана «террориста номер один» Усаму бен Ладена. Однако в то время талибы были вынуждены опираться на бен Ладена, его организацию «Аль Каида», деньги и связи в исламском мире, поэтому, оказавшись в немалой степени заложниками своего арабского гостя, они ответили отказом на требование американцев.

Жители столицы первоначально встретили приход талибов с надеждой на завершение братоубийственной войны. Однако первой же их акцией в афганской столице стала средневековая казнь бывшего президента Наджибуллы и его брата Ахмадзая, находившихся под опекой ООН, которых избили железными прутьями, а их трупы вывесили для всеобщего обозрения (позже появились сведения, что талибы к казни Наджибуллы непричастны, а взяв на себя ответственность за нее, затем пожалели об этом).

Правда, выдвигается версия, что Наджибуллу убили возглавляемые высокопоставленным пакистанским генералом Аслам-Беком пакистанские военные разведчики, после того как он отказался задним числом подписать договор о признании «линии Дюранда» законной границей между Афганистаном и Пакистаном и оказал им физическое сопротивление. Дело в том, что в 1993 году истек срок действия договора, заключенного между Великобританией и Афганистаном в 1893 году, относительно условной государственной границы, так называемой линии Дюранда. Правовой статус государственной границы между Пакистаном и Афганистаном оказался неурегулированным. Пакистанцы якобы пытались с помощью Наджибуллы решить этот вопрос, но он предпочел смерть предательству дела пуштунов, категорически отказался и был убит.

Нам памятен разговор, состоявшийся накануне окончания вывода советских войск из Афганистана, между генералом Варенниковым и Наджибуллой. Президент РА, предвидя подобный исход, сетовал, что в Афганистане по сложившейся традиции при смене власти прежнего правителя, как правило, убивают. В интервью корреспонденту «Совершенно секретно» Михаилу Маркелову летом 1997 года Ахмад Шах говорил: «Ни для кого не секрет, что мы с Наджибуллой находились по разные стороны баррикад. Он всегда мечтал уничтожить нас. Мы были врагами. Но когда ситуация изменилась, советские войска покинули Афганистан, отношения наши стали мягче.

Наджибулла был вынужден укрываться в миссии ООН в Кабуле. Мы прекрасно понимали, что у него безвыходное положение, и не хотели его гибели, поверьте. В тот день, когда мы покидали Кабул, предложили Наджибулле выйти с нами, затем хотели помочь ему отправиться туда, куда бы он захотел. Однако он отказался. Знаете, Наджибулла поблагодарил нас и попросил лишь о том, чтобы ему оставили двух охранников. Их тоже потом убили. Наджибулла был уверен, что его как своего — пуштуна в миссии ООН талибы не тронут. Более того, поговаривали, что Наджибулла вынашивал планы вернуть себе при помощи талибов власть в стране и выбиться в президенты Афганистана. Но он ошибался. Последующие события подтвердили это. Наджибуллу избили железными прутьями, выкололи глаза, повесили. После того как мы получили известие о его гибели, мы восприняли действия талибов как кощунственный, антигуманный акт, это самое настоящее варварство и зверство, но на все воля Аллаха, и мы ничего не могли сделать в этой ситуации».

Действительно, Наджибулла мог покинуть Кабул, но предпочел остаться. Не доверяя Масуду, Наджибулла опасался оказаться у него в заложниках. Он так и не смог преодолеть своего негативного отношения к Ахмад Шаху Масуду, а тот в трудную для Наджибуллы минуту сумел подняться выше собственного недоверия, проявил гуманность и предложил помощь своему врагу. С одобрения Наджибуллы находившиеся при нем его помощники Тухи и Джафсар выехали в Индию, где присоединились к семье Наджибуллы.

На следующий день после убийства в Кабул приехали близкие родственники Наджибуллы и Ахмадзая, увезли тела казненных братьев в провинцию Пактия. Похоронили их с почестями в родном кишлаке при большом стечении народа.

Давлат Худоназаров: «Достойно сожаления, что взаимоотношения Масуда и Наджиба сложились таким трагическим образом, что оба погибли, по сути, от одних и тех же рук общего врага. Наджиб, брошенный Советским Союзом на произвол судьбы, среди разделенного войной народа, возможно, надеялся, что с талибами–пуштунами ему легче будет договориться, и хотя Масуд предлагал ему уйти вместе с ним из Кабула, он остался. Однако талибы жестоко расправились с ним. Наджиб также верил, что международная общественность и прежде всего ООН при изменении ситуации в Афганистане помогут ему. Бенон Севан, бывший спецпредставитель Генерального секретаря ООН, в 1993 году подробно рассказал мне о своих усилиях по созданию коалиционного правительства с участием Наджиба и сил, стоящих за ним, однако СССР и США фактически отстранились от этого важнейшего процесса, бросили его в самый переломный момент истории. В результате Бенон Севан оказался лишенным политического инструментария для давления, для достижения взаимного компромисса и реализации плана ООН. Он сочувствовал Наджибу, но сделать ничего не смог. Решения ООН без волевой политической поддержки великих стран, увы, мало чего стоят».

Осенью был создан Высший совет обороны, куда вошли формирования Масуда, Дустома, Халили и Хекматиара. Председателем этого совета стал Дустом. В октябре Ахмад Шах Масуд при поддержке отрядов Хекматиара перешел в наступление из панджшерского ущелья в направлении на Кабул. Однако войска Масуда были остановлены на северных подступах к столице Афганистана, где в октябре-ноябре 1996 года продолжались безуспешные позиционные бои. Было ясно, что без поддержки армии Дустома отряды Масуда и Хекматиара не смогут взять Кабул. Однако ни узбеки Дустома, ни шииты-хазарейцы Халили активного участия в штурме столицы так и не приняли.

Внутренние противоречия среди членов вновь образованной коалиции оказались сильнее стремления к победе над общим врагом — талибами. В принципе в тот момент регулярная армия генерала Дустома могла бы помочь отрядам Масуда разбить талибов и занять Кабул. Однако Дустом предпочел сохранить свою армию. Так как взятие Кабула означало бы усиление группировки Раббани – Масуда, а следовательно, и объективное ослабление влияния Дустома на ход событий. Контроль над Кабулом «правительства Афганистана» под руководством Раббани, в котором министром обороны являлся Масуд, реально отодвигал только что сформированный оппозиционный Высший совет обороны, возглавляемый Дустомом, на второй план. Кроме того, взять Кабул было бы проще, чем его потом удерживать. Попытка Масуда захватить Кабул отражала его стремление вернуть утраченные позиции. Основой же политической власти генерала Дустома являлись шесть северных афганских провинций. Южная граница интересов Дустома проходила по перевалу Саланг, отделяющему северный Афганистан от остальной части страны.

Война за Кабул означала, как для Дустома, так и для других североафганских политических группировок национальных и религиозных меньшинств, участие в борьбе на чужой территории, что не только не могло принести прямых дивидендов, но и грозило ослаблением позиций в контролируемых ими регионах. Так или иначе Дустом осенью 1996 года так и не перешел южной границы своего влияния — перевала Саланг, а одних усилий вооруженных отрядов Масуда не хватило для успешного штурма столицы Афганистана.

В итоге после первых успехов Ахмад Шаху поздней осенью 1996 года пришлось под давлением талибов снова отступить в панджшерское ущелье. В этой связи весьма символично выглядело решение Дустома взорвать в январе 1997 года тоннель на перевале Саланг. Тем самым он как бы обозначил южную границу своего влияния и одновременно сделал заявку на приоритет стратегической обороны северных территорий.

3 декабря 1996 года в Москве скончался Бабрак Кармаль, последний из генеральных секретарей ЦК НДПА, единственный, кто умер от болезни, а не был убит. Панихида (фатеха) состоялась в траурном зале Центральной кремлевской больницы, что на Рублевском шоссе. Выступавшие на митинге соратники Бабрака Кармаля говорили о его выдающемся вкладе в дело борьбы за свободу, давали клятву продолжать его дело. Никто из высокопоставленных российских чиновников на панихиде не присутствовал. Затем родственники на самолете перевезли его тело в Афганистан. Согласно завещанию Кармаля он был похоронен в Хайратоне.

Таким образом, из всех афганских правителей в XX веке только троим (Аманулле-хану, Захир-шаху и Бабраку Кармалю) удалось избежать насильственной смерти, да и то лишь только потому, что все они вовремя эмигрировали из Афганистана.

Традиционно основные военные действия на территории Афганистана ведутся в период с ранней весны до поздней осени, когда открыты горные перевалы. Соответственно очередная активизация боевых действий произошла ранней весной 1997 года в западном Афганистане, где отряды движения Талибан смогли пройти в северные провинции, контролируемые Высшим советом обороны, минуя горную гряду Гиндукуш, отделяющую юг Афганистана от его севера. Основные перевалы на Гиндукуше, Саланг и Шибар, были в этот момент блокированы соответственно отрядами генерала Дустома и шиитов-хазарейцев Халили.

Победное шествие талибов в Афганистане завершилось созданием жесточайшего режима теократической диктатуры средневекового типа. Талибы, выступавшие под лозунгом «чистки» страны от насилия, убийств, беспредела, вместо обещанного облегчения ввергли миллионы афганцев в условия такой жестокости, какой не было никогда в прошлом. В зонах своего влияния они установили жесткие законы шариата. Ворам отрубали палец или кисть руки. Повсеместно уничтожали телевизоры и видеомагнитофоны («ящики дьявола»). Выдвинули требования, запрещающие обучение девочек и работу женщин вне дома, что поставило многих вдов на грань голодной смерти. Женщинам разрешили появляться на улице только в сопровождении мужчин, в традиционной мусульманской одежде, закрывающей их с головы до пят... Таким образом, после попыток проведения очередных реформ Афганистан уже в который раз в своей истории оказался отторгнутым от мирового прогресса.