Далеко простирающееся плохое влияние

 

Языческое влияние на христианское употребление колец очевидно не только в языческих гравированиях на епископальных кольцах, но также в быстром увеличении украшающих колец среди простых членов церкви и духовенства. То, что произошло в языческом Риме, повторилось в христианской церкви. Как в языческом Риме, так и в христианской церкви, обручальные кольца сначала проявились в виде простого железного кольца, выражая супружескую верность, но вскоре его заменили прекрасно отделанные золотые кольца с драгоценными камнями, которые демонстрировали богатство, гордость и тщеславие. Это в равной степени относилось не только к простым членам церкви, но также и к духовенству. [116]

В Энциклопедии Британика сказано: «Епископы в XV и XVI столетиях часто носили 3 или 4 кольца на правой руке и дополнительно большой драгоценный камень на каждой перчатке». [132] Этот образ (вид) религиозных руководителей, украшенных драгоценными камнями, золотыми кольцами, позолоченной одеждой явно противоречит апостольскому призыву к скромности, без «золота, жемчуга и дорогой одежды». (1 Тим. 2:9; 1 Петр. 3:3)

Очевидно, когда религиозные руководители стали проявлять любовь у золотым кольцам, драгоценным камням, многоценной одежде, они не могли с чистой, доброй совестью призывать людей к скромности в их внешних украшениях. Здесь, несомненно, кроется причина, почему в третьей главе в Средние века, призыв к скромности в одежде и украшениях преимущественно был адресован скорее к духовенству, нежели к простым членам церкви.

Имея преимущество рассматривать историю прошлого, мы не в состоянии ее исправить, но можем видеть греховное влияние супружеского кольца. Уступка церковных руководителей – позволение христианам носить только супружеское кольцо, вскоре стало поводом носить всякого рода украшающие кольца. С IV века распространение колец стало настолько угрожающим, что так называемая «Апостольская конституция» запретила их использование: «Никогда не надевай на свой палец золотое кольцо, ибо все эти украшения являются признаком похотливости, и если ты недостойным образом страстно будешь стремиться к этому, - ты не сможешь действовать как хороший человек».[133] Очевидно, этот церковный закон вскоре был забыт, ибо как мы уже видели, даже сами церковные руководители украшали себя золотыми кольцами, обрамленными драгоценными камнями.

 

История повторяется

 

Выражение «история повторяется» - в особом смысле применимо к истории супружеского кольца. То, что произошло в ранней церкви и в период Средних веков, повторилось в истории нескольких деноминаций, вышедших из Реформации. Как мы видели, во времена ранней Церкви употребление супружеского кольца прошло через три главных стадии. В первой стадии – в апостольском периоде супружеские кольца не применялись. Во второй стадии – во втором и третьем столетии [117] было ограниченное употребление только простых недорогих супружеских колец, которые служили также как перстень с печатью - для заверения документов. Начиная с четвертого столетия в заключительной стадии и впредь, все более увеличилось число всякого рода украшающих колец и драгоценных камней.

На первой стадии не было никаких супружеских колец; простые супружеские кольца появились во второй стадии; и все виды украшающих колец и драгоценных камней - в последней стадии; они повторяются во внутренней истории различных деноминаций, вышедших из Реформации. Чтобы более полно оценить повторение этого образца, мы бросим краткий взгляд на историю супружеского кольца внутри Методистской, Меннонистской и Церкви христиан Адвентистов Седьмого Дня.

 

Обручальное кольцо в Методистской церкви

 

От Джона Уэсли (1703-1791), то есть от самого начала Методистское движение защищало простоту одежды и избегало ношения драгоценных камней в общем, и колец в частности. В своем труде «Совет людям, называемым методистами относительно одежды», Джон Уэсли писал: «Не носите ни золота, ни жемчуга, ни драгоценных камней … я не советую женщинам носить кольца, серьги, ожерелья».[134] Поддерживая свою позицию, Уэсли в большей степени основывался на Священном Писании, цитируя среди других мест слова апостола Петра: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа». (1 Петр. 3:3,4)

Проповеди Уэсли принесли хорошие результаты. В Англии и в Америке Методисты одевались как «простые люди» без драгоценных камней и колец. Во время организованной конференции Методистской епископальной церкви в 1784 году был задан вопрос: «Нужно ли настаивать на правилах в одежде?» Ответ гласил: «Любой ценой, во что бы то ни стало». Сейчас не время заниматься своей внешностью. Не выдавайте удостоверение никому пока они не оставят ненужные украшения … Не делайте никаких исключений, даже для замужних женщин … Не принимайте тех, кто носит кольца».[135] Удостоверения выдавались для участия в служении Вечери Господней. Те, кто не соглашался с высокими принципами церкви, не допускались к этому служению. Такая [118] строгая линия поведения рассматривается многими сегодня как непомерно высокая. Мы должны понимать эту линию поведения в социальном контексте Америки XVIII столетия, где жизненный стиль своих членов регулировала церковь.

Первоначальные правила относительно одежды и украшений стали частью методистского церковного порядка, известные как «Учения и дисциплина Методистской Церкви» и сохранились вплоть до редакции 1852 года. Первые методисты приняли всерьез эти увещания своего основателя. Они вели простой образ жизни, без азартных игр, танцев, косметики, драгоценных камней, в том числе и колец.

 

Принятие обручального кольца

 

Первое упоминание об обручальном кольце как праве выбора в брачной церемонии, находим в церковном руководстве Методисткой Церкви 1872 года в разделе «Дисциплина»: «Если стороны желают, жених подает кольцо служителю, тот возвращает его жениху и уже жених надевает кольцо невесте на ее третий палец левой руки. Затем жених повторяет вслед за служителем такие слова: «Этим кольцом я венчаюсь с тобой и наделяю тебя всеми моими земными благами – во имя Отца, и Сына, и Святого Духа».[136]

Годом позже, в 1873 году, Пресвитерианская церковь последовала примеру методистов в изменении своего Церковного порядка, разрешив применять кольцо в брачной церемонии: «Если желают применить кольца, служитель, взяв кольцо, может вручить его жениху, чтобы он надел его на четвертый палец левой руки невесты».[137] Постепенно и другие деноминации изменили свои требования, предъявляемые к одежде и украшениям, разрешив ношения колец и драгоценностей.

В конце XIX века употребление колец на свадебных церемониях стало очень популярным в Америке. В книге по профессиональной этике, изданной в 1881 году, говорится: «В настоящее время все церкви используют кольцо, и изменилось отношение к его принятию, чтобы соответствовать обычаям и идеям их собственных обрядов». [138] Это заявление не вполне соответствует действительности, ибо есть церкви, которые не использует кольцо в свадебной церемонии – это Церковь Христиан Адвентистов Седьмого Дня. [119]

Однако необходимо признать, что даже те церкви, которые не одобряют ношение обручального кольца, испытывают трудности в предотвращении его употребления среди своих членов. Мелвин Джинджерих, когда писал о своей Менонитской церкви, говорил: «Были случаи, когда жены в церкви носили обручальное кольцо. Это происходило во второй половине XIX века повсюду – от Восточной Пенсильвании до штата Айова и Миссури, хотя это не было обычной практикой».[139]

Методистская церковь придерживалась стандартов Уэсли об одежде и украшениях до 1852 года.[140] После этой даты методистский церковный порядок более не предписывал никаких правил об одежде и драгоценных камнях служителям или народу. Несколько методистских служителей, которых я спрашивал об этих проблемах, подтвердили, что на протяжении многих лет драгоценности не являются проблемой для их церкви. Никакие дисциплинарные меры не принимаются к тем, которые носят чрезмерное количество драгоценных камней. Дин Келли, методистский теолог отмечает, что «уже на протяжении десятилетий не было случая, за которым последовало бы исключение из методистской церкви».[141]

 

Закон Уэсли

 

В результате ослабления принципов Церкви в таких вопросах как одежда, украшения, и развлечения обычно теряется чувство идентичности и миссии церкви. Вся сущность в том, что члены церкви более отождествляют себя с мирскими ценностями общества, чем с религиозными ценностями их отцов – основателей. Очевидно, что в какой мере церкви становятся преуспевающими во вседозволенности в своем образе жизни, в той же мере они испытают упадок в духовности и членстве.

В своей классической книге «Почему возрастают консервативные церкви», Дин Келли упоминает отмеченный выше принцип «Закон Уэсли». «Джон Уэсли, основатель методистского движения, свел этот процесс к тому, что его можно назвать Законом Уэсли. «Когда богатства умножаются, в той же мере церковь переживает упадок. Поэтому по самой природе вещей, невозможно, чтобы религиозное возрождение продолжалось слишком долго. Ибо религия должна производить (вырабатывать) трудолюбие и бережливость, а эти не могут производить лишь богатства. Но по мере, как увеличиваются гордость, гнев и любовь к миру во всех ее проявлениях… Так неужели нет никакой возможности воспрепятствовать этому постоянному упадку чистой религии».[142] [120]

Уэсли с удивительной ясностью понял в чем причины роста или падения церкви. Исполнение его «пророческой» проникновенности можно видеть в истории многих церквей, включая и его собственную методистскую церковь. В действительности, Объединенная методистская церковь является одной из шести главных протестантских церквей, которая в последние годы претерпела значительное уменьшение членства, числа учащихся в церковных школах и количества заграничных миссионеров. [143]

Для того, чтобы изменить ситуацию, Келли предлагает сделать три шага: во-первых, церковь должна уточнить свои цели, главные убеждения и принципы образа жизни. Во-вторых, церковь должна решить, как превратить в жизнь эти принципы. И, в-третьих, церковь должна эффективно представлять «свои убеждения, свои принципы своим членам и всем окружающим».[144]

 

 

Предостережение для Адвентистской Церкви

 

То, что произошло с методистской церковью, должно послужить предостережением для Адвентистской церкви. Келли, хотя был методистом, написал об этом в статье: «Как могут адвентисты остановить свой рост?» Его вывод прост и глубок: «Будьте подобны методистам».[145] Согласно Келли, все, что должны сделать адвентисты, чтобы остановить рост своей церкви и чтобы начался упадок, это подчеркивать, что принципы церкви в воздержании, одежде, пище, десятине и так далее, «не являются существенными для спасения». Такой акцент ведет к упадку церкви, ибо «лишает веру ее уникальной и необходимой структуры, практики и цены».[146]

В свете выше изложенных наблюдений очевидно, что принципы, находящиеся под влиянием таких чувствительных сфер как одежда и драгоценности – могут содействовать ее упадку или росту. Лишь те являются истинными верующими, которые соблюдают высокие принципы и постоянно осознают свое призвание и свою миссию в церкви.

 

Драгоценности в Меннонитской церкви

 

Подобно первым методистам, меннониты вошли в историю, как сильные противники против ношения драгоценностей, включая и обручальные кольца. Мелвин Джинджерих в своей книге «Одежда меннонитов в течение четырех веков» [121] отмечает что, «по меньшей мере, 39 резолюций во время конференций было издано против ношения драгоценностей в 1864-1949 гг., половина из них - после 1918 года».[147] Статьи о драгоценностях, которых надо избегать, включали: «Обручальные и свадебные кольца, золотые кольца с камнями, жемчуг, браслеты, серьги, заколки для волос, ожерелья». [148] «В некоторых случаях была попытка различать между украшениями и полезными изделиями из драгоценных камней, только украшения были запрещены». [149]

Джинджерих допускает, как нелегко было Меннонистской церкви применять эти правила против ношения драгоценностей, особенно против обручального кольца. Он пишет: «Возможно, наиболее трудная борьба – с обручальным кольцом … Доколе (старые) меннониты жили в сельской местности, в солидных сообществах, там для жен не было необходимости публично объявлять о своем замужнем статусе. Но когда мужчины начали приобретать профессии и передвигаться в города, выходя из своих солидных сообществ, супружеские пары стали убеждаться, что обручальное кольцо стало необходимым как в качестве символа, так и в защитных целях».[150]

Согласно высказывания Джинджериха, ношение обручального кольца среди меннонитов ускорилось после Второй мировой войны: «После того, как Вторая мировая война ускорила урбанизацию меннонитов, им стало труднее сохранять их отличительные обычаи, в том числе отказ носить обручальное кольцо. В результате, во многих общинах практика его ношения стала теперь общепринятой не только для жен, но также и для мужей».[151]

Из истории мы видим, что принятие обручального кольца открывает путь для использования всех других видов драгоценностей. Джинджерих признает наличие этой тенденции в своей менонитской церкви: «Наряду с обручальным кольцом, увеличилось ношение и других драгоценностей».[152] Признавая причастность этой склонности для методистской церкви, Джинджерих побуждает свою церковь продолжать подчеркивать значение всего христианского образа жизни «при тщательном исследовании принципов Нового Завета, относящихся к смирению, скромности, простоте и ответственного управления».[153] [122]