Логический позитивизм. Венский кружок.

Западному идеалу автономной личности славянофилы противопоставляли целостную личность. В автономии личности не должно было вмешиваться государство. Славянофилы говорили, что они тоже за свободу (краеугольное кредо). В 1850 полемика уже завершилась. Потом продолжилась в трудах отдельных философов-публицистов. Эта свобода - поглощение народным духом. Человек не дифференцирован от общины, традиционная форма, личность интегрирована с религиозной нормой.

Для западников субъектом свободы был гражданин, для славянофилов - общность.

Для западников индивидуализация и рационализация сознания - необходимое условие свободы. Славянофилы говорили, что рефлексия (рациональность) - ложный путь. Неразмышляющий субъект - вера, вера в то, что было осуществлено предшественниками.

Приобщение к общечеловеческим ценностям - идеал западничества. Славянофилы согласны с этим, но понимали под общечеловеческими ценностями - православие, а общечеловеческое - это русский народ.

Западники: полная реализация личности осуществляется реализации деятельности во внешних обстоятельствах: в делах, в культуре, в развитии техники и прочее. Славянофилы - это передача традиции истинно-христианских, традиционных начал. Ценности внутри личности - ценность религиозного сосредоточения.

П. Я. Чаадаев (1794-1856).

1808-1811 - словесный факультет МГУ.

1812 - зачислен прапорщиком лейб-гвардии в Семёновский полк.

1812-1814 - участвует в заграничных походах русской армии.

1820 - северное общество декабристов.

1823 - путешествует по Европе. В 1825 году был в Европе, повезло мужику.

1826 - В 32 года встречается с Шеллингом.

1828-1830 - работает над философическими письмами.

1836 году - в журнале Телескоп публикует первое письмо.

1837 - пишет апологию сумасшедшего. Император объявил его сумасшедшим незадолго до этого.

Европейская культура оказала очень серьезное влияние, пока они шаболдались по Европе, освобождая ее от французов. Отставание России было очевидно.

Философические письма. О чём шла речь?

Васильев почему-то вспоминает А. И. Герцена (западник). В 1836 году он был в ссылке, где-то в Сибири. Когда он получил тот самый журнал Телескоп, то написал, что это было подобно выстрелу, который раздался посреди ночи в России. А вот русский император сказал, что это какой-то бред и что написал это сумасшедший.

Аномалии русской истории. Россия - исключение из общего правила. Мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одну из известных семей - ни к западу, ни к востоку. Мы стоим как бы вне времени, мы живем лишь в самом ограниченном настоящем, тёщ прошедшего, без будущего. Чужие для себя самих.

Чаадаев хорошо знал европейскую философию. И в этом, как и в других письмах, чувствуется влияние на Чаадаева со стороны Гердера и других немецких философов. Культура, утверждает он, есть цельное образование. Целостность западноевропейской культуры связана с тем, что страны Западной Европы явились наследниками греко-римского мира. Но европейская культура есть также продукт христианства. Чаадаев указывает, что европейская культура сложилась в результате перехода от язычества к христианству.

То, что христианство оказывается здесь определяющим, позволяет В.В. Зеньковскому говорить о теургическом понимании истории Чаадаевым. История по сути своей оказывается у него возвращением человечества к Богу. И на этом пути главная цель - прийти от раздробленности и разделенности к единению. Уже в "Философических письмах" угадываются истоки идеи всеединства как цели человечества, которой посвятит свою философию В.Соловьев.

Другой вопрос: кто ближе к заветной цели? В "Философических письмах" Чаадаев уверен, что Запад лидирует в этом движении. Современники были правы, утверждая, что в "Философических письмах" Чаадаев отдает предпочтение католицизму, по сравнению с православием. Восприняв восточный обряд, пишет он, русские отгородили себя от Западной Европы. Но дело не в догматике, а в том идейном общественном содержании, которое связано с католичеством. Из "Философических писем" следует, что католицизм лучше выражает вселенскую миссию христианства. И отгораживаясь от мира на основе православия, мы не только обрекаем себя на отсталость, но и оказываемся значительно дальше от конечной цели исторического движения.

У Чаадаева в том же ряду оказывается и идея правового государства, идущая от Локка. Именно в ней, считает Чаадаев, находит свое конкретное воплощение всеобщее равенство и справедливость, братство и свобода. Но идея правового государства, доказывает он, рождается на почве философии как развитого "мыслительного органа". Западное христианство впитало в себя античную мудрость и стало синтезом откровения и разума. Поэтому Россия должна выработать аналогичный мыслительный орган и идеи или же взять их у Запада.

Итак, Чаадаев не выступает против национальных русских традиций, но ясно видит, что идеализация национальной самобытности бесплодна и даже порочна. Известны насмешки Чаадаева над славянофилами К.С.Аксаковым и А.С.Хомяковым, которые настаивали на возврате к русской национальной одежде. Чаадаев говорил о них, как о "заскорузлых тирольцах в зипунах". По словам Чаадаева от Аксакова, обряженного в допотопные русские одежды, даже крестьяне шарахались, принимая его за "персиянина".

Чаадаев отвергает национальную идею, если она означает призыв к самобытной и неповторимой жизни. В этом он видел признаки ограниченности, несовместимой с христианством, для которого "нет ни эллина, ни иудея". Истинной идеей каждого народа, по его мнению, должно стать единение всех во Христе. И поначалу Чаадаев считал, что наилучшим образом эту идею выражает католицизм.

Иначе выглядит эта ситуация в "Апологии сумасшедшего", где не католицизм, а именно православие выражает вселенскую миссию христианства. В этой неоконченной работе Чаадаев кается в прежних "преувеличениях" и говорит о великой миссии русского народа, способного возглавить христиан на путях единения. Выходит, что самобытность и отсталость России как раз и позволит ей в будущем объединить народы, предложив им забытые общие ценности.

Таким образом, духовная эволюция Чаадаева от "Философических писем" до "Апологии сумасшедшего" позволяет найти в его воззрениях начала и славянофильства, и западничества. Ясно обозначив главное противоречие русской жизни, Чаадаев склоняется к западничеству, а затем формулирует мысль о мессианской роли России, в русле которой и оформилось славянофильство.