Грамота 1268 года из Капитулярия Норт-Дам-де-Пари о талье с людей Итевиля

Снова несу я свою жалобу святому Михаилу — вестнику небесного царя — на всех версонских вилланов и особо на виллана Осбера, предателя, который хочет обездолить святого Михаила.

Вилланы должны возить камень — без споров и сопротивления. В нем что ни день, то нужда. И на печах, и на мельницах. Вилланы постоянно повинны службой. Строится ли дом — они должны подавать каменщикам камень и цемент. Все это делает каждый виллан, кроме Осбера Пенеля, который придумал скверное новшество: вилланы выбрали его своим вожаком (да умрут они за это в стыде!) И сделали его ходатаем, чтобы обобрать сеньора. Не устроили ли они того с рядом других знатных? Да, они это проделывают постоянно.

Первая работа в году - к Иванову дню. Вилланы должны косить луга, сгребать и собирать сено в копны и складывать его стогами на лугах, а потом везти на барский двор, куда укажут...

Затем должны они чистить мельничные канавы, каждый приходит со своей лопатой, с лопатой же па шее идут они выгребать сухой и жидкий навоз. Такую работу делает виллан.

Но вот наступает август, а с ним новая работа (ее-то им только недоставало!). Они обязаны барщиной, и ее не следует забывать. Вилланы должны жать хлеб, собирать и связывать его в снопы, складывать скирдами среди поля и отвозить немедленно к амбарам. Эту службу несут они с детства, как несли ее предки... Если их земли подлежат шампару, то никогда не свезти им с полей своих снопов: идут они искать сборщика и приводят его с великой неохотой; если виллан погрешит против установленного счета, то сборщик пристыдит его и наложит большой штраф, буде он ему чего недодал. И вот нагружает он шампар на свою двуколку, не смея скинуть ни единого снопа, везет к амбару общего шампара. Его же собственный урожай остается под дождем и ветром, и виллан тоскует о своем хлебе, который лежит на поле, где терпит всяческий ущерб! И вот подъезжает он к амбару, где берут с него штраф, если он потерял хоть один слон, упавший с воза в поле или на дороге. Привязывает он своих лошадей, но им не дадут ни крошки корму; а если увидит его меряльщик, то он также сумеет огорчить виллана, требуя с него вина. Немало приходится платить тому, над кем висят три или четыре при­казчика: один принимает, другой разгружает, третий ведет к меряльщику — бедняку же одни слезы! Сдав хлеб, виллан, наконец, уходит (давно не знал он такой радости!), кляня на своем наречии того, кто наградил его такой судьбой, а потому и допустил над ним такое измывательство. А потом подходит время ярмарки «на лугу» и сентябрьский богородичный день, когда надо нести поросят. Если у виллана восемь поросят, то он берет двух наилучших, один для сеньора, который, конечно, не возьмет того, что похуже! А сверх того, надо приложить по денье[66]

за каждого поросенка из оставшихся. Все это должен платить виллан. Затем наступает день святого Дионисия тут вилланы хватаются за голову — ведь им надо вносить ценз, и они в страхе... Виллан не может продать свою землю без того, чтобы сеньор не получил тринадцатой доли с цены, затем они опять повинны барщиной. Когда они распахали землю, то идут за зерном в амбар, сеют и боронят. На долю каждого приходится один акр. После этого они должны нести лепешку к «вотчинному» Андрееву дню, что бывает за три недели до Рождества. Она предназначается для господского стола. К рождеству надо сдавать кур...

Если виллан выдаст дочь замуж, за пределы сеньории, то сеньор получает пошлину — «кюлаж»[67].... На пасху вилланы опять повинны барщиной. Когда вилланы вспашут землю, идут они в амбар за зерном, сеют и боронят. Каждый обрабатывает один акр под ячмень. После этого надо ехать в кузницу подковывать лошадей, потому что пора отправляться за дровами в лес. Богатое вознаграждение получает за это виллан — по два денье в день! Затем следует извозная повинность, ведь ежегодно они возили хлеб в Домжан. И тут немало издевались над ними. Вилланы еще облагаются одним картье пшеницы. Кроме того, на них лежит обязанность молоть на мельнице сеньора. Если виллан не рассчитался с мельником, как ему полагается, то мельник возьмет свое на зерне, отмеряя его такой мерой, что возместит свой помол; лопаткой загребет себе муки так, что полной мерой останется едва половина, и еще прихватит горсточку. Но вот виллан получил свою часть и спешит идти домой без шума и драки. Но тут наступает самое худшее - виллан должен заплатить еще и за выпечку своего хлеба. Жена виллана отправляется к сеньориальной печи и исправно платит свой форнаж[68], приносит лепешку и подмогу, но пекарша, надменная и важная, ворчит, а пекарь недоволен и бранится, говоря, что он не получил, сколько ему полагается. Он клянется господними зубами, что печь будет истоплена плохо и что не придется есть хорошего хлеба – он будет непропеченным.

Сир, да будет вам известно, что нет под небом более подлого народа, чем версонские вилланы, - это мы твердо знаем. Поэму эту написал Эсту Легоз и многими словами подкрепил правду высказанного.

Хрестоматия по истории средних веков. Т.2 / Под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина. — М.: Учпедгиз, 1950. — С. 47— 49.