Глава 10. «Московский Набег» Ерундобера глазами московских школьников

«…только два русские мужика… сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу, чем к сидевшему в нем. «Вишь ты,— сказал один другому,—вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?»—«Доедет»,— отвечал другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?»—«В Казань не доедет»,— отвечал другой. Этим разговор и кончился…»

(«Мертвые души», начало 1й гл.)

 

Краткость—сестра таланта. А сверхкраткость—мать гениальности. Но Московский набег Ерундобера был самым быстротечным за всю историю человечества, отчего Маленького Капрала и называли сверхгениальным полководцем. За считанные месяцы он умудрился потерять все, чего добивался долгие годы. Его посещение Москвы трудно назвать «Нашествием»—скорее к нему подходит другое слово—«Набег», и многие загадки его «московского набега» 1812 года так и остаются неразгаданными. За невероятно короткий срок от Москвы не осталось практически камня на камне, но именно это обстоятельство не имеет никакого отношения к «набегу», т.к. было сделано по приказу Кутузова солдатами регулярной русской армии. С другой стороны, древняя столица никогда больше не смогла вернуть своей патриархальности и неторопливости, а Ерундобер— покорности своих вассалов и «союзников», и поэтому их обоих—Москву и Ерундобера—скорее можно считать жертвами ерундоберского набега, нежели наоборот.

 

Сверхгениальный в своей сверхлаконичности Ерундобер был даже избран Михаилом Булгаковым в качестве того персонажа, вызывание духа которого могло бы помочь ему сократить до наполеоновских сроков пребывание в Москве (и вообще в России) ненавистных писателю большевиков:

«—Дух императора, скажи, сколько времени еще будут у власти большевики?

 

—А-а!.. Это интересно! Тише!.. Считайте!.. Та-ак, та-ак,—застучал Наполеон, припадая на одну ножку (стола).

—Те... эр... и... три... ме-ся-ца!

—А-а!!

—Слава богу! —вскричала невеста. —Я их так ненавижу!

—Тсс! Что вы?!

—Да никого нет!

—Кто их свергнет? Дух, скажи!..»

 

Но даже дух сверхгениального Наполеона не помог спиритам-антибольшевикам: большевики продержались в Москве больше трех месяцев, т.е. больше, чем даже сам Наполеон, а самих спиритов арестовали за контрреволюцию.

 

Так что же произошло в тот самый злосчастный 1812-й год, когда из Повелителя Европы, сделавшегося Бессмертным Царем Грааля благодаря своей Страшной Тайне, Наполеон превратился в гонимого людьми и судьбой Крошку Цахеса, нашедшего свою смерть на дне ночного горшка? Ребята сидели в школьном садике и размышляли. Высказывались настолько разные и противоречивые суждения, что со стороны можно было подумать, что речь идет о высадке десанта марсиан, а не о прекрасно документированном и описанном в сотнях тысяч монографий историческом событии. Слово взял Петя Васечкин.

 

—Мы тут подумали с Васькой Петечкиным, что, может, для начала разберемся с хронологией набега?

—Чего тут разбираться? За два месяца добежал до Москвы, да и застрял в ней.

—Вот-вот, я именно об этих двух месяцах и говорю. Давайте разберемся, куда и как он бежал.

—Кому это нужно?

—Я думаю, будет легче понять, чего он искал в Москве.

—А он сам-то знал, что он там искал?

—Не уверен. Поэтому и надо разобраться.

—Ребята! Я знаю!—закричал «прохфессор»—он там искал золото!

—Да ну тебя, Распупыр—все отмахнулись от него.

—Ребята, тише, давайте посмотрим на самое начало войны. Вся русская армия сосредоточена у границы с Пруссией. Зачем?

— Так Александр собирался ведь сам первый начать войну!

— Красиво, но есть и другая версия. Русские должны были соединиться с разноязычной и разношерстной бандой «одиннадцати языков» Наполеона и перейти под его личное командование, став тем самым главным «двенадцатым языком».

— Наверняка есть и другие версии, но ты лучше расскажи тогда, как, по твоей логике, развивались события дальше?

— 24 июня, когда в Каунасе появились первые европейские солдаты, «одиннадцать языков», Александр был в 100 км от него в Вильно, где он находился уже почти 2 месяца с конца апреля, поджидая своего «любимого» дядю, так?

— Ну, так.

— Наполеон назначил племяннику встречу в Вильно, тот должен был сдать командование русскими частями дяде—а стоящие на границе русские войска соединились бы с европейскими, и вместе махнули бы на юга в Турцию и Индию.

— Предположим, так. Что же было дальше?

— А дальше Наполеон почти три недели напрасно просидел в Вильно в ожидании племянника, хотя тот находился всего в трех днях перехода от Вильно. Племянник сбежал от дяди, но не в столицу, а опять-таки неподалеку. Свидание не состоялось. Понимаете, вне рассмотрения историков всегда остаются эти три недели в Вильно—чего Наполеон ждал? Началась как бы война, надо как можно быстрее маневрировать и наступать—а здесь три недели простоя! Причина одна—племянник его «кинул»! Была одна маленькая деталь, на которую почти не обращают внимания: Александр снял с себя полномочия главнокомандующего русской армией. Но он ДОЛЖЕН был это сделать в пользу Императора Священной Римской Империи Крошки Цахеса—а назначил временно главнокомандующим генерала-от-инфантерии Барклая-де-Толли! Наполеон так страстно хотел встретиться с ним с глазу на глаз, объясниться, пожурить. Что за непослушание, почему не продвигается мамкин «греческий проект»?!

 

Смотрите, вот расположение всех его войск в течение первых трех недель: даже на схеме видна растерянность итальянского Короля из-за непослушания племянника. Итальянский Король все еще считает себя хозяином положения и все еще надеется на осуществление проектов своей матери и бабушки Александра. Но войска-то также стоят на одном месте и ждут… Чего?!

 

Затем у него начало нарастать нетерпение и раздражение, и он отдает приказ «освободить Литву» между Двиной и Днепром, все еще в рамках «греческого проекта». В течение трех недель продолжались тараканьи бега по территории бывшей Польши и Великого Княжества Литовского двунадесяти языков—австрийцев, вестфальцев, русских, пруссаков и прочих. Александр побежал к Витебску—за ним вдогонку бросился дядя, тот—в Смоленск, и дядя туда же.

 

Мой дядя самых честных правил

Когда не в шутку занемог—

Он уважать себя заставил—

И лучше выдумать не мог.

 

Как точно отразил поэт отношения дяди-Наполеона с «любимым» племяшей! И все же веселее всех было казакам. Они грабили всех подряд—всех наемников двунадесяти языков, потому что различить кто есть кто было очень сложно: форма одинаковая, офицеры не знают русского, а бубнят на басурманских наречиях, и все эти игры близких родственников, называемых странным словом politique… И весело было виленским евреям, наживавшимся тоже на всех двенадцати языках.

 

Пруссаки под командованием самого неудачливого из всех французских маршалов—Макдональда— перейдя Неман ушли на север и остановились под Ригой. Там они простояли до конца войны, после чего благополучно и в полном составе вернулись в Кенигсберг и заявили о союзнических чувствах к русским. Австрийцы слегка выдвинулись с юга и также простояли на одном месте всю войну, вернувшись без потерь как союзники России. Вестфальский корпус Жерома сунулся было в Россию, но, увидев всю эту тоску, убежал обратно. Корпуса Удино и Виктора прикрывали фланги, Рейнье квартировался в польской части Пруссии в Варшаве. Что же оставалось у Наполеона?

 

100 000 поляков—100% «мертвых душ»

Могучие Неаполитанцы Мюрата

Неистребимые португальцы

Неистовые гишпанцы

И прочая, и прочая, и прочая…

 

— Ерунду ты говоришь! Ты что, насмехаешься над огромной армией, которую Наполеон двинул от Смоленска до Москвы?!

 

— Огромной?! Армией?! Банда какая-то!

—Рагаццы, я предлагаю обсудить специально тему «Численность «Великой Армии»» отдельно, —а пока вернемся к «московскому набегу». Помните в «Мертвых душах»—до Москвы еще дойдет, а до Казани точно не дойдет. Это важное замечание Гоголя о слабосильности Великой Армии—они даже идти после Москвы не смогут. До Москвы еще как-то добредут, чтобы лже-Романовы смогли сделать свое черное дело и спалить Москву, но уж дальше-то они точно будут не в состоянии топать по плану Павла.

— А что за план Павла?

— Да поход в Индию.

— Какой поход в Индию? Ты что, хочешь сказать, что не Наполеон готовил поход в Индию, а Павел?

— Конечно. Вот, слушайте приказ Павла Первого Атаману Войска Донского: «Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих <...>. Нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствителен и где меньше ожидают. Заведения их в Индии—самое лучшее для сего. От нас ходу до Индии <...> месяца четыре <...>. Приготовьте все к походу <...>; все богатство Индии будет вам за сию экспедицию наградою <...>. Карты мои идут только до Хивы и до Амударьи реки, а далее ваше уже дело достать сведения до заведений английских и до народов индейских, им подвластных»

—Значит, Наполеон готовил лишь дипломатическую подготовку присоединения Индии к себе! Наши донские казаки должны были вышибить оттуда англичан и получить все богатства Индии себе в награду. А потом чисто политически Франция присвоила бы Индию себе.

— Как это? Объясни. Я ничего не понимаю,—Васька Петечкин мотал головой.

— Вот, смотри, читаем Тарле: «…Но тогда, в самом начале похода (1812 г.), между Дрезденом и переходом через Неман, он явно обращался мыслью к любимому предмету своих мечтаний—к Востоку, к завоеванию Индии, к тем планам, от которых он отказался 20 мая 1799 г., когда приказал своей армии снять осаду с крепости Акр и идти из Сирии обратно в Египет: «Александр Македонский достиг Ганга, отправившись от такого же далекого пункта, как Москва... Предположите, что Москва взята, Россия повержена, царь помирился или погиб при каком-нибудь дворцовом заговоре, и скажите мне, разве невозможен тогда доступ к Гангу для армии французов и вспомогательных войск, а Ганга достаточно коснуться французской шпагой, чтобы обрушилось это здание меркантильного величия» (Англии).

 

Так говорил он Нарбонну, одному из приближенных, с которым иногда беседовал довольно откровенно. Этому свидетельству можно поверить, если от мемуарной литературы обратиться к бесспорным документам. Редко когда дипломатическая деятельность Наполеона в Турции, в Персии, в Египте была такой кипучей, как именно в 1811-1812 гг. Именно в эти годы по Сирии, по Египту разъезжал с официальной миссией и тайными поручениями Наполеона французский консул Нерсиа, который должен был произвести нужные разведки для будущей новой французской экспедиции в эти места. Из Египта и Сирии тоже должно было в свое время начаться подсобное движение к Индии, то движение, которое оборвалось под Акром в 1799 г. Интересно отметить, что из Дрездена Наполеон послал в Вильну к Александру, будто бы для последней попытки сохранить мир, того самого графа Нарбонна, с которым делился мыслями о походе на Индию после предполагаемой победы над Россией (Евг.Тарле, «Нашествие», гл.«Из Москвы—к Гангу»)».

 

Донские казаки должны были разбить англичан в открытом бою, а уж потом Наполеон своими дипломатическими миссиями политически привязал бы Индию к Франции. Опять непонятно?

—Вот теперь понятно.

—Так что Павловские идеи, весьма, кстати, конкретные и осуществимые, у Наполеона приобрели черты преувеличенные и невероятные. Поэтому и подтрунивал Гоголь над Чичиковым, что он не доехал бы в таком экипаже даже до Москвы, не говоря уж о Казани. Больно экипаж был расхлябанный и дорога ухабистая. А Наполеон в это время готовил покушение на своего союзника -племянника Манилова-Александра Первого, как он сам об этом открыто говорил.

—Наполеоновская Меркаба была слишком расхлябанной? И дорога ухабистая—и вдали на горизонте страшная гроза… Колесница медленно едет по ровному полю, по которому разбросаны тела убитых,—вдруг задумчиво произнес Колька Медведев, глядя куда-то вдаль.

—Колька, ты о чем? Какие тела убитых? Какое поле?

—Вот и я о том же—не было убитых, и потому Победитель вовсе не тот, кто считал себя таковым—а он обычный Лузэр или даже Музер. Неужели все дело в его Колеснице?

—Что такое Колесница?

—Колесница или Меркаба —ключевое понятие в Каббале. Через нее происходит связь Человека с мирами Высшим, Божественным, Срединным, нашим и Низшим, Преисподним. А у Ерундобера она была слишком расхлябанной… Поэтому он и Лузэр.

Каждый Человек—потенциальный Победитель, и как таковой имеет свою Колесницу Победителя. Когда-то его Дух сошел в Материальный План, чтобы оживить Материю и сотворить Великое Украшение (Космос) в этом низшем мире—но, сохраняя двойственность в самом себе и имея в себе помимо материальной еще и божественную часть, Человек может вновь вернуться в Бесконечный Свет на своей огненной Колеснице Победителя. Надо лишь вновь обрести ее.

—Колька, расскажи подробнее о Колеснице.

—Впервые образ огненной Колесницы увидел праотец Авраам, как об этом написано в «Блистании (или Сиянии) Царей» (Кебре Негест) в 13й главе:

«И тогда явилась ему

Колесница огнем пылавшая,

И Авраам испугался

И пал лицом своим наземь».

 

Тайна Колесницы—это тайна подножия Трона Божия, или Тайна Сияния,—того Сияния, которое еще называют Горой Сионом. На этой Горе Сион=Горе Сияния Бога выстроен Иерусалим, а в Иерусалиме—Храм Сияния=Премудрости, и в Святом Святых—Ковчег Завета или Сияния, Матерь Сионская. Все люди стремятся познать Бога, но все завоеватели при этом стремятся лишь к материальному обладанию Храмом Премудрости как богатством и Ковчегом Завета, дающим полную власть над всем миром, забывая о главном—о духовном.

 

Вы наверняка видели Древо Сефирот. Так вот, движение от одной сефиры к другой происходит благодаря Колеснице. Колесница, она же Ковчег-Корабль (по-арабски—корабль «Меркаба») содержит в себе Небесный Камень.

—Тогда расскажи о Меркабе и Небесном Камне, а то вообще ничего не понятно.

—Во время переселений или обычных миграций огромных племенных союзов на Востоке во главе караванов, насчитывавших иногда десятки и даже сотни тысяч людей, верблюдов, лошадей, ослов—так вот, во главе таких караванов всегда двигался самый мощный и красивый верблюд, на котором находилось особое сооружение—закрытый со всех сторон паланкин с Небесным Камнем. Эти камни, упавшие с неба, почитались священными у арабов, и паланкин был как бы передвижным алтарем божницы. Ученые считают Небесные Камни метеоритами. Святыню называли Абу-Зур—«отцом времен».

—Слушай, а черный камень Каабы в Мекке как-то связан с Меркабой?

—Да, один из таких камней Мохаммед замуровал, и тем самым постарался поставить свой племенной союз выше других. То есть не возить его с собой на верблюде, а заставить других приезжать на поклонение Камню.

—То есть ты считаешь, что камень в Мекке—это один из почитаемых арабами Небесных Камней?

—Кстати, ребята, я был в Равенне, столице Священной Римской Империи, которая просуществовала аж до 1805 года, когда Крошка Цахес объявил себя Римским Императором, а сама Священная Римская Империя вдруг стала называться Австрией—так вот, в Равенне в главном кафедральном соборе св. Виталия также находится вмурованный Черный Камень, что свидетельствует о весьма распространенном обычае вмуровывать метеориты в стены божниц не только у арабов.

—Очень интересное замечание, спасибо, Петь. Я продолжу? Итак, все племя двигалось вслед за своей святыней. И потому было легко привести в подчинение племя фанатов—просто отбить этого верблюда с паланкином Меркабой-кораблем и все. Другое дело, что все мужчины племени, не жалея жизни бросались спасать свою святыню, но все равно любая битва в итоге сводилась лишь к обладанию Меркабой-Кораблем.

— А причем здесь Крошка Цахес?

—Понимаете, по законам войны все равно для управления своей армией ему необходимо было чем-то сплачивать ее, некая мифическая Меркаба что ли.

—Так ведь он командовал наемниками—а у них на уме только деньги, мародерство и насилия. Как у всех военных. Вот и весь цемент. И Меркаба не причем.

—И да, и нет. Все равно нужна какая-то идея. Давайте просто будем называть эту идею ерундоберской Меркабой. Тогда будет понятнее.

—То есть неважно - что назвать святыней—главное, что вокруг идеи-святыни сплотятся военные мужики-мародеры, так что ли? Для одних военных—деньги главное, для других—возможность похулиганить, поубивать, помародерствовать. У каждого свои «святыни».

—Ну да, и эти их «святыни»—это их Меркабы. Во время боя в паланкин к камню сажали самую красивую девушку племени или даже дочь самого шейха, религиозного вождя племени или союза племен—и она обнажала свои груди и так сидела на протяжении всего боя для возбуждения мужества у воинов.

—А зачем она это делала?

—Не знаю, такой обычай. Правда, иногда она была закрыта со всех сторон в паланкине и ее никто не видел. Но в случае поражения победитель отрубал переднюю ногу верблюду, тот падал, и при падении всего сооружения с такой высоты девушка обычно тоже погибала. Если же она оставалась живой, то сама протыкала себя кинжалом. Падение верблюда—поражение всего племени. Поэтому воины-защитники были прикованы к верблюду, чтобы они не могли убежать, и бились насмерть.

—Слушай, я понял! Мохаммед для того и замуровал свой камень, чтобы никто не смог его отнять! Он ведь однажды проиграл и потерял свой камень, поэтому решил перенять европейский опыт и замуровать свой новый камень в стену в Куббе.

—А можно я о другом спрошу? Например, в битве одно племя с Меркабой явно сильнее нападающих—зато у тех есть фанат-смертник, и он делает вид, что он заодно с обороняющимися—а на самом деле подкрадывается и резко отрубает ногу верблюду! И тогда как?

—Весь Восток воспевает храбрость юноши Джидуа, который был возлюбленным девушки в паланкине- Меркабе. Эдакий восточный вариант Ромео и Джульетты, трагической любви между обреченными на гибель двух прекрасных молодых людей. Юноша прокрадывается к верблюду и отрубает ему ногу, зная, что в паланкине сидит его возлюбленная. Паланкин падает—и на глазах девушки воины ее племени убивают ее возлюбленного, а она протыкает себя кинжалом

—Красиво.

—Круто! И что, более слабое племя юноши побеждает, становится обладателем Меркабы и получает власть над могучим племенем девушки?

—Да. Теперь уже понятнее, что такое Меркаба-Колесница-Корабль, в котором находится Небесный Камень-метеорит или Кубба?

—Почти Кааба…

—Да, именно так. Это главная святыня—Небесный Камень—идущий впереди племени в особом паланкине с прекрасной девушкой с обнаженными грудями.

—Слушай, а если не было метеорита, то что они тогда туда клали?

—Что может заменить Небесный Камень? Ладно, раз вы все равно не знаете —Небесный Камень был Словом Божиим. Помните каменные скрижали, которые получил Моисей на горе Синай? То есть он просто нашел метеорит=Небесный Камень, а прожилки на камне напоминали письмена, которые он якобы умел читать и толковать. Отсюда аналогом или заменой Небесного Камня могла быть любая книга, почитаемая как Священное Писание—у христиан Вульгата Эразма-Эзры, у мохамеддан—Коран. И вместо Небесного Камня Куббы многие племена в паланкин на верблюде и девушкой с обнаженными грудями клали свое Священное Писание. И во многих случаях вовсе не Коран, не Тору и не Вульгату, а что-то совсем другое. Например, Хадисат с Билуятом.

—А по-русски можно перевести?

—Конечно. Это древние «Новый Завет» и «Ветхий Завет» на геэзе, священном языке Индийского Царства.

—А Библию, которую у нас на каждом углу продают —это разве что-то другое?

—А у нас торгуют Вульгатой, якобы переведенной Эразмом Роттердамским под именем царя Эзры трудов несуществовавшего Блаженного Иеронима со львами.

—Хорошо, а что лежало тогда в Меркабе у Крошки Цахеса? Что придавало мужество всем его воинам и вселяло в них дух войны? Артикулы к Комеди Франсэз?

—Какое мужество?! Да глядя на Крошку Цахеса у всех на глаза наворачивались слезы от его уродства или от смеха. Не было у него никакой Меркабы. Вот почему я и говорил, что он—Лузер.

—Теперь понятно, а то Меркаба, Меркаба… Раз не было—значит, не было. Тогда зачем же толпы мужиков и, главное, баб поперлись за этим уродом за тыщи верст?

—Говорю же я, за золотом—вдруг снова прорезался Распупыркин.

—Тебе голоса пока не давали—осадил его Вовочка. —Слушай, Кольк, вот почему на поле на карте Таро изображаются убитые. Это разрушенные мечты и стремления. Меркаба едет прямо навстречу грозе—новым свершениям. Мне нравится этот образ. А Крошка Цахес всегда только проклинал погоду. Значит, он был не в ладу с ней—да и с самим собой. Может, мы тогда набросаем с тобой чисто для себя схемку такую небольшую— движение Меркабы Цахеса по Древу Сефирот? Мне кажется, будет что-то интересное.

—Давай. Я, правда, уже кое-что набросал—потом тебе расскажу.

—А нам покажете?

—Если это кого-нибудь заинтересует. Вы, например, хоть знаете, что такое Древо Сефирот?

—Приблизительно. Так ты нам и расскажешь о нем заодно поподробнее.

—Слишком долго придется рассказывать. Ведь придется рассказывать и о Тропинках на Древе Сефирот —о Видимых и Невидимых…

—Там на Невидимых Тропинках

Следы невиданных зверей…

—Приблизительно. И по невидимым Тропинкам Древа Сефирот движется Меркаба Цахеса с его Куббой. Сильной рукой Ерундобер направляет ее напрямки вниз от Силы к Царству дорогой служения тамплиерам (пажей пентаклей). А в Меркабе сидит прекрасногрудая девица-Ника и ведет его от одной победы к другой.

—А Делакруа тоже, получается, нарисовал Меркабу Французской Революции с голыми сиськами?

—Получается, так. Он вовсе не блудницу рисовал. И памятник на мамаевом кургане—Родина-Мать с голыми сиськами с мечом в руках—Священным Писанием и Чашей огня! Все вместе—Братская могила павших воинов. Символизм уже понятнее и ближе.

—Ребята, время—просто ужас как поздно. Пора по домам—неожиданно спохватился Вовка.

 

Наступившая темнота подтвердила сказанное Вовкой, и волей-неволей ребятам пришлось разойтись по домам, где их родители уже начинали волноваться.

 

Глава 11. Беседа Палпалыча с Вовкой («Город есть на Востоке…»)

 

«Город есть на Востоке, зовется он Уром Халдейским,

Праведной жизни народ происходит оттуда, те люди

Мыслили здраво всегда и много благого творили…»

«Книги Сивилл», песнь третья, стихи 218-220

 

Окрепшие отношения Директора и Ищущего свой Путь на Земле Ученика однажды привели к беседе, которая надолго осталась у Вовки в памяти. Не было необходимости считать минуты до звонка и придумывать отговорки для училок—их беседа состоялась вне учебного процесса в прекрасном школьном саду во дворе школы, где они остались одни в разгар летних каникул и сидели так до темноты. Беседа была неторопливой, прерываемая долгими паузами, когда оба собеседника задумчиво устремляли свой ум в Непознанное и наслаждались тишиной летнего вечера.

 

—Палпалыч, я совершенно запутался уже в том, о каком Иерусалиме идет речь в разных традициях…

—Не в разных, а только в авраамических. Ты помнишь главный город Авраама? Откуда он был призван и где он заключил свой Завет с Богом?

—Ур Халдейский?

—Да, Ур или Ор или даже Ер. А название Ер-Шалом сложено соответственно из двух слов—Ур и Шалом (приветствие наподобие «мир вам»).

—То есть, «Покой или Мир Ура», так?

—Приблизительно. Как родоначальник Израиля Авраам утвердил «Покой Ура» в центре областей, которые стали наследием Израиля, и в дальнейшем, по мере продвижения и завоевания авраамитами новых областей Ур-Шалом двигался вместе с Центром Мира, куда себя поставил Израиль как наследник веры Авраама.

—Значит, Израиль Авраама—это Центр Мира, а Ур-Шалом—это середина Центра Мира, Пуп Земли?

—Да. Первый Ур-Шалом построил Назорей-Царь или Священный Царь=Мельхиседек, сын старшего брата Ноя Нира. Ему и уплатил первую десятину на Земле Авраам. А потом Авраам сам захотел собирать десятины с других и построил свой, авраамический, Ур-Шалом.

—Но ведь он не сидел на одном месте!

—Поэтому Ур-Шалом тоже передвигался, все время находясь в центре Израиля как Земли Обетованной авраамитов-израильтян или Ойкумены. Причем он передвигался вместе с Ковчегом Завета=Горой Сионом.

—Значит, Ойкуменой, Землей Обетованной или освоенной, заселенной «людьми» называли только те земли, которые жили по законам, установленным Авраамом и платящие ему десятину? А вне освоенных земель, вне Ойкумены жили не-люди, потому что они не знали Закона Бога Авраама и не платили ему десятину?

—Да, и авраамиты начали войну с сынами Мельхиседека=Назореем-Царем, сына старшего брата Ноя Нира. Так началась Вселенская «Великая Битва», Махабхарата. По всей вероятности авраамитам удалось выкрасть Ковчег Завета, с помощью которого они начали побеждать. Они носили его с собой, Огненную Колесницу, в Меркабе «Владыки Времени», и то место, где останавливалась Колесница, называли «Мир Божий»=Ер- Шалом или Горой Сионской. Наконец, была достигнута точка, где Ер-Шалаим утвердился навсегда, действительный Центр Мира на пересечении важнейших Осей Мира, куда все сходилось. На этом месте Ковчег Завета или Гора Сион остановился, и ему воздвигли величайший непревзойденный Храм в мире—Храм Истинного Бога или Храм Премудрости, ставший Горой Сионом.

—Здорово, Палпалыч!

—Не зря ведь вы называете меня «Северным Сиянием», или «Сиянием Севера», так?

—Что Вы имеете в виду?

—Да в-общем-то ничего. Называете, значит, называете. А каким, по-твоему, должен был быть Иерусалим как Центр Мира, как Пуп Земли?

—Ужасно красивым, богатым, собранием всего, что есть в мире прекрасного и священного. Действительно Центром Мира.

—Соображаешь правильно. Тогда давай продолжим наши фантазии.

—Давайте.

—А может, он должен отражать тот мир, центром которого он является?

—Быть как бы географической картой, уменьшенной копией с достопримечательностями? Землей Обетованной или Ойкуменой в миниатюре?

—Продолжай, продолжай. Ты мыслишь в правильном направлении.

—Там должен быть искусственный рельеф, и на месте гор должны быть холмы, изображающие горы, должны быть прорыты русла рек в тех местах, где на Земле протекают реки…

—Замечательно. И, путешествуя тогда по Иерусалиму, как бы совершать путешествие по всей Земле или даже Вселенной. Видеть все, что есть самого красивого во всей Земле и в Космосе.

—То есть город, являющийся весь сплошным произведением искусства и город величайших святынь, город паломников, художников, философов и мудрецов.

—Но, если ты помнишь, Земля является отражением Неба, и величайший географ мира Птоломей был также и величайшим астрономом и составителем самого подробного звездного каталога «Альмагест». Среди египетских жрецов он был «Хранителем» или «Описателем Страны»—хорографом , описателем Верха и Низа.

—Понимаю, то есть под Верхним и Нижним Египтом подразумевается вовсе не страна выше или ниже по течению реки Нил, а именно Верхний Небесный и Нижний Земной. Наверное, отсюда и происходит гадание на звездах, когда наложение звездного неба на земную поверхность позволяет небесные явления—кометы, рождение звезд и т.д.—трактовать как грядущие земные события в конкретное время в конкретном месте?

—Правильно. Это называлось у древних «Хрустальное Небо над Неподвижной Землей». То есть каждое созвездие было жестко привязано к какой-нибудь земной области и как бы «отвечало» за нее. Созвездие Рыб над Эфиопией=Иудеей, например. И эти Рыбы плескались в Небесном Эридане=Иордане, т.е. в реке Нил.

—Но здесь не совсем понятно, потому что Земля вращается вокруг своей оси, и Древние прекрасно знали это—то как же происходила жесткая «привязка» созвездий к областям?

—Ты уже забираешься в дебри, а мы ведь начали с Иерусалима. Итак, в Иерусалиме как Модели всего Мира, находились в миниатюре не только земные царства, но и небесные отражения, и Правитель Иерусалима, обходя свои земные владения во время прогулки по городу, чувствовал себя буквально Повелителем Вселенной. Этим и объясняется титул Царей-Султанов Блистающей Порты—«Повелитель Вселенной»!

—Здорово! Палпалыч, а сам Царь-Султан в этой Вселенной в Миниатюре вообще был подобен Солнцу-Управителю Вселенной? Наверное, поэтому он и был Царь-Солнце?

—Конечно, если рассматривать Солнце не в узком смысле одной из звезд, а именно в религиозном как символ Источника Жизни. Но идем дальше. У тебя уже родился образ того города, Центра Мира—отражения Вселенной?

—Да.

—А теперь посмотрим на этот план-проект Иерусалима 1486 года. Здесь мы видим и Вавилон, и александрийскую библиотеку, и Гору Синай, и, рядышком с египетским Вавилоном, Дворец Султана.

—Маленькие пирамидки и монастыри Павла Фивейского и Антония Великого. А это что через пролив? Мекка?

—По всей вероятности, хотя там что-то неразборчивое, и она сегодня не является портовым городом.

—Смотрите, Палпалыч, на Горе Синай— Святилище Гроба, т.е. Ордена Сепулькриеров!

—А под ним «Монастырь Дамы» или Госпожи. Этот план Иерусалима можно очень долго изучать, но данная картина отражает все-таки не какой-то реальный город, а проект того Иерусалима, который должен быть построен. И он не был реализован.

—Наподобие «Города Солнца» или Утопии, которые были очень и очень популярны именно в те времена?

—Да. А теперь давай перейдем к рассмотрению плана Кремля конца XVII века перед самыми преобразованиями Петра.

—Вы хотите сказать, что Кремль представлял собой тоже Иерусалим, только еще меньше, уменьшенную копию большого?

—Да, причем все города того времени строились как уменьшенные копии Иерусалима. Понимаешь, строи-тельство всех городов шло из единого центра—из Иерусалима, и потому они строились по единому сакральному плану. Представляешь—приезжает хорограф- астроном по царскому указу в новопокоренную страну и начинает строить столицу—уменьшенную копию столицы Мира. Он соотносит земные координаты с небесными, размечает на земле где что должно быть построено —и начинается строительство нового сакрального центра.

—Поэтому «вольные каменщики» являются продолжателями этой традиции египетских жрецов—астрономов-хорографов, которые должны были размечать на Земле что, где и как строить? Теперь понятно!

—Что тебе понятно?

—Да почему в каждом польском городе обязательно должна быть «Дорога Скорби» (Виа Долороза), гора Голгофа, Гефсимания и другие иезуитские «святыни» Иерусалима, навязанные полякам Орденом Иисуса.

—Ты знаешь об этом?

—Все об этом знают, кто побывал в Польше.

—Тогда смотри. Какая самая красивая башня в Кремле?

—Спасская?

—Нет, посмотри повнимательней. Это старинный план до-петровского Кремля. Спасская слева от нее просто как башня, рядом с Мечетью Матери Сионской или Храмом Василия Блаженного. Справа от этой самой красивой центральной башни —Никольская.

—А, понятно, это башня сразу за Мавзолеем Ленина! Это же Флоровская башня. Только от нее сегодня ничего не осталось. Одиноко стоящий минарет «Ивана Великого». Колоколов на нем нет. Все храмы круглые.

—Но так и должно быть, потому что в Кремле были солнечные божницы—мечети. А Иерусалимом называли семишатровую «Сионскую горницу», то есть Собор Василия Блаженного. Кстати, тебе ничего не напоминает эта самая красивая из кремлевских Флоровская башня?

—Конечно, напоминает! Башни Старой Праги.

—Значит, виден единый план застройки, так сказать. Как сейчас все новостройки похожи друг на друга, так и тогда Европа застраивалась по единому плану, и города были очень похожи. Но все это происходило ДО перенесения Ковчега Завета и до Царя-Султана Соломона-Сулеймана Великолепного и связанного с ним Династического Переворота в XVI веке. Я имею в виду, конечно, не само строительство городов, а создание единого плана городской застройки из единого центра—Иерусалима. Сам же «священный город» Иерусалим находится за каменной стеной, и в центре «священного города»—Храм Софии-Премудрости (Соломона)!

—Кстати, Палпалыч! Ур-Салим содержит в себе те же согласные, что и в имени Соломона, и в слове «примирение»—Ислам. Наверное, это тоже неслучайно.

—Правильно мыслишь. Ислам означает «примирение» (с Богом), и Ур-Салим также означает «Град Примирения», и имя Соломон также имеет близкое значение Царь-«Примиренец». Какие выводы?

—Что Царь-«Примиренец» (Царь Соломон- Сулейман) построил Модель Вселенной, а в центре создал особый «священный» или «запретный» город и назвал его Градом Примирения. В центре «священного» города он воздвиг Храм Премудрости, куда положил Ковчег Завета—и при этом он исповедовал Ислам. В честь окончания строительства он исполнил христианский обряд гекатомбы=«курбан» (по-груз.корбани), принеся в жертву огромное количество крупного и мелкого рогатого скота.

—Хорошо, что тебя никто не слышит. А то бы нахватал двоек! «Древнееврейский» Царь исповедует Ислам и совершает христианские обряды жертвоприношения скота гекатомбу-«курбан». Марьиванны на тебя нет.

—Ее только не хватало. Навязанная Авраамом религия, которая еще не так давно была во всей Ойкумене, «примиряла» людей с Богом и потому называлась Исламом. Царь-строитель Храма Премудрости жил в XVI веке в Иерусалиме, который он сам и построил как Священный Город. Многие исламские обряды сохранились сегодня в христианстве, как, например, обряд «курбан»—жертвоприношения домашнего скота при освящении церквей на Кавказе и на Балканах. Древнееврейским израильский Царь Сулейман никогда не был, равно как и Айя-Софья никогда не была ни синагогой, ни лунным греческим храмом.

—И вот мы уже очень близко подошли к вопросу о том, почему лже-Романовы «заказали» Наполеону прикрыть их операцию по полному уничтожению Москвы.

—Да все понятно, Палпалыч. Москва была создана по тому же плану, что и Иерусалим на берегах Мраморного моря. Она даже и называлась «городом мечетей» от моска-мечеть. Говорят, до Петра в ней насчитывалось аж сорок сороков мечетей. Самым возмутительным был, конечно, Иерусалим-Сион на Красной площади, который сегодня именуют «храмом Василия Блаженного».

—А ты знаешь, кстати, что московский Кремль также представлял собой «запретный город» или Храм Соломона, в котором алтарем был Василий Блаженный, амвоном—Лобное место, и так далее?

—Нет, Палпалыч, не знаю.

—Василий Блаженный правильно называется Сионской горницей. На Лобном месте никто никого никогда не казнил—это фантазии лже-Романовых. Там было возвышение-амвон, с которого читали проповеди и совершали елеопомазание, как нарисовано у множества посетивших Москву гольштинских послов—Олеария, Герберштейна и др. Так что Москва-Иерусалим—«город святого примирения» и Запретный Город был также спланирована и построена по тому же плану, что и Стамбул-Иерусалим и имела Храм Соломона под открытым небом.

—И, значит, все это совершенно не соответствовало иезуитскому «греческому проекту» Екатерины? И потому всю Москву необходимо было сжечь, чтобы расчистить место под новое строительство и реконструкцию. В сегодняшней Москве мечетей почти не осталось.

—Ты имеешь в виду круглых храмов? Остались два круглых храма в селе Коломенском: храм Вознесения и храм в селе Дьяково. Осталась Сионская горница на Красной площади, переименованная в Василия (Царя) Блаженного. Наверняка остались и другие.

—Ну да, от сорока сороков остались считанные единицы.

—Хорошо хоть что-то осталось. Зато по ним мы можем очень многое восстановить. Например, облик до-Наполеоновской Москвы. Становится очевидным, что Наполеон лишь прикрывал операцию лже-Романовых по уничтожению древней Москвы-Иерусалима, потому что, как ты уже знаешь, выгорело более 75% всего города.

—Москва-Иерусалим… Но тогда получается, что раз