Этап 1. Распознавание проблем в отношениях

О последствиях для межличностных отношений, которые являются результатом отсутствия чувств и ориентированного на внешний мир поведения мужчин, речь уже шла выше. В недавнем выпуске STERN было упомянуто исследование о женщинах, разорвавших отношения: по словам 41 процента этих женщин, они расстались с мужчинами, потому что те не интересовались ими и их проблемами. Конечно, это рассуждение является интерпретацией, а не истиной – во многих случаях, вероятно, даже следствием недопонимания. Их партнеры, возможно, проявляли интерес не так, как хотелось бы женщинам. Однако во многих случаях неудивительно, что возникает такая интерпретация.

Похожие чувства нередко испытывают взрослые дети в отношениях со своими отцами. Они чувствуют себя нелюбимыми, игнорируемыми, не воспринимаемыми (всерьез) как личность. Во время первой беседы с одним мужчиной лет 50 я спросил его о его отношениях с родителями. Сначала он подробно и охотно рассказывал о своих отношениях с матерью. Но когда речь пошла об отце, он запинался, с трудом подбирал слова, отвергал формулировки, отрицал мои толкования, долгое время молчал, а затем, наконец, пожал плечами: «Да вообще нет отношений!»

Психолог также изначально страдает от склонности своего клиента к экстернализации. Предрассудки в отношении психотерапии, защитное поведение, угрожающие жесты, девальвация психотерапевта, избегание близости, нереалистичные ожидания, постоянный поиск проблемных факторов снаружи, а не внутри, принцип «отсутствия силы бессилия» – все это не позволяет специалисту установить контакт с клиентом. Кроме того, происходят акты «саботажа» терапии, то есть попытки клиента вернуть разговор на уровень, знакомый мужчинам: интеллектуальные дебаты, болтовня о том о сем, занятие конкурентной позиции. Вот так психотерапевт и его клиент попадают в дилемму. Один действует, как он привык с раннего возраста, с помощью многочисленных механизмов экстернализации. Другой – с упором на эмоциональную сторону, так, как его научили в университете. Таким образом, мужская дилемма клиента, эта проблема внутренних отношений, объединяется с проблемой внешних отношений, так сказать, «мужской терапевтической дилеммой».

Тенденция мужчины к экстернализации не может быть подорвана двумя‑тремя теплыми словами психотерапевта. Какой же это механизм защиты и борьбы, если с ним можно так быстро справиться? Таким образом, клиент сначала беседует так, как он привык, настаивая на своей манере. Это вызывает приступ бессилия у психолога. Тип бессилия, который партнерши, сыновья или дочери испытывают при общении со своими возлюбленными или отцами – ощущение, что, несмотря на все их попытки и большие усилия, всегда ставится блокировка. Мягкие попытки стать ближе оказываются столь же безуспешными, как и упреки. Это усиливает разочарование, вызывает чувство беспомощного гнева. Возникает четкое ощущение: «Все это не имеет смысла!» Действительно: это, вероятно, не имеет смысла, но, возможно, есть смысл в чем‑то другом.

Этап 2. Мягкое столкновение

На этом втором этапе предпринимается попытка отговорить человека от его предыдущего пути. Его необходимо лишить обманчивого ощущения безопасности и поверхностной удовлетворенности, возникающих из‑за его способа общения, пусть и длительного, но без истинной близости с другими людьми. Другими словами, мы хотим отобрать у него его поверхностное «счастье чистого функционирования», основанное на лживой идентичности, чтобы в итоге дать ему возможность построить истинное счастье, основанное на собственных импульсах, при котором функционирование и чувство не являются взаимоисключающими. Это звучит очень хорошо, но это долгое и трудное путешествие как для психотерапевта, так и для клиента. Суть в том, чтобы запутать личную «концепцию» человека, вывести его из привычного состояния. Это единственный способ создать что‑то действительно новое. Но что означает «концепция»?

Практически у каждого человека есть индивидуальная, объединяющая экстернализующее поведение и отношение к жизни концепция преодоления жизненных трудностей. Какие тенденции экстернализации являются главными – насилие, молчание или любовь к действию, или, возможно, рациональность и конкурентное мышление, – зависит от конкретных прошлых и настоящих жизненных обстоятельств человека. Индивидуальная концепция человека адаптирована к его личным условиям жизни.

Концепции мужчин, как правило, работают гладко до тех пор, пока нет никаких серьезных проблем в личных жизненных обстоятельствах, таких как безработица, выход на пенсию, болезнь или расставание. Эти события представляют собой классическую «концептуальную путаницу» и, следовательно, дают шанс для переориентации. Но обычно мужчины пытаются справиться с изменениями при помощи своей привычной концепции. Если это удается, все остается, как раньше. Если не удается, происходит переключение на другие типичные схемы выживания: алкоголь, полная изоляция, самоубийство. Поэтому простого разрушения концепции, характерной для предыдущей жизни, недостаточно, чтобы мотивировать мужчину стремиться к долгосрочным изменениям. Он должен чувствовать, что обычный способ преодоления жизненных трудностей приводит к возникновению фундаментальных проблем. Он должен чувствовать, что чего‑то не хватает.

ЕСЛИ МУЖЧИНА МОЛЧИТ, ОН ОБЫЧНО ЧТО‑ТО СКРЫВАЕТ, НО НЕ ОТ СВОЕГО СОБЕСЕДНИКА, А В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ОТ СЕБЯ. ЕСЛИ ОН НИКОГДА НЕ ГОВОРИТ ОБ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ЧУВСТВАХ ИЛИ ПОТРЕБНОСТЯХ, ЭТО ПРОИСХОДИТ ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ ПОТОМУ, ЧТО ОН НЕ ГОВОРИТ О НИХ С САМИМ СОБОЙ.

Этот процесс саморефлексии и развития мотивации к изменениям может быть начат, например, с мягкой конфронтации. Эта терапевтическая форма разрушения концепции не только отвлекает человека от его привычного пути и отнимает у него что‑то, но и предлагает и рекомендует что‑то новое, иногда даже учит его. При этом мужчина признает заинтересованность специалиста в поддержании с ним контакта, в диалоге об этом новом. Он видит серьезное желание психолога отправиться с ним на поиски внутреннего мира, новых механизмов, чтобы справиться с жизненными трудностями. Это желание должно быть ясно выражено одновременно с разрушением концепции человека. Терапевтическое разрушение концепции всегда включает как прямое столкновение мужчины с тем, что он говорит, делает, демонстрирует, или с тем, как он обычно формирует свою жизнь, так и мягкое приглашение сесть в терапевтическую лодку и попытаться найти выход из тупика.

Матису Рике 58 лет, и его семейный врач направил его на психотерапию. Он ругает всех: доктора, который не смог вылечить его сильную боль в животе; босса, который не выполняет своих обещаний; своих троих взрослых детей, которые разорвали с ним отношения, и жену, которая сейчас угрожает разводом. Когда я говорю «он ругает», это подразумевается буквально: он рычит на меня и сверкает глазами, как будто я что‑то ему сделал. При этом я сказал ему буквально несколько слов на этой первой встрече, что неудивительно – Рике пугает меня. Боюсь, что он может напасть, если я скажу то, что ему не понравится. Я знаю, что должен действовать как можно скорее, иначе окажусь в ловушке страха и, следовательно, в его концепции. Поэтому я отодвигаю свое кресло чуть ли не на метр во время его гневной тирады. Рике замолкает и смотрит на меня. Сейчас он не в своей концепции, но это продлится недолго. Поэтому я собираю все свое мужество и спрашиваю в тишине, могу ли рассказать ему что‑нибудь о себе. Матис молча кивает и отводит взгляд. Я говорю ему, что его манера говорить, его строгость пугают и заставляют меня сжиматься внутри. Но я здесь, чтобы помочь, и хотелось бы подойти к нему поближе.

К моему удивлению, его голос внезапно полностью изменился, стал гораздо спокойнее, когда он говорит:

– Я знаю, я пугаю людей!

Рике смотрит вниз, видно, что он беспомощен и не знает, как должен изменить свое поведение.

– А вы знаете, почему вы здесь, с какой целью?

– Не совсем, – бормочет он.

– Может быть, мы могли бы понять это вместе, как вы считаете, герр Рике?

Он смотрит на меня, колеблется, затем мягко говорит:

– Нужно сделать это! – и еще раз, больше о себе: – Да, мы должны сделать это!

Для более глубокого понимания принципа мягкого столкновения необходимо различать три основных уровня каждого терапевтического разговора:

1. Уровень содержания: какие проблемы или симптомы существуют у клиента? Каковы основные темы в терапии?

2. Уровень решения: как клиент справляется с этим? Как он пытается не обращать внимания на свои проблемы?

3. Уровень отношений: насколько устойчивы отношения клиента с психотерапевтом? Доверяет ли клиент специалисту?

Следующий тезис является ключевым: